Разговоры в темноте

В небольшой комнате почти нет света. Всё, что разбивает эту непроглядную тьму вокруг – одна маленькая, жалкая лампочка. Но её не достаточно, чтобы осветить лица тех, кто сидит в комнате. Их шестеро. Они сидят в полной тишине уже несколько минут, но на каждого эта тишина давит. Не ясно, кто первый проронит хоть слово и попробует разбавить напряженную атмосферу в темной комнатушке. Проходит ещё пара минут, и раздается первый голос. Один из шести. - Господа, если вы и дальше хотите сидеть и молчать – пожалуйста. Но позвольте тогда мне покинуть комнату. Дел очень много, - объясняется Розалинда спокойно. - Я пойду с ней, - заявляет Роберт. Он сидит где-то рядом с сестрой. Кажется, справа. В мрачной атмосфере комнаты не напрягаются только Лютесы. Они спокойны и холодны. - Вам придется сидеть здесь. Мы все здесь не просто так, - голос Элизабет раздается где-то рядом, совсем близко. - Здесь мрачно и неуютно. Как ты, дитя? – тихо спрашивает Пророк. Его голос прекрасно слышен в полнейшей тишине. - Лучше бы заботился так о народе! – прорычала Дейзи. По тому, откуда прозвучал её голос можно понять, что она где-то рядом с Лютесами и далеко от Комстока. Что ж, это к лучшему. Круг голосов замкнулся, в комнате вновь воцарилась та давящая тишина. Проходит минута. Две. Три. Они молчат, не стараются понять, что не так. Но стремится к этому Розалинда: - Если вы заметили, то нас здесь шестеро. Выговорились только пятеро: я, Роберт, Элизабет, Комсток и Фицрой… - Неужели нечего сказать Вам, мистер ДеВитт? – перехватывает её брат. И вновь тишина. Шестой молчит. Букеру нечего сказать им. Он словно школьник, который стоит у доски под взглядами всего класса. Он чувствует, как они смотрят на него и ждут. - Ну же, Букер, скажи что-нибудь…, - тихо просит Элизабет. Вот она, совсем рядом с ним. - Тебе всегда было, что сказать, - подает голос Комсток. - Тебе и сейчас есть, что сказать, - подтверждает Дэйзи. Казалось бы, круг вновь замкнулся, но последнее слово за Букером. Он упрямится, не знает, чего они хотят от него и зачем всё это. - Мистер ДеВитт, зачем Вы собираете нас здесь? – голос Розалинды звучит настойчиво. Она знает, что этот вопрос волнует всех. И Букера тоже. - ДеВитт, ответьте, - просит Роберт спустя пару минут. Они не дожидаются ответа. Первой покидает комнату Розалинда, за ней следует её брат. Букер слышит их шаги и видит силуэты. Роберт открыл дверь и пропустил вперед сестру. Вот они скрылись. Следующим встает Пророк. Он тяжело вздыхает и покидает комнату вслед за близнецами. Спустя минуту со своего места встает Фицрой. Она уходит, и в комнате остаются двое. Букер закрывает лицо ладонями, пытается привести мысли в порядок и обдумать всё. Элизабет тихо встает, нежно целует его в макушку и удаляется, тихо цокая каблучками. Когда её шаги стихают, мужчина выходит из комнаты. Букер неожиданно просыпается и ещё минуту смотрит куда-то в одну точку. Тяжело и тихо вздыхая, он поворачивает голову в сторону и устремляет взгляд на мирно спящую девочку. Анне всего три, она ничего не знает о Колумбии, о прекрасном городе, парящем в небесах. Она ничего не знает о близнецах Лютесах, о Роберте и Розалинде, о двух поразительно умных и удивительных людях, которые знают дороги в новые реальности. Малышка ничего не знает о Комстоке, о Пророке, который строит свои пророчества на достижениях близнецов, и она ещё не знает о Фицрой, о бойкой Дейзи, которая смогла поднять на войну народ. Наконец, Анна не знает об Элизабет, не знает об этой милой девушке, мечтающей увидеть Париж. Она ничего этого не знает. Букер и сам был бы рад забыть, но Колумбия не отпускает его. Он охраняет сон дочери, мучаясь в темной комнате. Он расскажет ей всю правду. Расскажет о тех пятерых, которых каждую ночь собирает в комнате, чтобы не забыть. И он никогда не отпустит свои воспоминания, как бы ему не хотелось, а Колумбия не отпустит его. А пока он целует спящую дочь, бережно укрывает её одеялом и желает ей сладких снов, где город в небесах – сказка, а не суровая правда. Букер засыпает, надеясь отложить встречу с теми, кто ждет его в той самой темной маленькой комнатке.