Рука на твоём плече

Если единственный выход — насилие, то это однозначно наш выбор! Алекс Кош, «Огненный орден»

Вопреки всеобщим опасениям, гостиницу удалось покинуть быстро и без особых сложностей. То ли крыса-трактирщик свалился в канаву и свернул себе шею где-то по дороге — чего ему все единодушно желали, — то ли бандиты оказались недостаточно расторопны, но вооружённых полчищ наёмников в округе вроде бы пока не наблюдалось. Правда, не успел отряд Роше пересечь и пару улиц, как ночь за их спинами внезапно осветилась заревом пожара. — И что это за хрень? — поинтересовался Вернон, воззрившись на пламя, весело пляшущее по крыше недавно оставленного ими трактира. — Кто-то мне объяснит? Синие Полоски как-то сразу подозрительно притихли, мигом опровергая мысль о том, что полыхающая за их спинами гостиница — дело рук добравшихся туда наркобарыг. — Ну… я это… запалил там чутка напоследок, — под строгим взглядом командира сознался Силас. — Паника, там, внимание отвлечь — всяко не лишнее, если бандиты всё же туда заявятся. Паскуде-трактирщику, опять же, ущерб — мелочь, а приятно! Майя приглушённо хрюкнула в свой натянутый до самого носа капюшон, а нахальная и самодовольная физиономия Силаса меньше всего была похожа на раскаянье. А поэтому Вернону не оставалось ничего другого, кроме как досадливо махнуть рукой и продолжить дальнейший путь — втолковывать что-либо этим гнусно ухмыляющимся рожам было бы дохлым делом. К тому же кое в чём Силас всё-таки был прав — явившиеся в трактир бандиты в суматохе не сразу смекнут, что «темерская гнида» уже сделала оттуда ноги. А значит, риск, что головорезы отправятся по следу отряда, был минимальным. В двух кварталах от «Медвежьей берлоги» им пришлось разделиться. Силас, Иго и Чижик, как и было уговорено, сделали солидный крюк, дабы обойти здание сзади. Вернон же в сопровождении Майи направился прямиком к главному входу. И менее чем через четверть часа пути в поле их зрения уже замаячила гостиница, представлявшая собой большое двухэтажное здание, ничем не примечательное среди иных похожих построек. Не доходя до гостиницы около сотни шагов, Вернон тронул Майю за плечо, веля ей обождать до тех пор, пока в одном из окон первого этажа не мигнул свет масляной лампы, поставленной кем-то на подоконник и тотчас же убранной: условный сигнал от Брока о том, что охрана по ту сторону двери уже снята. Ступенек крыльца насчитывалось всего три, однако же миновать их без трудностей не удалось. — Вы тут чагой-та? — грозно преградил им дорогу рослый детина на полторы головы выше Роше, а шире его и вовсе едва ли не вдвое. Внушительные бугры мышц, выставленные на всеобщее обозрение сквозь почти ничего не скрывающую кожаную жилетку, дико контрастировали с его почти что детским, не омрачённым даже тенью интеллекта лицом. — Пущщать никого не велено! Для вящей убедительности верзила грозно потряс перед собой сжатыми кулаками размером с капустный кочан каждый, и Роше внутренне поёжился, невольно представив, что при желании этот громила с лёгкостью может переломить через колено и его, и Майю вместе взятых. — Весна выдалась поздняя, но зато лето обещает быть жарким, — отозвалась Майя из-за спины Вернона, понизив голос и добавив хрипотцы, так что, не зная наверняка, было бы сложно понять, принадлежат ли эти слова женщине или же подростку с только начавшим ломаться голосом, а то и вовсе не в меру писклявому мужику. — Чаво? — тупо вылупился привратник, усиленно пытаясь рассмотреть говорившую. Майя невозмутимо и старательно повторила. — Э?.. — верзила тяжко наморщил узкий покатый лоб, а Вернон стремительно перебирал в голове варианты того, как именно чёртова каэдвенка вздумала подставить его на этот раз, чем это теперь грозит и не следует ли ему пристукнуть её прямо здесь и сейчас, пока положение не усугубилось чем-либо ещё. Рука по отточенной годами привычке сама собою незаметно стиснулась на рукояти меча. Конечно же, Роше с самого начала предусматривал возможность и такого исхода, предполагая, что в этом случае ему придётся очень быстро избавиться от охранника, а заодно и от самой Майи, вломиться внутрь, запереть за собой дверь и, как и было намечено, немедленно приступить к штурму. Правда, в этом случае, ввиду поднявшегося шума, времени у Синих Полосок будет уже не в пример меньше, нежели планировалось с самого начала, да и на эффект неожиданности рассчитывать уже не придётся. К тому же, глядя на гороподобного привратника, Вернон печёнкой чуял, что стоит ему хоть на мгновение замешкаться — и верзила завяжет его меч узлом. А ещё через секунду таким же узлом будет завязан и его собственный хребет. Скосив глаза на Майю в ожидании какой-либо подлянки с её стороны, Роше увидел, как она набрала в лёгкие побольше воздуха, собираясь, по-видимому, вновь терпеливо и слово в слово повторить сказанное, когда угрюмящийся привратник неожиданно просиял: — А! — он как будто бы даже просветлел лицом, и тяжкое шевеление толстых складок его нахмуренного лба демонстрировало, по-видимому, напряжённую работу мысли. — Это… как его… Жаркое лето сучит… Сучит?.. А, не — сулит, во! Хороший урожай лето сулит, вишь ты! Проходите, милсдари, ждут вас ужо! Расслабив кулачищи и расплывшись в улыбке во всю харю, привратник великодушно отошёл в сторону, освобождая проход и несколько раз неуклюже поклонившись. Хотя «отошёл в сторону» — это было, пожалуй, слишком громко сказано, ибо при его габаритах, даже вжавшись в перила крыльца, он оставлял посетителям лишь возможность кое-как пропихнуться к двери бочком. Роше не спешил расслабляться и вздыхать с облегчением и вновь исподволь покосился на Майю. Но та была по-прежнему абсолютно невозмутима и, видимо, даже не подозревала, что минутой ранее находилась на волосок от возможной смерти. Миновав дверь и затворив её за собой, они с полминуты задержались на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к царившему вокруг полумраку, и настороженно оглядываясь по сторонам. Тёмный коридор тянулся вглубь здания, через десять шагов ветвясь на два слабоосвещённых коридора поменьше, а сам вскорости теряясь во мраке. Слева угадывались ступени лестницы, ведущей на второй этаж. Откуда-то справа доносились приглушённые отголоски разговоров. В самом же коридоре было тихо. Видимо, Брок сработал как надо, в уговоренное время избавившись от караульных у двери, а сейчас, должно быть, расчищая им дальнейший путь. Пока что всё шло на диво гладко, однако же Роше ещё не решил, радоваться ли этому или же, напротив, насторожиться. — Недоумок, нанимавший им охрану, был явно не в ладах с недоумком, придумавшим этот пароль и отзыв, — приглушённо фыркнул он, окончательно убедившись, что они здесь одни. — Будь этот увалень ещё хоть на полногтя тупее — и жопой накрылось бы всё наше планирование. — Значит ли это, что ты покамест передумал убивать меня? — невинным шёпотом поинтересовалась Майя, напрочь отметая его уверенность в том, что его поползновения к оружию во время препирательств с привратником остались ею не замечены. Вместо ответа Вернон молча кивнул в сторону коридора — если верить донесению Брока, время до следующей смены караула у них ещё было, однако тратить его на праздные беседы посреди набитой бандитами гостиницы явно не следовало. Согласно составленному Броком же плану, свернув налево, насквозь пройдя пятую справа пустующую комнату и ещё дважды свернув направо и один раз — налево, можно было без лишнего шума пробраться к выходящему на задний двор окну, под которым их давно уже должны были поджидать остальные бойцы их маленького штурмового отряда. Бесшумно нырнув в сумрак коридора, двое вынужденных союзников быстро добрались до разветвления. Неровный свет, струящийся из-под попадающихся им по пути закрытых дверей, заставлял то и дело прижиматься к противоположной стене, оный свет тщательно огибая. Дверь нужной им комнаты оказалась не заперта, а внутри царила чернильная темнота. Далее следовало выйти через дверь в противоположной её стене, а потом… Что именно «потом», никто из них вспомнить уже не успел, потому как едва они крадучись завернули за очередной угол, как тут же внезапно нос к носу столкнулись с караульным. — Кто таковы? — далёким от дружелюбия голосом потребовал ответа он, недвусмысленно ткнув в их сторону взведённым двухзарядным арбалетом — массивным и тяжёлым, какими обычно вооружают стрелков регулярной армии против бронированной конницы. Бездоспешного же такой запросто прошьёт навылет — к гадалке не ходи. — Покупатели, — как можно бесстрастнее и невозмутимее проговорил Вернон, незаметно перенося вес тела на одну ногу — скорее по отточенной годами привычке, нежели намеренно. Ведь в том, чтобы уйти от арбалетного болта в упор, да ещё и в столь узком коридоре, не помогла бы ни боевая подготовка, ни самая шальная удача. — Нас уже ждут. С дороги, солдат. — А, вы из энтих, — глубокомысленно потянул наёмник, немного смягчаясь, однако же арбалета так и не опуская. — Тадыть вам надобно подождать. Пока я ваших провожатых кликну, а потом старшóму доложу, стал быть. Токмо опаздывают они чавой-та, сукины дети… Провожатые, стал быть. — Так проводи сам. Ноги-то есть, как погляжу? — Роше скептически вскинул бровь, одарив часового полным холодного презрения взглядом — в точности как старший офицер может смотреть на проштрафившегося рядового. Ожидаемо впечатлившись, наёмник, кажется, даже на мгновение засомневался, но затем решительно тряхнул головой. — Не положено! Мне на посту стоять надыть! — Так