Danger: Granger!

       С того знаменательного вечера прошло чуть больше пары-тройки дней, в течение которых Грейнджер наконец-то замолкла и перестала лезть к нам со своими нравоучениями. Вместо этого она демонстративно отворачивалась от нас во время встреч в Большом зале и игнорировала наше присутствие в Общей гостиной. Сложившееся положение вещей меня вполне устраивало и позволяло сосредоточиться на продажах товара. Ха, буду я ещё слушаться Грейнджер! Она мне не указ.        Джордж, хвала Мерлину и всем его потомкам в десятом поколении, больше не вспоминал о своей абсурдной идее попросить прощения у старосты. А я-то уж было испугался за него — вернее, за его умственное состояние. Тоже мне: приносить извинения зазнайке-зануде! Этого вот только не хватало, если учесть то, что Лаванда по выписке из больничного крыла предъявила нам с Джорджем и Ли нехилые претензии. Вся Общая гостиная выслушала сентенции насчёт того, какие мы, оказывается, плохие, какие у нас отвратительные зелья и какими методами она нам отомстит за случившееся. Неудивительно, что после такого концерта продажи наши сократились вдвое. Нет, втрое. Ладно, не будем считать как Крэбб и Гойл и честно признаемся: их вообще нет. Совсем. Ничуть. Кризис. Скоро нечем будет платить за аренду помещения под магазин. Срочно необходимо что-то предпринять. Только вот что?        Эта мысль владела моим умом — и умами Джорджа и Ли — всё время. Мы придумывали и отметали план за планом, в итоге смирившись с тем, что вся школа уже в курсе осечки с «Северным сиянием» и больше покупать у нас никто ничего не станет. Это серьёзно ударило по бюджету и повергло в уныние. Особенно сильно вся ситуация почему-то сказалась на Джордже: в последнее время он вёл себя как-то слишком уж странно. Как и положено настоящему брату, я расспрашивал его о причинах ухудшения настроения, на что он отмахивался и предлагал заняться делом, а не вести беседы ни о чём.        Вот и сейчас я размышлял именно о том, как привлечь потенциальных покупателей к нашим товарам, когда Ли, сидевший рядом, ткнул меня в бок.        — Эй, это что, Джордж? — удивлённо спросил приятель, привлекая моё внимание к сцене, разыгрывавшейся у портретного проёма.        Там довольно громко спорили Джордж и Гермиона, вырывая друг у друга стопку книг. Вполне ожидаемо эта стопка грохнулась на пол и рассыпалась на отдельные элементы в виде увесистых словарей и справочников. Тотчас же участники «постановки» одновременно наклонились за книгами и, опять же вполне ожидаемо, столкнулись лбами, синхронно взвыли и отпрянули друг от друга. И тут Джордж неожиданно взял Грейнджер за руку и принялся что-то ей говорить с поразительной убеждённостью и пылкостью. Пылкость, по-видимому, насторожила Гермиону, и она вырвала руку, отпрянув от Джорджа. Тот снова поймал её запястье и неожиданно грохнулся на колени, едва не утянув за собой старосту, при этом покрасневшую до корней лохматых волос.        — Гермиона, я безмерно виноват перед тобой! — громогласно объявил мой чокнувшийся братец с апломбом, коему бы позавидовал любой профессиональный актёр. — Простишь ли ты меня и не согласишься ли в качестве знака примирения посетить со мной кафе мадам Паддифут?        Среди присутствовавших учеников ожидаемо пошли смешки. Конечно же, заведение мадам Паддифут — самое популярное местечко для влюблённых парочек. Странно, почему Джордж выбрал именно его?..        Подождите. Влюблённых парочек? Да быть такого не может! Иначе бы это значило, что…        — Ты мне безумно нравишься, Гермиона, даже более… — Джордж поцеловал запястье смущённой Грейнджер и проникновенно прошептал, глядя ей в глаза: — Я влюблён в тебя.        Ну, всё, несите соус и пупырчатого принца.        Какого чёрта, Джордж?!        Видимо, моя челюсть сама собой устремилась навстречу ковру, так как Ли сдавленно хихикнул и помахал ладонью у меня перед глазами.        — Очнись, Фред! — в комической панике пробормотал он. — Мне страшно оставаться одному в этом дурдоме!        Я же не мог оторвать взгляда от братца и Грейнджер, которая хотела было вырвать руку из хватки Джорджа, но потом, перехватив мой взгляд, что-то тихонько шепнула моему братцу, и тот поднялся на ноги, счастливо улыбаясь. Более дурацкой улыбки я ещё не видел.        Эй, неужели моё лицо будет выглядеть так же, если я когда-нибудь в кого-нибудь влюблюсь? Или если меня огреют сковородкой по макушке?        Грейнджер между тем, явно растерянная, переступала с ноги на ногу, но когда обрадованный её согласием Джордж потянулся было к ней, отскочила и поспешно вылетела прочь из гостиной, дав присутствующим, затаившим дыхание в столь грандиозный момент, вдоволь пошептаться за своей спиной и обсудить все подробности.        Всё ещё находясь в некой прострации, я отрешённо наблюдал, как Джордж, собрав рассыпанные книги, с гордым видом понёс их в угол гостиной к свободному в данный момент столику, за которым обычно занималась наша неразлучная троица. Водрузив внушительную стопку на её привычное место, мой брат спокойно уселся на ковёр и принялся что-то вырисовывать на клочке пергамента, торчавшем из нижней книги, как будто всё, что происходило сейчас и что произошло чуть раньше, было правильно, разумно и логично.        Какая, к чёрту, логика?! Мой брат влюбился в Грейнджер!        Казалось, я заорал это на всю комнату, но нет. Вопль так и остался глубоко внутри. Ли же по-джентльменски захлопнул мой открытый рот и покачал головой.        — Ну и дела, — огорошено выдохнул он, подводя тем самым итог всему произошедшему.        — Ты, случайно, Тревора не видел? — поинтересовался я слегка охрипшим голосом.        — Не-а, — брякнул Ли, дёргая себя за одну из своих многочисленных косичек. — Кто бы мог подумать, что Джордж… и Гермиона… особенно после той ссоры…        И тут до меня наконец-то дошло. От облегчения я громко расхохотался и замолчал, не желая, чтобы присутствующие разгадали причину моего веселья.        — Я понял! Он это делает, чтобы Грейнджер не написала нашей матери. Вот же умник, а? — Я торжествующе хлопнул в ладоши и мигом растерял свой энтузиазм, наткнувшись на мрачный взгляд приятеля.        — Вряд ли, — скептически хмыкнул Ли. — Джордж бы не…        — Отстань, Ли. Это явно розыгрыш! Ты видел этого придурка? У него нет ни капли актёрского таланта! Вообще я удивляюсь, как Грейнджер, при её-то мозгах, ему поверила. «Я в тебя влюблён…», «Посетить со мной кафе мадам Паддифут…» Как можно было на такое купиться, а? Видать, с парнями у неё совсем всё плохо.        — Тогда пошли узнаем у него, — предложил Ли, всё ещё не веря в мою теорию.        Ну что ж, пошли.        Поднявшись с мест, мы направились к Джорджу, который заметил нас только после оклика. На предложение пойти поговорить в спальню он отрицательно покачал головой.        — Не могу, ребята. Я жду Гермиону. Она сказала, что скоро вернётся. Так что как-нибудь потом, ладно?        Мы с Ли озадаченно переглянулись. С Джорджем явно что-то не так. Когда это он отказывался поговорить? Когда он вообще вёл себя так… по-идиотски?        Не сговариваясь, мы одним махом подхватили Джорджа под руки и потащили было в спальню, но он вывернулся и едва не отвесил нам с Ли тумаков.        — Ладно, потом поговорим. — Последний как всегда дипломатично свернул конфликт и потащил меня в комнату. У меня же появилось настойчивое желание удостовериться в том, что с Джорджем всё в порядке, и мне просто показалось странным его поведение.        — Ну и зачем ты увёл меня? — спросил я, как только за нами закрылась дверь.        — Нужно пока оставить его в покое, — пояснил Ли. — Сам же видишь, тут что-то не так.       — Наверное, решил и дальше ломать комедию, конспиратор чёртов, — буркнул я после некоторых раздумий. — Разыгрывает из себя безнадёжно влюблённого на публику. Что ж, ладно, подождём, когда он вернётся в спальню.        