Luis Dubek
- Мне так хорошо с тобой.- шепчет Луи мне в шею, лежа на моей груди, пока я перебираю пальцами его волосы. Мы лежим у озера, смотря на клубящиеся грозовые тучи над нами. - А мне с тобой. - Что мы делаем, Гарри? – помолчав, спрашивает он, и я на секунду перестаю гладить его. - Какая разница? Ты счастлив? - Да. Его ответ заставляет мое сердце трепетать, и я целую его в макушку. Сжимаю его сильнее в своих руках и прижимаю ближе к себе. - Тогда, что нам еще нужно? -Это ведь не похоже на то, что у тебя было с другими?- в его голосе нотки недоверия и надежды одновременно. - С другими, ты имеешь ввиду, с девушками? - Да. - Я же говорил тебе, что мне нужно было от всех них. Я практически чувствую улыбку Луи своей кожей. -А от меня? - А от тебя мне ничего не нужно. Главное, чтобы ты просто был у меня. Луи поднимает голову и смотрит на меня. Какой же он красивый… Его улыбка освещает все вокруг, несмотря на надвигающуюся бурю. Я поднимаю руку и глажу его по волосам, приподнимая его непослушную челку и взлохмачивая ее. Он так смотрит на меня, как никто и никогда. Я чувствую неистовый трепет внутри. С каждым днем меня начинает все сильнее пугать эта нарастающая глубина моих чувств к Луи. - Гарри?- еле слышно произносит он. Мое имя так восхитительно срывается с его розовых губ. - Ммм? Он молчит и рассматривает мое лицо. Мягко улыбается и нежно убирает кудри, упавшие мне на лоб. - Ничего. Привстав, он целует меня в губы, и этот поцелуй кажется слаще меда, патоки и нуги вместе взятых. Я обожаю страсть, я обожаю напористость Луи, но еще сильнее я обожаю эти легкие и нежные поцелуи. Они говорят намного больше. Он прерывает поцелуй и снова ложится у меня на груди. Где-то вдалеке гремит гром, и в воздухе чувствуется запах надвигающегося дождя. - Расскажи мне, как ты познакомился с Элеонор? Не знаю, для чего я спрашиваю это, но любопытство не дает мне покоя. - Это так важно?- он копошиться в моих руках. - Нет, мне просто интересно. - Я давно знаю ее. Еще со школы. Она училась в младшем на год классе, и мы часто ходили вместе домой. Мы жили не очень далеко друг от друга. Обычно доходили до перекрестка и там наши пути расходились. Мы просто дружили, ничего большего, но потом , как оказалось, она с самого начала была влюблена в меня. Я попросил ее сопроводить меня на мой выпускной, но в тот момент она была мне лишь хорошим другом и только. - Она тебе не нравилась? Почему ты не воспринимал ее как свою потенциальную девушку? - Нравилась. Просто тогда я был слишком легкомысленным. Ну знаешь, компьютерные игры, футбол, вечеринки. А она никуда не ходила, все время училась, ходила в математический кружок. Наши увлечения были разными. Я ухмыляюсь своим же мыслям, когда думаю о том, что был прав. Эта Элеонор действительно оказалась серой мышью. - А ты оказывается у нас любитель вечеринок? - Не совсем так. – Луи смеется. – Я был там не частым гостем. Основное время занимал футбол. Я тебе не говорил? Я собирался поступать в футбольный клуб в Огайо после школы. Я мечтал стать профессиональным футболистом, поэтому много тренировался. Я и был лучшим игроком в школе, чего уж тут скрывать! Я смеюсь и трусь щекой об его волосы. Надо же, как много я о нем не знал. Луи- футболист. В голове сразу всплывают его образы в форме и кедах, с взъерошенными волосами, запыхавшегося и ведущего мяч. Такой непривычный Луи. Совсем не тот, которого я привык видеть- в форме и кирзовых сапогах. Другой, более жизнерадостный и более счастливый. - А что было потом? Ты же не поступил, так ведь?