La Rochefoucauld
Солнце уже давно зашло за горизонт, а сумерки сменились кромешной ночной тьмой. Я неподвижно лежу на берегу озера, не имея ни малейшего желания и сил возвращаться в лагерь. Зачем? Чтобы увидеть возненавидевшего меня Луи? Его пренебрежительный взгляд? Это слишком больно. Чтобы слушать вопросы «Что с тобой?», «Ты что, плакал?» «Что случилось?». Не хочу. Хочу сдохнуть. Я снова потерял смысл. Я просто устал бороться. Надоело. Меня пробивает дрожь от сырой земли, на которой я лежу уже несколько часов, прижавшись щекой. Плевать. Надеюсь, я умру от пневмонии. Закрываю глаза и обнимаю себя руками, чтобы хоть немного согреться. Прижимаю колени к груди и шмыгаю носом. И в этот самый момент я слышу посторонний звук, похожий на чьи-то осторожные шаги. Черт, я так и думал, что за мной рано или поздно придут! Похоже, они все-таки заметили мое отсутствие. Но я не двигаюсь. Будь что будет. Лежу, прикинувшись бездыханным, но шаги постепенно приближаются. Я чувствую странный холодок, прошедший по моей спине и легкое покалывание в затылке. Обычно, так организм реагирует на опасность, но в этих шагах я не замечал ничего, чего следовало бы избегать. За одним исключением. Шаги были медленными и осторожными, словно кто-то не хотел, чтобы я их услышал. Словно кто-то желал остаться незамеченным. Словно этот кто-то пришел не из лагеря. Затаив дыхание, переворачиваюсь на спину и буквально цепенею от увиденного. Надо мной стоит высокий крупный парень в американской форме. Широко распахиваю опухшие от слез глаза и подрываюсь, чтобы встать на ноги, но тяжелый грязный сапог ударяет меня по виску. Падаю обратно на землю, но тут же вновь привстаю, чтобы защищаться. Солдат наступает на мое горло ногой и придавливает к земле так, что я не могу пошевелиться. Пока мои руки отчаянно пытаются убрать этот огромный сапог, чтобы я снова смог дышать, американец снимает автомат с плеча. Я готовлюсь к смерти. Сейчас он хладнокровно пристрелит меня. Как вовремя! Но он переворачивает его дулом назад и, замахнувшись, ударяет прикладом об мою голову. Тупая боль разрезает мое сознание, и я отключаюсь.***
Первое, что я ощущаю, придя в себя, это сырость. Противный запах плесени и грибка. Воздух такой влажный, что у меня слипаются ноздри. Только спустя пару минут я пойму, что всему виной запеченная кровь в моем разбитом носу. Когда я открываю глаза, резкая боль пронзает мою голову и я, ухватившись за нее руками, морщусь и издаю стон. Мне хватает пары минут, чтобы свыкнуться с болевыми ощущениями и открыть глаза. Вокруг меня старый подвал. Вижу какие-то трубы, слышу, как монотонно капают на пол тяжелые капли воды. Мои глаза натыкаются на фигуру в дальнем углу помещения. Приходится прищуриться, чтобы рассмотреть незнакомого парня лет тридцати, явно не из нашего лагеря. Он сидит, опираясь спиной о стену и устало смотрит на меня из под опущенный ресниц. - Доброе утро. – слабым голосом хрипит он, двигая одними губами. - Где я? - В американском лагере. Мужчина отвечает так быстро, словно ожидал этого вопроса. В моей памяти просыпаются последние воспоминания, и меня передергивает. - Зачем мы им нужны? - Чтобы узнать планы наших командиров. Как- будто нас в них посвящают. Я перевариваю информацию несколько секунд. - Ты здесь давно? - Примерно, неделю. Я сбился со счету. Я сглотнул, чувствуя дикую жажду и сухость в горле. - Один? - Были другие. Буквально пару дней назад их утащили на допрос и не вернули. Мой желудок сжался до размеров булавочной головки. Так странно- я жаждал смерти так же сильно , как и боялся ее. - А ты? Солдат молча поднял правую руку, перемотанную грязным лоскутом окровавленной ткани. Я резко отвернулся, когда подметил отсутствие на кисти всех пальцев. К моему горлу подкатило все, что было в желудке, и я едва удержался, чтобы не вырвать на холодный пол. - У меня все впереди.