Не упади

В темноте каждая секунда казалась вечностью. Уперев сбитые в кровь кулаки в неприступную дверь, прижавшись к её холодному металлу лбом, Тор призывал Мьёлльнир. Даже оставленный в Свартальвхейме, молот мог нагнать корабль тёмных эльфов. Должен был догнать. Обязан был. В бессильной злобе Тор пнул дверь, и в гуле тихого эха было столько безысходной печали… Ярость уступала место множеству рваных, дёрганых мыслей. Как там Джейн в Свартальвхейме? Разум говорил: «С ней всё в порядке: в пустом мире не так много опасностей», но сердце разрывалось: «А вдруг мир не пуст? И Джейн сейчас страшно одной. Опять я оставил её без защиты…» До боли сжимались кулаки, стоило вспомнить Локи: предал. Всё-таки предал. Не снял заклятье, не дал ударить Малекита. «Локи из Ётунхейма» – да, теперь он Локи из Ётунхейма. Перед глазами так и вставало бледное лицо с блестящими безумными глазами. «Позвольте взять его с собой. Хотелось бы кого-нибудь из этих в свидетели падения Асгарда…» Рык – Тор не сразу понял, что это он рычит: тогда Локи поволок его за шиворот к кораблю тёмных эльфов, и крик Джейн разрывал сердце. Стараясь не думать об этом, не вспоминать – только звать Мьёлльнир – Тор снова ощупью пошёл вдоль стены. Камера была маленькой: три шага в ширину и четыре в длину, – и обнаружить хоть какую-нибудь лазейку, кроме вентиляционной дыры в ладонь, снова не удалось. Дверь – нерушима, тьма – непроглядна. Тор был замурован в нёсшемся к Мидгарду корабле, заперт в воспоминаниях о поражении в Свартальвхейме. А, может, всё уже закончилось, и нет ни Мидгарда, ни Асгарда? Только мир Тьмы… «И это будет моя вина», – понимал Тор. Как можно было при планировании не учесть ревность? Тор ещё обрадовался, что Локи терпимо отнёсся к Джейн. «Хотел бы я быть на её месте», – жадно глядел на неё Локи, когда ладья скользила над серой пустыней, а Тор укрывал задремавшую любимую. И почему Тор подумал только об Эфире, как не уловил совсем другого смысла слов? Не хотел об этом думать? Опять… Тор сполз по стене на корточки и тяжело вздохнул. Покусывая губу, он пытался понять, успеет ли Мьёлльнир добраться до него раньше, чем Малекит до центра схождения. Не поздно ли спасать миры? Действительно ли в безопасности Джейн? Вмешается отец или продолжит ждать врага в Асгарде? Что сейчас с Локи?.. Кулак снова врезался в дверь, и печальное эхо покатилось по коридорам. Руки болели, мышцы ныли: редко Тор настолько выматывался. Он запрокинул голову, тихо стукнувшись затылком о металл, и зажмурился, но под веками была та же удручающая темнота… сменившаяся воспоминаниями. Наверное, стоило догадаться, что после смерти мамы для Локи в Асгарде не осталось ничего ценного. И ведь все говорили: «Не верь!» Что с ними теперь будет? Пару раз стукнувшись затылком о дверь, Тор закрыл лицо руками. Тогда, в Свартальвхейме, получилось вырваться от Локи. Правая рука была скована магией, но левая действовала, и удар Мьёлльниром отшвырнул Локи в зев корабля эльфов. Малекит полуобернулся к Тору: – Убить. Вот тут Локи снял заклинание. Жаль, было поздно. Рёбра Тора до сих пор болели от ударов проклятого, которого он смог придавить к земле Мьёлльниром. Но, когда бежал с диким криком «Малекит, стой!», ничего не болело. Малекит ступил внутрь. Там, в глубине коридора, Локи перерезал горло одному из теснивших его эльфов. Всё заполнила красно-чёрная дымка. Призывая Мьёлльнир, Тор бросился на Малекита… Очнулся в темноте, на полу этой тесной камеры. Сколько прошло времени? Неизвестно. Летит ли на зов Мьёлльнир? Наверное. Удастся ли выбраться? Тор боялся даже думать над этим вопросом. Отчаяние. Ужас. Ощущение собственного бессилия. Они проникали под броню уверенности в своих силах, привычки к тому, что всё разрешается хотя бы относительно благополучно. «Мьёлльнир… Мьёлльнир… Мьёлльнир… Мьёлльнир… Мьёлльнир…» – мысленный зов перешёл в шёпот: – Мьёлльнир… Мьёлльнир… Мьёлльнир… Где же ты?.. Что происходит? Бессилие – самое худшее из состояний. Все Девять миров нуждались в защите, а Тор сидел