скажи, куда идти, — мы и сами дойдём, — продолжил Роше со всё нарастающим нарочитым раздражением в голосе. Майя за его спиной продолжала хранить благоразумное молчание и не поднимала головы — несвоевременное разоблачение обошлось бы им сейчас слишком дорого. — Дык тоже не положено без провожатых-то, стал быть, тут шастать, — продолжал упираться караульный. — Сверху приказ, вишь ты! Смерив его уничижительным взглядом, Роше быстро прикинул в голове варианты. Наёмник был тучен и неповоротлив с виду, из-под нагрудника из дублёной кожи торчало заметное брюшко — в иной ситуации Вернон с лёгкостью справился бы с ним даже без помощи Майи. Однако же на то, чтобы нажать на спуск арбалета, особой ловкости не надобилось, а тускло освещённый редкими настенными факелами коридор, в котором они очутились, простреливался в обе стороны. В глубине же очередного коридорного ответвления, проход в которое так старательно закрывал своей спиной караульный, слышались чьи-то приближающиеся шаги, так что не стоило даже думать о том, чтобы попытаться по-тихому прирезать несговорчивого наёмника — после этого будет даже некогда спрятать тело, что неминуемо поднимет боевую тревогу по всей гостинице. А время уже поджимало. И поэтому не оставалось ничего иного, кроме как пойти ва-банк. — Вот это видел, пёс? — игнорируя нацеленный прямо ему в живот арбалетный болт, Вернон сунул наёмнику под нос сжатый кулак в шипастой перчатке, заставляя глаза последнего живо сбежаться в кучу, отчаянно кося их на приметное кольцо-печатку на указательном пальце оного кулака. — Или давно по зубам не получал за то, что чинишь препятствия благородным господам?! Ежели так — я за тебя словечко-то замолвлю, мне не в тягость. Только вот кабы тебе в выгребной яме после этого словечка не валяться с переломанными ногами! Стражник занервничал, явственно раздираемый противоречиями крепко схлопотать либо за невыполнение приказа, либо за «чинение препятствий» наглым, но без сомнения ожидаемым «благородным господам». Майя же на диво быстро поняла суть манёвра Роше и, воспользовавшись отвлечённым вниманием стражника, начала как будто невзначай обходить его слева. — Да холера б вас всех задрала — что тебя, что главарей энтих, — хмуро выговорил караульный, покосившись в сторону Атрас. Та мигом замерла на месте, будто бы там и стояла. Расстояние для одного быстрого и точного удара по-прежнему оставалось слишком большим. — Сначала одно скажут, а на деле, вишь ты, другое выяснится. А простой вояка, стал быть, со всех сторон крайним останется. Токмо вот вас я, милсдари, в первый раз вижу, а от них уже не раз по хребтине огрёб. И более не хоца, стал быть. Так шо, раз сказал — не положено, значит… — и, не договорив, он неожиданно обмяк, медленно оседая на пол. На том месте, где он только что стоял, словно из земли выросла высокая фигура другого мужчины. — На «положено», драгоценный мой, хрен наложено, — нравоучительно произнёс он, выходя из тени. — Не ждал тебя так рано, Роше. Тем не менее, рад видеть. А то от этих бандитских харь повсюду уже мутит. — На свою б харю поглядел сперва, — с облегчением хмыкнул Вернон, узнавая в своём неожиданном помощнике не кого иного, как Брока. — А то гляди, какие щёки на бандитских харчах отожрал — аж глаза заплыли, раз такую крупную сделку чуть не проглядел! — Да так и проглядел бы, коли не твой таинственный информатор, — соглядатай, и не думая оправдываться, по-простому развёл руками. — Да и немудрено: приказ-то увеличить караулы командирам дали, а на кой — даже им не сказали, — добавил он, между делом сноровисто оттащив обмякшее тело караульного в тёмный угол коридора и кивком головы призывая следовать за ним. Уже втроём, беспрепятственно добравшись до искомого окна и убедившись, что в коридоре никого больше нет, они открыли засов ставни, впуская внутрь поджидавших в саду бойцов. — А когда уж я понял, что жареным тут пахнет, так всё в одну мозаику и сложилось, — продолжал Брок, пока Силас, Иго и Чижик один за другим сноровисто и бесшумно впрыгивали в окно. — И дополнительные караулы, и что командиры ходят трезвые и злющие, будто псы цепные, и что даже всех шлюх ещё со вчерашнего дня приказали выгнать. — Неслыханное дело! — прыснула в кулак Майя. — Конечно неслыханное, — на полном серьёзе кивнул Брок, похоже, не уловив в её словах сарказма. — Тут же ж что ни каждый третий наёмник — то дезертир из регулярных войск. А барыги, не будь дураки, тем их и брали: мол, глядите, у нас тут не армия, никаких тебе строгих порядков! Так что по всему этому и видать — дело-то и впрямь нынче нешуточное. Когда все были в сборе, Брок уверенно провёл их ещё через несколько петляющих коридоров, остановившись у очередной развилки. — Дальше уж порознь, — произнёс он. — Я — на главную кухню, Иго, как и уговаривались — через окно на второй этаж. Ну, а ты, Роше — дальше по коридору. Дорога тут одна, не заплутаете. Главное для вас — это успеть миновать пост охраны у входа в подвал — по коридору до конца и налево. Мимо него никак не пройти — это единственный вход, так что придётся вам их всех по-тихонькому укокошить. — Много их там? — деловито поинтересовался Чижик, любовно поглаживая ложе своего арбалета. — Трое. Может, четверо, — незамедлительно отозвался Брок. — По крайней мере, так обычно и было. Но не поручусь, что к сегодняшнему дню их не решили усилить. Расставшись с диверсантами, штурмовой отряд из четырёх человек без промедления двинулся по указанному маршруту. Охраны им, по счастью, больше не встречалось, однако же обольщаться по этому поводу не стоило — близилась смена караула, а это означало, что в запасе у них осталась какая-то четверть часа, прежде чем вся полная головорезов гостиница встанет на уши. Не доходя до поста охраны около двадцати шагов, Роше вскинул руку, призывая своих бойцов остановиться, и внимательно прислушался: кажется, из дальней части коридора доносился… женский смех? Да, и не только смех, но и иные звуки весьма недвусмысленного содержания — видимо, кто-то из наёмников, несмотря на запрет, всё же исхитрился провести сюда шлюх, дабы скрасить себе время караула. Неопределённо хмыкнув, Вернон хотел было скомандовать отряду двигаться дальше, но на мгновение остановился, призадумавшись. — Надо подумать, — приглушённо скомандовал он. — Вламываться туда вслепую — хреновая идея. — А чего тут думать-то? — Силас в недоумении пожал плечами. — Троих-четверых-то мы завсегда уложим. Да и с пятерых не шибко запыхаемся. — Прям как та конопатая баба под тобой в Вызиме, — хрюкнул Чижик. — Она тогда не токмо что не запыхалась, а и вообще, кажись, заснула. — А ты, Чижик, часом, жопой ещё стрелять не поднаторел? А то кабы кто тебе арбалет твой в неё сейчас не запхал… — А если их будет больше? — не обращая на них внимания, проявила неожиданную солидарность с Роше Майя. — Если не выйдет снять их всех одним махом — на шум сбежится весь дом. Вернон окинул её долгим задумчивым взглядом. — Согласен, — кивнул он. — Сходи и проверь. — Очень смешно, Роше. — Я не шучу, — покачал головой Вернон, в очередной раз внимательно прислушиваясь к доносящимся с другого конца коридора охам и вздохам. — Снимай свой капюшон. И куртку тоже снимай. Пойдёшь их отвлечь. — Ты что, сдурел?! — в ужасе возопила Майя шёпотом, наверное, уже пожалев о том, что вообще открыла рот. — Они же ищут меня! Наверняка каждому головорезу дали моё детальнейшее описание! Там может вообще оказаться кто-то, кто знает меня в лицо! Да мне кинжал в глаз воткнут раньше, чем я занесу ногу над порогом! — Не воткнут. Если будут отвлечены кое-чем иным, — веско возразил Вернон, однако ошалевшая от подобного расклада Майя решительно отказывалась улавливать смысл его предложения. — Это ты так изощрённо решил мне отомстить, да? Чтобы самому руки об меня не марать?! Ну ты и скотина! Как знала, что тебе не нужно было доверять! — кажется, в глазах её промелькнуло неподдельное отчаяние. — Я не пойду туда, слышишь?! — Майя, замолкни и послушай меня, — Вернон резко развернул её к себе, с силой стиснув её плечи и разок встряхнув для вящей убедительности. — Я всё рассчитал. Тебе и не нужно туда заходить. Просто открой дверь и отвлеки их, чтобы мы изловчились взять их всех на прицел и без шума уложить. Единовременно — чтобы ни одна паскуда не успела поднять тревогу. — И каким же образом я должна это сделать? — нервно выдохнув, Майя тут же вновь вернула себе напускное спокойствие. — Сплясать перед ними голышом? — Плясать не обязательно, — хмыкнул Вернон, ослабляя хватку. — А вот насчёт голышом — это ты в точку попала. Застывшее с приоткрытым ртом и округлившимися глазами лицо Майи без сомнения можно было бы запечатлеть в камне под надписью «воплощённое негодование». — Что? Сама же не далее нескольких часов назад убеждала меня, что этот метод очень даже оправдал себя с засланными по мою душу бугаями, — безжалостно хмыкнул Роше. — Так что раздевайся. Догола не обязательно — просто распусти шнуровку поглубже. С этим и твоей бесстыжей физиономией запросто сойдёшь за шл… маркитантку, — с усмешкой поправился он под её мечущим молнии взглядом. — И поживее, у нас мало времени. Оружие тоже оставь. И клинки, и кинжал тоже. Ну же, шибче. Или дожидаешься, чтобы я тебе помог? — саркастично ухмыльнулся он одним уголком рта. — Ненавижу тебя, Роше, — с чувством выдохнула каэдвенка. — Да? Экая досада. А я ведь только-только надумал воспылать к тебе необузданной страстью, — фыркнул Вернон, с усмешкой наблюдая, как, ещё раз