- с притворным оптимизмом сказал парень, и я повернулся. Его мрачная улыбка была доказательством всей безысходности положения. – Я итак слишком долго торчу здесь. Ты пришел мне на смену. Я не хотел в это верить. Я просто не хотел признавать это. - Скоро они придут и за тобой. – его слова звучали как приговор. – Пока ты был в отключке, они заходили несколько раз. Ждали, когда ты очнешься. Толкали тебя ногами, поливали с ведра водой. По моему телу прошел холод, заставляя дрожать каждую клеточку. А может это и не такой уж плохой вариант? Я получу то, чего хотел. Правда, я ждал быстрой смерти от пули на поле боя. Медленное отрезание пальцев не входило в мои планы. - Как твое имя? Я отвлекся от своих размышлений на голос незнакомца и уставился на него. - Не стоит. Я не собирался знакомиться с ним. Рано или поздно мне придется с ним попрощаться. Они убьют его раньше меня. И чем меньше я о нем знаю, тем легче мне будет его отпустить. Знаю, я помешался, но это лишь один из способов самозащиты от боли.***
Уже около часа я сижу, оперевшись спиной о стену и прислонившись к ней затылком. Я не чувствую ровным счетом ничего- ни боли, ни жажды, ни голода, ни страха. Единственное, от чего не спокойна моя душа- это образы, раз за разом прокручивающиеся в моей голове, словно на повторе. Картинки вчерашнего вечера. Луи. Мысли о нем разрывают мое сердце, но я, словно специально, вспоминаю каждую деталь произошедшего, доставляя себе боль. Чувствую себя мазохистом, но эти воспоминания помогают мне не сойти с ума в замкнутом пространстве. Вспоминаю, как касался его руками, ласкал его разгоряченное тело, гладкую поверхность кожи… Как целовал его влажную от пота шею, вдыхая невероятный запах его тела. Вспоминаю его стоны- протяжные и хриплые. Его приоткрытые манящие и налитые кровью губы, его дрожащие ресницы и сведенные на переносице брови. Это все заставляет мурашки медленно ползать вверх и вниз по моей спине. Представляю, как страстно впиваюсь в эти губы поцелуем, но тут же, словно ластиком, стираю эту мысль и заменяю другой. Той, в которой я нежно, невесомо и осторожно целую его, растягивая удовольствие. В которой он зарывается своими тонкими пальцами в мои волосы, тянет кудри и что-то шепчет во время поцелуя. Это что-то – признания. Тихий шепот о том, как я ему нужен. Парню, который никогда не будет моим. Я медленно открываю глаза, а вокруг только старый, холодный подвал и одиночество. Я никогда не поцелую Луи. Скорее всего, я даже врядли когда-нибудь еще увижу его. Отсюда только один выход, и он явно не приведет меня к тому, в кого я так безнадежно втрескался. Может оно и к лучшему? Мне больше не придется снова сталкиваться с осуждающим взглядом голубых глаз, видеть в них отвращение и раздражение. А это в сотни раз хуже смерти. Мои мысли прерывает скрип открывающейся двери, и уже через секунду я вижу спускающегося к нам солдата с автоматом. - Вставай.