Audio: Shark — Oh Wonder
а мне хочется верить в лучшее: все изменится/ все наладится — мы — счастливые. свету щуримся. улыбаемся. и мне кажется, если счастлив — всегда до крайности, до немыслимой бесконечности. мы — счастливые — до фатальности, в этой заданной человечности. небо прячется там, за плинтусом, море — плещется в повседневности, за год прожитый только — минусы, плюс — терзающей душу честности. ничего, ничего — не строится, не изменится/ не наладится.. я — с молитвою к Богородице. мы — счастливые, или — кажется? © Глеб Дебольский
Я открываю глаза с неосознанной надеждой на то, что увижу разбросанные по подушке каштановые кудри, но спустя пару мгновений осознаю реальность и ощущаю, что одна, что никаких кудрей рядом быть и не должно. Сегодня мой последний учебный день. Впереди защита проекта и выпускной. Я никогда не могла бы подумать, что в последний день в университете мое настроение будет ниже нуля. Все меняется так быстро, что я не успеваю вдохнуть воздух. Возможно, проще перестать дышать вовсе? Одевшись и умывшись, я спускаюсь на первый этаж к миссис Хорвей на завтрак. Женщина улыбается мне в ответ, поверив наигранной улыбке и свежему виду. Я устала от неизвестности. Резко выдохлась и не могу больше это терпеть. Раньше мне казалось, что так и должно быть, что так лучше, что так я буду крепче спать. Я размечталась… И поверила в сказку. Я думала, что стану его девушкой… Его девушкой. Но теперь я даже не знаю, кем я ему была…Четырьмя днями ранее
Audio: Hope — Bring me flowers
— Нет! — я возмущенно хмурю брови. — Нет! Ты не сделаешь этого! — Хватит верещать… — его голос заставляет меня напрячься. — Гарри! — не могу посмотреть на него. — Гарри! Прекрати! — Ты никогда не сможешь победить меня… — его смех раздается в комнате, после чего я лишь улыбаюсь в ответ и с наигранной обидой кидаю пульт на диван, надувая губы. — Я почти выиграла! Так нечестно! — хмурюсь и складываю руки на груди. Гарри поднимается и склоняется надо мной, касаясь моего лба своим. — Вставай, — его уверенный тон теперь моя опора. Я могу попротивиться и покапризничать, но заранее знаю, что он уже все решил. И я научилась уважать его решения, я научилась их любить. — Неа, — бурчу себе под нос, скрывая руками улыбку. Сегодня наш совместный свободный вечер, и мне нравится, как мы его проводим — беззаботно и легко. — Встава-а-ай, — он берет мои руки и расцепляет их, начиная поднимать меня, но я лишь упираюсь, поднимая колени к груди и тихо смеясь. Я люблю с ним спорить, когда знаю, что в его мыслях только я. — М-м, — снова беззвучно отказываюсь ему подчиняться, и вздох слетает с моих губ, когда Гарри резким движением поднимает меня на ноги на диване, отчего становится больно рукам и плечам. Я скрываю чувство боли легкой улыбкой, пару секунд мешкаюсь от обиды, но после снова начинаю упираться и противиться, когда он пытается положить мои руки на свои плечи. Просто потому что это Гарри, который никогда не был нежным и никогда не будет, поэтому я научилась терпеть эту боль, я научилась ее любить. Он выигрывает, резко схватив меня за ноги под коленями, тем самым заставляя самой крепче держаться за его плечи, и мы оба смеемся. И я смеюсь еще громче, когда он показывает язык и слегка подбрасывает меня вверх, удобнее располагая на своих бедрах. Гарри выходит из гостиной и несет меня по коридору к стеклянной двери в сад, за которой садится солнце и зажигаются декоративные фонари. Я округляю глаза, когда легко ударяюсь спиной о стекло, вместо того, чтобы оказаться уже на улице через дверь. Гарри смеется и подает мне свою легкую спортивную ветровку, командуя надеть ее, потому что на улице вечер, и в шортах с майкой мне будет холодно. Хотя на улице уже давно лето, и Манчестер вот уже вторую неделю радует нас температурой воздуха свыше 23 градусов, я облокачиваюсь спиной на стекло и продеваю одну руку, после чего наклоняюсь к Гарри, и он помогает мне просунуть вторую, удерживая меня одной рукой между стеклом и собой. Я улыбаюсь ему и корчу рожицу, какую обычно делаю, когда намекаю на то, что он раскомандовался. И парень в ответ приподнимает брови, сильнее прижимая меня к