Банальное начало

Глава 17. Предел притворства. Возбуждённые нервы трещали от недостатка и переизбытка информации одновременно. Это почти нелепое, но единственное верное оправдание всему, что я видел. Шестое чувство было право: не всё так просто, как казалось изначально. Я вспомнил всё, что касалось того случая. Хината… Как же я ненавидел Сакуру за то, что та причинила боль Хинате! А теперь даже настолько сильного чувства не осталось. Я ведь догадывался… в тот момент, когда стоял, замёрзший, на улице, а Сакура вошла в дом к Хинате… я уже думал, что это так, что всё это игра. А потом она просто соврала. Помню, как горькое сомнение кольнуло, когда Сакура едва заметно покачала головой Хинате, как бы прося не говорить. А я ведь и забыл про это. Это оказалось правдой. Теперь всё, что я слышал ранее даже от Хинаты, имеет совсем иной смысл: её слёзы и долгое молчание по поводу того, что ей сказала Сакура. Её слова, когда Сакура с Саем уходила и всё остальное… она не умеет притворяться. А Сакура… всё, что она говорит, вызывает у меня смутное беспокойство. И как так получается, что я всегда оказываюсь в нужное время в нужном месте. Вопросы, словно надоедливые комары, роились в голове, мешая сосредоточиться. Я с нетерпением ждал завтрашнего дня, когда всё выяснится раз и навсегда. И, возможно, я смогу разобраться с тем, что чувствую. Сегодня в лихорадочном смятении я ждал уроков. Перед уходом, схватив с тумбочки ключи, я буквально ворвался в гараж. Серебристый Феррари призывно сверкнул фарами, когда я нажал на кнопку брелка. Охрана возвестила о том, что хозяин может садиться, и я с наслаждением схватился за ручку двери, почти с нежностью приоткрывая её. Салон встретил характерным ароматом, который многих автолюбителей сводил с ума. На дороге машин было немного. Не обращая ни малейшего внимания на гололёд, я вжал педаль газа почти в пол. Спидометр резко скакнул вверх и остановился примерно на отметке 190 миль в час. Наслаждаясь урчанием мотора, я не заметил, как оказался у ворот школы. Увидев знакомую машину, многие утренние зеваки из школы приветливо помахали мне рукой, не дожидаясь, пока я покину салон. Придя в знакомый кабинет, я словно попал в другое измерение. Не узнавал родные стены, одноклассников, даже учителя. Единственное, что меня волновало – это она. Сакура сидела как всегда прямо за мной. Склонившись над партой, она безучастным взглядом смотрела на доску. Словно в трансе, она не моргала. Её глаза казались покрасневшими: возможно, это действие освещения, возможно, это из-за отсутствия моргания – самый банальный вариант я не рассматривал: слишком мала вероятность. Наблюдая за ней, я несколько раз споткнулся. Послышались тихие смешки Ли и Чоджи, Наруто только хмыкнул: он прекрасно понимал моё состояние. Сай выглядел довольным. Это были не счастье или радость, а именно довольствие. Глупая ухмылка расползалась по его бледному лицу. Это показалось мне странным, тем более, что поводов для веселья я не находил. Пожав руку другу, я направился прямиком к своей парте. Урок прозвенел незамедлительно. - Доброе утро всем, - сверкая фирменной улыбочкой, поприветствовал нас учитель, - кого сегодня нет? Я инстинктивно обернулся, выискивая свободные места, но, прежде чем я успел разглядеть, кто-то сзади тихим сдавленным голосом ответил: - Куренай-сан и Сасори-кун отсутствуют. Они… уехали. Голос надломился, что я почувствовал сразу. Естественно, это сказала Сакура. - А по какой причине? - Семейные проблемы. - Что-то особенное? – вымученное беспокойство проскользило в голосе сенсея. - Да. Их старшая сестра выходит замуж. - Ясно. А я и не думал, что они брат и сестра! Сколько же всего я не замечал? Начиная с того, что скрывала Сакура, и, заканчивая тем, как плохо звучит её голос. Такой же, как взгляд Сакуры, он стал безжизненным и слабым, с лёгкой хрипотцой. Прежде чем я подумал о болезни, она подтвердила