- приказывает он, глядя на меня. Я не двигаюсь. – Живо. Он подходит ближе и пинает меня в бок ногой, словно я не человек, а жалкий мешок дерьма. - Поднимайся. Перевожу взгляд на парня в углу подвала, и он устало кивает мне, как бы говоря: «Лучше делай, что они говорят». Закусив губу, я встаю на ноги, и американец толкает меня в спину, заставляя двигаться к выходу. Вскоре я оказываюсь на улице. Здесь только рассветает, но я все равно щурюсь от непривычно яркого света. Озираюсь по сторонам, пока меня ведут в неизвестном направлении. Вокруг меня обычный военный лагерь, только единственное, что отличает его от нашего - развешенные повсюду американские флаги. Мои ноги ведут меня прямо, но схватившая сзади за шиворот солдатская рука заставляет меня остановиться. - Сюда. Он заталкивает меня в небольшое помещение и ведет по душному коридору, пока не приказывает мне завернуть. Я повинуюсь, чувствуя себя тряпичной куклой. Вхожу в небольшую комнату, напоминающую кабинет. Здесь стоит дубовый стол, за которым сидит черный мужик с сигаретой в зубах. Рядом с ним стоит еще один, покрупнее, но на этот раз белый. Все они на пять- десять лет старше меня, как ни больше. Белый солдат пренебрежительно толкает ногой стоящий у стола стул на середину комнаты. - Сядь. – говорит он в приказном тоне. Я безымоционально смотрю на него, не пошевелив и пальцем. Пару секунд мы сверлим друг друга взглядом, пока сзади стоящий солдат не надавливает мне на плечи, заставляя сесть. Падаю на стул. Мои руки заводят за его спинку и связывают. - Итак, опустим приветствия, и перейдем к делу.- негр шумно выдыхает табачный дым из своих огромных губ, похожих на сосиски. – Из какого ты лагеря? - Я не знаю. Я правда не знаю. Мне всегда было плевать. - Ну же, это был легкий вопрос. – протягивает он, и я пожимаю плечами, говоря этим «Ничем не могу помочь». - Ты еще менее разговорчивый, чем все предыдущие до тебя. Они хотя бы это знали. Черный солдат снова затягивается, не отрывая от меня своего взгляда. - Это лагерь, что на востоке? - Я получал по географии три из двенадцати в школе. Откуда мне знать? - Шутник? - Двоечник. Я буквально слышу, как скрепит зубами этот мужик. Но не показывает вида. - Какова цель вашего пребывания там? - Не знаю. - Ясно. Даг. Он произнес имя солдата, безучастно стоявшего рядом и наблюдавшего за допросом. Я понял это, когда он почти незаметно кивнул и подошел ко мне. Только сейчас я увидел намотанный на его костяшки пальцев лоскут. Не успел я осознать, для чего он, как сильный удар пришелся мне в челюсть. Стул покачнулся, когда я склонился влево от силы удара. Соленый вкус крови скопился на моем языке, и я сплюнул на пол. Я проверил целостность зубов, но успел пройтись только по нижнему ряду, потому что мне снова со всей силы врезали в нос. Я закашлялся от того, что кровь брызнула в дыхательные пути. В глазах заплясали мушки, поэтому пришлось пару раз проморгаться. - Знаешь, почему у него такой болезненный удар? – спокойно спросил негр, все так же сидя за своим столом с дымящейся сигаретой.- Под повязку накладывают разного рода предметы- шурупы, камни, детали. Секрет боев без правил. Я поднял внезапно потяжелевшую голову и взглянул на него. - Ну, так на чем мы остановились?- спросил я хрипло и с вызовом уставился на черного. - Инициативный? Мне нравится. Должно быть, тебе есть, что нам рассказать. Тогда начни с планов вашего командира. Куда вы собирались направляться? Или может быть никуда? Просто охраняли нечто секретное, что-то вроде подпольного склада с бронетехникой? Секундное молчание и непрерывный взгляд ему в глаза. - Что вы там курите, что вас так вставляет? Я ухмыляюсь, и за это снова получаю по лицу. А потом еще раз, и еще. - На твоем месте я был бы куда благоразумнее. Твоя жизнь в наших руках, и только то, как честно ты будешь отвечать на наши вопросы, сможет решить твою судьбу. - На моем месте? Хм... Может махнемся, док? Я покурю, пока вас будут шмандолить на этом стуле. Заманчиво, правда? Улыбаюсь окровавленными зубами и снова удар в висок. Такой сильный, что я отключаюсь. Меня заставляют прийти в себя, плеснув в лицо ледяной водой. - Давно не виделись. – слышу голос негра словно через вату в ушах. Все лицо болит, но я все равно натянуто ухмыляюсь. – О чем это я? Ах, да! Что вы охраняете? - Наверняка, что-то важное, раз я здесь.