Our Diabolikal Rapture

      Юи не может забывать всё то, связывало её с Райто все эти длинные месяцы заточения в замке. Девушка не может так просто забыть, скомкать и выбросить, словно бесполезный, исписанный лист бумаги, те боль и обиду, что она продолжает хранить в своём сердце. Каждое утро Комори часами разглядывает белоснежный потолок, сминает руками простыни и беззвучно хрипит, что это ненормально. Так не должно быть, она не может принимать эти страдания как должное, она не должна получать от них удовольствие.       «Убийство для вампира — лучший способ признаться в любви. Что, неужели теперь ты не любишь меня, почему опустила кинжал?»       — Люблю, — несвязно хрипит Юи и глотает предательские слёзы, которые продолжают стекать по щекам грязными дорожками. Стоит лишь ей задуматься над смыслом собственных слов, как душу охватывает леденящий холод. Нет, это не могло случиться с ней, это всего лишь мираж, дурной сон, на худой конец, Комори просто окончательно сошла с ума, но она никак не могла полюбить своего истязателя.       «Если любишь, так убей. Убей меня, и этим самым ты докажешь мне свою преданность. Или твоё лицемерие настолько велико, что страх испачкать свои руки в крови перевешивает желание спасти мою душу?»       Каждую ночью к ней во сне является Райто и непременно повторяет одни и те же слова. Каждую ночь он сам того не осознавая режет её без ножа, убивает медленно, мучительно, словно наслаждаясь её душевными сомнениями, ведь отлично знает, что она никогда не посмеет поднять на него руку.       — Ты не веришь в меня, а я смогу. У меня хватит сил, чтобы вытащить тебя из объятий тьмы, я смогу вернуть тебя к свету!       Но голос её будто сам не верит хозяйке, срывается, дрожит от рвущихся наружу слёз. А до боли знакомое, любимое лицо будто стирается из памяти, на глазах растворяясь в белёсом тумане, который поглощает мрак. Эта улыбка, настолько грустная, до убийственной тоски щемящая, будет вечно находить отражение в её бездонных от боли глазах.       «Я и есть порождение тьмы. Мы всё равно никогда не сможем быть вместе. Так почему бы тебе не сохранить светлые воспоминания обо мне в глубине своего сердца, а самой спастись? Юи, ты — мой померкший свет души».       Холодные влажные ладошки впиваются в рукоятку кинжала, их бьёт крупная лихорадочная дрожь. Юи видит собственную беспомощность, весь свой безграничный страх перед смертью на заточенном острие кинжала, который полыхает вспышками света на солнце.       Даже свет может однажды поглотить тьма. Юи не нужна жизнь, если та будет окроплена его чёрной кровью. Она лучше сама примет его судьбу, тем самым в очередной раз доказав ему, что в мире всё совсем не так, как кажется на первый взгляд.       — Ты не прав, Райто.       Он ещё долго будет сидеть в её комнате, прижимая к себе холодное бесчувственное тело и до режущей боли в глазах вглядываться в зияющую чёрную дыру в её груди.