созревающую догадку несколькими приступами кашля. Я не обратил на это внимания, а вот Хината заметно задёргалась на месте. Было очевидно, что она хочет повернуться к своей тайной подруге, но не может, отчаянно сдерживая себя. Её рука дёргалась, пальцы дрожали от беспокойства. Я протянул руку и обхватил мягкую ладонь Хинаты. Она вздрогнула и непонимающе посмотрела на меня. - Успокойся, всё в порядке. Она кивнула, но метаний не прекратила. К концу урока всхлипы Сакуры стали совсем громкими. Перемена прошла в шуме и гаме разговоров. И снова урок. В тишине учебного процесса с самого начала явственно слышались новые всхлипы. Кое-кто недовольно шикал на Сакуру. Даже учитель обратил внимание на то, как кашляет одна из его учениц. - Харуно-сан, с вами всё в порядке? Новый приступ кашля был ему ответом. Но Сакура взяла себя в руки, ответив: - Всё в порядке, сенсей. Хлипкий голос, похожий на стон, не обманул меня. Я резко развернулся к ней, не обращая внимания на возобновившиеся объяснения сенсея. Она дрожала всем телом, прикрывая рот рукой. Судорожные всхлипы вырывались из горла, прикрытого толстым воротником белого свитера. Ей плохо. Это было единственное, что я осознал, перед тем как на глазах у всех вскочить из-за парты и пройти к ней. Она подняла на меня глаза: в них не было ничего, кроме боли и непонимания. - Ей плохо, - отчаянно крикнул я учителю. Сакура убрала ото рта руку и в отчаянии посмотрела на ладонь. Рука затряслась, а мне стало плохо. Вся рука была в крови. Но вместо того, чтобы хотя бы сказать, что ей нужна помощь, она вскочила с места и прошипела: - Со мной всё в порядке. Мне нужно выйти. Она рванулась к выходу, но я оказался быстрее. И, прежде чем её тело в последний раз конвульсивно дёрнулось, а глаза закрылись, я успел подхватить оседающее на пол тело. Девушка безвольно повисла в моих руках. - Я отведу её в медпункт, - почти закричал я сенсею. Прежде чем я покинул класс, позади я услышал гомон учеников. Среди всех голосов особенно выделялись два голоса, лившихся почти в унисон: - Сенсей, я пойду вместе с Саске… С Саске-куном. Нестройный звук шагов в погоне за мной. Я не стал дожидаться друзей, а пошёл прямо в медпункт. Медсестры в больничном отсеке не оказалось. Вообще, она редко там появлялась, так как ученики слабым здоровьем не отличались. Но, так или иначе, именно сегодня мне нужен был врач. Положив Сакуру на кушетку, я пошёл в сторону выхода, но меня опередили Наруто и Хината, которые стояли, тяжело дыша. - С ней всё в порядке? – первый вопрос, который задала Хината. - Не знаю. Медсестры нет. - Не нужно, я сама справлюсь. - Хината? Откуда у тебя знания в медицине? - Наруто-кун, у меня дома три младших брата. И обычно лечу я их сама. Мы дали ей пройти. Словно опытный специалист, прежде чем подойти к Сакуре, она помыла руки и протёрла приготовленным полотенцем. - Постойте здесь, - улыбнулась она, закрывая больную ширмой. Теперь были видны только силуэты девушек. Хината склонилась над Сакурой и закрыла её спиной. Её действие приняло форму переодевания. Она начала снимать с Сакуры свитер. В моей голове приятно помутнело. Как только за ширмой послышался шорох упавшей одежды, Хината охнула. Не думая о том, что делаю, я рванулся вперёд, срывая треклятую ширму. Первое, что бросилось в глаза: Хината, зажавшая рот рукой. Наруто уже обнимал её за плечи, стоя позади и пытаясь успокоить. Глаза Хинаты странно блестели, ресницы подрагивали, безумный взгляд был направлен на Сакуру. Медленно, предчувствуя что-то нехорошее, я обернулся. Как и Хинату, увиденное повергло меня в шок. Волосы на затылке встали дыбом от этого зрелища. Сакура лежала на кушетке, ткань свитера валялась рядом. На ней была только белая майка на тонких бретельках. Но вовсе не от этого я стоял в ступоре. Сколько я мог видеть по всей линии декольте, на руках, шее и слегка приоткрытом животе в ярком свете больничных