- догадался я. Иначе, что бы он делал в армии? Я чувствую, как дело Луи напрягается и понимаю, что эта тема болезненна для него. На минуту мне кажется, будто он и не собирается отвечать на мой вопрос, но я ошибаюсь. - Мой отец. Я не говорил тебе, но он бросил нас. Мне было десять, поэтому я помню все скандалы и слезы матери, и как он ушел не попрощавшись. Моим сестрам повезло больше- они были совсем крошками в то время. Он ушел к любовнице, а нас оставил без единого гроша. Когда мне было шестнадцать, он попытался вернуться. Не знаю, что произошло с его новой женой, но он бегал за мамой по пятам, а потом и за мной. Я посылал его, орал на него, а он все просил прощения. Мне было противно смотреть на него. А потом я увидел, как он липнет к моим сестрам возле школы. Тогда я впервые ударил его с кулака, так, что кровь пошла носом. И кажется, я выбил ему зуб. Собственному отцу. А потом он пропал. – Луи переводит дыхание и я слышу боль в его голосе. - Я пришел на отборочные, а он там, в качестве комиссии. Когда я увидел его, то захотел сбежать с поля как можно дальше. Но моя мечта была сильнее всего остального и я решил во что бы то ни стало отыграть этот матч. И вот середина первого тайма, я веду мяч к воротам соперников, трибуны гудят, и среди этого шума слышу голос отца. Он кричит мне: « Вперед, сынок! Сделай это!». И мне стало так противно. Он не имел права даже назвать меня сыном. И только из-за того, что он хотел, чтобы я забил, я не сделал этого. Меньше всего на свете мне хотелось оправдывать его ожидания и надежды. - И что ты сделал?- не дыша спрашиваю я. - Просто отдал пас в сторону и ушел с поля. - Луи…- я не знаю что сказать. - Знаю. Ты скажешь, я не должен был предавать мечту из-за отца, но это было сильнее меня. Я сломался. Просто сломался. Возможно, сейчас бы у меня была другая жизнь, забей я тогда гол. Он бы стал моей путевкой в сборную. - Лу, ты такой смелый. – искренне говорю я и восхищаюсь им. Я бы хотел быть похожим на него. - Нет, я настоящий трус. - Нет, это не так. Посмотри на меня. - я привстаю и заставляю Луи поднять голову. – Ты самый сильный и отважный из всех, кого я когда-либо знал. Ты такой невероятный! Провожу ладонью по его щеке. Луи закрывает глаза и улыбается. Его рука ложиться на мою, и он трется об нее носом, а потом целует. По моему телу пробегают мурашки, когда он открывает глаз и наши взгляды встречаются. - Спасибо. – только и говорит он, а потом убирает мою руку со своей щеки и переплетает наши пальцы. Луи ложиться на меня сверху, невесомо целует меня в грудь и упирается в нее подбородком. - И когда же вы с Элеонор… - начинаю я, и он оживает. - Да, точно! Я ушел от темы. Я был в армии, она мне писала, а когда я сказал, что стану контрактником, она умоляла меня не делать этого. Призналась, что любит меня, что боится за мою жизнь. Но я тогда был слишком сломлен. Она бы все равно не смогла помочь мне подняться с колен. Я просто сбежал на войну, поджав хвост. - Трусы не сбегают на войну. Куда угодно, только не на войну. Им здесь не место. - Наверное. – Луи пожимает плечами и смотрит мне в глаза. - Почему ты думаешь, что она бы не помогла тебе пережить боль? - Не знаю. Мне кажется, это невозможно. - Разве? Ты ведь мне помогаешь. Он смотрит на меня так, будто я его долгожданная награда. - Тебе, правда, легче? – в его глазах столько надежды. - С тобой, да. По-крайней мере, я больше не одинок. Конечно, у меня по-прежнему болит здесь, – я кладу его ладонь на свое сердце, и он грустно улыбается мне,- и все еще мучают кошмары, но с тобой я остаюсь… собой. Я бы уже сошел с ума, не будь здесь тебя. - И ты все еще ходишь в бомбере. – говорит Луи, поглаживая пальцами мою грудь. Я чувствую, что меня задевают за живое, хочу закрыться, но не позволяю себе сделать этого. - Это не обсуждается. – мой тон холоднее, чем я ожидал. Луи мгновенно меняется в лице. - Я знаю, что это значит для тебя, и не хочу давить. Он растерян, но я чувствую, что постепенно начинаю закипать. Знаю, он не заслуживает к себе такого отношения. Особенно сейчас, после того как он открылся мне. Но я не могу унять раздражение. - Этим ты сейчас и занимаешься. Я отвожу взгляд, чтобы успокоиться, и Луи привстает на моей груди. - Я всего лишь пытаюсь тебе… - Брось ее,- резко говорю я, вновь поворачиваясь к нему лицом, и наши взгляды сталкиваются. Я перебил его потому, что слышал эту песню про помощь уже тысячу раз. Луи непонимающе хмурится. - Что? - Ты слышал. Я хочу, чтобы ты расстался с Элеонор. Шатен молча смотрит мне в глаза своим пораженным взглядом, а потом пытается слезть с меня. - Давай поговорим об