- Ты либо гений, либо безумец! — Это две крайности одной и той же сущности. «Пираты Карибского моря»
Из судебного отчёта. Допрос Уилла Грэма.
— Мистер Грэм, вы были экспертом по составлению психологического портрета всем нам известного Подражателя, также являющегося Часопикским Потрошителем? — Да, верно. — Так скажите же нам, как вы, федеральный агент высокого уровня, поймавший достаточно большое количество опаснейших преступников, не могли так долго увидеть перед собой истинное лицо Ганнибала Лектера? - Ваша честь, мне кажется, что этот вопрос чересчур провокационный. К тому же Уилл не является агентом ФБР. И мы все длительное время не замечали в докторе Лектере… — Агент Кроуфорд, по-моему, время вашего допроса перед судом ещё не настало. — Да, Ваша честь. Прошу прощения. — Продолжайте… — Благодарю, Ваша честь. Итак… Как же это произошло, мистер Грэм? Вы ведь действительно хороши в своём деле. Я больше, чем уверена, что вы прекрасно видели всю его сущность, что вы замечали детали, указывающие на вину Ганнибала Лектера. Ведь так? Но я не могу понять одного… Почему вы не предотвратили столько смертей, не позволили себе высказать всего несколько догадок, жалких теорий? Почему вы не могли поверить сами себе? — Мне кажется, что это самое простое, о чём только можно думать в данный момент… Лучше давайте поразмышляем, как он убил всех этих людей и почему ел своих жертв… — Если это так просто, то скажите нам. Все хотят знать ваше оправдание. — Что ж… Ганнибал Лектер был моим другом.***
Девушка провела рукой по приятной коже, которой было оббито кресло. Она восторженно смотрела по сторонам, пытаясь запомнить каждую мелочь, изучить все детали. Ганнибал же внимательно наблюдал за ней, мирно стоя напротив. Он вовремя бросил попытки разгадать её, понимая, что эта идея заранее обречена на провал. Сейчас же он просто зритель, стоит в сторонке и созерцает, надеясь, что корабль настолько плох и стар, а моряки настолько неумелы и молоды, что потопят сами себя. - У вас, и правда, великолепный вкус, доктор Лектер! - она обратила свой взор на мужчину, лучезарно улыбаясь. — Так обставить комнату может только человек поистине гениальный. - Рад, что вы оценили, — он склонился в поклоне. — Беатрис, нам… Могу я называть вас Беатрис? - Мне кажется, вы уже это делаете, - уголки её губ вновь полетели вверх. Такое впечатление, что эта паршивая улыбка никогда не сходит с её лица. - Так к чему же просить разрешения? - Да, вы правы. - И вообще, доктор Лектер, довольно этих приличий! Давайте перейдем к делу, - она вдруг посерьёзнела. Удивительно, как волен меняться человек, когда ему это нужно. - Присаживайтесь, Беатрис, — мужчина указал жестом на кресло. Девушка легонько кивнула и мигом села на гладкую, кожаную поверхность. Ганнибал же последовал её примеру и умостился в кресле напротив. - Так что же это за загадочное предложение, о котором вы твердите весь сегодняшний вечер? — Ночь. — Простите? .. — Боюсь, сейчас не вечер, а ночь, — она горько усмехнулась. — Ночь, конечно… — тут же поправился мужчина, не отводя от неё взгляда. - Я хочу предложить вам… — она неожиданно замялась. - Не знаю, как это верно сказать… Сотрудничество что ли? Хочу, чтобы мы работали вместе, делились опытом и тайнами. Хочу разгадать вас, понять… Хочу, чтобы мы были… Друзьями. Хотя нет. Скорее коллегами. Да, коллегами, определённо. Было видно, что в ней борются две сущности. Обе могущественны. И ни одна не хочет капитулировать… С одной стороны девушка желает найти сообщника, чтобы ей больше не пришлось делить скверную участь убийцы самой. Ей нужен всего один человек, чтобы говорить с ним правдиво, не скрывать от него истины. Она хочет найти коллегу... Или нет? Друга? Да бросьте. Хотя ведь всем нам нужны друзья. Даже Ганнибалу Лектеру, как показывает опыт. Но друга ли? Или же просто человека, с которым можно поделиться, которому можно всё рассказать… Она ищет кого-то, кто сможет выслушать и дать совет, в котором она нуждается; кого-то, кто поможет решить проблему. Да… Ей хочется разделить безумие на двоих. Как романтично. - Хотите со мной сотрудничать? - задумчиво переспросил Ганнибал. - Но раз вы так восхищаетесь мной и моим почерком, раз вы так поглощены моими идеями, изучением моего замысла, не боитесь ли вы испортить все, над чем я работал эти долгие годы, убить всё это своим внезапным и абсолютно не нужным вмешательством? Он сделал паузу, сложил руки в замок перед собой, положив локти на колени. Немного наклонился вперёд и посмотрел ей в глаза: - Скажите, Беатрис, готовы ли вы распрощаться с объектом своих воздыханий так же легкомысленно, как вы совершили этот опрометчивый поступок — пришли сюда. Готовы ли вы на самом деле пойти на что-то подобное? - Вас по праву называют