Напарники

Пошатываясь и неловко прыгая через черные с маслянистыми пятнами лужи, Джек плёлся за решительно шагающим вперед Роем. Запястье ныло под стискивающими его, словно створки капкана, пальцами, промозглый холод пробирал до костей, да еще и дождь буквально через минуту после того как они покинули «Трехногую собаку» превратился в настоящий ливень. Оказавшись рядом с бывшим напарником, Джек был напряжён и вместе с тем на удивление меланхоличен. Это напоминало раздвоение личности. Один Джек в панике перебирал варианты побега. Например, можно было попытаться выхватить глок из кобуры под подмышкой и попытаться убедить Роя, что он не шутит... Даже, пожалуй, выстрелить ему в плечо по касательной, чтобы ненадолго отвлечь и, воспользовавшись случаем, сбежать. Можно было попробовать ранить удерживающую его руку ножом, что сейчас лежал у Джека в кармане. Можно, в конце концов, просто ударить его ногой под колено. Возможностей была масса, но другой Джек безжалостно отметал один вариант за другим, веско напоминая, что Рой – машина для убийств, и уж если ему что-то пришло в голову, он сделает это даже с ножом в легком и с вырванным сердцем. В связи с этим тот второй Джек предлагал смириться, сложить крылья, пока их не поломали с особым цинизмом и жестокостью, и плыть по течению. Был еще и третий Джек. Сонный, только что очнувшийся после долгого в четыре с лишним месяца сна. И вот этот Джек, кажется, искренне наслаждался тем, что ситуация опять ушла из-под контроля, что его схватили и тащат куда-то после мордобоя в баре и что он, похоже, здорово получит за то, что был плохим мальчиком и позволял кому-то еще кроме Роя лапать себя. Три Джека, словно ездовые хаски-неудачники, тянули в три разных стороны, и оттого единый пьяный и растерянный Джек, в котором все они умещались, продолжал послушно двигаться вперед, понукаемый грубыми рывками Роя. В голове беспрестанно крутились одни и те же строчки из неизвестно где слышанной когда-то давно песенки: “Double, double, toil and trouble Fire burn and cauldron bubble Double, double, toil and trouble Something wicked this way comes». Для порядка Джек хотел поволноваться за Барри, того самого напарника-снайпера, к которому его приревновал Рой, но в свете последних событий выходило, что этот гаденыш очень своевременно смотался, в то время как ему самому грозят настоящие неприятности. Да и вообще, что за отвратное имя — Барри?! Надо было сразу дать этому дебилу от ворот поворот. Если бы у Джека когда-то была мамочка, она бы точно сказала ему, чтобы ни в коем случае не давал парню с именем Барри. Из мокрой, шелестящей и чавкающей темноты перед ними возникло исполосованное трещинами трехэтажное здание с моргающей умирающим неоном надписью «Мотель». Сердце Джека ёкнуло, и он впервые попытался затормозить, упираясь ногами в разбитый асфальт. - Впер-р-рёд! – лязгнул Рой своим жутким механическим голосом, втащил его по ступеням и с силой втолкнул в полутемный узкий коридор с грязным, прожженным ковром на полу. Дождь и ветер остались за стеной. В холле мотеля царила тишина, наполняемая лишь гудением старых энергосберегающих ламп, забранных решетками под облупившимся потолком. Вынужденный пройти к стойке ресепшн, сотрудник которой был едва виден через крохотное, оставленное для общения с клиентами окошко в металлическом листе, Джек покорно стоял, пока Рой брал ключ, а затем был ухвачен за волосы и препровожден к виднеющейся за поворотом лестнице. Они поднялись на второй этаж, где Рой открыл комнату под номером семь и втолкнул Джека в непроглядную тьму коридора. Спиной чувствуя стоящего прямо за ним наёмника, слыша в тишине его дыхание, Джек уже не мог сдерживать охватившую все тело