стеклу. — Г-гарри, — я сквозь смех выдавливаю его имя и медленно перестаю бороться с ним, оставляя лишь улыбку. — Так-то лучше, — он улыбается и несколько секунд смотрит на меня игривым взглядом, прежде чем крикнуть миссис Хорвей, чтобы та вынесла чай на террасу, сделать пару шагов влево, открыть дверь и выйти на улицу. Гарри шагает в белых носках по деревянному полу, который помнится мне холодным пару месяцев назад, к тому самому дивану, где, наверное, многое началось. Он садится на него, устраивая меня у себя на коленях и самодовольно улыбается, мимолетно оглядывая территорию и останавливая свой взгляд на мне. — Я же говорю, ты никогда не сможешь победить меня, — Гарри ухмыляется, за что я легко ударяю его в живот, и он наклоняется вперед от удара, оказываясь слишком близко к моим губам. Он на несколько секунд заглядывает в мои глаза, будто все еще каждый раз должен получать одобрение, и касается моих губ своими, притягивая ближе к себе и вовлекая в сладкий поцелуй. Хотя уже прошло некоторое время, мне до сих пор кажется непривычным, чувствовать его губы так часто и даже не думать о том, что может быть иначе. Я до сих пор не могу свыкнуться с тем, что так бывает, и что все это правда. Наверное, поэтому я еще ни разу не поцеловала его сама. Я чего-то боюсь… Возможно, проснуться от прекрасного сна?Сегодня
Он заходит на кухню внезапно, отчего я почти роняю ложку. Не готова к такому утру. Не хочу его видеть. Почему он не на работе? Почему мне так не везет? Я готова разбиться на мелкие кусочки от бури внутри. Так хочу сказать «доброе утро» и коснуться его щеки или губ… Или просто обнять за плечи… Но не могу дать себя обмануть, не могу тратить попусту время. Я проснулась от того прекрасного сна… — Привет, — он встает напротив и внимательно смотрит за тем, как я на него не смотрю. Гарри знает, что я не отвечу, потому что ценю свое каждое слово. Ему просто нужно мне что-то донести. — Сегодня тут ребята будут, — он отводит взгляд, будто обдумывая слова. Напряжение между нами слишком высокое, чтобы оба оставались спокойными. — Если ты соберешься спуститься, оденься нормально. Он последний раз смотрит на меня, кидает тяжелый взгляд миссис Хорвей и уходит, оставляя за собой нить приятного запаха одеколона. Под словом «нормально» Гарри понимает любые штаны, скрывающие мои ноги и любую кофту без глубокого выреза. Я понимаю его требования, потому что сама знаю будущих гостей. Проводив миссис Хорвей взглядом, я убираю посуду и достаю желанное мороженое из холодильника. Чистый белый пломбир…Несколькими днями ранее
Audio: Ellie Goulding — Love me like you do
— Эшли! — его серьезный тон растворяется в улыбке, а я продолжаю ходить от него вокруг кухонного островка с массивной розовой банкой мороженого в руках. Двенадцатый час ночи в Манчестере протекает в слишком энергичном ритме для больной девушки и уставшего после работы молодого человека. Я не видела его сегодня целый день, поэтому не могу допустить, чтобы он сейчас просто уложил нас спать. Я хочу узнать, как его дела, хочу послушать его недовольство и проблемы. Мне нужно знать, поужинал ли он и чего хочет на завтрак. Мне нужно побыть с ним. Мне очень нужно. — Эшли! Ты болеешь! Поставь банку на место! — Гарри останавливается и усмехается, когда я облизываю ложку с мороженым и улыбаюсь ему, слегка приподнимая брови — бросаю вызов. — А ну иди сюда! — он улыбается еще шире и начинает с новой слишком быстрой скоростью шагать за мной. Мне приходится бежать. И вот я уже с громким смехом прижимаю банку мороженого к груди и еле успеваю передвигать ногами и уворачиваться от его длинных рук. Светлая просторная кухня заполняется неумолимой жизнью и… Счастьем. — Нет! — я смеюсь слишком искренне, чтобы хоть кто-то в этом доме меня не слышал. — Гарри! — он хватает меня за руку, на что я мгновенно отворачиваюсь и прячу холодную банку в успевшей промёрзнуть кофте. — Отдавай сюда, — он останавливает меня и сковывает все возможные движения, прижимая к столешнице и упорно вытаскивая мороженое из моих объятий. Резкий вздох слетает с моих губ, когда Гарри начинает щекотать меня, и банка падает на пол, после чего я