Мотылёк

От автораДождались: откровенные сцены, которые, как на меня, немного превышают заявленный рейтинг. Для настроения советую включить Arctic Monkeys - One for the Road.

Спустя день злость на Блейза немного утихла, что позволило мыслить более здраво. Хоть помощь пришла с неожиданной стороны, все же глупо от нее отказываться. Подготовку документов для моего исчезновения Анита взяла на себя, мне же осталось только морально собраться и осознать, что в результате моих действий через девять месяцев будет ребенок. Нет, не так. РЕБЕНОК. Раньше я думала о нем, как о чем-то абстрактном. Понимала, что когда-то меня начнут называть мамой, но не могла предположить, что так скоро. А если еще вспомнить, что детей я не особенно-то и люблю, так и вообще тошно становится. Надеюсь, что как аппетит приходит во время еды, так и материнские чувства во мне проснется во время беременности. Глупо, конечно, так думать, но не всему можно научиться по книжкам, а опыта в общения с младшим поколением у меня нет, вот и остается надеяться на «авось». Немного подбадривает уверенность Аниты, что матерью я буду прекрасной и любящей. С ее слов, мне только нимба не хватает. К вечеру Блейз умотал к своим дальним родственникам, Анита разгребалась с кипами бумаг, а я была предоставлена сама себе. Не удивительно, что с моей везучестью, именно в этот момент случился очередной приступ, застав меня врасплох. Началось с небольших судорог ног, которые распространились на все тело. Потом к ним присоединились кровотечение и натужный кашель. Не знаю, сколько это длилось, но пришла в себя уже на кровати, хотя точно помню, как потеряла сознание в гостиной, в луже собственной крови. Позже, когда я окончательно оклемалась и приняла все зелья под присмотром прислуги, ко мне зашла хозяйка поместья. - Неважно выглядишь. - Ага, и так всю жизнь. Мне даже интересно, я когда-нибудь буду выглядеть лучше, или это мой крест до смерти. - Будешь, - было сказано с такой уверенностью, что даже в мыслях не было сомневаться. Анита немного замялась возле кровати, но все же села на краешек, элегантно разгладив платье. - Тебе хоть немного лучше? - Да нормально все, привыкла. Мы немного помолчали и я, наконец, спросила то, что меня волнует: - А Блейз вернулся? Девушка на этот вопрос смотрит немного испугано, и даже отчаянно. Понятно. - Гермиона, не переживай, просто ваше время еще не пришло. Я переворачиваюсь на бок и смотрю на нее, пытаясь понять, как это нести такую ношу знаний, и не сгорбится при этом. Не потерять веру в людей. Я бы не смогла. А она это делает с понимающей улыбкой и пытается угодить каждой стороне. Анита чем-то напоминает Гарри, только со своим грузом на плечах, который нести так же тяжело, как и моему другу. - Скажи, правда, все будет хорошо? Правда? Она нежно смотрит и ложится ко мне на кровать, обнимая при этом. - Правда. Спи, ты сегодня устала. Завтра все решится. И я от ее слов и ласкового тона действительно засыпаю. Утром следующего дня мы разыграли с Анитой нашу сценку, чтобы уверить Забини в невозможности моего спасения. Стоит заметить, что парень выглядел очень расстроенным и подавленным. Это немного вселяло надежду в то, что хоть не сегодня, но когда-то у нас все может быть. И даже несмотря на его поступки и поведение, я буду очень скучать. Я уже скучаю, хоть он этого не совсем заслуживает. Заслуживает, как друг, близкий человек - да, но не как мужчина, без которого дышать трудно. Понимаю, что сама виновата. Не стоило принимать желаемое за действительное. Также понимаю, что его вины как таковой тоже нет. Просто так совпало, или, как говорит Анита, так легли карты. Но чисто женская обида гложет и гложет. Еще пришло осознание того, что я его и так сильно караю, отнимая четыре года жизни ребенка, которых он не увидит. Ни первого слова, шага, Дня рождения. Мы когда-то разговаривали с ним на тему детей, и стало понятно, что Блейз станет прекрасным отцом. В отличие от меня, он имеет множество племянников, племянниц, крестников, и, несмотря на молодой возраст, души в них не чает. Я понимаю, кого он видит перед собой: отчаявшуюся девушку, которая утопает в жалости к себе. Надломленную обстоятельствами, хоть и не сломленную до конца. Мне иногда даже самой противно от себя. Ною, плачу, требую, и