Silentium

Нейлин сидела в своей небольшой каюте. «Все-таки свой угол – это спасение». – думала азари, вспоминая просторные, но общие каюты матросов. У нее не выходили из ума виды трупов колонистов, взрывы, паника людей, противный запах горелого рога, полное отчаяние, боль в глазах выживших и лицо Картер после взрыва. Ей не хватало матери, старых подруг, Ша’иры, которые могли вернуть чувство спокойствия и отвлечь от неприятных мыслей. «- Картер – друг, но все-таки капитан, который хоть и нормально относиться к неформальным обращениям, но все равно ее сложно представить с подносом горячего шоколада на пороге и говорящей что-то путь и не правдивое, но успокаивающее. Иначе бы это была не Картер». – усмехнувшись про себя подумала Нейлин. Майк Краун был человеком, который с первых же минут знакомства заставлял себя уважать, не из-за прошлых заслуг и крепкого телосложения, а из-за какой-то непринужденной внутренней силы в сочетании со странной для его стиля жизни беззлобностью. Всегда казалось, что он видит тебя насквозь, но не как телепат или психолог, а просто мудрый человек с богатейшим жизненным опытом. Долгар и Хаким были старыми друзьями. Маркевич всегда ставил их вместе, так как эти двое несмотря на то, что любили подраться вне судна, превосходно работали вдвоем. Азари всегда удивляло сочетание нескончаемого потока грубоватых шуточек между ними и полного взаимопонимания. В дверь постучали. Азари несколько удивленно ответила: - Открыто. На пороге с плошкой чего-то стояла Фина. Нейлин не сильно удивилась. Фина, вероятно, из некоторой расовой солидарности была достаточно добра к секретарю, видя что той не смотря на все ухищрения это скрыть, особенно от капитана, приходится нелегко. - И ты у нас голодовку объявила? – с обычной саркастичной улыбочкой спросила Фина. - Да, я не очень голодна, а перекусить у меня в случае чего есть. – ответила Нейлин. - Так, бери и наворачивай. Надо признать этот медузоподобный укурок готовить умеет. – ответила Фина. Нейлин приняла плошку, как оказалось с луковым супом. - Нервы? – спросила наемница. - Да, наверное. - Не удивляюсь. Когда я первый раз попала под атаку пиратов, когда мы колонию охраняли, меня пару раз вывернуло. Главное перестань прокручивать это все, раз за разом и отвлекись чем-нибудь. И вскоре отпустит. Ты ничего плохого не сделала. – посоветовала Фина. - Ты сказала «и ты голодовку объявила». Кто еще? – спросила Нейлин. - Маркевич. Долгар и Хаким. Они вроде еще с его прошлого судна. Естественно мужик сам не свой. И Картер, но тут не совсем так. Я зашла думала будет классическая схема депресняк/голодовка/бутылка, но кэп тупо увлеклась расшифровкой того носителя, который мы на Леонове нашли. - И как она? – надеясь услышать компетентное мнение от социолога спросила Нейлин. - А кто ее знает? Тот мужик в комцентре, ей мягко говоря не чужой был, я так понимаю. - Приемный отец. Фина присвистнула. - Ну, в таком случае, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. - В смысле? - Кэп отдала адекватный приказ и вроде занимается делом. Значит мыслит пока более-менее ясно. - Это странно. - Ну, я бы так не сказала. Картер всего лишь соблюдает золотые правила командира. - Изображать камень? - Нет. Первое. Сердце можешь держать и в тепле, но ум всегда держи в холоде. Второе. Не показывай свою кровь ни врагам, ни подчиненным. Это действительно дано не каждому, но удивительного тут нет ничего. – ответила Фина. – Моя мать говорила, что с такими скучно крутить романы, но хорошо заводить семью. - Кем был твой отец? - Понятия не имею. Мать меняла партнеров, как волус фильтры в скафандре. С кем-то просто спала, с кем-то жила какое-то время. - И вы нигде не задерживались? - С одним турианским офицером мы прожили почти двадцать лет. Суровый был мужик, но именно он заставил меня получить образование и оплатил его. Надеялся, что я выбьюсь в люди. Из всех маминых любовников, он один вызывал симпатию и уважение у нас обеих. - Почему же вы уехали? Фина ответила не сразу. - Да, мы бы и не уехали, но… Война Первого Контакта. Он погиб под самый конец. Даже, как-то странно после этого, что я работаю на человека. – усмехнулась Фина. – Но это хотя бы честный заработок. А это именно то, к чему меня так склонял Фидемус, зная прошлое моей матушки. - Она жива? - Да. По крайней мере, полгода назад еще была, насколько я знаю. - Полгода? Похоже, вы сильно поссорились. - Не совсем так. Просто в определенный момент мне надоел ее образ жизни. Она занималась левыми и полулевыми сделками, промышленным шпионажем и прочими видами деятельности, которые уголовно наказуемы, но чрезвычайно талантливо выходят у нашей расы. Но меня бесило не это. Даже после благого влияния Фидемуса мне было глубоко плевать, как она достает деньги. У мамы всегда был запас средств к существованию в виде драгоценностей, к примеру. Даже пережидая облавы в колониях, мы могли себе позволить достойные условия жизни. Но по факту у нас не было ничего. Если бы она только захотела, у нас был бы простенький, но дом, хотя бы в колониях. Она вполне могла правильно распорядиться «заработанным» капиталом, чтобы он приносил доход и мы не голодали или устроиться на работу. Ей