мученически вздохнув, Майя всё же принялась расстёгивать куртку. — Да-да, ты меня тоже ненавидишь, знаю — и без слов поняла, благодарствую за доходчивость, — проворчала она, свирепо зыркнув в сторону бойцов Синих Полосок, с неподдельным интересом наблюдающих за бесплатным зрелищем. Те, впрочем, даже и не подумали отвернуться. — Откуда взялась эта неуместная стеснительность, Атрас? — продолжал паскудно ухмыляться Вернон. — Пару часов назад ты вроде бы совершенно не смущалась! — Просто привыкла раздеваться только перед одним мужиком за раз, — оскалилась Майя в ответ. Отдав Вернону свою перевязь с оружием, Майя сняла куртку, скатала её в тугой свёрток и мстительно швырнула прямиком в нагло ухмыляющуюся физиономию Силаса. Расшнуровав рубашку почти до пупка, она спустила её с одного плеча, открывая взорам заинтересованных зрителей глубокое декольте, едва ли не полностью обнажавшее одну грудь, и тут же угрюмо сложила руки перед собой. — И что мне теперь делать? — хмуро поинтересовалась она. — Ворваться внутрь с криком «налетай, подешевело!» — так, что ли? — Говори что угодно, главное держи дверь открытой как можно дольше. Остальное — наша забота, — Роше чуть прищурился и с видом маститого художника, добавляющего последний штрих своему гениальному творению, рукоятью кинжала небрежно скинул злосчастную рубашку и со второго её плеча. — А прикопать потом мою расчленённую тушку — тоже ваша забота?.. — Майя едва успела подхватить соскользнувшую ткань прежде, чем рубашка успела полностью свалиться с груди, не преминув при этом окатить Вернона волной испепеляющего бешенства во взгляде. — Иди уже, — хмыкнул он, и бровью не поведя. — Не дрейфь, — Силас весело подмигнул ей. — Добрые духи будут защищать тебя. — Я не слишком-то верю в помощь мистических высших сил, — кисло скривилась Майя, направляясь к двери. — В таком случае тебе повезло, — осклабился Силас. — Потому что у твоих духов будут арбалеты и метательные ножи. Быстро перегруппировавшись, отряд Роше в мгновение ока занял выгодные для атаки позиции: Чижик притаился в тёмном углу напротив двери с арбалетом наизготовку, Силас пристроился на корточках неподалёку от него, сам же Вернон встал у стены, слева от входа. Глубоко выдохнув, в следующее мгновение Майя распахнула дверь настежь, тут же сощурившись от ударившего в глаза яркого света. Четверо вооружённых до зубов наёмников сидели за столом, играя в кости и раздражённо переругиваясь, но едва Атрас успела отворить дверь, как взгляды всех присутствующих в комнате обратились к ней. Кое-кто даже схватился за оружие, но увидев в дверях лишь одну женщину, да ещё и не шибко одетую, бандиты вытаращились на неё, словно бараны на новые ворота. — Гля, баба, — озвучил очевидное один из них, расплываясь в премерзкой ухмылочке, которую мигом подхватили и остальные. Что ни говори, а Роше рассчитал верно: бесплатный концерт из сладострастных стонов, разумеется, долетал до ушей охраны, вовсе не добавляя им благодушия. Они-то, как было приказано, сидели на посту, пока кто-то из сослуживцев, наплевав на запреты, вовсю забавлялся. И появление полуголой бабы на своём пороге бандиты восприняли как манну небесную, покамест не учуяв за этим подвоха. — Эй, ребя-а-а-а-ата, — нараспев потянула Майя, мастерски добавляя своему голосу нетрезвых интонаций и нетвёрдо хватаясь за дверной косяк, словно боясь потерять равновесие, — вы не видали здесь такого усатого здоровяка? Как бишь его, запамятовала… Я его повсюду тут шукаю… Мы с ним так весело пили вместе, а потом он куда-то… ик!.. запропал… Ох, вас тут взаправду так много, или это у меня в глазах двоится? — изумление в её голосе прозвучало почти искренне. — Шесть, семь, восемь… — старательно проговаривала она, а замерший за дверью Роше уже вовсю прикидывал их шансы. Оставлявшие, к слову сказать, желать лучшего. — Четверо за столом по правой стене, — тут же шёпотом сообщил притаившийся в тени Чижик, бесшумно взводя арбалет. — Ещё один — у противоположной двери. Близко, паскуда. Не уложить его первым — успеет удрать за подмогой. А отсюда хрен уложишь. — А ты подойди поближе, краля, да сама посчитай, — гоготнул кто-то из наёмников. — Авось довольна счётом останешься! — Вот ведь Мишох паскуда да курвий сын! — тут же возмущённо отозвался ему другой до хрипа испитым голосом. — Нам запретил шлюх водить — мол, бдите, сукины дети, — а своим, значится, разрешил забавляться?! — Ничего, нехай теперь и нам чутка перепадёт! — вновь загоготал его собеседник, всё более оживляясь. — Иди-ка, девка, сюда. Со своего места Вернон отчётливо видел, как напряжённо стиснулась на дверном косяке рука Майи. Заготовленный ими с самого начала план атаки более никуда не годился: охраны оказалось слишком много для того, чтобы по-быстрому перестрелять их. Можно было бы попытаться выманить их по одному, но об этом следовало подумать раньше, ведь теперь Майя уже слишком прочно завладела всеобщим вниманием. А вынуждать головорезов всех скопом вывалиться в коридор тем паче никуда не годилось. — Да-да, сейчас… — Атрас рассеянно кивнула, обводя компанию блуждающим взглядом и делая нетвёрдый шаг назад. — Только шаль свою схожу поискать, а то шибко холодно тут у вас… — Да ты не боись, мы-то обогреем! А ну, куда пошла?! — кажется, кто-то поднялся с места, со скрежетом прочертив по полу ножками стула. Майя будто бы в нерешительности замерла на пороге, через плечо обернувшись на спешащего к ней головореза, подпуская его поближе. Вернон крепче стиснул рукояти метательных ножей, знаками показав своим бойцам «готовность номер один». — Эй! — вдруг воскликнул кто-то ещё, с грохотом вскакивая с места. — А я ведь знаю эту лярву! Это ж про неё Мишох нам толковал, она его братца тюкнула! А ну хватай суку! Дальнейшее произошло чертовски быстро. Майя, отшатнувшись назад, инстинктивно дёрнула руку к оружию за спиной и, конечно же, его не обнаружила. Коротко матюгнувшись сквозь зубы, Вернон цапнул её за ремень, с силой рванув на себя, и тут же, стараясь не высовываться, один за другим метнул два ножа в ближайшего головореза. Бросок получился неровным, и первый нож просвистел рядом с ухом наёмника. Зато второй попал аккурат в левую глазницу, с влажным чавканьем засев в ней по самую рукоять. Остальные бандиты сразу смекнули, что перед ведущей в темноту раскрытой дверью они находятся как на ладони, и рассыпались в стороны, так что Чижик и Силас не успели сделать ни единого выстрела. — Зяблик, за старшим! Живо, пока не сбегла! — рявкнул кто-то из головорезов, и тощий долговязый парень, стоявший на посту у противоположной двери, резво бросился выполнять его приказ. Вернон смачно выматерился себе под нос, потянувшись за второй парой ножей и прекрасно понимая, что снять его уже не успеет. И вдруг на секунду поймал взгляд побледневшей Майи, зачем-то простирающей к нему руку. И тут же понял, что нужно делать дальше. Наверное, они и сами до конца не сообразили, каким образом им удалось без единого слова понять друг друга, но когда Атрас ни с того ни с сего внезапно завопила: «Эй, я сдаюсь, не трогай меня, скотина ты шелудивая!!!» — он отчего-то совершенно не удивился. А когда в следующее мгновение она сделала шаг ему навстречу — резко сгрёб волосы на её затылке в кулак, приставлил к горлу нож и тут же грубо втолкнул её внутрь комнаты. — Не надо никого звать, я поймал эту паскуду! — гаркнул он, старательно держась за её спиной, дабы не дать бандитам опомниться и как следует разглядеть его собственное лицо, и продолжая рывками проталкивать очень натурально упиравшуюся Майю вперёд. — Это ж надо — одна-единственная паршивая баба, а сколько шуму умудрилась учинить! — Зяблик, погоди, — коренастый и сплошь заросший чёрной бородой мужик, тот самый, что велел звать подмогу, недобро сощурился, смерив подозрительным взглядом бледную и взмокшую от напряжения Майю, а с ней и Вернона. Долговязый бандит, уже приоткрывший было дверь, остановился. Остальные же методично брали нарушителей спокойствия в кольцо с оружием наизготовку. — Сам-то ты чьих будешь? Что-то рожи я твоей не припомню. — Из новиградских, что давеча утром прибыли, — и глазом не моргнув отбрехался Вернон, мысленно возблагодарив Брока, так кстати сообщившего ему эту информацию перед началом штурма. Майя в его руках судорожно выдохнула. — А старшего-то кликать обожди. А то знаем мы таких — ему-то лишь бы перед Мишохом выслужиться, да к награде, которую он за эту курву обещал, примазаться! — Твоя правда, — после минуты напряжённого молчания кивнул бородатый, недобро оскалившись. — Пусть попервоначалу и перед нами за ухлопанного Резвого сполна ответит, шлёндра шелудивая, а уж опосля её тёпленькой Мишоху и сдадим. А ну-ка, давай эту суку сюда! — Держи, — охотно согласился Роше, тотчас же толкнув Майю прямо в руки бандита. Та, как будто бы споткнувшись, извернулась и в стремительном пируэте чиркнула бородача по горлу лезвием ножа, который Вернон предупредительно успел вложить в её руку за спиной. Роше рванулся вперёд, с размаху ломая нос преграждавшему ему дорогу наёмнику кулаком в шипастой перчатке. А секундой позже пара метательных ножей, пущенных с обеих рук, слаженно воткнулась в грудь не успевшего даже занести ногу над порогом тощего парня. В следующее мгновение в руке Вернона уже плясал выхваченный из ножен меч. Слаженно свистнули арбалетные болты, и ворвавшиеся внутрь Синие Полоски тут же прикрыли своему командиру спину, в полминуты довершая дело. — Холера тебя дери, Роше, ты умеешь быть чертовски