ничего не вижу кроме своих проблем. Человек, который потерялся. Я еще не нашла себя. И мне придется приложить множество сил, чтобы соответствовать ему. Чтобы он не вспомнил о моем происхождении. Чтобы ему не стыдно было за меня. Я хочу идти не за ним, а рядом с ним. Как равная. Равная по силе и характеру. Права Анита, наше время еще не пришло. А сейчас, максимум на что я могу рассчитывать это ночь, подаренная из жалости. И с этим придется смириться, иначе я сломаюсь окончательно. Попросила его зайти ко мне, чтобы попрощаться перед своим «путешествием». И сейчас нервно расхаживаю из угла в угол своей спальни. Вещи собраны и отправлены в мой новый дом на следующие четыре года. Письма Гарри и родителям написаны. Им решила сказать правду. Не могу заставить их пережить мою якобы смерть. Они заслуживают правды. Надеюсь, простят меня за этот отчаянный поступок и поймут, что по-другому я поступить просто не могла. А Анита их поддержит, я уверена. И объяснит все, что нужно. А сейчас осталось сделать последний шаг. Черт, я, когда экзамены сдавала, так не нервничала. Нервно посматриваю на кровать, под которой начерчены Руны для обряда. От стука по дверям подскакиваю и хрипло бросаю: - Открыто. Блейз входит ко мне с непостижимым выражением лица, как будто борется с самим собой. Застывает в нерешительном шаге и рывком меня притягивает в свои объятия, шепча: - Прости меня… Прости. Мерлином прошу, прости. Не знал, не думал, что так случится. Прости… Я же всхлипываю на его груди, прекрасно понимая, за что он просит прощения. Уже простила. И говорю это вслух. Он приподнимает мой подбородок, пытаясь удостовериться в правдивости ответа. И с отчаянием в голосе продолжает: - Я не хочу чтобы все закончилось так… Только не так, Гермиона. Ты не заслуживаешь этого. Черт, только не ты! – последние фразы сказаны с надрывом, и он подходит к окну, пытаясь успокоить расшатанные нервы. Со стороны слышится какое-то безумное бормотание,и его руки все сильнее сжимают подоконник. Подхожу к нему с намерением успокоить, и ласково кладу руки на его плечи. Он вздрагивает от этого движения и стремительно оборачивается ко мне. Не успеваю даже моргнуть, как меня неистово целуют. Целуют так, что впервые я понимаю, как же ему тяжело тоже. Он как будто пытается меня наказать за что-то, все сильнее и сильнее притягивая к себе. Я уже не понимаю, где его тело, а где мое. Становится больно от таких объятий, и я пытаюсь его как-то успокоить, поглаживая по плечам и спине, даря умиротворение. Губы, которые сначала неистово кусали, сейчас заглаживают свои порывы, даря потоки нежности и ласки. Отойдя от испуга, все же решаюсь ответить на поцелуй, так необходимый мне и ему. Эти мгновенья навсегда останутся для меня самым счастливым образом. Образом, который достоин мощнейшего Патронуса. Нежный поцелуй медленно перерастает в глубокий, возбуждая тело и заставляя хотеть большего. И вот я уже обнаруживаю, что меня придавливают к стене и немного приподнимают. Для более удобного положения закидываю ноги ему на пояс, ощущая при этом, что не мне одной сносит крышу от элементарного поцелуя, который опять переходит в «покусывание», не теряя своей глубины. И я поддаюсь. Отвечаю тем же. Хочу его. Черт, как же я хочу его. Задней мыслью подмечаю, что моя блузка уже снята, а его руки уверенно опускаются с плеч на грудь, даря при этом стадо мурашек. Воздуха уже не хватает нам обоим, и Блейз прикусывает шею, оттягивая кожу губами, вырывая очередной мой стон. Его пальцы оттягивают лифчик, сжимают грудь, которая идеально ложится в ладонь, даря немного болезненные ощущения от силы этого касания. Сильно прокусив плечо, он рывком отодвигается от меня, придерживая за плечи возле стены. Взгляд, которым я была вознаграждена, полностью отражал мой. Это видно в его расширенных зрачках, которые почти полностью поглотили синеву глаз. Пьяный от меня пытается выровнять дыхание, но ничерта у него не выходит. Опускает глаза на мой сосок, который возвышается над бельем и с отчаянным стоном срывает ненужную вещь с тела, даря свободу. Вовлекая в умопомрачительный поцелуй, приподнимает меня, вынуждая обхватить руками и ногами, подносит к кровати. Холод шелка приятно ласкает тело, в то время, как руки любовника дарят непередаваемые