этом позже. Я хватаю его за локоть, и он останавливается. Смотрит сначала на мои пальцы, а потом в глаза. - Нет, сейчас. - Я пока не готов, Гарри,- мнется он, и я закатываю глаза. - Ты не уверен во мне или в себе? - В смысле? - В смысле, у тебя с ней такие стабильные отношения. Она верно ждет тебя и ты свято веришь, что она не изменяет тебе. Идеально! Понятно, почему ты боишься потерять все это. Вот только не понятно, почему. Ты боишься, променять ее на меня, потому что думаешь, я наиграюсь с тобой и кину? Или ты боишься, что бросишь ее, а потом, будучи со мной, захочешь к ней вернуться? Похоже, твои чувства ко мне не идут ни в какое сравнение с чувствами к ней. - Не говори так!- произносит Луи. - А что тогда?- я поднимаюсь и сажусь, заставляя шатена сделать то же самое. – Почему ты не можешь? - Гарри, мы вместе два года! И она любит меня! Неужели ты не понимаешь, что мне жаль ее. Я не хочу причинять ей боль! - Жаль?- я смеюсь, и Луи сжимает челюсти.- Ты встречаешься с ней из-за жалости? Хотя знаешь, это и понятно! Кто еще может полюбить такую монашку в плиссированных юбках и шерстяных кофтах? Ты ее последняя надежда, Луи. Молодец! Так держать! Женись на ней! - Заткнись, Гарри. Не говори о ней так! Глаза Луи метают молнии и эта последняя капля. Я резко встаю на ноги и смотрю на него сверху вниз. - Вот тебе и ответ. Разворачиваюсь на носках и ухожу. - Ты ее совсем не знаешь! – кричит он мне в след. - Зато я знаю тебя. Мне все понятно, – говорю я не оборачиваясь.***
Вечером я чищу автоматы с несколькими парнями. Пока они разговаривают между собой, я сижу поодаль, погруженный в свои мысли. Никак не могу забыть слова Луи. Это ж надо было так все испортить? Вот поэтому я и никогда не был сторонником отношений и любви. Это конкретный вынос мозга. Говорят, что с девушками трудно, потому что они не логичные и не определенные. Вы еще не видели Луи Томлинсона. Человека, который, якобы испытывает к тебе чувства, но в тоже время защищает свою экс- девушку и не хочет с ней расставаться. Ну конечно, какая птичка улетает с насиженного места? Никакая. Может быть, если только до одури влюбленная. Как я например. Я бы все на свете бросил ради него. Но эта песня не про Луи. Он говорит одно, а делает другое. Мне трудно его понять, как бы я ни старался. Сегодня с самого утра, с той сцены на озере, я гружусь не по-детски. Кто я для Луи? Этот вопрос не дает мне покоя. Хочу сказать себе, что он просто запутался, что ему нужно время, ему тяжело, потому что я, черт возьми, парень! Но на самом деле мой разум говорит мне: «Хэй, очнись! Ты просто замена вагины на время войны!». Нет, Луи не такой. Ему важны чувства. К тому же он не гей. Врядли бы голодняк подтолкнул его на интим с парнем. И раз уж на то пошло- на измену своей девушке. - … изменила ему, прикинь! До моих ушей доносится эта фраза из разговора парней, сидящих рядом. Поднимаю на них глаза. Они увлеченно разговаривают, забросив чистку автоматов. - Да ладно? И из-за этого он покончил с собой? Жесть, зачем? Ни одна баба не стоит твоей жизни!- удивленно воскликнул лысый парень, глядя на кучерявого блондина, на которого пялились и все остальные. Видимо, он рассказывал что-то действительно интересное. - Ну там типа все дело к свадьбе шло. Они были помолвлены. Чувствую себя участником какого-то реалити шоу. Эти солдаты похожи на подружек- сплетниц. Закатываю глаза, и продолжаю работу. Собираюсь снова грузиться из-за Луи, но их разговор начинает интересовать меня после вопроса лысого парня. - И что он сделал? Застрелился? Снова поднимаю глаза на блондина. Он смотрит по сторонам и все сидящие наклоняются к нему. Я по инерции делаю то же самое. - Подорвал себя на гранате. Как раз шел бой. Противников была тьма тьмущая. Был приказ отступать, но он остался. И когда враги подошли ближе, он дернул кольцо и бах! Вместе с врагами. Умер героем. Я уже не слышал, что говорили другие в ответ на его историю. Мои мысли уже улетели далеко далеко от этого места. Я бы даже не додумался, что можно покончить с собой таким способом. Просто бах и все. И не нужно ждать, когда враги выстрелят в тебя, не нужно пробираться на оружейный склад, чтобы незаметно стащить пистолет. Просто берешь гранату и все. Твоего тела потом даже и не найдут. Блестяще! Хочется взять блокнот и записать туда этот способ. Однажды он может мне пригодиться. Однажды, когда Луи вернется к своей математичке, и я снова останусь один, наедине со своими страхами и болью. Однажды.***