- хриплю я, сглатывая сгустки крови. - И? Что же это может быть? - Да что угодно. Давайте подумаем вместе. Меня снова бьют по наболевшему лицу, а потом, схватив за волосы, задирают голову кверху. Открываю глаза, встречаясь с хищным взглядом избивающего меня солдата. Улыбаюсь ему. Плевать, хоть перед смертью повеселюсь. - А ты ничего. – и подмигиваю. Солдат с отвращением морщится, а потом плюет мне прямо в лицо. И через секунду его колено встречается с моим носом. В глазах темнеет, но меня шлепают по щекам, не давая отключится. - Не играй в героя, парень. Герои обычно здорово платят. Твой сосед по подвалу- видел его пальцы? Вот и не увидишь. И его самого тоже- у него пошло заражение, так что можешь с ним попрощаться. Открываю опухшие глаза и смотрю на довольного собой негра. - Говори, если не хочешь повторить его участь. Молча смотрю ему в глаза. - Один палец за другим. Медленно. Пилой для препарирования. Ни слова. Только холодный провоцирующий взгляд. - Проучи его.- говорит негр солдату, и тот с силой ударяет меня. Стул опрокидывается, и я оказываюсь на полу. Солдат бьет меня ногами, а я даже не могу прикрыться из-за связанных за спиной рук. Меня избивают долго. Мучительно долго. До такой степени, что я не чувствую собственного тела. Меня кое-как относят в подвал и бросают на холодный пол, как ненужный хлам. Я лежу, не двигаясь, даже не дыша. Не могу пошевелиться и чувствую только дикую тошноту. Хочется пить, перебить этот отвратительный вкус ржавчины во рту. Понимаю, что хуже уже не куда, но ошибаюсь, когда болевой шок постепенно проходит, уступая место раздирающей мое тело боли.***
POW Луи: - Томлинсон, соберись!- кричит командир, когда я в очередной раз промахиваюсь и стреляю мимо мишени. Раньше я был лучшим из лучших в плане стрельбы, но вот уже как четыре дня мне не удается ровным счетом ничего. Я чувствую себя более чем хреново. Я почти не сплю, ничего не ем и только и делаю, что думаю, думаю, думаю. За эти дни я несколько раз садился за написание письма, но каждый раз комкал лист и выкидывал его в мусорное ведро. Я испытывал дикое чувство вины перед Эль. Нет, я не изменял ей. Фактически. Но меня гложило то, что это произошло с парнем. Я кончил от рук парня! И не просто парня, а Гарри- того, кого я считал своим лучшим другом и к кому так проникся. За каких-то пару месяцев он стал мне ближе и дороже, чем Найл и Лиам, с которыми я плечом к плечу несколько лет. Но он все испортил. Я замечал, что он странно реагирует на меня. Человек чувствует, если к нему не равнодушны. Но я до самого конца не мог поверить и признать, что нравлюсь Гарри, и тут он доказал это собственноручно. И каково теперь было мне- я потерял друга и мужское достоинство в один вечер. Мой мир пошатнулся и перевернулся с ног на голову. Я все еще был дико зол на кудрявого за его выходку и не собирался прощать. Я был рад, что не вижу его эти дни. Что он не ошивается рядом со мной и не напоминает мне о том, что произошло у озера. Я не хотел его видеть. Я сказал ему это и до сих пор придерживаюсь своих слов. Это унижение и так не дает мне покоя. Что бы со мной было, если бы он был здесь? Но каждый раз, возвращаясь в вагончик, я смотрю на пустующую пастель Гарри и не понимаю, куда он пропал. Это неведение не дает мне покоя. Мне наплевать, что с ним- просто любопытство. Куда он мог пропасть? Все оставалось неизвестным еще пару дней. До тех пор, пока меня не вызвал командир. И вот я сижу за его столом, пока он медленно меряет вагончик шагами. - Пять дней назад из нашего лагеря пропал солдат. Рядовой Стайлс. Я сглатываю при упоминании его имени, но стараюсь не выказывать своего волнения. - Я допросил многих солдат и по их словам вы с пропавшим были очень близки. Надеюсь, командир не заметил пот, проступивший у меня на лбу. Если бы он знал, в каком смысле мы были близки… - Я не знаю где он, сэр.