поворачиваюсь к нему и намазываю на его лицо то мороженое, которое успела собрать в руке для этого момента. Каштановые кудри и каштановый пол утопают в сладкой белой пелене. Все вокруг замирает. Тишина охватывает помещение, и мурашки проскальзывают по позвоночнику… Его взгляд становится таким серьезным, что у меня перехватывает дыхание. Искры в глазах тухнут под натиском холода. Но он лишь сжимает губы и щурит глаза в наигранной злости и начинает вытирать свои испачканные нос и щеки о мои щеки и о мой нос. Я наигранно ударяю его в грудь грязными ладонями за то, что он так напугал меня, и Гарри начинает еще громче смеяться, пачкая теперь мою шею и кофту мороженым белого цвета. — Гарри! — я взвизгиваю, когда он утыкается носом в мою шею, щекоча кожу теплым дыханием. — Что? — он резко выпрямляется и невинно хлопает ресницами, находясь теперь в нескольких сантиметрах от моего лица. Я по-прежнему смущаюсь, когда он так близко. Я по-прежнему закрываю глаза и резко сдаюсь. И он тогда по-прежнему улыбается еще шире и по-прежнему не отступает. Он любит пломбир, и, возможно, в этот самый момент он любит меня… Гарри сокращает расстояние между нами до миллиметров и целует мою щеку, собирая таящее мороженое. Он прижимает меня теперь ближе к себе, контролируя каждое мое движение, и продолжает сладостно глумиться надо мной, медленно очищая мой нос и щеки от белой сахарной пелены. И я не сопротивляюсь этим бесконтрольным и зверским мучениям, потому что уже давно обожаю его губы. Я обожаю его ладонь, каждый раз находящую свое место на моей обнаженной пояснице, и обожаю то, как он убирает мои слипшиеся волосы за ухо. Обожаю его уверенный взгляд, от которого коленки подкашиваются, и обожаю его теплые губы на своей шее и горячие прикосновения, от которых сбивается дыхание. — Мороженое.. — низкий шепот, прошедший туманом по подбородку и утонувший в моих волосах, заставляет все мое тело содрогнуться. — Пломбир… — Гарри оставляет свой поцелуй в ямочке за ухом и медленно проводит носом по липкой и сладкой щеке, заглядывая теперь в мои закрытые глаза. Я боюсь пошевелиться, чтобы лишний вздох не слетел с моих губ, и еле заметно улыбаюсь, устремляя свой смущенный взгляд на него. — Я люблю растягивать удовольствие… — С каждым словом его губы едва касаются моих, и мне ничего не остается, кроме как замереть и бездыханно чувствовать каждый его жест. Я только тогда замечаю, что мои руки по-прежнему находятся лишь у него на груди, когда Гарри медленно убирает их, не спрашивая разрешения. Касается моего живота и не спеша поднимается выше, собирая все напряжение и мурашки под своей рукой на пояснице. Он уверенно сокращает расстояние между нами до нуля и полностью овладевает мной, неизбежно вовлекая в требовательный поцелуй. Я теперь тоже чувствую всю сладость и прекрасный вкус мороженого, и мир начинает вертеться с невероятной скоростью. — Ты испачкалась, — Гарри настойчиво смотрит в мои глаза, зная, какое оказывает на меня воздействие, и моя футболка без лишних слов остается лежать на столешнице. Я подчиняюсь каждому его движению, каждому жесту. Мне нравится чувствовать то, что он дает мне почувствовать. Мне нравится быть в его руках. — Ты тоже, — указываю пальцем на отпечатки своих ладоней на его черной футболке. И Гарри усмехается, но всё же ненадолго позволяет мне побыть смелой и стянуть с него футболку. Я провожу по его татуировкам на груди так медленно, как я люблю это делать, в то время как он наблюдает за моими пальцами, скользящими по темным контурам. Гарри не терпит и не ждет, всегда забирая свое, и снова настойчиво целует мои губы. Все обрывается, как красивый сон, когда его пальцы замирают на застежке моего бра. Он делает неуверенный шаг назад и медленно опускает руки, восстанавливая дыхание, будто ему резко надо куда-то спешить. Становится холодно. Я тянусь за футболкой и надеваю ее так же, как это делает Гарри. И в ответ на мой недовольный взгляд, он отворачивается и облокачивается рукой на столешницу, будто обжегся и больше не может ко мне прикоснуться. — Я не… — его взгляд падает на пол. — Мороженое надо убрать, — и ранее горячий тон резко охладевает…Сегодня