убедительным! — выдохнула Майя, когда всё было закончено, поправляя на плечах вконец съехавшую рубашку в разводах чужой крови и украдкой вытирая со лба холодный пот. — Да и ты неплохо справилась, — одобрительно хмыкнул Роше, враскачку вытаскивая один из своих ножей, накрепко засевший в глазнице бандита, и для равновесия упершись ногой ему в грудь. — Неплохо?.. — Атрас нервно хохотнула. — Да я, мать твою, чуть не подохла от страха! И Вернон не поручился бы, чего в этот момент в её голосе было больше — возмущения или же восхищения. И пока Майя вновь облачалась в своё снаряжение, а Чижик и Силас деловито прикарманивали обнаруженный у убиенных бандитов «самум», которым те по счастью не успели воспользоваться, у командира появилась короткая передышка, чтобы обдумать план дальнейших действий. С минуты на минуту в разных частях здания должен был уже заняться устроенный Иго и Броком пожар, да и время, когда явятся науськанные городские стражники, тоже неумолимо приближалось. А это означало, что во всеобщей неразберихе вырезанный пост охраны будет меньшей из проблем, с которой сбежавшимся наёмникам придётся столкнуться. Но на всякий случай Роше всё же отдал приказ своим бойцам оттащить трупы в дальний угол и накрыть их обнаруженными здесь же неподалёку плащами. Затереть обширные пятна крови, намертво въевшиеся в неструганные доски пола, разумеется, не удалось, однако же Вернон справедливо решил, что наркобарыгам будет не до расследований, когда в их ворота начнёт ломиться городская стража. Также за дверью, ведущей в подвал, заканчивалась известная им часть плана гостиницы, а это в свою очередь значило, что далее действовать придётся сугубо по обстоятельствам. Подвал оказался на удивление обширным и просторным. Редкие чадящие факелы, развешенные по шершавым каменным стенам, освещали пространство на пару саженей вверх, однако же свет их не достигал потолка, теряясь во мраке. По всему выходило, что подвал под гостиницей не копали, а оборудовали из естественной подземной пещеры, так удачно залегавшей под самим зданием. А поэтому не было ничего удивительного в том, что в нём наркобарыгам удалось незаметно наладить целое производство. Недалеко от входа сыскалось нагромождение деревянных ящиков, которые, видимо, служили для перевозки товара. И едва бойцы успели затаиться среди них, как не заставили себя долго ждать первые плоды диверсий: наверху что-то оглушительно громыхнуло, гулкой вибрацией прокатившись по каменным стенам и полу. Следом истерично затрезвонил пожарный колокол, хоть и несколько приглушённый толщиной стен, но явственно слышимый даже в глубине подвала, в чём уже через несколько мгновений можно было убедиться по раздавшимся крикам «тревога!» вперемешку с отборнейшим матом. Не прошло и пары минут, как мимо их укрытия с нестройным топотом пронёсся отряд в дюжину человек, устремившись к ведущей в гостиницу лестнице. Роше знаками велел своим бойцам выждать ещё, и, как оказалось, не напрасно: следом за первым отрядом пронеслись ещё два, и лишь когда их шаги затихли и тишину нарушал лишь звук всё ещё надрывающегося колокола, бойцы покинули своё убежище, бросившись в сторону ведущего в глубину подвала коридора. Всех-то, конечно, наверх не ушлют. Но куда важнее была паника и неразбериха, в которой можно было уже не действовать так тихо и незаметно, как в начале. Дважды штурмотряд натыкался на новые группы наёмников, однако стычек в обоих случаях удалось избежать, вовремя нырнув в тени стенных ниш и отнорков, благо созданный самой природой широкий коридор пещеры обладал ими в изобилии. На крайний случай у бойцов имелось и несколько зарядов «картечи», однако же пускать их в ход раньше времени и без крайней нужды было бы вопиющей недальновидностью. Коридор петлял, то и дело расходясь боковыми ответвлениями и развилками, но угадывать направление не требовалось: с тех самых пор, как отряд Роше спустился в подвал, они явственно чуяли разлитую в воздухе едкую вонь, становящуюся всё сильнее по мере их продвижения. — Смердит, как из задницы краснолюда, — отметил Вернон, поморщившись и припоминая, что в точности так же воняло одно из тайных убежищ Саламандр под Вызимой. — Лаборатория, едрить её. Уже близко. Так и оказалось: миновав ещё с полсотни шагов, они очутились в просторном помещении, заставленном по периметру какими-то стеллажами, ящиками, массивными столами, а также различным оборудованием явно алхимического назначения. Впрочем, долго разглядывать всё это бойцы не смогли, моментально нырнув под защиту стеллажей у входа. Потому как за длинными столами, расставленными посреди комнаты в несколько рядов, стояли люди. Много людей, монотонно, флегматично и без единой эмоции на серых осунувшихся лицах, будто ожившие мертвецы, фасовали белый порошок по маленьким коробочкам и порционным бумажным свёрткам. Видимо, это были ночные рабочие, отчего-то не покинувшие свои места даже после поднявшейся тревоги. Они были не вооружены, однако же о том, чтобы проскользнуть мимо них незамеченными, не могло идти и речи. И, будто бы напрочь игнорируя данный факт, Майя внезапно сделала уверенный шаг из укрытия, однако Роше вовремя поймал её за плечо. — Какого хрена ты творишь?! — яростно зашипел он ей прямо в ухо, накрепко притянув к себе за шиворот. — Они же нас увидят, мать твою! — Да ты только погляди на них! — в её быстром шёпоте слышалось явное возмущение такой беспардонностью, но вырываться она не стала. — Они и носа-то своего в упор не видят, потому как обдолбанные в хлам, разве что слюни только не пускают! Присмотрись повнимательнее! Они ж только и поджидают, когда смена их закончится, чтоб ещё больше нанюхаться — на всё остальное им насрать! — С какого перепою ты так решила? — не торопясь отпускать ворот её куртки, вновь прошипел Вернон. — Да с такого, что за иным никто на эту поганую работу и не попадает: только чтоб фисштех бесплатно жрать! — веско парировала Майя. — Они ж тут все невменяемые, равно что мертвяки ходячие! — Твои аргументы, Атрас, просто непотопляемы! — В смысле?.. — Говно они в смысле! Эти твои «невменяемые» поднимут тревогу, как только нас заметят! — Да они и драконью жопу сейчас не заметят, пока она на них сверху не сядет! — То есть ты предлагаешь просто сделать морду кирпичом и пройти прямо мимо них как ни в чём не бывало, так, что ли? — Зачем же сразу прямо? Вон правая стена освещена похуже, там и пройдём! А что там с мордой делать — это уж на твоё усмотрение. Что? У нас ведь всё равно нет других вариантов, а время уходит! — Можно разворотить тут всё «картечью», — подсказал Чижик, внимательно наблюдая за флегматичными манипуляциями рабочих из своего укрытия. — И перекрыть себе же дальнейший путь? — Атрас скептически фыркнула. — Чёрт с тобой, — проговорил Вернон, вынужденный признать её правоту. На безрыбье, как говорится, и драная подмётка улов. — Всё равно иначе нам мимо них не пройти. Если всё обернётся скверно — будем прорываться с боем. Пошли. Настороженно, максимально тихо, ступая едва ли не след в след, бойцы двинулись вдоль стены, стараясь как можно плотнее слиться с тенями. Рабочие тем временем продолжали монотонно выполнять своё дело. А когда ножны Силаса ненароком скрежетнули по стене, заставляя отряд напряжённо замереть на месте, никто из работяг даже не повернул головы. Атрас оказалась права: вряд ли трупообразные рабочие проявили бы больше участия, даже если бы перед ними голышом сплясали гавот. Успешно миновав лабораторию, четвёрка двинулась было дальше по коридору, когда Чижик заприметил по левой стене деревянную дверь. Она оказалась не заперта, и Вернон осторожно отворил её, заглядывая внутрь. Комната за ней была небольшой, а обстановка её — ничем особо не примечательной, если бы не пара важных деталей: распахнутый настежь массивный сундук у дальней стены и — торчащая из него чья-то толстая задница. А в довершение — четверо охранников, со скучающим видом подпиравших спинами стену. — Чёрта лысого так долго? — невнятно бормотала задница, продолжая самозабвенно маячить над отворённой крышкой сундука. — Какого лешего там вообще творится? Эти сукины дети стражники вконец охамели, неужели я мало плачу им, чтобы они… Дверь вероломно скрипнула, впуская в комнату бойцов Синих Полосок, и в тот же миг вслед за задницей из сундука вынырнула перекошенная от ужаса харя, гладко выбритая, холёная и просто до неприличия жирная. — Охрана! — истерично возопила харя тонким визгливым голосом. Но было слишком поздно: пара слаженных арбалетных залпов — и все четверо наёмников уже валялись в лужах крови на полу, не успев даже схватиться за оружие. Вошедший последним Силас старательно прикрыл дверь. Кажется, харе резко поплохело: ошалело воззрившись на вошедших, она часто заморгала, беззвучно открывая и закрывая рот, будто выброшенная на берег рыба. — Вы кто, сука, такие?! Я вас спрашиваю! — вновь заверещала она, что есть мочи тряся обвислыми щеками. Обладателем хари оказался низкорослый мужичонка средних лет, не опознать в котором одного из главарей было бы невозможно при всём желании: расшитый золотой нитью кафтан вызывающе сверкал в свете факелов, редкие светлые волосы были напомажены и гладко зачёсаны, дабы прикрыть начинающуюся лысину, а жирные пальцы были сплошь унизаны перстнями. Он походил на выходца скорее из состоятельных купцов, нежели из бандитского отребья. Впрочем, в этом не было ничего удивительного — ведь у простых рубак попросту не хватило бы мозгов так быстро наладить торговлю фисштехом, если