- говорю я как можно спокойнее. - Но ведь ты наверняка последний, с кем он общался. Командир останавливается и пристально смотрит на меня, как-будто ждет моего чистосердечного признания в убийстве. Я опускаю глаза и растерянно сверлю пол, пока его голос не отвлекает меня. - Томлинсон, говори правду. Если ты хочешь, чтобы мы нашли твоего друга, ты должен сказать все, что знаешь. «Я не хочу, чтобы вы его искали. Мне вообще плевать. Лучше будет, если я больше никогда его не увижу». Но вместо этого чувствую какое-то угрызение совести. Закусываю губу и поднимаю взгляд. - Ты что-то скрываешь. Командир суживает глаза, и я глубоко вздыхаю. - Мы были на озере тем вечером. - Где?! - Простите, но мне было плохо. Я хотел побыть один, и Гарри пришел меня поддержать.- лгу я. - Кто вас выпустил за пределы лагеря?! Кто стоял на посту?! Командир перебил меня своим удивленным и в то же время разгневанным голосом. Мне не хотелось подставлять Майкла, дежурившего в тот день, поэтому я решил держать язык за зубами. - Это не его вина, сэр. Часовой долго не хотел меня выпускать. Командир устало потер переносицу. - Хорошо, что было потом? Холодок пробежал по моему позвоночнику и замер в области поясницы. Я пытался подавлять воспоминания, порождающиеся в моем мозгу. - Мы поговорили и…- я прочистил горло, когда понял, что мой голос дрожит. – и я ушел, оставив его одного. Этой ночью он не вернулся в лагерь. И тут мое сердце на секунду замерло. Я вдруг на мгновение увидел продолжение этого вечера в своем воображении. Я ухожу, оставляя и без того разбитого Гарри в слезах после сказанных мною громких слов, а рядом озеро. И он… из-за меня… из-за чувства вины… от стыда… Сильно зажмуриваюсь, наплевав на присутствие командира. Мне нужно отогнать прочь эти догадки. Мне вдруг становится по-настоящему страшно. Что если он что-то сделал с собой? Гарри и так был на грани. Его психика была настолько шаткой и неустойчивой, что любой случай мог сломить его. Гарри было наплевать на свою жизнь. Что, если я стал последней каплей? - Ты понимаешь, что могло случиться, Томлинсон?! Громкий голос командира, как хлесткая пощечина, приводит меня в чувства. Я открываю глаза и растерянно смотрю на него. - Он остался один. Ночью. За пределами лагеря. Понимаешь, насколько легкой добычей он был для американских разведчиков? И тут внутри меня все обрывается. Такой вариант я не рассматривал. В моей голове каша, поэтому я с трудом соображаю. - Постойте, что? Вы хотите сказать, что… - Что его, скорее всего, утащили в американский лагерь. - Но зачем?! - Ты служишь много лет и хочешь сказать, что не знаешь, для чего они его забрали? Конечно, я знал. Я прекрасно знал, для чего противники забирают в плен вражеских солдат. Для того, чтобы выпытывать у них цель пребывания отряда в данном месте и его дальнейшие планы. А еще я знал, что делают с солдатами в плену. Знал, какие меры противники предпринимают, чтобы узнать то, что им нужно. Меня передернуло от ужаса. Гарри. Что они делают с ним на протяжении пяти дней? Жив ли он еще? Я оставил его у озера, даже не предупредив. А ведь он ничего, ничего не знал о грозящей ему опасности. Готов поспорить, он