ламп сияли чернотой огромные синяки. Из одного в другой плавной линией они переходили по её фарфорово-белой коже, создавая ужасающий резкий контраст. По краям в некоторых местах синяки желтели, словно заживали уже несколько дней, а в других – казались свежими, словно Сакура получила их сегодня утром, хотя такой вероятности я не исключал. Тонкой цепью синяки украшали почти всё её тело. Тошнота подкатила к горлу, но я сдержался. Хината и Наруто не шевелились. Мои собственные руки и ноги онемели. Сердце рухнуло куда-то вниз. Почти чёрные пятна приводили меня в суеверный ужас, но я взял себя в руки и подошёл ближе. Накинув на майку свитер, чтобы скрыть самые страшные следы боли, я аккуратно нащупал пульс. Он был ровным и стабильным. Я кивнул друзьям, как бы говоря, что всё в порядке. Они поняли меня без слов. Собственно, ничего делать не пришлось. Хината просто была рядом с ней, ожидая, пока она очнётся. А мы с Наруто сидели возле Хинаты, которая, за неимением других дел, суетливо носилась по кабинету. Приложив к горячему лбу больной девушки мокрое полотенце, Хина села рядом. Меня занимало другое. Хотя я и прикрыл её свитером, багровые синяки были отчётливо видны. Хината боялась лишний раз прикоснуться к рукам больной, боясь, что причинит ей лишнюю боль. А я думал над тем, кто мог сделать с ней подобное. Надеяться или предполагать, что она просто упала, не представлялось возможным даже самым неадекватным и глупым людям. Так упасть никто точно не мог. А значит, оставался единственный разумный способ для объяснения: это сделал кто-то другой. На самом деле, у меня уже появилось несколько догадок: начиная от Карин и заканчивая той девушкой, что толкнула её в столовой. Но ни одно из предположений не казалось достоверным: какая девушка могла бить Сакуру с такой силой, чтобы по всему телу были такие синяки? К тому же, всё выглядело очень странно. Никто не видел этих синяков потому, что Сакура постоянно носила именно свитера с высоким воротником и длинными рукавами или куртку с шарфом, который плотно прикрывал шею. Это была её инициатива. Но ни одного синяка на лице или других открытых частях тела не было. Это наводило на мысль, что били её очень аккуратно, чтобы никто не заметил следов. Сакура зашевелилась. Это заметили все, кто был в комнате. - Сакура, с тобой всё в порядке? – первая опомнилась Хината. - Да, кажется, - последовал неуверенный ответ. Сакура приподнялась на локтях. Оглядев кабинет, в котором оказалась, она неловко покачнулась, но была вовремя подхвачена Хинатой. Она, забыв о нас, крепко обняла свою заклятую подругу. - Прости, я больше не могу. Не могу это скрывать. Это слишком для меня. Даже в таком положении Сакура прекрасно поняла, о чём говорит Хината. - Я всё понимаю. Для тебя это действительно было тяжело. Всё в порядке. Ты уже рассказала? - Нет. - Ммм, ясно. Тогда, что они здесь делают? Она указала головой на нас. Всхлипывающая Хината так, словно впервые нас видит, повернулась к нам и недоумённо ответила: - Саске-кун увидел, что тебе плохо и принёс сюда, а Наруто-кун пошёл за мной. - Сакура-чан, прости нас, но мы всё знаем. Дрожь прошлась по телу Хинаты, а вот Сакура никак не отреагировала. - Мы с Саске вчера случайно услышали ваш разговор и… - Я всё понимаю, - послышался лаконичный ответ. Сакура сочувственно улыбнулась, понимая, какую неловкость мы испытывали в этот момент. - Мы должны извиниться. Если бы мы с самого начала знали, что ты поступаешь так из благих намерений, то… - Нет, всё в порядке. Так было нужно изначально. - Наруто-кун… - послышался тихий выдох Хинаты. Он подошёл к ней и, обхватив за талию, повёл в сторону выхода. Кинув на меня прощальный взгляд, молящий: "Поговори с ней" - он вышел и вслух добавил: - Сакура-чан, я вижу, что с тобой всё в порядке. А нам с Хинатой-чан нужно поговорить. Не будем вам мешать. И они удалились. Почувствовав на себе пронзительный