бы среди них не было того, кто разбирается в этом, имеет связи и налаженные рынки сбыта. — Королевский отряд особого назначения Темерии, — учтиво представился Роше, и ухмылка его, ставшая до крайности неприятной, с этой демонстративной учтивостью вязалась крайне скверно. — Синие Полоски. Харя в ещё большем ужасе вытаращила глаза, разинула пасть, и в следующее мгновение воздух комнаты наполнился омерзительным зловонием. — Тьфу ты, паскуда, — гадливо сплюнул Силас. — Я ещё даже не начал ему яйца резать, а он уже на собственном говне готов поскользнуться! — Это было бы лестно, если бы не было так отвратно, — фыркнула Майя, стараясь не дышать в его сторону, но в маленькой комнатке это получалось весьма паршиво. — Говори, — приказал Вернон, сложив руки на груди и не поморщившись: с людьми, попадавшими на его допрос в камеру дознаний, случались вещи и похуже обгаженных штанов. — Я простой купец, Пивень меня кличут, ничаво я не знаю, просто тут товары продаю, — заблеял обладатель хари и толстого зада, и все три его подбородка синхронно затряслись в такт его нервозным кивкам. — Специи всякие, благовония… Спросите в городе — любая собака меня знает! — А давай так, — нетерпеливо перебил его командир Синих Полосок, — ты пропускаешь ту часть, в которой ты бездарно врёшь, а мы взамен пропускаем ту часть, где из тебя долго и упорно выбивают всё дерьмо. Видишь ли, я служу в особом отряде короля достаточно давно — рука у меня набита. Смекаешь? Говори, где остальные. И поживее. — М-м-мишох контролирует отгрузку товара, — заикаясь пролепетал Пивень. — Фисштех уже перетащили к реке для отправки… — Что значит к реке?! — Тайный ход через подвал ведёт в грот — к одной из подземных излучин Понтара… — Вот же ушлые скоты! — почти восхитился Вернон. — Значит, вот как вам удавалось так долго незаметно обстряпывать свои грязные дела! А где ещё один?! — Ведмеж? Да вот только с минуту назад со своей охраной побёг проверить, что там наверху. Ну, это он так набрехал, что, мол, проверить, а на деле — сдриснуть захотел, курвий сын, как только палёным засмердело! Чтоб мы одни тут отдувались, — с охотой сдал своего подельника Пивень, скромнёхонько умолчав, что минутой ранее хотел сдриснуть и сам. — Через гостиницу? — Роше подозрительно вскинул бровь. — Почему не через подвал и реку? — Да потому, что Мишох ему башку открутит, ежели узнает, что тот нас прокинуть решил! — продолжал увлечённо ябедничать Пивень. — Всю наёмную охрану-то он, собака, под собой держит! А Ведмежа-то догнать вы точнёхонько сможете, коль следом пойдёте, да и признаете его сразу — одноглазый он, а вместо недостающей буркалы брульянт в оправе себе вставил — сверкает, аки у кота яйца! Мимо такого страховидла точно уж мимо не пройти! — Скверно, — Роше мрачно нахмурился. — Нельзя дать ему уйти, придётся разделиться. Силас, вернёшься за ним — если этот засранец не брешет, он не должен был уйти слишком далеко. В такой неразберихе никто не должен обратить внимание на лишнего солдата, но без нужды не высовывайся. И без излишнего геройства чтоб мне там! Как сделаешь — сразу уматывай. Чижик, ты останешься здесь и разнесёшь лабораторию. Чтобы уж наверняка. Рабочих без нужды не трогай, пёс бы с ними, но если попробуют помешать — не церемонься. Возьми пару «картечи» и тоже сразу делай ноги, как закончишь. По возможности завали чем-нибудь коридор, чтобы это хоть как-то задержало тех, кто может пойти следом за нами. Место и время встречи вы знаете. Мы с Атрас — за товаром и последним скотом. И, подав знак Силасу, Вернон решительно направился к двери, уже за своей спиной услышав визг Пивня, через мгновение оборвавшийся предсмертным булькающим всхлипом. — Меня несколько удивил твой выбор, Роше, — задумчиво подала голос Майя, когда они уже вдвоём продвигались вглубь коридора. — Я, конечно, не дура подраться, но не настолько, чтобы мнить себя лучшей рубакой Севера — по силе я уступлю любому из твоих бойцов. А вместе с тобой нас будет всего двое. Двое против самого шибанутого изверга из всех, что встречались мне за последнюю пару лет. И его охраны, разумеется. При таком раскладе тебе куда уместнее было бы взять с собой Силаса… Если только ты не вознамерился прикрыться мною перед Мишохом, как красной тряпкой перед быком. — Один раз это уже сработало, — неопределённо хмыкнул Вернон. — Слыхал пословицу про то, что одну девку дважды не обабить, как ни старайся? — Майя мрачно усмехнулась. — Мишох, конечно, двинутый сукин сын, но он далеко не дурак, чтобы купиться на подобный трюк. — Вот мы и проверим, дурак он или нет, — отрезал Роше. — Потому как если он и взаправду так страстно жаждет тебя угрохать, как ты сама болтаешь, то твоё появление уж верно не оставит его безучастным. А тот, кто не думает холодной головой, неизбежно совершает ошибки. Менее чем через сотню шагов коридор вывел их в очередной обширный зал, по всей вероятности, служивший складом готового товара. Добрая половина полок пустовала: видимо, обгадившийся купец не сбрехал и большую часть товара уже перенесли к месту отправки. Лишь на немногих стеллажах всё ещё лежали плотно набитые тугие свёртки с фисштехом — вряд ли менее чем по четверть пуда каждый. Но гораздо большего внимания на данный момент заслуживали полдюжины ошивающихся по складу наёмников. О том, чтобы и на этот раз проскользнуть непримеченными, не могло идти и речи. — Ох, как же ж вас тут много-то, — глухо потянул Роше, доставая очередную пару метальных ножей. — Кто ж вас всех хоронить-то будет? Ножи серебристыми рыбками устремились к ближайшим головорезам, без труда находя каждый свою цель: один громила с искренним изумлением воззрился на материализовавшуюся в его груди рукоять и начал медленно оседать на пол, другой — с воем схватился за пробитое плечо. Остальные же бросились на замеченного врага, на ходу выхватывая оружие. Холодным отсветом металла блеснул и меч Вернона, готовый встретить первого же приблизившегося противника. — Роше, пригнись! — вдруг заорала Майя, и едва Вернон успел это сделать, как мимо него просвистел увесистый бумажный свёрток с фисштехом, от удара об пол разорвался прямо под ногами у наёмников и накрыл их плотным облаком белёсой пыли. Те взвыли дурными голосами, пытаясь отчаянно зажать себе носы, но было уже поздно: с диким чиханием они один за другим сползли на пол. Правда, лица при этом у них были совершенно по-идиотски блаженные. — Ого, да у этой шмали убойность посильнее, чем у «самума», будет! — присвистнула Майя, явно довольная произведённым эффектом, и тут же воодушевлённо распихала ещё пару полновесных мешочков с порошком по карманам куртки. — С такими темпами мы доберёмся до тайного хода даже быстрее, чем я рассчитывал, — Роше одобрительно кивнул, коротким тычком меча приканчивая особо фисштехоустойчивого бандита, порывавшегося подняться. Миновав склад и никого более не встретив по пути, они вновь двинулись вперёд по коридору — он больше не петлял и не членился на развилки, прямой червоточиной ведя их строго вперёд. И вниз: наклон пола был совсем не велик, однако же по мере продвижения они явственно ощущали, что коридор уводит их всё глубже под землю. Где-то через сотню шагов на глаза им вновь попалась боковая дверь наподобие той, за которой ранее они обнаружили Пивня. Вероятность застать за ней Мишоха, конечно же, была невелика: если верить словам купца, то вряд ли у того могла появиться какая-либо нужда возвращаться. Но проверить всё равно стоило. Приоткрыв дверь, Вернон и Майя убедились, что никакого Мишоха в комнате нет. Зато в ней обнаружилось трое играющих в кости наёмников, и неожиданным гостям они оказались отнюдь не рады. Двое из них сразу же вскочили с мест, бросившись им навстречу. Третий был занят куда более важным делом — отчаянно матерясь, он пытался вытащить нож из своей насквозь пробитой и накрепко пришпиленной к деревянному столу ладони. Второй нож вонзился ему аккурат в шею, мгновенно пресекая поток его брани. Противник, доставшийся Вернону, оказался на редкость проворен: не давая Роше выхватить оружие, он подскочил вплотную, целя в шею выхваченным кордом и на столь близкой дистанции вынуждая Вернона использовать вместо меча очередную пару ножей. Впрочем, если бандит рассчитывал, что у него появится шанс против человека, ставшего командиром королевского отряда специального назначения отнюдь не за красивые глаза, — он премного заблуждался. Второй головорез тем временем пытался оттеснить к стене оборонявшуюся Майю. Тесная комната не позволяла как следует размахнуться оружием, поэтому, по примеру Вернона, вместо обоих своих клинков Атрас выхватила только квилон. Намеренно сократив дистанцию, она ловко метнула в бандита прихваченным со склада увесистым пакетом с фисштехом. Тут же поднырнула под его руку для атаки, запоздало осознавая всю дерьмовость этой затеи, лишь когда противник инстинктивно отбил импровизированный снаряд мечом, с лёгкостью разрубая его пополам. Взмывшее в воздух облако белой пыли на мгновение заволокло всю комнату, и Роше, чей противник уже распластался на полу с пробитым брюхом, едва успел зажмуриться и уткнуться носом в рукав, дабы не сделать случайного вдоха. А когда наркотическая пыль наконец-таки осела, понял, что, в отличие от него, Атрас, занятая добиванием врага, не успела. По инерции высвободив свой кинжал из-под рёбер оседающего на землю бандита, она на мгновение замерла, усиленно моргая, затем несколько раз отчаянно чихнула и тут же, выронив оружие, схватилась за