даже не сопротивлялся, пока его тащили от лагеря. В том состоянии, в котором он был. Все то, что произошло между нами у озера, все те обиды и неприязнь, возникшая у меня в тот вечер, вдруг стали такими никчемно мелкими по сравнению с внезапно появившимся беспокойством за Гарри. Я прекрасно знал, где он. Я слышал о таких местах. Для меня попадание туда было самым большим кошмаром. Я всегда считал, что погибнуть куда лучше, чем оказаться в плену. На поле боя ты умираешь быстро, а в руках врага тебя ждут только бесконечные муки и безысходная смерть. - Скажи мне, Томлинсон, он из тех, кто все разболтает при виде пистолета, или будет молчать до последнего?- я отрешенно смотрю в одну точку, не в силах ничего сказать, и тогда командир подлетает ко мне и трясет за плечи. – Отвечай! Он выдаст нас?! - Он ничего не знает!- я перевожу на него взгляд и повышаю голос. – Ему было плевать на планы отряда и те бумаги, которые мы храним. Он никогда не вникал в их суть. Командир отпускает мои плечи и выпрямляется, все еще не сводя с меня недоверчивого взгляда. - Тогда ради чего он бьется? Ради чего берет автомат и идет в бой? - Чтобы заглушить свою боль и гнев. Чтобы отомстить за тех, кого потерял. Я произношу это сквозь сомкнутые зубы, пытаясь подавить ком, выросший в горле за каких-то пару секунд. Я всегда чувствовал Гарри и его внутреннюю борьбу, как никто другой. И я знал, что патриотизм, планы государства, для него не значили ровным счетом ничего, как и для меня. Все дело в тех чувствах, которые, словно кислота, каждый день разъедают сердце и душу. Вот причина. - То есть, он ничего им не расскажет? Я безжизненно качаю опущенной головой. - Хорошо. Возвращайся в лагерь. И командир садится за стол, принимаясь за какие-то бумаги. Я удивленно поднимаю глаза и смотрю на него, не двигаясь с места. - И это все? Командир отрывается от дел и косится на меня. - Ты о чем? - Просто "возвращайся в лагерь"? А как же Гарри? - А что он? - Мы оставим его на растерзание американцам? - Ты же сам сказал- он ничего не знает. Выходит, он ничего не сможет рассказать им и выдать нас. Он не представляет никакой опасности. Все отлично. - Все отлично?!- я резко поднимаюсь на ноги и опираюсь руками о стол, нагнувшись к командиру.- Вам плевать, что его будут пытать, что они пойдут на все, чтобы выудить информацию?! Для вас важно только сохранить все в секрете, а на жизнь молодого парня вам наплевать?! - Для тебя это новость?!- командир поднимается со стула и оказывается выше меня. – Мы, всего лишь пешки в этой войне, парень. Никому нет и дела до наших жизней. Я лишь выполняю приказ, и в него не входит часть по вызволению солдата из вражеского плена. Уточню- безмозглого солдата, который знает, что выходит за пределы лагеря запрещено и опасно, но все равно туда лезет. - Но вы обязаны!- ору я, но крик командира перебивает мой. - Я нанимался в няньки, Томлинсон? Я не несу за вас ответственности! Если он отбился от всех, то это его проблемы! - Вы готовы бросить своего?! - Да, готов! И, поверь, ничуть не переживаю по этому поводу! Я замолкаю. Несколько секунд мы часто дышим, сверля друг друга взглядом. Во мне все кипит от ярости. Хочется разгромить здесь все к чертовой матери, но я лишь сжимаю челюсти. Мои глаза метают молнии, когда я смотрю на командира снизу вверх. - С самого начала вы говорили нам, что на войне самое главное- оставаться человеком. Вы провалили эту миссию, сэр. В вас больше не осталось ничего человечного. Я произношу это так злостно, насколько могу. Отдаю честь, и, развернувшись, ухожу из вагончика. Оказавшись на улице, срываюсь на быстрый шаг. Задыхаюсь