взгляд зелёных глаз, я обернулся. В чертах её лица застыл немой вопрос. - Почему ты пришёл? - Я тоже обязан тебе извинениями. Не думал, что смогу найти тебе оправдание, но оказалось, что ты всё это делала ради сестры. Не думал, что ты такая. - Какая? - Добрая, благородная и храбрая. Ведь для того, чтобы выдержать всё это, - показывая на то, о чём говорю, я зажал её израненные ладони в своих, ощутив её дрожь, - нужно очень много смелости. К тому же ни разу ты не уронила достоинства при других, ни разу не показала своих слёз. - А с чего ты взял, что я переживаю и плачу? – голос показался бы надменным любому, кто не был посвящён в её великолепную актёрскую игру. Но я-то знал, что она испытывала на протяжении всего этого времени. - Не притворяйся бесчувственной. Ты плакала, много. И тебе было очень больно каждый раз наблюдать за мучениями сестры. - Я сама их причина. - Да. И потому ты ничего не сделала, когда все отвернулись от тебя. Ни разу ты не ударила в ответ даже людей, которые сделали тебе больно. Я провёл пальцами по длинному синяку на руке. Сакура поняла, о чём я говорю. - Это не такая большая боль. Сердце тревожно заныло в груди. Вот-вот, вот-вот я коснусь запретной темы. - Угу, ты исключительный человек. Даже когда я причинил тебе боль, ты нашла в себе силы искренне улыбнуться мне. - Зачем ты это мне говоришь? - Пытаюсь извиниться. - Я думала, что ты не способен на такое. - Почему же? Я уважаю тебя. И мне искренне жаль, что всё выходит именно так. - Мне тоже, - откровенно добавила она и затихла, задумчиво глядя в окно. - Ты прощаешь меня? - Мне изначально не за что было тебя прощать. Только когда продолжались наши фиктивные отношения, я испытывала к тебе подобие ненависти. Хотя нет, я испытывала это не к тебе, а к призракам своего прошлого. Так что всё нормально. - Я знаю о том, что произошло с тобой в старой школе. - Вот как, - лёгкий холод в голосе, - чувствуешь себя виноватым? - Да. - Это не твоя проблема. Знаешь, в какой-то мере я благодарна тебе за то время, что мы провели вместе. Изначально я знала, на что соглашалась, и мне было тяжело. Но ты оказался совсем не таким, какого я ожидала увидеть. Я ведь видела, что тебе очень тяжело притворяться. Видела, что тебе искренне жаль, что ты так поступаешь со мной. А в тот вечер… когда Наруто-кун намекнул тебе, а ты покачал головой, я вдруг поняла… - голос Сакуры мягко сошёл на нет. А я не мог поверить в услышанное. Она не испытывает ко мне ненависти. Мой триумф достиг сладкого предела. Да, сегодня я почти сдался, рассказав ей о том, что не смог противостоять её чарам. Зато взамен на это почти откровение я получил куда гораздо большее, на что мог рассчитывать. И всё-таки… хотелось знать, что не договорила Сакура. - Кто это сделал? - неожиданно даже для самого себя спросил я. Хотя, не совсем неожиданно. Ярость, долго сдерживаемая, но неконтролируемая, готова была вырваться наружу. И её проявление не заставило себя ждать, пусть и таким способом. Брови Сакуры поползли вверх. - О чём ты? Я слегка, едва касаясь кончиками пальцев её кожи, сжал кожу. Сакура нервно выдохнула и закусила губу. - И ты ещё спрашиваешь? - Какое тебе до моих проблем дело, - ответила она не дерзко и не грозно, а скорее надломлено, словно каждое слово причиняло ей боль. - Уже давно я нахожу в тебе сотни поводов для восхищения. И это, - я прижал руку к её плечу, где синяк выделялся особенно сильно, - заставляет меня кипеть от ярости. - Саске, это случайность, нелепая случайность. - Сакура, не начинай лгать снова. Пусть между нами было много того, за что прощать меня не стоило. Но ты простила. И теперь ты можешь говорить мне правду. - Я не могу. К тому же, это не имеет значения. - И как ты можешь так говорить? - Легко. - Знаешь, когда ты так легко меня простила, я думал, что это хорошее качество, но сейчас я признаюсь тебе: это мазохизм. Она нервно засмеялась, да и