После душа я возвращаюсь в вагончик вместе с парнями. Игнорирую Луи любыми способами, даже не смотрю на него. Лишь бросаю на него короткий беглый взгляд, когда он переодевается в одежду для сна. Еще раз восхищаюсь его телом и сглатываю. Я целовал эту кожу пару дней назад, вдыхал ее запах. И она тоже когда-то целовала ее. Ежусь от нахлынувшей ревности. Я, наверное, схожу с ума. Понятия не имел, что я такой собственник. Но мне действительно хочется, чтобы Луи был только моим. Во всех отношениях. Мне приходится отвести взгляд, когда шатен поворачивается ко мне лицом. Принимаю безразличный вид и переодеваюсь. Замечаю, как он наблюдает за мной уже лежа в постели. Другие парни не замечают этого, так как над чем-то смеются. Плавлюсь, как сыр, под его пристальным взглядом, а потом забираюсь под одеяло. Наши кровати по соседству, поэтому краем зрения вижу, что он по-прежнему не сводит с меня глаз. Кошусь на него, и наши взгляды встречаются. Вижу, как в его глазах загорается огонек, но не даю этому огоньку разжечь внутри себя целое пламя, как это обычно случается. Отворачиваюсь от него и ложусь на бок. Дааа, чтобы заснуть, придется потрудиться.***
- Зееееейн! Зейн! Вокруг меня все в дыму. Босиком я иду по сожженной земле, протыкая стопы осколками и острыми камнями. Повсюду раздается стрельба и взрывы. Срываюсь на бег. На мне военные штаны и только. Я зачем то прикрываю голый торс руками. - Зееейн!!! - Дыши, детка! Дыши!- слышу я откуда-то, и поворачиваю голову. Недалеко от себя вижу на земле окровавленное тело Элеонор, а над ней сидит и приговаривает… моя мама? - Давай же, дыши! – плачет она, и давит на грудь девушке, заставляя ее сердце биться. - Мама? – шепчу я едва не плача, и падаю рядом с ней на колени. – Мама. Протягиваю руку, касаясь ее плеча, и она резко оборачивается. Смотрит на меня бешеными заплаканными глазами. - Ты кто? – спрашивает она, и я теряюсь. -Я твой сын, мам! Гарри.- плачу и тянусь к ней, чтобы обнять, но она толкает меня в грудь. - У меня нет сына! Только дочь! И она умирает. Мама снова начинает плакать, и поворачивается к бездыханной Элеонор. Начинает снова делать ей массаж сердца, приговаривая: - Дыши, доченька! Я закрываю рот руками и плачу, сотрясаясь от рыданий. Моя мать смотрит на меня, как на чужого. В ее глазах нет прежней теплоты. Всю теплоту она дарит девушке, лежащей на земле. - Убирайся! – кричит она на меня, и я не выдерживаю. Вскакиваю на ноги и несусь прочь. - Зееееейн!- зову я, срывая горло и разбивая ноги. Мне приходится остановиться, как вкопанному, когда я вижу его в двух десятках метрах от себя. Он стоит посреди выстрелов и дыма, глотая слезы. В его согнутой руке виднеется что-то черное и круглое. Я присматриваюсь и вижу там гранату, кольцо которой надето на его большой палец. Одно движение, и его не станет. - Зейн, нет!- кричу я, делая шаг, но кто-то хватает меня за плечо. Оборачиваюсь и вижу отца. - Сынок, сделаешь шаг, и он дернет. Он не шутит. Посмотри на него. Я отрешенно поворачиваюсь к Зейну, пока отец держит меня за трясущиеся плечи. Зейн плачет, и у меня разрывается сердце. - Нет, пожалуйста! Зейни! Не надо!- умоляю я его, пока он смотрит на меня. - Я не хочу жить. Ты предал меня. – дрожащим голосом говорит он, и я не верю своим ушам. - Я никогда не предавал тебя, брат! – дергаюсь вперед, но руки отца удерживают меня от ошибки. - Не лги мне!- крик Зейна заглушает стрельбу. – Где мой бомбер? Я опускаю голову и смотрю на свой оголенный торс. Только сейчас замечаю, что на мне нет одежды. Ужас охватывает меня, и в мгновение ока я начинаю чувствовать себя беззащитным. - Он… был на мне… Я не знаю… Он был здесь!