дрожь. Напряжение, смешанное с болезненно-сладким предвкушением, слабостью разливалось по ногам, бежало мурашками по мокрой спине, спазмом сводило поясницу. Щелчок выключателя - и единственная комната озарилась тусклым желтым светом, выхватывая низкую кое-как прикрытую застиранным покрывалом кровать и стоящий перед ней деревянный стул с изогнутой спинкой. Минимализм, доведенный почти до абсолюта. Джек ощутил новый приступ паники и, гулко сглотнув, попытался развернуться к выходу, но Рой оттолкнул его вглубь комнаты и нарочито медленно вытащил из пристегнутой к поясу кобуры пистолет. - Раздевайся, - велел он, направляя ствол на Джека. От одного этого слова, произнесенного с такой повелительной бескомпромиссной интонацией, возбуждение волной прокатилось по телу, напитывая замерзшие мышцы жаром, что, впрочем, не отменяло внезапно проснувшегося буйного желания жить. - Рой, ты все не так понял... - начал Джек, пятясь к кровати. - Точнее... Да чёрт, что я перед тобой оправдываюсь-то?! Это моя жизнь, что хочу, то и делаю! Не то. - Чего тебе от меня нужно, а? Опять не то. - Давай хоть раз решим вопрос по-взрослому, без всей этой хрени! Третья попытка провалилась, так же как и первые две. Рой приподнял брови и, выудив из рюкзака глушитель, принялся меланхолично прилаживать его к стволу. - Су-у-ука, Рой... - Джек безвольно уронил голову и, отвернувшись, сбросил себе под ноги отяжелевшую от воды тонкую куртку, отстегнул и положил на кровать кобуру, стащил через голову липнущую к телу футболку. Взявшись за ремень брюк, он вопросительно обернулся. - Всё. Всё снимай, - подбодрил Рой. Вздохнув, Джек послушно стащил ботинки и носки, расстегнул и снял брюки, а за ними и боксеры. Стоять обнаженным в холодной комнате мотеля на краю города, в то время как Рой оставался не только полностью одет, но и вооружен, было крайне неприятно и тревожно, да к тому же здорово трезвило. Сжав зубы, Джек заставил себя развернуться к бывшему напарнику лицом и вопросительно приподнял брови, очень надеясь, что выглядит сейчас если и не уверенным в себе, то уж хотя бы не жалким. Оказалось, что в руках Роя, помимо магнума, зажата какая-то цветная тряпка. Её-то он и кинул Джеку. Тот поймал по инерции, развернул и чуть не поперхнулся, обнаружив у себя в руках легкое голубое платье в беленький цветочек. - Это чего? - выдохнул он недоумённо. - Надевай, - невозмутимо велел Рой и предупредительно поднял пистолет с глушаком, опережая любые возражения. По телу Джека вновь прокатилась волна жара, но на сей раз он не мог понять чего в ней больше - возбуждения или ярости. Дуло магнума красноречиво указывало ему на грудь, но Джек просто не мог смолчать. - Я что, девка по-твоему? - прошипел он, сжимая тонкую ткань в кулаке. - Девка, - кивнул Рой, скаля в улыбке стальные клыки. - А еще шлюха. Моя шлюха. Погулял и хватит. Джек замер на некоторое время, обводя комнату задумчивым взглядом, а затем отшвырнул платье на пол и решительно двинулся к Рою. - Знаешь что? Да пошёл ты, - холодно выплюнул он. Сухой хлопок приглушенного выстрела заставил Джека замереть на месте, а сердце успело пропустить пару ударов, прежде чем он осознал, что выпущенная пуля прошла мимо. - Я не шучу, - проскрежетал Рой негромко, но очень убедительно. - Назад к постели. Надень платье. Сядь на стул. Лицом ко мне. Джек подчинился беспрекословно. Стараясь сдержать дрожь, вернулся к кровати, подобрал платье и принялся неловко надевать его, искренне надеясь, что размер окажется слишком маленьким, и он в него просто не влезет. Увы! У Роя, помимо всех прочих ужасных качеств, был отличный глазомер. __________________________________________ В тексте использованы слова песни John Williams – «Double Trouble»