уголки моих губ дёрнулись вопреки желанию вверх. - Ты так думаешь? Я серьёзно кивнул. Она улыбнулась той улыбкой, за которую я готов был дважды отдать своё сердце. Её мягкая рука нежно убрала мою ладонь от плеча. - Ты ведь не расскажешь мне о том, почему всё это делала? - Не сейчас. - Я так и думал. Молчание порождало молчание. Я следил за тем, как она, морщась, одевала свитер. - Думаю, что школа простит двух блудных учеников, которые решили прогулять уроки? - О чём ты? - Давай, я отвезу тебя до дома? - Зачем? - Волнуюсь за тебя. Ты слишком слаба. - Спасибо, но я могу и сама доехать. - Сакура, не упрямься. По дороге мы заедем в поликлинику, где тебе сделают нормальный осмотр. - Не надо. Врачи станут глупые вопросы задавать, спрашивать – не хочу. Я выдохнул. Как нелегко придётся мне с этой девчонкой в будущем! - Не будь маленькой. Осмотр необходим, чтобы, как минимум, не запачкать кровью дорогое сиденье моей машины. Она не нашла, что возразить. Тем более что мою машину она уже видела, и сомневаться в её, прямо скажем, нехилой стоимости было бесполезно. Я поддерживал её весь путь до школьной стоянки. Девушка не сопротивлялась. То ли от холода, то ли от смущения, но на её щеках слегка разгорелся румянец. Я удовлетворённо хмыкнул, когда она с недоверием покосилась на открытую дверь Феррари. Но, не смея возражать или просто устав от нашей вечной ругани, она беспрекословно повиновалась и села в салон. Я сел за руль. Ключ сверкнул сталью и повернулся в замке. Двигатель радостно заурчал, распознав прикосновение хозяина. Включив обогреватель, я осторожно выехал на дорогу и повёл своего красавца в сторону больницы. Я не торопился, хотя обстоятельства настоятельно рекомендовали поспешить. Сакура молчала, а я испытывал ту неловкость, когда сложившуюся тишину в любой момент могло оглушить признание. В такие моменты можно было сказать многое, но казалось, что на все темы было наложено табу. Так и продолжалось. И вот белое, сияющее пригодностью, здание больницы подсказало, что конечный пункт уже рядом. Оставив друга на парковке, мы зашли в тёплое светлое здание. За высокой стойкой стояла полная женщина в зелёном халате. Кудри задорно выпрыгивали из-под чепчика, а глаза за толстыми стёклами очков внимательно изучали лежащие перед носом бумаги. Мы поравнялись с ней, облокотившись о стойку. - Добрый день, чем можем вам помочь? – отточено, даже не глядя на новых посетителей, сказала женщина. - Осмотр, без очереди. - У нас так не положено. - Сомневаюсь. Я был на сто процентов уверен, что, стоит лишь заикнуться о платной медицине при Сакуре, как она пошлёт меня туда, откуда я выбраться сам точно не смогу. Но странное, почти маниакальное желание в честь Сакуры поссорить деньгами благородно расцвело в душе, заставляя протянуть медсестре, пока Сакура осматривала брошюры, несколько купюр среднего достоинства. Глаза женщины понимающе расширились, а пухлые ручки потянулись за деньгами. Секунда, и отточенным движением зелёные бумажки исчезли где-то в складках кармана. "Оперативно", – отметил я. - Прошу, проходите. Доктор вас сейчас примет. Я улыбнулся. Хорошо, что Сакура ничего не заметила. Иначе, помощь потребовалась скорее мне. Коридор встретил нас характерным ароматом лекарств и хлорки. Остановившись у указанного кабинета, медсестра шмыгнула туда, поговорить с врачом. Мы с Сакурой остались стоять. Я почти инстинктивно чувствовал, как она мелко дрожит. - Тебе страшно? – совершенно не к месту спросил я. - С детства не люблю врачей. - Оно и видно, - хмыкнул я, - не переживай. Детские страхи не должны затмить рассудок взрослого человека. - Не затмят, - с почти детской обидой ответила она. А я, совершенно не думая о том, что делаю, взял её за руку. Она непонимающе уставилась на это бесполезное проявление любви, но никак не отреагировала. Почти… только чуть ближе придвинулась ко мне, позволяя успокоить от страха. Я