голову, согнувшись пополам и тихонько подвывая. — Атрас, — с опаской окликнул её Роше, подозревая самое худшее, вплоть до немедленной смерти от передоза. — Атрас, ты в порядке? Ты вообще слышишь меня?.. Майя не реагировала, сжимая собственную голову руками, а её приглушённые стенания всё явственнее начинали уходить в ультразвуковую тональность. И лишь когда Вернон приблизился, тронув её за плечо, она резко вскинула голову, обжигая его совершенно безумным взглядом широко раскрытых глаз, некогда бывших серыми, а теперь — абсолютно чёрных из-за затопивших почти всю радужку расширенных зрачков. — Рррррршееее! — её губы внезапно раздвинула шальная улыбка, и, стремительно подавшись вперёд, Майя вдруг ткнулась носом ему в плечо, с шумом потянув воздух. — Я уже говорила тебе, что ты просто замечательно пахнешь?! — О, холера… — Вернон спешно отстранил её от себя, взглянув ей в глаза и попытавшись найти в них хоть каплю осмысленности: увы — абсолютно тщетно. — А ещё ты красивый. Очень, — добавила она, чуть помедлив, и заворожённо потянулась к его лицу, так что Вернон едва успел перехватить её руку. Ни капли не смутившись, Майя воспользовалась оказией и потёрлась щекой о его рукав. — Твою мать, Атрас, только не говори, что ты собралась сейчас скоропостижно тронуться умом и похерить нам всю операцию, — пробормотал Вернон. Что теперь делать с ней в таком состоянии, он не имел ни малейшего представления. Опыт экстренного протрезвления, в том числе и своего собственного, у него, конечно же, был. Но вот как привести в чувство перебравшую наркоты Майю, он представлял себе очень смутно. — Да ла-а-а-адно тебе, я в норме! — то ли в ответ его словам, то ли каким-то собственным мыслям вновь потянула она. Тут же она встряхнула головой, ещё пару раз чихнула, утирая выступившие слёзы ладонью, и неожиданно действительно посмотрела на него вполне осознанным взглядом. Разве что по-прежнему чудовищно расширенные зрачки да не сходящая с губ шальная ухмылка портили впечатление того, что она действительно «в норме». — Потопали-ка дальше. Ухлопаем побольше этих дерьмоедов, пока нас самих тут кто-нибудь не ухлопал, — хохотнула она, и вновь тряхнула головой и с усилием потёрла глаза. — Ядрёна кочерыжка, что ж всё так скачет-то перед глазами… — Ты хоть оружие-то в руках держать сможешь? — с сомнением покачал головой Вернон, прикидывая, не лучше ли будет оставить её где-нибудь здесь, но тут же отказываясь от этой идеи — ведь в этом случае Майю можно было уже заведомо записывать в трупы. Изнасилованные, изуродованные и расчленённые трупы. — А то как же! Гляди, — сделав широкий шаг назад, Майя в мгновение ока выхватила свои клинки, с ловкостью заправского фехтовальщика прокрутила лихую мельницу с двух рук и со свистом не глядя вернула своё оружие в ножны за спиной раньше, чем Роше успел сосчитать до одного. — Аргумент, — кивнул он, чуть помедлив и припоминая, что при правильно подобранной дозе фисштех использовался не только как сносящий крышу наркотик, но и как стимулятор, позволяющий здорово ускорять реакции тела и быстроту мыслей. — Но на всякий случай — держись за мной. И, ещё раз критически оглядев Атрас и придя к выводу, что помирать или необратимо помрачаться в рассудке она вроде бы покамест не собирается, кивнул ей в сторону двери. Вернону казалось, что где-то невдалеке он уже начал улавливать чуть слышный шум подземной реки, когда коридор в очередной раз вывел их в обширное уширение, где они вновь были встречены дежурившими наёмниками. И раньше, чем пальцы Роше успели сомкнуться на рукоятях уже изрядно измаранных чужой кровью ножей, Майя неожиданно выскочила вперёд, на ходу выхватывая свои клинки. — Готовьтесь быть отмудоханными, сукины дети! — хохотнула она, явно не намереваясь воспользоваться великодушным предложением Вернона и отсидеться за его спиной. И, очень ёмко, лаконично и до крайности матерно поведав ей в спину, сколько раз вся её родня до седьмого колена предавалась разврату со свиньями, козлами и друг другом, Роше не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ней. Она как будто и впрямь стала двигаться быстрее и резче — бандиты едва ли успели осознать её стремительное приближение, когда она, крутясь волчком, с ходу чиркнула одного из них по горлу, а другого рассекла поперёк груди. Третий успел вскинуть меч, блокируя её правую руку и рассчитывая, что она не успеет извернуться и контратаковать его более слабой левой, но в то же мгновение заплатил за свою ошибку, получив удар в бедренную артерию и так и не сообразив, что Майя одинаково хорошо владела и правой, и левой руками. — Й-й-йех! Помирать — так с музыкой! — восторженно воскликнула она, заметив ещё четверых вооружённых людей, спешащих к ней с дальнего конца зала. И, уже через мгновение принявшись вновь раздавать проворные удары, с воодушевлением затянула какой-то нехитрый мотивчик, отсутствие какой бы то ни было мелодичности сторицей покрывая энтузиазмом: Ах, не пугай меня, мой друг, Что жизнь твоя сурова — С тобой всю тяжесть разделю, Ведь я твоя до гроба. Ах, не гони меня, мой друг, Когда приду я в хату. Ведь даже коли жизнь — говно — Я подсоблю с лопатой! Да какое там «уступлю любому из твоих бойцов»! Вошедшая в кураж Майя с лёгкостью заменила бы собой и небольшой отряд: инстинктивный страх перед буйно помешанными заставлял бандитов осторожничать и не лезть на рожон, но и это по итогу сыграло с ними дурную шутку, ведь те, кому по счастливой случайности удавалось избегать отчаянных атак Атрас, секундой позже неизбежно попадали под меч включившегося в общую свалку Вернона. Роше оставалось следить лишь за тем, чтобы самому случайно не подвернуться под её размашистые удары. Спустя полминуты слаженной работы их клинков, в комнате стало на полдюжины трупов больше. И тут везение закончилось. Ещё несколько раз отчаянно чихнув и с трудом заставив сбежавшиеся к переносице глаза выровняться, Атрас вдруг медленно сползла по стене, да так и осталась лежать, не подавая признаков жизни. — Едрить твою налево! — в сердцах выругался Роше: судя по отдалённому топоту в глубине коридора, сюда с минуты на минуту могло нагрянуть подкрепление. Размышлять, равно как и пытаться привести её в чувство, было совершенно некогда, и, недолго думая, Вернон перекинул женщину через плечо и с этой нелёгкой ношей рванул вглубь треклятого коридора. Пробежав около полусотни шагов и затушив пару настенных факелов, Роше опустил Майю на землю, присел рядом и, не особо церемонясь, залепил ей пару чувствительных пощёчин, пытаясь привести в чувства. И в некотором роде ему это даже удалось — после очередной оплеухи она зашевелилась, попытавшись вяло отмахнуться от него и что-то невразумительно бормоча. И вдруг так резко распахнула глаза и так неожиданно подскочила на месте, что присевший рядом на корточки Вернон не успел отшатнуться, и она со всей дури саданулась лбом об оголовье висящего на его бедре меча, издала неопределённый звук и вновь повалилась на землю. На этот раз — уже окончательно притихнув. Наверное, в этот момент Вернон выдумал как минимум с полдюжины новых матерных ругательств, заставивших бы стыдливо порозоветь даже щёки краснолюдского сапожника, и не преминул тотчас же и озвучить их сквозь стиснутые зубы. Ситуация складывалась на редкость дерьмовая. Ведь мало того, что теперь он остался один в месте, где разве что только крысы не попытаются его убить, так в довершение всех бед на его руках теперь оказалась и ставшая обузой Атрас. Конечно, проще всего было бы просто бросить её здесь, в одиночку закончить дело и как можно скорее убраться. Это избавило бы Роше от двух проблем разом: от надобности как-то незаметно вытащить её бессознательную тушку из полной обозлённых головорезов пещеры и попутно — избавиться и от огромной занозы в заднице, от самой каэдвенской лазутчицы. Но это было бы неправильно. Ведь несмотря ни на что, свою часть уговора она выполнила честно, вдобавок ко всему не пытаясь отсидеться за его спиной. Взамен же она просила его о защите. А Роше был вовсе не тем человеком, который нарушает данное слово. И несмотря на то, сколь мало Атрас заслуживала его доверия, смерти ей Вернон уж точно не желал. Вновь взвалив её на плечо, словно куль с мукой, Роше направился дальше по коридору, рассчитывая спрятать её в первой попавшейся стенной нише и вернуться, когда закончит с последним из главарей. Но он просчитался. Потому что за следующей приоткрытой дверью, в которую уже через две дюжины шагов упирался коридор, вместо очередной комнаты неожиданно обнаружился просторный грот, выходящий прямиком к подземной реке. Тихонько плескалась речная вода, ударяясь о борта тяжело гружённых товаром лодок. Тихонько посмеивались головорезы, кучно стоявшие у кромки воды. Вернон не знал, как должен был выглядеть Мишох, но отчего-то сразу выделил из числа бандитов коренастого и плотно сбитого мужика с чуть обвислыми русыми усами: очень уж самоуверенно скрестил он руки на груди, даже и не думая хвататься за оружие — за него это сделали шестеро его охранников. И очень уж гаденько усмехался. — Ша, парни, — гаркнул он сильным, чуть скрипучим голосом. — Разве так нужно встречать гостя? Вы же видите — он один. А значит, можно и побалакать чутка — мы же цивилизованные люди! Медленно, осторожно и стараясь ни на секунду не спускать глаз с главаря и его бандитов, Вернон опустил Майю на землю, вновь выпрямляясь. Хвататься за оружие не имело смысла: против семи вооружённых людей, лишённый эффекта неожиданности