взаперти и не мог открыть дверь. Ну и что он за спаситель после этого? Удар сотряс стену. Удар за ударом до скрипа поддающейся стали. Мьёлльнир! Тор протянул руку. Молот бился, вгрызался в обшивку корабля, прокладывая себе путь. Свет разрезал тьму, в ладонь приятной тяжестью легла рукоять, и сразу стало спокойнее: шанс на спасение есть. В дыру обшивки виднелось серое небо и здания. Узнаваемая архитектура – Мидгард. Или шанса на спасение уже нет? В дикой ярости Тор проломил дверь и выскочил в коридор. «Куда? Куда? Куда?» – пульсировал вопрос, пока Тор метался в полумраке чужого корабля. А потом… Словно вся Вселенная вздрогнула и застонала от боли. Тор каждой клеткой ощущал этот стон, переходящий в крик. Время поворачивалось вспять… Тор не мог объяснить, как понял это. Просто понял. Воздух стал густым, тело – каким-то чужим. Ухватившись рукой за стену, Тор побрёл наугад и почувствовал источник изменений: место, где Эфир разрывал и поворачивал течение времени. С каждым шагом всё сильнее вибрировал Мьёлльнир. Впереди замерцал тусклый свет. Дышать было тяжело. Преодолевая онемение, Тор шёл к свету, к чему-то тёмному, мельтешащему там, в конце коридора. Шаг за шагом – всё ближе. Тихий гул перерастал в рёв ветра. Потоки воздуха били в лицо, заставляя прикрываться ладонью. Нужно было торопиться. Коридор закончился обрывом в тёмно-серый вихрь с проблесками красного. Прикрывая глаза ладонью, Тор силился разглядеть, что происходит… Поминутно во вращающейся массе появлялись прорехи, и за ними мидгардский пейзаж мелко дрожал, стремительно менял освещение и неумолимо изменялся сам. Тор с трудом отрывал взгляд от этого странного зрелища. Даже осознавая необходимость действовать, почти невозможно было не смотреть, как здания разбираются до фундамента, исчезают, сменяются другими – каждый раз всё более маленькими. Мьёлльнир жёг пальцы, бился, точно хотел убежать. Стиснув зубы, Тор посмотрел под ноги: какие-то рельсовые крепления уходили по желобу корпуса вниз к сбитым плитам и вывернутой земле, почти к эпицентру серо-красного урагана. «Мьёлльнир боится», – Тор крепче сжал рукоять и заставил молот унестись вниз. Ударившись о землю, Тор перекатился и уставился на источник вихря. Малекит терялся в завихрениях Эфира. Крохотное существо, повелевавшее невыразимой мощью. Тор попытался подойти – куда там: отталкивало, отшвыривало назад. А надо было что-то делать. Тор огляделся: ничего, только он, Малекит с воронкой Эфира, и корабль. Корабль. В одном прыжке, подталкиваемый в спину хлещущим ветром, Тор подлетел к кораблю и врезал Мьёлльниром по основанию. Чёрная махина заскрипела, покачнулась – Тор отскочил – и, прорезав серо-красную воронку, с грохотом рухнула на Малекита. Вдруг стало пронзительно тихо, серо-красная пелена неторопливо оседала на окутанную сумерками землю, и сквозь тёмные всполохи Тор увидел совсем другой Мидгард: туманный и дымный. Тёмный: не было электрических фонарей, вместо них – тусклые огненные фонарики, и то редко. Не было вышек. Воздух казался другим. Эльфийский корабль проломил крышу какого-то серого здания с толстыми колоннами. Где-то недалеко пронзительно завыла собака. Всполохи Эфира скукоживались, уползали под корабль по развороченной земле. И что с ними делать? Тор ничего не знал о таких артефактах, кроме того, что они неуничтожимы. Оглядывая тусклый, затаившийся Мидгард, Тор снова забеспокоился о Джейн. И вдруг понял, что она больше не в Свартальвхейме. Возможно, сейчас её вовсе не существует. И сердце тревожно сжалось. Корабль лежал на земле мёртвым обломком прошлого. Попытавшись приподнять его и посмотреть, что с Малекитом и Эфиром, Тор лишь напрасно вымотался и бросил эту затею. Сумерки становились всё гуще, собака не унималась, а первые любопытные мидгардцы уже высовывались из-за углов, поглядывали в окна. Тускло взблескивали тонкие дула оружий. Названия людского вооружения Тор не помнил, но знал – вреда оно ему не причинит, а, значит, не стоит беспокоиться. Можно было позвать Хеймдалля и отправиться