ощущения. Сильно зажав сосок одной рукой, второй стягивает с меня брюки вместе с бельем. Жалящие поцелуи опускаются на мой живот, и я понимаю, что наутро буду выглядеть, как сплошной синяк. Глажу его волосы, пропуская сквозь пальцы шелковистые пряди с жесткими концами, в то время как от прикосновения его пальцев к клитору мои руки сжимаются в кулаки, выдавая мое напряжение. Пораженно открываю глаза и ласкаю взглядом его тело, которое еще облачено в одежду. Сипло выдыхаю: - Разденься… А-ах! Меня буквально подбрасывает на кровати, когда в меня сразу входит два пальца. Блейз приподнимает голову от моего живота и, навалившись сверху, рычит: - Попроси, – при этом делает движение рукой во мне, от которого стоны перерастают на крик. Слишком глубоко. Слишком сильно. Слишком ошеломляюще. Большим пальцем начинает натирать клитор, от чего я змеей извиваюсь на постели. Приказ меня выбешивает, и я тяну руки, чтобы сорвать с него ненужные тряпки. Он со смешком свободной левой рукой приковывает мои запястья к изголовью кровати и повторяет: - Попроси, – его глаза на уровне моих, и я вижу бушующее там пламя. Адский огонь, не меньше. Это уже не вечно все понимающий Забини, а сносящий крышу мужчина, который приказывает. Мне остается только подчиниться. - Пожалуйста, - было сказано еле слышно, но он понял. Подарив мне самую развратную из своих ухмылок, он освобождает мои руки и приказывает, опять, его раздеть. И как это сделать, когда руки дрожат от напряжение, а тело потряхивает от его движений, которые из редких переросли в частые и особенно глубокие. На краю сознания всплывает мысль, что у Забини слишком длинные пальцы. Он садится возле меня, давая удобный доступ к телу, не прекращая при этом правой рукой входить особенно глубоко, в то время как левой зажимает поочередно соски. После двух неудачных попыток расстегнуть пуговицы я просто срываю с него рубашку, радуясь, что нет запонок. С брюками сложнее и мне приходится встать на колени, так как и он. С возмущением смотрю на этот чертов пояс, будь он проклят, и не вижу, как у Блейза взгляд темнеет еще больше, от моих случайных касаний к его члену. Со свистом выпустив дыхание, парень берет в кулак мои волосы, заставив поднять голову к нему, и впивается в меня взглядом. Никто из нас не произносит ни слова, но каждый понимает, что на грани. Сделав неуловимое движение рукой, он еще сильнее входит в меня, хотя казалось, что такое уже невозможно. Потом замирает во мне на несколько мгновений, оставляя на пороге оргазма, и опять возобновляет ритм рукой. От такого я уже на грани истерики. Очень трудно сохранять рассудок, когда тебя раз за разом подводят к вершине и жестоко опускают обратно, не даря освобождения. Сдергиваю брюки до колен, обнаружив, что белья как такового в помине нет, что облегчает мне задачу. Забини сильно толкает меня на кровать, а сам окончательно скидывает ненужную часть гардероба. Освободившись от его прикосновений, позволяю себе немного вынырнуть из этого сумасшествия. Лучше бы я этого не делала, так как тело, что предстало передо мной, было идеальным. То, что Блейз ладен фигурой, было заметно и раньше, но такого я не ожидала. Напротив меня стоял высокий черноволосый мужчина с крепкой жилистой фигурой. Смуглая кожа со шрамами от проклятий была украшена двумя татуировками, первая из которых всем известная Темная метка, а вот вторая была для меня шоком. Даже не сам рисунок, а его место расположения. Цветная саламандра расположилась на левом бедре, обивая своим телом хозяина. По мере того, как мой взгляд поднимался, шок только усиливался. Заняться сексом стало даже страшно. За себя, естественно. Немного больше, чем средней длины, член, оказался очень широким в диаметре. На мой обескураженный взгляд Забини ответил ухмылкой, которая переросла в улыбку. Блейз опустился на меня и ехидным тоном сказал: - Поместится, не переживай. Я же, ощущая на своем бедре причину нервозности, прошипела: - А не пойти бы тебе ... – но мне так и не дали закончить уволакивая в головокружительный поцелуй. Руки тем временем вернулись на свое законное место, растягивая меня для вторжения. Прервав действия на секунду, Блейз спрашивает: - Контрацептивное… - Палочка далеко, - так же, задыхаясь, отвечаю ему. - Акцио палочка, - и спустя