Я не выдерживаю и убираю пломбир обратно в холодильник, даже не открыв банку. Несколько секунд смотрю в окно на улицу, где лучи солнца освещают красивый летний сад, и тяжело выдыхаю. Я не могу понять, чего мне не хватает в этой жизни, чтобы быть спокойной и не думать ни о чем. Собираюсь с силами и направляюсь на второй этаж, чтобы сменить домашние шорты на черные джинсы, и майку — на футболку. Я бы никогда не послушалась его, если бы не знала, что придут Брайан, Зейн и остальные молодые люди, которые не умеют сдерживать себя в отношении к женскому полу. На следующей неделе мой выпускной. Приедут родители, и они будут смотреть, как я защищаю свой проект. Мама расплачется, а папу будет переполнять чувство гордости за свою дочь, но только ровно до того момента, когда он увидит мои финальные баллы, где будут блистать B по социологии и математике. Я еще не думала о том, как объясню им эти оценки и любой другой подозрительный факт, который может вскрыться во время их общения с мистером Кэлтоном или же со мной. Я даже не знаю, как им объяснить Гарри. Я боюсь этого дня, как огня. Как же глупо. Мой молодой человек? Нет. Оказалось, что это не так. Сосед? С каких пор я живу в особняке с соседом вместо того, чтобы делить однокомнатную квартирку с Ханной? Кто же он такой? И зачем так перевернул мою жизнь? .. Я перемещаюсь в его кабинет, чтобы еще пару раз прочесть текст проекта и убедиться в своих силах. При входе легкие заполняет броский запах… Гарри. Его одеколон, перемешанный с запахом деревянной мебели и непоколебимой чистоты. Я прохожу к столу, за которым стоит компьютер и недопитая чашка кофе. Он был здесь сегодня утром… Возможно, даже провел тут всю ночь. Никогда не допивает кофе до конца, никогда не наводит порядок на столе, прежде чем уйти. Я складываю в стопку бумаги, оставленные им, даже не рискнув взглянуть на них, и сажусь на стул. Включаю компьютер, и на экране высвечиваются десятки открытых документов, которые я также сворачиваю без лишних сомнений. Он мне доверяет, поэтому я сижу сейчас здесь и не боюсь его прихода, и я не хочу рушить его доверие. Открываю свой проект и пролистываю слайды один за одним, освежая в памяти материал. Дохожу до диаграмм, которые долго не могла составить сама без помощи мистера Кэлтона, и решаю пропустить их, потому что не хочу вспоминать, как мне помогал их составлять Гарри. Жму на кнопку несколько раз, но компьютер не отвечает. Я набираю комбинацию для перезагрузки, но слайд по-прежнему ярко светится на экране. Как такой дорогой компьютер может зависнуть при просмотре презентации?! Я отклоняюсь на спинку стула, тяжело вздыхая. Сегодня не тот день, когда я могу выбросить его из головы. Он упрямо не хочет уходить…Несколькими днями ранее
Audio: Josef Salvat — Open Season
— Подожди, — Гарри вновь просчитывает данные, пытаясь разобраться, в чем моя ошибка. Он задумчиво водит рукой по своей щеке, облокотившись на спинку стула, и в третий раз пересчитывает информацию. — Я не понимаю, — я обреченно покачиваю головой, облокотившись на стол локтями. Наши взгляды пересекаются, и он резко выпрямляется и начинает пролистывать документ. Мне остается лишь наблюдать за его действиями или за его уверенным выражением лица, или за его разбросанными после тяжелой умственной работы кудрями, или за ним… Молодой человек слишком активно что-то печатает и перебирает вкладки, отчего улыбка невольно появляется на моем лице. Он выглядит таким серьезным и одновременно смешным, будто сейчас расплавит экран своим взглядом. — Что? — Гарри ухмыляется, когда замечает, что я за ним наблюдаю, и слегка отклоняется назад. — Да нет, ничего. Продолжай, — я продолжаю улыбаться… И продолжаю смотреть на него. Он приподнимает брови, заставляя меня полностью выпрямиться, встать рядом с его креслом и начать наблюдать за работой. — Я всё равно этого не понимаю. — Садись. Сейчас объясню, — он делает пару завершающих щелчков мышкой и после поворачивает голову ко мне. — Да ладно, сиди. Я так посмотрю, — я отмахиваясь и продолжаю стоять, положив руку на спинку кресла за его головой. — Я вообще-то не собирался вставать, — он ухмыляется и слегка