и вообще какого бы то ни было преимущества, шансов он практически не имел. Так почему бы не послушать, о чём этот хрен собачий собрался «балакать»? — Притащил мне девку? — продолжил бандит, окинув лежащую на земле Майю долгим взглядом, в котором густо мешались ненависть, злое торжество и почти звериная жажда крови. — Вот уж благодарствую. Я бы даже отдал тебе обещанное за эту паскуду вознаграждение, которое сулил своим бойцам. Но вот ведь оказия — оно тебе не пригодится. Что, думал, я так ничего и не пойму? Я заприметил тебя, как только ты явился в город и начал тут всё разнюхивать. — Мишох широко ухмыльнулся, демонстрируя собеседнику два неполных ряда пожелтевших от табака зубов. Вернон продолжал безмолвно разглядывать своих противников. Но Мишох, по-видимому, и не ожидал от него никакого ответа. — Мне было бы впору оскорбиться, что ты явился сюда без своей сине-полосатой своры, Фольтестов пёс, — продолжил он с прежней надменной и гнусной усмешкой. — Но я не буду — этим ты знатно упростил мне задачу. Во-первых, не придётся разыскивать тебя самому. Ну, а во-вторых, если по дороге сюда ты успел ухлопать этого жирного ссыкуна Пивня или же Ведмежа, а то и их обоих, то этим ты лишь оказал мне очередную услугу. Теперь я без помех подомну их часть дела под себя. Вернон молчал. — А вот компании твоей я изрядно удивлён, — продолжал отвратно ухмыляться Мишох, видимо, нисколько не огорчённый отсутствием какой бы то ни было реакции на свои слова. — Я думал, что у неё хватит мозгов заползти в какие-нибудь кусты и там без лишнего шума и сдохнуть. Ан нет — на поверку и она оказалась такой же дурой, как и все бабы. И чем же, скажи на милость, эта лживая мразь смогла подкупить такую важную птицу, как Вернон Роше? — Вот в чём я вас, зарвавшихся сучьих выблядков, всё же никогда не мог понять, — медленно проговорил Вернон, сощурившись, — так это в неуёмном, мать вашу, рвении потрындеть с противником вместо того… И, не договорив, грохнул две склянки «самума» в самую гущу врагов. А дальше время будто бы замедлило свой ход, вязко, тягуче и будто бы даже неохотно перетекая от секунды к секунде. Раз! И меч Вернона со свистом вылетает из ножен, упруго рассекая воздух и чертя в нём широкую серебристую дугу. Два! И ближайший головорез судорожно хватается за располосованное горло, безуспешно пытаясь зажать руками хлещущий во все стороны фонтан крови. Три! И подплужным ударом снизу клинок рассекает следующего бандита от бедра до брюха, с влажным чавканьем выпуская наружу вздрагивающие сизые внутренности. Четыре! И Роше резко разворачивает корпус, крутанувшись на месте, разрубает следующего противника поперёк грудной клетки. Пять! И сталь звенит о сталь, высекая снопы искр, когда клинок Роше налетает на меч еле успевшего выставить его перед собой оглушённого Мишоха. Шесть! И лезвие меча Вернона легко выскальзывает из блока, тут же хлёстко врезаясь противнику в висок справа и словно перезрелую тыкву взрывая его фонтаном крови, мозга и раздробленных костей. Семь! И ловким подбивом по опускающемуся клинку одного из уже начавших приходить в себя головорезов Роше уводит его меч в сторону, возвратным движением собственного оружия разрубая лицо бандита от уха до подбородка. Восемь! Вернон, проворно уклонившись от вертикального рубящего удара, сбивает противника с ног ловкой подсечкой, двумя сильными ударами окованного металлом каблука в грудь ломает ему рёбра и глубоко вбивает их раздробленные ошмётки ему в лёгкие. Девять! Последний оставшийся бандит успевает отбить его оружие скользящим блоком, зажатым во второй руке кинжалом намереваясь пырнуть его в бок. Десять! Вернон успевает перехватить его руку, с силой уводя её вниз, и остриё кинжала лишь вскользь задевает его по бедру, а мгновением позже бандит получает сокрушительный удар эфесом в переносицу и с воплем зажимает руками лицо, превращённое в сплошную кровавую маску. Одиннадцать! Короткий тычок в горло прерывает его вой, обращая его хрипом и невнятным бульканьем. Двенадцать!.. — …вместо того, сукины вы дети, чтобы поглядеть, где противник этот держит свои руки, пока вы тут лясы точите, — оканчивает фразу Вернон, тяжело дыша. Внимательно оглядев поле битвы, коротким ударом в грудь он добил всё ещё хрипящего бандита со сломанными рёбрами и лишь после этого обратил внимание на свою потемневшую от крови штанину. Бывало и хуже: рана, по счастью, оказалась неглубокой, хотя и болезненной и заставлявшей чуть прихрамывать при ходьбе. Подойдя ближе к воде, Вернон оглядел тяжело гружённые фисштехом лодки, приметив рядом и одну пустую — видимо, предназначавшуюся для самих покупателей. На поверхности ещё должна была стоять глубокая ночь, поэтому разглядеть, куда уводит тоннель, было невозможно. Однако же в глубине его всё равно слабо угадывался отражённый от воды свет звёзд. «Да и течение в любом случае вынесет», — пришёл к заключению Вернон. Тащить Майю ему не пришлось — едва он вновь взвалил её на плечо, как она неожиданно пришла в себя и довольно-таки внятно потребовала поставить её на землю. Однако чувствовала она себя, по-видимому, всё ещё не шибко хорошо, пошатывалась, постоянно спотыкалась, да и вообще будто бы не вполне понимала, что происходит и где она находится. На подходах к лодке она и вовсе едва не сверзилась в воду, так что Роше, не мудрствуя лукаво, попросту сгрёб её в охапку и усадил на дно посудины, сам же занялся лодками с товаром. Вернее всего было бы разнести их «картечью», однако Роше не был уверен, что в дальнейшем тоннель подземной реки не будет сужаться и что снесённые течением горящие обломки не перегородят дорогу их собственной лодке. А поэтому, вооружившись топором одного из убитых бандитов, он попросту проломил днище каждой из гружённых наркотой шлюпок в щепу, наблюдая, как быстро намокающие бумажные свёртки тянут их вниз, уже через пару минут заставляя лодки одну за другой клевать носом, хлебать бортами воду, а ещё через дюжину ударов сердца — слаженно отправляя их ко дну. И лишь когда вода сомкнулась над последней из них, Вернон прыгнул в лодку к Майе, отвязал швартовый, предоставляя течению вынести их из подземного грота, прежде чем становиться на вёсла. Менее чем через треть часа хода, бесшумно скользящая по водной глади лодка уже оставляла далеко позади объятый пожаром наркопритон. С реки было хорошо видно, как вокруг него неистово носилась стража, городские пожарные более-менее успешно справлялись с огнём, не давая ему перекинуться на соседние здания, а толпа праздных зевак взяла гостиницу в плотное кольцо, развлекаясь бесплатным зрелищем. Можно было надеяться, что если и остался там ещё кто-либо, кто способен был отправиться за ними в погоню, то сейчас ему в любом случае было совершенно не до этого. Они опаздывали к назначенному времени встречи у парома, однако же Роше не сомневался, что даже вопреки его приказу, предписывающему в случае длительной задержки уходить одним, его бойцы всё равно будут ждать командира до последнего. Стылый ночной воздух начал потихоньку приводить Майю в чувства. И вскоре она даже утвердилась в отчасти устойчивом сидячем положении, зябко обнимая себя руками. Кажется, её бил озноб. — Ну и как всё прошло? — она вяло усмехнулась одним краешком рта, провожая взглядом исчезающее за горизонтом зарево пожара. — Я ни чёрта лысого не помню, как нам удалось выбраться. Башка как в тумане… — она машинально вскинула руку к голове и тут же зашипела от боли: на лбу её всё явственнее проступал неровный сизый кровоподтёк, в котором смутно угадывались контуры темерской лилии. — А, холера… Мне кажется, что я молола какую-то жуткую хренотень, но никак не могу вспомнить, какую именно… — Если не считать сомнительных комплиментов в мой адрес, то больше ничего вразумительного ты и не болтала, — фыркнул Роше. — На вот, выпей, — он отстегнул от своего пояса походную флягу. — Полегчает. — Надеюсь, это стрихнин? — вымученно улыбнулась она. — Лучше. Спирт. Только, гляди, весь его не выхлебай — сызнова таскать тебя на закорках я уж точно не собираюсь, — с ухмылкой глядя на её кислую физиономию, проговорил он. И, чуть помолчав, добавил: — Вынужден признать, ты оказала мне ценную услугу. Даже несмотря на то, что в решающий момент валялась в наркотическом бреду, пока я в одну харю раскидывал охрану. — Тебя утешит, если я скажу, что не получила от этого ни малейшего удовольствия? — Майя криво усмехнулась, откупорив пробку и придирчиво принюхиваясь к содержимому фляги. Глянув на Вернона, она вдруг переменилась в лице. — Это что, твоя кровь? Ты ранен? — Хрень собачья. Бывало и похуже. А ну куда подорвалась?! Сиди уже, не раскачивай лодку. — Перевязать бы, — Майя неохотно вернулась на место, явно досадуя на свой совершенно неуместный порыв. — Я же сказал, ерунда, — отрезал Вернон, однако же чуть смягчившись. — Пей давай. А то у самой-то физиономия до того бледнющая, что в гроб и то краше крадут. — А мы ведь с тобой неплохо сработались, да, Роше? — Майя хмыкнула, возвращаясь к сосредоточенному изучению горлышка фляги. — Лучше, чем можно было бы предположить, — кивнул он, наблюдая за медленно проплывавшими мимо силуэтами домов, размытыми и неясными в серых предрассветных сумерках. — Я просто хочу сказать, что я благодарна тебе, Роше. И если по моём возвращении в Ард Каррайг Хенсельт вдруг расщедрится мне на премиальные — клянусь, я вышлю их тебе до последней марки. — Не вышлешь. Потому что ты отправляешься со мной в Вызиму, забыла? — Я, конечно, тебе этого не