мгновения заклинание прошептано. Жжения я естественно не чувствую, но он этим и не интересуется. От пота на коже простыни неприятно липнут к телу. Блейз, окончательно забывшись, имитирует движения как при сексе, делая толчки все глубже и сильнее. Заломив мои руки, еле слышно просит: - Раздвинь ноги... шире... Молча выполняю просьбу, чувствуя, как пальцы заменяет нечто большее. Постепенно, желая уменьшить боль от своих действий, Блейз входит в меня полностью. У меня же ощущение полной наполненности, которое граничит с болью. Капельки его пота попадают на мое лицо, но я не обращаю на это внимания. Меня целиком поглощает выражение его лица. Каждый мускул, каждый нерв тела Блейза напряжен до такой степени, что мне становится немного страшно. Как хищник перед броском он открывает свои невозможные глаза, пытаясь что-то донести до меня. - Прости. Не могу. . . черт. . .не могу сдержаться. Прости. – И после этой реплики следует сильный толчок, убедив меня, что извинения не беспочвенны. Огромная боль с равным по силе наслаждением поглощает меня, и я обхватываю его туловище ногами, говоря этим, что готова к боли. И к наслаждению. Следующий толчок более уверенный. Еще глубже, еще сильнее. Я пораженно стону. Забини словно ждал этого отклика. Отпуская меня, он опускает руки на бедра, сжимая до боли и притягивая еще ближе. Притягиваю его голову, увлекая в глубокий поцелуй и двигаюсь к нему навстречу. С каждым толчком стоны все громче, а перевес наслаждение все больше и больше. Оно разрывает меня. Мы движемся в хаотичном порядке, уже не контролируя абсолютно ничего. Блейз становится на колени, заставляя поменять положение, и от этого меня подкидает вверх. Он полностью взял контроль на себя, а мне остается не сорвать голос от криков, которыми я наполняю спальню. Хотя стоны мужчины ничуть не тише. Еще несколько особенно сильных толчков, и я выгибаюсь дугой, потерявшись в оргазме. Сжимая до боли простыни, не замечаю, как мужчина со стоном кончает в меня. Его трясет еще хуже. Блейз устало ложится рядом, обнимая при этом меня одной рукой. Устало открыв глаза, что-то пытается сказать мне, но потом в раздражении фыркает, когда я непонимающе смотрю на этот лепет. Машет рукой, мол, «потом» и засыпает. Я с улыбкой смотрю на это чудо не в силах отвести глаза. Как же не хочется уезжать! Глаза слипаются, утягивая в сон, но я заставляю сбросить с себя сонливость и, не потревожив Блейза, выбираюсь из постели. Дрожащими руками накладываю Очищающее и тихо одеваюсь, боясь потревожить покой любимого человека. Анита говорила, что у нас в запасе час. Все уже подготовлено, она ждет меня в гостиной, а я не могу оторвать взгляд от его подрагивающих ресниц, и запоздало понимаю, что плачу. Черт, соберись Гермиона, не время нюни распускать. Ох, как не время. Наклонившись, целую мужчину в губы. Легонько, как прикосновения мотылька, но и этого достаточно, чтобы он сонно выдохнул «Гермиона» и опять провалился в царство Морфея. Ладонями решительно утираю слезы и иду навстречу судьбе. В гостиной Анита встречает меня очень удивленным взглядом. - Ты чего? - Просто ... просто кое-что видела. Хм... Удивительно, как секс меняет отношение мужчин к женщине. Я непонимающе смотрю и спрашиваю: - Ты о чем? - Да так... Просто сегодня родилась любовь... Я удивленно моргаю, абсолютно не понимая к чему она это говорит. Анита словно спохватившись, выныривает со своих мыслей и спрашивает уже привычной интонацией: - Как ты себя чувствуешь? Ощущаешь целостность? Эти вопросы заставляют меня задуматься, и я понимаю, что той дыры, которая была раньше у меня внутри, больше нет. Там что-то новое, немного измененное, но от этого не менее прекрасное. Улыбаясь, киваю на ее вопросы, и получаю в ответ такую же широкую улыбку. - Тогда пора! – и протягивает ко мне руку для переноса. Сжимая теплую ладонь ощущаю резкий рывок. Мы на месте. Меня скоропостижно знакомят с сиделкой Ириной и доктором Лиссеном. Понравились они мне или нет я решить просто не успела. В срочном порядке Анита проверяет беременна ли я и, получив положительную реакцию, ведет меня в спальню на втором этаже. Моя камера на следующие несколько месяцев. Спустя несколько минут меня вводят в искусственную кому. Последнее, что я услышала, было его сонное «Гермиона».