отодвигается от стола. — Я говорю, садись, — и легко хлопает ладонью по своему колену, смотря на меня таким взглядом, словно это в порядке вещей — садиться на колени мужчинам, будучи в коротких пижамных шортах и не зная, кем вы им приходитесь. Я не знаю, кем я ему прихожусь, когда мы наедине… Жутко правда? Прошло всего пару дней с того момента, как мы помирились. И теперь мне легче находиться с ним рядом, но все по-прежнему слишком запутанно в моей голове. Если бы я только знала, почему изначально оказалась здесь… Он не ведет себя так, словно мой парень. Не говорит, что я его девушка и не пытается что-то изменить. Все как раньше, только теперь мы проводим больше времени вместе и общаемся лучше, ближе. И он теперь целует меня чаще, чему я больше не сопротивляюсь… Но между нами будто что-то стоит и не дает права свободно утверждать, что он мой молодой человек, и вот сейчас я могу пойти и сесть к нему на колени, не задумываясь… [ Ты будешь моей девушкой? ] Я продолжаю стоять напротив него и отрицательно покачиваю головой с легкой улыбкой на лице. Не понимаю, почему не могу согласиться после всего того, что между нами было. — Иди сюда. — Теперь он уже не спрашивает и не предлагает. Это Гарри, он требует. Наверное, потому что слишком хорошо знает меня и мой стеснительный характер. — Не заставляй меня вставать, — его претензионный и настойчивый тон вызывает у меня еле слышный смешок и еще более стеснительную улыбку. Я чувствую себя ребенком… Делаю небольшой неуверенный шаг вперед, надеясь, что он, как обычно, сделает все сам: посадит меня на колени, не став ждать, но Гарри лишь внимательно наблюдает за каждым моим вздохом. Я люблю, когда он решает все проблемы… Гарри склоняет голову на бок, и теперь я вижу его игривое настроение. Мне не становится от этого легче… Он кладет локоть на подлокотник и подает мне свою руку, в которую я, недолго думая, кладу свою ладонь и неуклюже сажусь к нему на колени, замерев и выпрямив спину. — Я тебе буду мешать, — шепчу еле слышно. Но молодой человек, не обращая внимания более на мои ужимки, придвигается обратно к столу и одной рукой приобнимает меня, а другой берет мышку и начинает объяснять диаграмму. Моменты близости с ним резко повышают температуру моего тела… Проходит некоторое время, прежде чем я действительно понимаю свою ошибку, и когда, наконец, разбираюсь, тот факт, что я сижу у него на коленях, уже и вовсе не имеет значения. Увлекшись проектом, я свободно устраиваюсь так, как мне удобно и спокойно тянусь за карандашом на другой конец стола, и подаю ему стакан с водой, и отбираю мышку, и наигранно злюсь и почти не обращаю внимания на его руки на моих коленях и на моей талии. — Спасибо, — я поворачиваюсь лицом к Гарри и благодарно улыбаюсь. — Ну, одним спасибо ты не отделаешься, — он слегка наклоняется назад и приподнимает брови с уверенной ухмылкой на лице. Спустя пару секунд моего молчания он указывает на свою щеку, и я облегченно выдыхаю все свое смущение, наивно наклоняясь к нему, чтобы поцеловать его в щеку. Целую и слегка отстраняюсь, чтобы увидеть на его лице удовлетворение, и начинаю вставать. — Ты действительно хочешь уйти? — Гарри удерживает меня на месте, слегка отодвигаясь от стола. Огоньки в его глазах заставляют мою спину покрыться мурашками. Только он так умеет… В ответ я молчу, потому что не в состоянии сопротивляться ему, когда он так близко. Как это обычно бывает: мне трудно дышать, я хочу к нему прикоснуться, не могу отвести взгляда, замираю. — И оставить меня здесь одного? — Гарри наклоняется ближе ко мне и медленно проводит рукой по моей ноге к колену. Раньше мне трудно было представить, что чье-то прикосновение может за секунду заставить все мое тело ныть от желания почувствовать его еще раз. Его рука просто скользит по моему бедру, но узел внизу живота уже начинает затягиваться. От одной лишь мысли о продолжении, все тело обдает мурашками. Между нами по прежнему тишина… Я не дышу, лишь зачарованно наблюдаю за его пальцами, скользящими по моей коже. И в голове нет ни единой мысли, которая могла бы мне сейчас помочь. Лишь он, его руки, губы, голос… — Молчание — знак согласия, Эшли, — я