обещала, — Майя совершенно не весело улыбнулась одним уголком губ. — Но по твоей постной физиономии вижу, что это не вопрос и не предложение. Чёрт бы с ним. Ты — человек чести, Роше, и благодаря тебе я вообще дожила до сегодняшнего утра. К тому же… Она неожиданно замолчала, словно бы пытаясь подобрать слова. Глаза цвета пепла и стали смотрели до странности серьёзно, на губах не было и следа завсегдашней ехидной полуусмешки. — …ты не бросил меня, — продолжила она, чуть помедлив. — Хотя мог бы. Я ведь была тебе лишь обузой. — А ты не попыталась подставить нас и сбежать, — просто пожал плечами Роше. — Хотя могла бы. — Сдаётся мне, ты ещё заставишь меня об этом пожалеть, да? — Майя скептически фыркнула. — Напрасно ёрничаешь. Я свою часть уговора выполнил. Так что моя совесть чиста! — Оно и видно, что чиста, — видать, ни разу не была в употреблении! — хохотнула Атрас. — Давай тогда, что ли, выпьем за нас, таких порядочных да совестливых, что аж зубы от эдакого благочестия сводит! — она шутливо отсалютовала флягой, сделала большой глоток, с трудом сдержавшись, чтобы не закашляться от обжегшего горло крепкого алкоголя, и вернула флягу хозяину. Чуть подумав, он тоже отхлебнул солидный глоток — горячка боя уже давно отпустила, а ночной речной воздух был чертовски холодным. — Удивляюсь, как за твою языкастость тебя кто-нибудь не пришиб ещё до того, как эта светлая мысль пришла в головы наркобарыг, — заметил он, когда прокатившийся по нутру клубок огня наконец-таки позволил вновь начать дышать. — Да что ты понимаешь! — Атрас досадливо махнула рукой. — Мне всю жизнь приходится рвать с себя три шкуры, быть втрое сильнее, ловчее, хитрее, умнее, изворотливее, наглее и во всём лучше любого мужика, чтоб кто из вас воспринимал меня хоть бы вполовину как равную! А-а-а, коврюжья матерь, башка сейчас треснет… Ты точно не воспользовался моим бессознательным состоянием, чтобы отмудохать меня сапогами в отместку за те документы? — Был соблазн, — Вернон нарочно придал своей ухмылке как можно большую паскудность. — Но потом я вспомнил, что у нас с тобой будет ещё предостаточно времени на это, когда ты посетишь специально приготовленную для тебя комнату в Вызимских подземельях. И сдержался. — С тобой — хоть к диаволу в гузно, Роше, — Майя мрачно усмехнулась. — Лишь бы подальше отсюда. Минула ещё по меньшей мере четверть часа, а восток уже принимался неохотно светлеть, когда их лодка наконец-таки достигла паромной переправы, где их уже ожидали остальные четверо в полном составе. — Одноглазый хер ужо исправно землю жрёт, — дисциплинированно отчитался Силас. — Жаль, каменюку-то из зенки его поганой аки трофей выколупать оказия не выдалась — шибко уж резво драпать пришлось! — Всё остальное — как ты приказал, командир, — добавил Чижик, почесав глаз с опалёнными ресницами. — А это ещё кто? — Вернон подозрительно приподнял бровь, только сейчас заметив, что из камышей неподалёку торчат чьи-то сапоги. — А, эти, — Иго беспечно пожал плечами. — Да околачивались тут каких-то три хмыря. Вроде как рыжую нашу поджидали. Ну да не свезло им — не дождались, вот ведь оказия… Лодку бросили здесь же, в камышах, кучно пересев на большой, предназначенный для переправы торговых обозов паром, и незамедлительно отчаливая. Старый паромщик, то ли привыкнув не задавать лишних вопросов, то ли и вовсе будучи немым, молча делал свою работу, неспешно правя паром к противоположному берегу. И, несмотря на отсутствие погони, Роше не торопился вздыхать с облегчением до тех пор, пока они не окажутся на другой стороне Понтара и пока ноги его не коснутся родной темерской земли. Благо, пусть предстоял совсем недолгий. Майя на удивление притихла и даже ни слова не возразила, когда Вернон потребовал у неё отдать перевязь с оружием и поясную сумку. Сидя на скамье у борта и безучастно глядя на воду, она устало запустила руки в волосы. Роше заметил длинный шрам, дугой проходящий от уха и теряющийся в волосах на затылке, — старый, но, видимо, оставшийся после очень серьёзного ранения. Да вдобавок ко всему, грубо и неровно сшитый в своё время — скорее уж сапожной дратвой, нежели шёлковой нитью. — Откуда это? — коротко поинтересовался Вернон, присаживаясь напротив неё и неспешно раскуривая трубку. — Неужто и впрямь когда-то дозубоскалилась?.. — А? — Майя мгновенно вскинулась, словно приходя в себя от раздумий, и волосы вновь рассыпались по шее, закрывая неприглядный шрам. — Не. Это от нильфов подарочек, с войны. А им на мой характер было хрен покласть — важнее угробить было. — Странно, — Вернон с сомнением покачал головой, с оттяжкой выпуская облачко дыма в серое предрассветное небо. — Бабам в разграбляемых городах и деревнях обычно другое применение находят… — Бабам. Не солдатам. — Ты воевала во Вторую нильфгаардскую? — Роше недоверчиво приподнял бровь. Для Первой войны с Империей Атрас была слишком молода, но и в факт ее участия во Второй верилось немногим больше. — Где? В каких войсках? — Какая уж теперь разница, — уклончиво ответила она, поджимая губы. — Давно это было, да быльём поросло. — Ну конечно, бреши больше, — Вернон скривил скептичную физиономию. — Может, ещё и в битве при Бренне была? — Не была. — То-то же. И без того диву даюсь — как тебе вообще довелось угодить на королевскую службу, да ещё и в тайную разведку? Я ведь уже говорил — для шпионки ты слишком уж приметна, — несколько ровных колечек дыма взвились ввысь, заставляя Майю невольно провожать их взглядом до тех пор, пока утренний речной ветер не скомкал их, бесследно растворяя в воздухе. — А на королевских приёмах и иных сборищах высокородных дерьмоедов ты меня и не встретишь, — она усмехнулась, как и раньше — ехидно и плутовато. — Нет, я, конечно же, могу нацепить платье, привязать фальшивую косу и выдавать себя за дорогую шлюху или что-то в этом роде, коли будет на то нужда. Бывало и такое. Только разве не лучше, когда каждый занимается именно тем, что выходит у него лучше всего? — И, по-твоему, подобное занятие подходит для женщины лучше всего? Паром с мягким толчком причалил к берегу, на котором уже гурьбой толпились люди, кони и телеги в ожидании первой утренней переправы. — А почему, собственно, нет? Чем я хуже твоей Бьянки? Или, например, так широко известной твоей коллеги по истреблению скоя’таэлей из Аэдирна — Белой Райлы? — Райла плохо кончила, чтоб ты знала. — А я и знаю. Но как по мне, так это всяко лучше, чем сдохнуть в родильной горячке, рожая десятого щенка какому-нибудь пьянице-кмету. Она поднялась со скамьи и внезапно пошатнулась, вцепившись в борт и спешно зажимая рот рукой. — Уф… что-то мутит меня, Роше… Я в кусты отойду… Мне надо… До ветру, в общем. Я мигом. Ну что?! Вот моя сумка, вот оружие — всё у тебя! Никуда я не денусь! Да хоть бойцов своих караулом у кустов тех поставь! Ну?! Эй, ребята, есть работка как раз по вам — стеречь бабу в кустах! — Да иди уже, — Вернон прищурил глаза, и губы его на мгновение дрогнули в едва заметной ухмылке. Не дожидаясь второго приглашения, Атрас живо спрыгнула на берег и нырнула в прибрежные кусты, откуда уже через секунду донёсся характерный звук выворачиваемого желудка. Сойдя на берег, Синие Полоски спешно расступились в стороны, пропуская толпу дружно хлынувшего на паром люда, отчаянно пихавшегося локтями за лучшие места. Впряжённая в одну из телег кобыла заартачилась, отказываясь ступать на шатающуюся сходню и перекрывая дорогу всем остальным, но дружным матом и понуканиями хозяевам удалось-таки переупрямить упёртую животину. Группа всадников, которой, по-видимому, уже не хватало места, костерила на чём свет стоит паромщика, торговцев с их телегами, а заодно и всех известных богов. Когда же паром всё же отчалил, наконец-таки увозя крикливую толпу с собой, в ближайших кустах, равно как и в иной обозримой округе, ожидаемо обнаружилось вопиющее отсутствие Майи. Сиганула ли она в реку, затесалась ли в толпу или смогла удрать каким-либо иным образом — было теперь не так уж и важно. И Вернон сильно удивился бы, если б случилось иначе — он понял её намеренье ещё до того, как она принялась изображать внезапный приступ дурноты, к слову — очень убедительный и даже вряд ли наигранный. И в заблуждение его не могла ввести ни так легко оставленная ею перевязь с оружием (Роше лишь хмыкнул — кажется, это уже угрожало стать традицией), ни сумка со всеми её вещами. Позже он обнаружит в этой сумке туго свёрнутый свиток с длинным списком имён граждан Темерии, так или иначе замешанных в торговле фисштехом, содержащий в том числе и имя одного из двоих оставшихся в живых главарей. Некоторые из этих имён будут принадлежать людям, которые уже попадали в железные руки Роше в процессе его расследования, некоторые же, напротив, вызовут неподдельное изумление. А торопливо и размашисто начертанная на обратной стороне листа огрызком свинцового карандаша надпись «Спасибо!» и вовсе заставит его коротко, но искренне и от души рассмеяться. Но это будет лишь позже. Сейчас же он думал только о том, что жизнь — всё-таки странная штука, а чувство юмора произрастает у неё не иначе как из задницы. Роше не был уверен в том, что поступает правильно, позволяя Майе уйти. Даже напротив — здравый смысл настойчиво подсказывал, что этим он, возможно, совершает крупную ошибку. А поэтому оставалось лишь надеяться, что их дороги никогда больше не пересекутся. Потому что, вопреки его собственным словам, видеть её в пыточных подземельях Вернону теперь отчего-то хотелось ещё меньше, чем раньше.