Вернулся Джордж на удивление поздно, когда мы с Ли держались из последних сил, чтобы не заснуть — и это мы, завсегда готовые провести бессонную ночь за подготовкой какой-либо шалости!        — Отличная идея, Джордж, — заметил я, когда братец вошёл, прикрыв за собой дверь. — Теперь-то уж Грейнджер точно будет куда более благосклонна.        — Да, конечно! — просиял Джордж, стягивая свитер. — Знаешь, я очень долго об этом думал, прикидывал, как бы лучше устроить, и каждый вариант казался каким-то… неправильным.        — Нам-то почему не сказал? — удивился Ли. — Знаешь, мы-то уж было подумали, что…        — Не знал, как вы воспримете это, — после секундной заминки выдал Джордж и принялся привычно скакать по комнате, стягивая штаны своим излюбленным способом — то есть стряхивая каждую штанину с ноги. Привычка лет с семи.        — А что тут такого-то?        — Это действительно отличная идея, поздравляю, Джордж, — напыщенно провозгласил я со своего места. — Даже я бы до такого не додумался. Что планируешь дальше?        — Как что? — Брат бросил на меня взгляд через плечо, после чего принялся рыться в вещах в поисках пижамных штанов. — Дождусь вылазки в Хогсмид и схожу с ней к мадам Паддифут, как и предлагал. Надеюсь, у неё не появится других планов…        — Ты всё-таки поведёшь её в кафе? — озадаченно переспросил Ли. — Но ведь это не обязательно! И к тому же…        — Других планов? — перебил я. — Джордж, это же Грейнджер, у неё одна учёба на уме, какие там планы? Я вообще удивляюсь, как она согласилась пойти с тобой…        — Что? — переспросил Джордж, замерев.        — Ну, ты же раньше ей не оказывал знаков внимания, даже наоборот, а тут вдруг раз — и пригласил в кафе. Слишком бросается в глаза. Надо было начинать постепенно — цветы, конфеты там…        — Но я не мог ждать! — В голосе Джорджа появились панические нотки, обычно ему не присущие. — Думаешь, она могла не согласиться? Я недостаточно хорош для неё? Я был слишком напорист?        — Пожалуй, с напором ты действительно переборщил, — подтвердил Ли.        — И с актёрским мастерством тоже, — прибавил я. — Она бы ни за что не отказала такому парню, как ты, так что успокойся и иди спать, герой-любовник.        Джордж и вправду заметно притих и будто бы пришёл в себя, кивнул и забрался в кровать. Я же бросил озадаченный взгляд на не менее озадаченного Ли, тот в ответ лишь пожал плечами и повернулся на другой бок, проваливаясь в сон. Пришлось последовать его примеру и постараться свести странное поведение Джорджа к знаменателю выдуманной им шутки.        Следующие дня два-три Джордж вёл себя вполне как обычно, разве что время от времени ускользал, чтобы «оставить подарочек» для Гермионы или «поболтать» с ней. Судя по всему, это работало — староста будто бы не замечала наших осторожных проделок вроде безобидных розыгрышей. Это обнадёживало. Сам же Джордж, стоило его спросить о «предмете симпатий», начинал с серьёзным лицом нести несусветную чушь о том, как ему дорога Грейнджер и всё такое, так что мы с Ли предпочитали вообще не затрагивать эту тему, считая подобное поведение очередным заскоком моего братца.        Заскоки между тем продолжались. Я просыпался и обнаруживал, что Джорджа уже нет в спальне — он ждал внизу, в Общей гостиной, Гермиону, чтобы проводить её на завтрак. Правда, она каким-то чудом ускользала прежде, чем он успевал проснуться. В перерывах между занятиями ей тоже удавалось его игнорировать, что лично я находил странным. Может, её пугает напор Джорджа? Или она обо всём догадалась? Но если догадалась, так почему сразу не вывела нас на чистую воду?        Всё это было очень странно, и странностям я никак не мог найти объяснения. Решил даже начистоту поговорить с Джорджем, когда тот вернулся в спальню, как всегда задержавшись допоздна в ожидании старосты, которая, ясное дело, снова где-то пряталась, вынуждая моего брата понапрасну тратить время. И этого я тоже не понимал.       — Что происходит, Джордж? — задал я главный вопрос, встречая брата.       — Что происходит? — повторил он вполголоса, стараясь не разбудить наших соседей по комнате.       — Ну да. Какого чёрта ты уже несколько ночей подряд сидишь один в гостиной и ждёшь Грейнджер, которая упорно тебя динамит?       — Она не динамит меня, — возмутился Джордж (очень правдоподобно). — Просто у неё слишком много дел. К тому же обязанности старосты…       — Ой, да перестань. Ты это всерьёз?       — Ну да. Фред, в чём дело? Тебе не нравится, что я ухаживаю за Гермионой?       — В эти «ухаживания» ни одна здравомыслящая девчонка не поверит, а уж Грейнджер так тем более. Ты понапрасну тратишь время. Пора с этим заканчивать.       Джордж на пару минут завис, а потом воодушевлённо высказался:       — Предлагаешь больше не ждать и позвать её погулять уже завтра ночью? До вылазки в Хогсмид?       Я бросил выразительный взгляд на Ли, который тоже явно не понимал, что тут вообще происходит и какого чёрта Джордж продолжает вести свою партию влюблённого. Причём делал он это со всей серьёзностью, что очень напрягало.       — Эй, эй, я не Грейнджер, можешь не ломать комедию при нас, — фыркнул я, в который раз заметив странность в поведении близнеца. Что-то меня настораживало, но никак не удавалось понять, что именно.       — Ломать комедию? — переспросил Джордж.       — Ну да. — Я зевнул. — Ты же за Грейнджер увиваешься и ведёшь себя как идиот только чтобы она от нас отвязалась, вот и строй влюблённого дурачка при ней, а с нами будь нормальным.       — Мне не нравится, как ты о ней говоришь, — неожиданно зло произнёс Джордж.       — Что, прости?       — Говори о ней с уважением, Фред. Я не потерплю пренебрежения к своей девушке. Даже с твоей стороны.       — Парень заигрался, — прошептал я театральным шёпотом Ли, но тот шутку не поддержал.       — Просто оставь его в покое, ладно? — пробормотал он в ответ, тогда как Джордж молча скользнул под одеяло.       Мне это не нравилось. Определённо. Тем не менее, пришлось послушаться совета Ли. Утром поговорить удастся на свежую голову и без ненужных свидетелей — в соседних койках видели седьмой сон другие семикурсники, которым вовсе ни к чему знать о наших проделках и проблемах.       Вернее, я думал, что удастся поговорить. Но Джордж опять ускользнул, и увидеть его мы с Ли смогли только на первом занятии, на которое он, впрочем, опоздал. На уроке МакГонагалл внимательно слушать было себе дороже, так что я против обыкновения почти не отвлекался — пока Ли не дёрнул меня за рукав.       — Погляди, что Джордж творит, — прошептал он.       Я заглянул поверх плеча брата и увидел, как он увлечённо вырисовывает сердечки и инициалы Гермионы Грейнджер на пергаменте с конспектом. Чёрт возьми, да быть такого не может!       — Он ведёт себя как настоящий олух, — пробормотал Ли. — Чересчур сильно влюблённый олух…       И тут-то до меня дошло. Я едва не издал торжествующий клич, благо строгий взгляд декана сгладил этот порыв. Пришлось вкратце рассказать всё Ли, пока профессор что-то объясняла Алисии на первой парте.       — Джордж вовсе не влюблён в Грейнджер! Это всего лишь действие того зелья, что я ей отдал, — вновь объяснял я чуть позже, когда Джордж умчался «встречать Гермиону после занятия у Амбридж». — Кто мог знать, что она соберётся нам мстить? И, чёрт, это же было очевидно! Как я сам раньше не догадался? Ну не мог Джордж всерьёз увлечься Грейнджер, а для шутки его поведение было уж слишком убедительным.       — Но не слишком ли долго он продолжает находиться под действием зелья? — спросил Ли.       — В любом случае, уже сегодня мы дадим ему противоядие. А потом мне нужно будет поговорить с Грейнджер.       