чувствую теплое дыхание на своей шее и мучающий мое сознание взгляд. Почему мне так не хочется уходить? Почему в голове лишь мысли о том, как он целует мои плечи? Я словно хожу по парапету, и приблизься он еще хоть на пару миллиметров, упаду в чарующую бездну. — Ты правда этого хочешь? — горячий шепот раздается над моим ухом, рассылая мурашки по всему телу. Я понимаю, что сейчас не могу не ответить… Ведь я не хочу. Мне нравится все, что он делает. Мне нравится то, как он настойчив и не спрашивает разрешения. Нравится, как его глаза непрерывно исследуют каждый мой жест, каждый вдох и каждый сантиметр кожи. Мне нравится чувствовать, что он хочет ко мне прикоснуться. Но еще больше мне нравятся его прикосновения… И будто в замедленной съемке я неуверенно качаю головой, успокаивая свою бунтующую совесть тем, что Гарри — не тот человек, от которого можно просто уйти: ты либо не можешь, либо не хочешь… — Я не слышу ответа? — он едва касается губами моей кожи и замирает в бездействии, отчего я буквально разочарованно выдыхаю. — Нет, — я стыжусь своих слов, поэтому произношу их так тихо, что боюсь, что Гарри не услышит. Но он всегда меня слышит. Всегда… — Что нет? — его рука медленно скользит вверх по моей оголенной ноге, оставляя дорожку холодных мурашек за собой. Я невольно слежу за каждым его жестом, словно загипнотизированная. Гарри таинственно улыбается и целует мою щеку, крепко держа меня в своих руках. И, кажется, я не подготовлена к таким пыткам, потому что в безумии закрываю глаза и выдыхаю скопившийся воздух в легких. Я молчу, не имея сил сосредоточиться и дать внятный ответ. — Эшли? — его томный шепот заставляет все мое тело напрячься до предела. Колкие мурашки принуждают все тело поддаться слабости. Перед глазами лишь представление о том, как его горячие губы прикасаются к моей коже. И все вокруг будто резко переворачивается. Я сдаюсь… — Я не… — вздох слетает с моих губ, когда он кусает чувствительную кожу на моей шее и вновь целует встревоженный участок, словно наказывая меня за мою неуверенность и мгновенно искупая свою вину. Я на минуту забываю, о чем говорила, но вскоре слова сами слетают с губ, сопровождаемые отчаянным вздохом. — Не хочу оставлять тебя… здесь одного, — мой тихий шепот тонет в горячем воздухе между нами, и я чувствую, как тело Гарри расслабляется и снова напрягается, отчего мне лишь сильнее хочется прикоснуться к его груди, и понять, что чувствует он. Мир замирает на несколько мгновений. Ничего не происходит. В голове успевают проскользнуть сотни причин этому затишью. Я открываю глаза и боюсь, что все это было сном. В эту секунду его пухлые горячие губы накрывают мои, оледеневшие от напряжения. Он смело издевается надо мной, управляя каждой эмоцией. Словно ему нравится, когда я неопытно жду каждого его действия, сгорая от собственных мыслей. Гарри слишком резко притягивает меня к себе, отчего я неуклюже падаю на него, но тут же, оправившись, с его помощью перекидываю одну ногу через его колени и обвиваю его торс, запуская руку в каштанового цвета волосы. Он будто развязывает мне руки, позволяя делать все, что угодно, забыв о приличии и стеснении. Я нахожусь к нему так близко, что чувствую, как вздымается его грудь с каждым вздохом. Чувствую, как его руки скользят по моим бедрам, сжимая их, и как его губы касаются моих озябших ключиц… Я невольно тянусь к пуговицам на его рубашке и начинаю расстёгивать их одну за другой, словно освобождаю его от нее. Все его тело напрягается. Когда я дохожу до последней, и Гарри накрывает мои руки своими, поднимая их себе на плечи. Наши взгляды встречаются, и я резко чувствую, как хотела дойти до конца… Мы несколько секунд молчим, смотря друг другу в глаза, после чего Гарри опускает взгляд. Я убираю руки с его плеч и встаю. Встаю и ухожу из комнаты. В голове таится лишь одна мысль. Я — не та.Сегодня
Я вздрагиваю, когда миссис Хорвей открывает дверь в комнату и входит внутрь. Она тоже удивляется моему присутствию. — Эшли? Что ты тут делаешь? — женщина подходит ко столу. — Проект, — я выпрямляюсь на стуле и тыкаю большим пальцем ноги на кнопку выключения в системном блоке.