поглаживал её голову свободной рукой, пока не вернулась медсестра. С торжествующей улыбкой она объявила, что можно заходить. Я подтолкнул Сакуру к двери. Вопреки желанию пойти с ней, я остался: смущать её не хотелось. Прошло около получаса, прежде чем послышались шаги, и Сакура выскользнула через открытую дверь. На её лице сияла скромная едва заметная улыбка. Следом за ней вышел врач. - Вот видишь, всё в порядке. И не стоило бояться. Я подошёл к ней, кивнув доктору. Он кивнул в ответ. - Не имею ни малейшего понятия, как на этом хрупком теле появились такие повреждения. Однако всё не так страшно. Жизненно важные органы не задеты, только лёгкие. А вам она не сказала, откуда у неё это? – игнорируя присутствие Сакуры, спросил доктор. Я отрицательно мотнул головой. - Что ж. Учтите: человек, который сотворил такое, должен быть наказан. И кстати, советую вашей девушке больше не падать с лестницы, как написано в отчёте. - Я не его… - протестующий вопль Сакуры был подавлен моим торжествующем эго, которое отказалось воспринимать истину, наслаждаясь звучанием этих слов. - Большое спасибо, - пожал я руку врача, перекрывая голос Сакуры с наслаждением. Сакура недовольно замолчала. Я буквально вытащил её из здания и с весёлой улыбкой посадил на сидение Феррари. - Чего ты ухмыляешься? - Есть причина. - Какая, позволь узнать? - Приятно сознавать, что мы с тобой идеальная пара. - А, ты об этом. Я б на его месте так же подумала. Ведёшь себя странно. - В каком смысле? - Я всё понимаю: совесть, жалость и эгоизм – но не до такой же степени, чтобы так искусно притворяться. Педаль быстро вжалась в пол, от нахлынувшего отчаяния затряслись руки, которыми я только плотнее сжал руль. - Сакура, моя совесть погребена под завалами эгоизма, а жалость уплыла в детство, так что тут ты не права, - сдерживая искреннее желание наорать на неё, прошипел я. Она молчала. Смотрела только в окно и никуда больше. Всю дорогу. А я тихо бесился, недоумевая, как так можно выводить из себя человека. И снова безумная догадка: Сакура боится. Искренне боится признать, что в этом мире есть кто-то, кроме Хинаты, кто не хочет причинять ей вреда. Педаль облегчённо поднялась, цветное марево проносившихся мимо пейзажей стало привычным городом без размытых пятен. - Я правильно понял, что тебя везти к Хинате? - Да, если ты не против. Она чувствовала смущение, это я знал наверняка. За очередным поворотом показался знакомый дом с уютным крыльцом, располагающим к романтичным прощаниям. Стоило этой мысли посетить меня, как горло сдавило. Она думает, что я испытываю к ней жалость. Ксо! - Ты не мог бы помочь? – доверительно попросила Сакура. Только сейчас я заметил, что ручка двери, которую она дёргала, не поддавалась. Наверное, Сакура редко ездит в такого рода машинах. - Конечно. Я потянулся вперёд, аккуратно толкая ручку. Дверь поддалась и с тихим звуком слегка приоткрылась, впуская декабрьский холод. Случайно повернув голову, я оказался совсем рядом к застывшей девушке. Она была так близко, что стоило лишь одного вдоха, чтобы коснуться её кожи. Её глаза странно сияли, а щёки покрывала истома румянца. Я не выдержал… хвалёная выдержка покинула меня также стремительно, как и угрызения реальной совести. Но я не был жадным животным, который впился ей в губы. Легко и нежно, боясь собственных нахлынувших чувств, я коснулся своими губами её. Ожидая хоть какого-то ответа, я не двигался, боясь углубить поцелуй. Да мне это и не нужно было. И вот Сакура слегка приблизилась ко мне. Совсем чуть-чуть, на грани простого вздоха, она оказалась ближе. Мои губы чуть увереннее расположились на её, зовущих и манящих. Детский, невинный, почти несуществующий поцелуй длился долго. Но вот она с выдохом отстранилась и обожгла кожу своим дыханием. -Спасибо. Не дождавшись ответа, она выскользнула из машины, оставив меня одного. Разворачиваясь через две сплошные, я рванул домой.