Да, поначалу я был зол, но позже сумел признать, что Грейнджер оказалась не такой уж тихоней, как я привык о ней думать, и сумела принять вызов, а это достойно уважения. Можно даже отнестись к ней снисходительно, если учесть, что мне удалось её переиграть. Ладно, нам удалось, ибо без помощи Ли я бы не сумел догадаться обо всём, а затем и отыскать в наших завалах противоядие, чтобы подмешать его ему в стакан. После этого, воспользовавшись Усыпляющими чарами, мы уложили моего братца в постель, и я направился на поиски старосты Гриффиндора.       Джинни, которую мне удалось поймать в Общей гостиной, подсказала, что её подружка отправилась в библиотеку и сейчас уже должна оттуда возвращаться, потому я и направился туда — а точнее, в тот коридор, где Грейнджер просто обязана была пройти по пути в башню. Поджидая её, я размышлял обо всём произошедшем, нехотя отдавая должное смелости и находчивости девчонки. Хоть её план и был шит белыми нитками, он больно ударил по моему самолюбию. Грейнджер всё-таки нашла способ отомстить. Зараза непричёсанная.       Согласно моим мыслям непричёсанная зараза как раз вышла из-за угла и направилась вдоль по коридору мне навстречу. Ну, она не могла меня видеть, так как я спрятался за бюстом какого-то ужасно важного волшебника и ловко прервал её маршрут, схватив старосту за руку и притянув ближе к себе и своему мраморному соседу. Внезапность нападения её, конечно, испугала, и Грейнджер даже не успела выхватить волшебную палочку, но вместе с тем даже не вскрикнула от неожиданности и довольно быстро пришла в себя, с извечным недовольством посмотрела мне в глаза и процедила:       — Отпусти меня, Уизли.       Надо же, какое хладнокровие! Какое самообладание! Сейчас мы это исправим.       — Ну-ка расскажи мне, Грейнджер, с каких это пор ты крутишь роман с Джорджем?       — Тебе какое дело? — прищурилась староста, перестав выдёргивать руку из моей хватки. Отблески факелов на стенах отражались у неё в глазах, и мне стало немного не по себе.       — Не верю я в ваши отношения. — Да и кто в них поверит? — Признайся: ты опоила его приворотным зельем?       С минуту она сердито смотрела на меня, после чего, наконец, проговорила:       — Предположим, что я. Что дальше, Фредерик?       Аж передёрнуло. Ненавижу, когда кто-нибудь называет меня полным именем. Бр-р.       — Что ж, признаю вашу находчивость, мисс Грейнджер, — шутливо продекламировал я, следя за её реакцией, — это было забавно. Только вот игра закончилась: мы дали Джорджу противоядие, и уже завтра он и близко к тебе не подойдёт.       Не знаю, чего я ожидал, но явно не того, что девчонка рассмеётся мне в лицо.       — Долго же вы думали! — ехидно хмыкнула Грейнджер, ощутив, что теперь власть над ситуацией у неё. — И как это такой мастер розыгрышей, как ты, не сумел догадаться, что его брат стал жертвой одного из них? Или поверил, что Джордж действительно влюбился?       — Да я скорее поверю в роман между Филчем и Амбридж, чем в то, что Джордж мог в тебя втрескаться.       — У-у-у, так ты недооцениваешь силу истинной любви? — притворно удивилась Грейнджер. — Фредерик Гидеон Уизли не верит в то, что его брат может любить! — пафосно пропела девчонка.       — Он может любить кого угодно, кроме тебя, Грейнджер, — ядовито бросил в ответ, и староста отвела глаза, а затем вновь на меня посмотрела.       — Раз так, то почему ты сразу не сообразил, в чём дело?       Да потому что думал, что он делает это специально, чтобы ты не рассказала ни о чём нашей матери!       Но, естественно, этого я ей сказать не мог.       — Вот что, Грейнджер, — начал я вполне миролюбиво, — игре конец, счёт в нашу пользу, и на этом давай-ка разойдёмся.       — С превеликим удовольствием!       Разойтись нам удалось, правда, лишь у лестниц в спальни, так как дорога к башне была у нас одна на двоих. Но, тем не менее, я торжествовал, мысленно празднуя победу.