в Асгард, только инстинкт останавливал от этого шага. Или, может быть, страх? Вновь Тор побрёл вокруг корабля, размышляя. Уникальная возможность исправить прошлое – как ей воспользоваться? Что сделать? Отговорить Локи? Предупредить себя и отца? Убедить отца рассказать Локи правду? Но к чему это приведёт? Вдали загрохотали колёса и копыта: лошади тащили пушки. Вот их Тор когда-то запомнил. Он поднял Мьёлльнир – и опустил: это прошлое Мидгарда. Кто знает, не идёт ли там предок Джейн или кого-нибудь, благодаря кому она оказалась в месте приземления изгнанного Тора? Не угадать, какие отдалённые последствия будет иметь самое незначительное действие. К тому же… без изгнания не встретить Джейн. Не измениться так, чтобы стать более достойным трона Асгарда. Нужно было подумать. Взвесить всё. Тор посмотрел на основание корабля, похоронившее под собой Малекита. Эфир не показывался. Может, артефакт не так неуничтожим, как говорят предания?.. «Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – нахмурился Тор. – Иначе дед не оставил бы такую угрозу для Асгарда». Мидгардцы разворачивали пушки. Мельком глянув на них, едва видных во тьме и дымке ночного тумана, Тор забрался в корабль через знакомое отверстие с желобом. Необходимо было выяснить ещё одну важную вещь: что с Локи. Как бы Тор ни сердился, он и думать не хотел о его смерти. Освещение в эльфийском корабле не работало, да Тор и не был уверен, что эти любители мрака нуждаются в светильниках. Двигаться приходилось на ощупь, под ногами тихим скрипом или гулом отдавалась стена, казавшаяся теперь полом, временами сапоги задевали притолоки дверей, и бездонными колодцами казались ответвления коридора. Грохотнула канонада, корабль содрогнулся – и его внутренности озарил блеклый красный свет. – Так-то лучше, – кивнул Тор и тряхнул Мьёлльниром. Повёрнутый набок, коридор выглядел странно. С каждой секундой становилось всё неуютнее, хотелось сбежать из этого места, но Тора не отпускала навязчивая мысль, что этот корабль может необратимо изменить всю историю Мидгарда, уничтожив ещё нерождённую Джейн. Сейчас Тор обрадовался бы и тёмному эльфу, лишь бы не оставаться наедине с тревогой. И посоветоваться с кем-нибудь не помешает. Второй залп отозвался в корабле гулом и дрожью, светильники мигнули. «Улететь, – остановился Тор. – Отсюда нужно просто улететь… Только не так, как из Асгарда». Пару домов Тор всё-таки снёс и, возможно, кого-нибудь придавил. Хотя следовало думать о поиске пропавшего из тела Малекита Эфира, сердце болело за судьбу Джейн: а вдруг пострадали её предки? Но иначе корабль было не развернуть… наверное. По крайней мере, не с таким опытом вождения эльфийской техники. Панельная доска насмешливо подмигивала. Положив руки на рычаги, Тор сидел в исчерченной знаками и изображениями иллюзорной сфере, пытаясь понять, как незаметно приземлить такую громадину где-нибудь недалеко от города – Эфир мог остаться там. А мог оказаться внутри корабля. Или затаиться в малекитовом трупе. Земля внизу была тёмной, местами мерцали огоньки, точно там был рассыпан золотой бисер. На сфере управления блеклыми линиями рисовались холмы и долины, реки и озёра, ручьи, редкие леса… Честно говоря, Тор не знал не только где посадить корабль, но и как искать Эфир, и что с тем после делать – множество вопросов. Ни одного ответа. «Посоветоваться бы с кем, просто проговорить ситуацию…» – Тор тяжко вздохнул. Локи – его не унимавшаяся боль. Сколько бы ни мечтал забыть – всё о нём напоминало. На сфере вырисовалось подходящее место для стоянки: ложбина меж двумя каменистыми холмами, сходящимися в огромную букву V, разрезанную речкой с небольшим водопадом. Обзор будет закрыт с трёх сторон – вряд ли удастся найти лучший вариант. К тому же, судя по тонким светлым линиям, в одном из холмов была пещера или шахта – ночевать в полном укромных мест пристанище эльфов Тор не собирался. Повинуясь лёгкому движению руки Тора, корабль направился вниз. Нужно было найти Локи – Тор надеялся, что есть кого искать.