просто нравится такая жизнь. Риск, разнообразие, легкие деньги, отсутствие крови, которую, как не парадоксально она очень боится. - И долго ты с ней жила? - Достаточно долго. Сейчас я и сама этому удивляюсь. Самое необычное в ней было то, что при всей абсолютной безответственности она была очень любящей матерью. Могла сотню раз меня бросить или спихнуть на кого-нибудь, но нет. Странная женщина. И тебе и Картер явно очень повезло с родителями, это видно. - Ты знаешь, кто мой отец, а Картер вообще сирота. Так, что как говорит, капитан, это вопрос глубоко философский. - Ария далеко не ангел и вполне это понимает, возможно именно поэтому она не встревала в твою жизнь, и реально помогла, как только ты ее об этом попросила. Тут тебе особо жаловаться не на что, милая. По Картер же просто видно, что она росла рядом с людьми, с которых стоит брать пример. Нет сомнений, четкий жизненный кодекс, такое воспитывается окружением причем ненамеренно. Хотя бы этот Краун. Надо железные яйца иметь, чтобы с пропоротым брюхом почти сутки удерживать точку, а после… В общем благослови его Богиня. Картер оставила попытки расшифровать непонятный набор символов. Это не было похоже ни на что, что ей приходилось видеть прежде. Капитана страшно клонило в сон, но Картер упрямо наворачивала круги по каюте пытаясь занять мозг, который выдавал скорее бредовые мысли, чем хоть что-то похожее на правду. Наконец, решив попытаться сделать сравнение с «мертвыми» языками, Картер села за компьютер. Организм постепенно объявил отгул и отправил сознание в царство Морфея. «У Люси Краун был особенный талант. В ее руках буквально все оживало. Растения, животные, даже простейшие блюда из скудного однообразного обеспечения становились почти кулинарными шедеврами. Люси увлекалась флористикой. Умудрялась переезжая с место на место сохранять свою скромную коллекцию. Алекс любила наблюдать, как миссис Краун приводила в порядок своих зеленых питомцев. Когда она еще не училась в Академии миссис Краун часто просила ее раздобыть почву или удобрения, как правило, у колонистов-ботаников. - Мистер Уэджвуд, сказал, что растения с Земли тут не выживут. – сказала одиннадцатилетняя Алекс Люси передавая небольшой сверток с почвой, переданный местным биологом. - Да. Некоторые даже слегка зачахли. В почве маловато солей. – спокойно констатировала Люси. - И что? Они все же погибнут? - Нет, что ты. Люди веками учились сохранять растения. К тому же, если вложить немного души и мозгов спасти можно, что угодно. – ответила Люси слегка улыбнувшись и взъерошив Алекс волосы.» Картер проснулась от тихого щелчка из динамика, Икар объявил: - Мы на подлете к Земле, капитан. На какой порт мне заходить? - Давай в Санкт-Петербург. Там хорошие мастерские. – ответила капитан, еще и потому, что информатор должен был быть там. Умник выслал очень старую, но очевидную для мало-мальски образованного землянина загадку. «Где стоит такая дама, Позади которой драма, Слева — просвещение, Справа — развлечение, А спереди не всякому доступно?» Пришвартовавшись в мастерской, капитан первым делом стала искать знакомые лица среди ремонтников. Удалось далеко не сразу. Совсем юный Владимир Соловьев, был одним из самых толковых работников мастерской, хозяином которой являлся его дядя. - Соловьев! – окликнула механика капитан. - А Картер. Дай угадаю. Опять элероны сбили? – вытирая руки замызганной тряпкой спросил Соловьев. - И это тоже. Но у меня к тебе просьба посерьезнее. - Если в угоне, то прости, подруга, но иди лесом. – сказал механик. - Хочешь, пробей по базе. Судно чище совести юной монашки. Но мыслишь почти в верном направлении. Пташка побывала в руках бюрократов. Можешь просветить ее на тему всякой инородной отслеживающей дряни? - Мочь, могу, но по базе все же пробью. Ты уж не обижайся, это быстро. Как так получилось то? - Пришли привести подмогу в колонию, а посадили на прикол, из-за того, что ищут какого-то чудака на букву «м» из этого же класса. - Думаешь по навешали? - Не знаю, но могли. - Ладно. Задачу понял, свали с прохода. – с ироничной улыбкой сказал белобрысый. Картер отправилась на площадь Островского. Там у памятника Екатерине Второй уже ходил и что-то бубнил себе под нос саларианец. - Секат, верно? – прервала его внутренний диалог капитан. - Да. Картер? - Так точно. - Я не ошибся, когда счел, что вы без труда найдете памятник своей великой землячки. - Екатерина была немкой, Секат. - Фух. – облегченно вздохнул саларианец. – Кажется пронесло. Это действительно вы. - А у вас были сомнения? Наша общая знакомая должна была выслать мой портрет. - И выслала, но… Не обижайтесь Картер, но вы люди все на одно лицо. Подмена была вполне вероятной. Давайте носитель, пока никого нет. Картер передала сверток Секату. Тот развернул его и через инструментрон открыл содержимое. - Скажете, что там? – спросила Картер. - Простите, содержание раскрыть не могу. Часть контракта. Вижу с защитой вы уже справились. Неплохо… Ух, ты. Перевод займет немало времени. - Что там можете не говорить, но что это все-таки за язык? - Его нет в общедоступных базах и он очень редко появляется где-либо. Наш наниматель будет очень довольна. Это язык ягов, капитан.