от частого дыхания и трясусь от гнева. Останавливаюсь возле оружейного склада и со всей силы ударяю кулаком по его стене. Прижимаюсь к ней лбом, чтобы успокоиться, но не могу. Перед глазами только огромные зеленые глаза Гарри. Гарри, который доверился мне, который подпустил меня ближе, чем кого-либо другого, который позволил мне спасти его. Его слова и мои слова эхом отдают в моей голове. Те самые слова, которые мы говорили друг другу тогда в окопе после нашей драки. В тот день, когда он впервые подпустил меня к себе и показал, как сильно нуждается во мне. « - Мне страшно! Помоги мне, Луи! Пожалуйста! - Я рядом! Я буду рядом, обещаю!» Я обещал ему, а он поверил. И теперь я оставил его. Оставил его одного. Я должен ему помочь. Всем плевать, но не мне. Он дорог мне. Он слишком дорог мне после всего, что мы пережили вместе. После всех ошибок, которые он совершил. Он нужен мне здесь. Рядом. Живым. Прямо сейчас. И я иду в наш вагончик, запихиваю в рюкзак вещи, немного еды, пока присутствующие здесь парни наблюдают за мной с нескрываемым удивлением. - Что ты делаешь?- слышу голос Найла с соседней кровати.- Томмо? - Собираю вещи?- отвечаю я, не поднимая головы будничным тоном. - Постой, что? Куда? Блондин спрыгивает с постели и походит ко мне. - Я должен уйти. - Я ничего не понимаю! Выпрямляюсь и закидываю рюкзак на плечо. Наконец-то, встречаюсь с Хораном взглядом. - И не надо. Береги себя. Хлопаю его по плечу и разворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь, когда вижу Лиама, подпершего дверь спиной. - Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь. - Ты меня не остановишь. - Ох, правда?! – восклицает Пейн и демонстрирует свой бицепс, согнув руку. Я закатываю глаза. - Что вы хотите? - Хотим, чтобы ты ответил на наш вопрос. – говорит Найл за моей спиной, и я оборачиваюсь. - Куда ты идешь? - Хорошо. Я иду искать Гарри. Довольны? - Гарри? Он же может быть где угодно.- говорит Лиам с выпученными от удивления глазами. - Он в плену у американцев. Парни ошарашено переглядываются, а потом не дыша смотрят на меня. - Откуда ты… -Знаю! – перебиваю я Найла. – А теперь дайте мне пройти. Каждая минута на счету. Отталкиваю опешившего Лиама от двери и выхожу на улицу. Небо почернело, и даже звезд не видно из-за туч. Я иду по усыпанной гравием дороге, прямо к оружейному складу. Смотрю по сторонам, опасаясь лишних глаз, но вокруг тишина. Осторожно открываю дверь и пробираюсь внутрь. Присев на корточки, засовываю в рюкзак магазины и патроны. Выбираю автомат и на всякий случай кладу револьвер в отдельный карман. И тут за моей спиной раздается какой-то шорох. Резко оборачиваюсь и облегченно выдыхаю, когда вижу здесь Найла и Лиама. - Какого…. Что вы тут делаете?! - Ты один в их лагерь не пойдешь.- твердо говорит Лиам, и я встаю на ноги. - С чего вы взяли? Хочу и пойду, ясно? - Возомнил себя героем, Томмо?- шипит Пейн и делает пару шагов ко мне.- Ты умрешь. Один против отряда? У тебя нет шансов. А мы тебе поможем. - Кто мы? Вы двое? Ну да, конечно, так мы и с армией справимся! - Не ерничай. Там на улице Джош, Пит, Эрик, Шон и Кит. Они согласились пойти с нами. Мои глаза так и округлились от безмолвного удивления. Поняв мой шок, Найл подходит ко мне и обнимает за плечи. - Мы тебя не бросим, чувак. Ни тебя, ни Гарри. - Но вы же понимаете- мы не все выживем. Хорошо, если вообще кто-то выживет. - Плевать, Томмо. Зато теперь у нас свой отряд. Своя стая. – смеется Лиам и делает крутое выражение лица. – Будешь нашим вожаком? Я закатываю глаза и, взяв в руки автомат, бросаю ему в руки. - Держи. У нас нет клыков, но есть кое-что понадежнее.