превосходным психологом, доктор Лектер, - она лишь грустно и разочарованно улыбнулась. - Заставляете задуматься и остановиться… Я не утверждаю, что поступаю сейчас правильно. В моей жизни имело место не объёмное количество ужасных поступков. И поверьте, этот — не самый худший, — она в точности повторила его движения. Разве что ее аккуратные, маленькие ручки крепко сжимали подлокотники мягкого кресла. - Вы просите меня одуматься… Но какой в этом смысл, когда полпути уже пройдено? Разве стоит сейчас останавливаться? Испуганно оглядываться назад и искать помощи, которую вы не сможете мне предоставить? Она умоляюще посмотрела в эти удивительно проницательные и понимающие, но от этого еще более опасные, глаза. Повисла неловкая секунда молчания. Одна, вторая… Десятая. Слышно только, как тикают часы, симметрично расположенные на стене между двумя похожими картинами. Рай перфекциониста, так сказать. Тишина перевалила за отметку «неловкая» и стала «напряженной». Чего эта девица ждёт от Ганнибала? Чтобы он опроверг ее слова, заверил в том, что она не права, пожалел? Глупо. Он не имеет права подставить себя, разрушить весь тот непреклонный авторитет, который строил так долго и так кропотливо. В данный момент вопрос состоит не в желании, а в возможностях, которых у него просто нет. Сидящая напротив него девушка так невинна снаружи и так жестока внутри. Готова убить для достижения своей цели, испытывая при этом немалое удовольствие. Нет, не сумасшедшая. Всего лишь не принятая остальными. Не такая как все. Другая. Иная. Странно, он так долго убеждал себя в том, что она обычная пустышка, не достойная его внимания. А сейчас внезапно понимает, что они не такие уж и разные, как ему показалось на первый взгляд… Их лица в опасной близости друг от друга. Нельзя позволять незнакомцам нарушать ваше личное пространство. Из-за этого может произойти что-либо не очень хорошее. - Нет, — медленно, но чётко выдохнул Ганнибал ей в уста и резко отпрянул назад, возвращаясь в прежнее положение. Девушка лишь закусила губу и опустила взгляд в пол, обдумывая, а возможно, принимая его ответ. Несколько минут они сидели в полной тишине, слушая тиканье часов и то, как в муках умирает её надежда. После этого она снова посмотрела на него, улыбаясь, как ни в чём не бывало, будто ничего и не произошло. А отказ, который она услышала, вовсе не приносит ей неудобств. Но знаете, говорят, что поражение террориста только подполье к его новой победе. Она тяжело выдохнула, но радость не сходила с её лица. Видимо, смирение — прекрасное человеческое качество. Или это не смирение? Возможно, в её голове только что родился новый, чудной план, который она незамедлительно попытается воплотить в жизнь. Девушка легко оттолкнулась от кресла, чтобы подняться. Ганнибал же не сдвинулся с места, даже не посмотрел в её сторону, лишь бросил: - Вы разочарованы, Беатрис? И медленно перевёл на неё взгляд. - Разочарована ли я? — она хмыкнула, понимая, что нет смысла скрывать правду. - Скажем так, я надеялась на положительный ответ… Хотя к отказу тоже была готова, — она вновь улыбнулась. - Поэтому да, я разочаровалась, но не в вас. Скорее в себе. Но не смейте думать, что я легко сдамся. Она резко развернулась и направилась к выходу. Её каблучки звонко застучали по паркету. Ольха… Оттенок теплоты и радушия. Трудно сказать, чего именно не хватает хозяину этого дому — первого или же всё-таки второго. Когда девушка уже находилась в дверях, ведущих в коридор, она вдруг обернулась. - Знаете, доктор Лектер, как писал Редьярд Киплинг? - её лицо посерьёзнело также неожиданно, как меняется погода ранней осенью. — Убивай для себя и семьи своей: Если голоден, то — убей! Но не смей убивать, чтобы злобу унять, и — Не смей убивать людей! * Беатрис вновь обворожительно улыбнулась, пытаясь скрыть ярость. Она была в бешенстве, ей ведь отказали! А она не привыкла к такому обращению с собой… - Что ж… Кажется, последнюю заповедь этого гениального писателя и поэта мы с вами уже нарушили. Да все заповеди, в принципе, основаны на запрете убийства. Тем более в своё удовольствие… Мы с вами уже давно стали изгоями общества, утратили веру, сделали божеств из себя самих. Так чего же нам ещё боятся? Она прищурилась, взглянула на него последний раз и ушла в коридор, откуда вскоре послышались слова: - До свидания, доктор Лектер. Мы с вами ещё обязательно встретимся! Затем зашуршало её пальто, которое она, по всей видимости, сняла с вешалки и накинула на плечи. А после хлопнула входная дверь. Беатрис Де Ля Гранж нагрянула, как гром в ясном небе. И также быстро и неожиданно оставила Ганнибала Лектера в квартире одного, наедине с догадками и мыслями, такими же странными, как и она сама. Боюсь, этой ночью мужчине будет трудно уснуть.