- растерянно причитаю я, ощупывая свой торс руками, как- будто бомбер мог стать невидимым. В отчаянии поворачиваюсь к отцу и вижу сожаление на его лице. -Папа, где он?- спрашиваю я, впервые в жизни называя его папой, а не отцом. - Ты отдал его. - Кому? - Ему, - и он указывает куда-то пальцем. Поворачиваю голову туда, куда он показывает, и вижу сидящего на земле Луи. На нем бомбер Зейна. И он злостно улыбается мне, дергая себя за воротник, как бы доказывая слова отца. - Я… я не мог… - отрицательно машу головой, не веря собственным глазам. - Ты сказал, что любишь меня и сделаешь для меня все, что захочу. – самодовольно говорит Луи.- Я захотел бомбер. Мои глаза расширяются от ужаса, и я перевожу взгляд на Зейна. Он плачет и осуждающе смотрит на меня. - Прости меня, Зейни! – причитаю я, и слезы стекают по моим щекам. – Мне так жаль! - Прощай, брат, – безжизненно говорит он, и кольцо натягивается на его пальце. -НЕЕЕЕЕТ!!! – кричу я и бегу вперед, сбрасывая руки отца с плеч. Раздается взрыв и взрывной волной меня валит на землю. Я падаю и плачу. А вокруг только стрельба, крики, взрывы и злобный смех Луи. - Тише, тише. Все хорошо. Тише.- внезапно весь шум сменяется лишь чьим-то шепотом в тишине. Чьи-то руки гладят мои волосы, чьи-то губы касаются моего затылка. - Нет…- стону я, все еще путая сон с реальностью. Открываю глаза и морщусь, пытаясь увидеть в темноте комнаты хоть что-то. - Тише, малыш. Я с тобой.- слышу я шепот на ухо и вздрагиваю. Поворачиваюсь к источнику голоса и вижу обеспокоенное и сонное лицо Луи так близко, что теряю дар речи. Он продолжает гладить меня по голове и убирать пряди волос с моего взмокшего лба. Когда до меня доходит, как он только что назвал меня, внутри меня все замирает. Я хватаю его руку и тяну его на себя. Мне плевать на все обиды. Он мне нужен. Мне важно знать, что настоящий Луи - это не тот Луи, который был во сне. -Иди ко мне. – умоляю я, и видимо, выгляжу слишком жалко, потому что лицо Луи в этот момент выражает массу эмоций. Он, не раздумывая, забирается ко мне на кровать, и я накрываю нас одеялом. Мне приходится сползти ниже, чтобы устроиться у него на груди. Прижимаюсь мокрой от слез щекой к его футболке и слышу, как неистово стучит его сердце. Неужели, оно так реагирует на меня? - Только не уходи. – прошу я, и его руки прижимают меня сильнее. - Никогда, Хазза. Я рядом. - Назови меня еще раз… как называл…- смущенно говорю я и слышу тихий смешок Луи. Он мягко целует меня в затылок. - Спи, малыш. Засыпай. Я улыбаюсь и утыкаюсь носом в его грудь от умиления. Я всегда был самцом, мажором, крутым парнем и ловеласом. Мне нравилось, когда девушки в истерике называли меня козлом, бабником и кобелем. Я ведь действительно такой. Но когда этот голубоглазый парень называет меня малышом, я действительно чувствую себя таким маленьким и милым, словно ребенок. Я хочу быть для него беззащитным и хрупким. Мне наплевать на мою мужскую сущность. Я хочу быть малышом. Его малышом. И я действительно не знаю, почему он назвал меня так. Явно не из-за роста, потому что это скорее он малыш, нежели я. Возможно из-за того, что я младше него. На самом деле, это не столь важно. Главное, мне это нравится. И я засыпаю в его руках с таким долгожданным спокойствием на душе, какое не чувствовал уже давным давно. Кажется, будто вся моя судьба зависит от него, как будто вся ответственность за мою жизнь в его руках. И мне впервые не страшно довериться кому-то.***
Это утро должно было стать лучшим утром в моей жизни. Ведь я проснулся в руках любимого человека. Я никогда раньше не засыпал с девушками. Луи был первым, с кем я попробовал нечто удивительное. Но все мои ожидания разрушились, когда я проснулся от чьих-то разговоров. Я не просто проснулся. Луи буквально скинул меня с себя, когда подорвался с моей кровати. Я еле разлепил свои глаза и потер их руками. Сначала я ничего не понял- все солдаты нашего вагончика стоят напротив моей кровати и осуждающе смотрят то на меня, то на Луи. - Какого хрена, пацаны? – спрашивает Лиам, глядя на нас с отвращением. И тут до меня доходит суть происходящего.