Если падать, то в Скайрим!

      Цицерон гнал Тенегрива без остановок. Когда мы добрались до соснового бора, меня затрясло с удвоенной силой. Я четко ощутила запах гари. В вечерних сумерках можно было отчетливо разглядеть красные всполохи где-то в чаще. Чем ближе, тем медленнее билось сердце. А увидев, что вся тропка к Убежищу вырублена, оно и вовсе замерло. Просто не чувствуя ног, я буквально слетела с коня и помчалась в сторону двери, но меня ухватили за шиворот. Хранитель прижал указательный палец к губам, жестом приказав следовать за ним. Не помогло… Я увидела Фестуса. Маг был буквально пригвожден к дереву, в последней попытке защититься, закрыв лицо руками. По стволу тяжелыми густыми каплями текла кровь. О, Ситис, мы опоздали! Я застыла на месте, в ужасе закрыв рот руками. По щекам покатились предательские слезы. — Ирен?! — прозвучало до такой степени изумленно. Я обернулась и почти свалилась в Черный пруд. Фросбьерн стоял, как громом пораженный, смотря то на меня, то на Цицерона, — Так значит ты?.. Ты и Темное Братство?! Талос великий…        Я не слушала его. В голове, словно что-то щелкнуло, да с такой силой, что ноги сами сорвались с места, унося меня в Убежище. — Слышащая! Стой!!! — рявкнули мне в след, но я уже вбежала в клубы дыма. Жар внутри стоял невыносимый, словно я в Аду. Хотя, тут действительно настоящий Ад. Бежать, бежать, бежать! Должны же быть выжившие! Закашлявшись, я кубарем скатилась по ступенькам, прикрыв руками голову. Сердце екнуло, когда подняла взгляд. Арнбьорн! Три агента Пенитус Окулатус окружили отчаянно отбивающегося оборотня. Удар, другой, третий… Я пытаюсь встать как можно скорее. Один падает замертво, второму расцарапывают бедро. Победно взревевший вервольф схватывает меч прямо в сердце, но успевает насадить на когти третьего и замертво падает. С треском рядом со мной падает горящая деревянная балка, заставляя вскочить. Я не чувствую обжигающей земли под ногами, не слышу треска падающих камней и балок, только глухой перестук в ушах, словно мне кто-то ваты туда положил. Вбегаю в лабораторию и вижу Габриеллу. Данмерка лежит прямо на алхимическом столе пронзенная мечом. В глазах уже собрались слезы, то ли от дыма, обжигающего легкие, то ли от ужаса. Они все… Все! Боже мой! — Лис! Лис! Очнись! Я… Я тебя не оставлю, Лис! — плачущий тонкий голос внизу. Бабетта! В два прыжка оказываюсь рядом с ней. Вампирша обнимает своего ручного паука. Он уже дергается в конвульсиях, несколько ног прижаты валуном. Не-девочка поднимает на меня заплаканный взгляд, — О, Ситис. Ирен… Они убили Лиса! За что?.. Что он им сделал?       Только сейчас замечаю несколько стальных стрел, насквозь пронзивших беднягу. Слезы самопроизвольно бегут по щекам, не могу остановить. Но Бабетта жива! Толком не соображая, что делать, хватаю девочку за руку и тащу в сторону выхода. Как назло валится вконец обгоревшее крепление, и выход из лаборатории заваливает камнями, обдавая страшным жаром. Рядом падает шкаф, вспыхивая ярким пламенем. Закашлявшись, я тяну вампиршу к коридору. Осколок какой-то склянки больно впился в ногу. Нет, не сейчас. Только не сейчас… Боль почти не чувствовалась, я просто обязана вытащить девочку на улицу. Рядом снова свалилась балка, взгляд заметался по коридору. В огне и дыме мир словно перемешался. Тяжело дышать… В лаборатории послышался громкий перестук и в этот же момент комната взорвалась. Ударная волна разрушающей силой толкнула нас к противоположной стене. Голова отозвалась болезненной вспышкой, руки засаднило от жара. С трудом поднявшись, я помогла встать Бебетте… Не чуя ног, мы спустились обратно к Стене Слов. Рядом с вампиршей грохнулось каменное крепление, вскрикнув, она повалилась на землю. — Сюда! — послышался крик Визары со стороны пролома в стене, образовавшегося сверху, в месте, где был коридор к святилищу. Мы развернулись и ринулись на голос ящера. — Чертовы крысы! — из дыма выскочил агент Пенитус Окулатус и бросился на девочку. Дальше как в замедленной съемке. Я подалась вперед. Зачем? Не знаю…       Бок пронзила обжигающая боль. Снова занесшего меч мужика придавило камнем. Чувства пропали. Я больше не слышала ни вампиршу, ни треска рушащегося Убежища, ни взрывов в отдаленных комнатах. Совсем ничего. Ноги подкосились, я грузно упала на землю. Тело словно судорога сковала, в руках ощущалась жуткая слабость. Попыталась встать, не получилось. Смогла лишь прислониться к стене. А вдруг обрушится? Плевать. Так странно. В ушах только глухой перестук собственного сердца стоит, мир смазался. Бок буквально пульсировал, заглушая окружающий жар, обжигая изнутри. Больно… Почему? Провожу по нему руками. Руки трясет крупной дрожью. В горле застрял ком. На них… Кровь. Моя кровь? Кажется, да. Так… меня ранили? Вот, поэтому, наверное, так больно… Комок резко выбивается, я захожусь кашлем. Во рту такой вкус неприятный металлический и соленый. Опять кровь? Так я умираю, получается?.. Так странно. Цицерон?.. Откуда ты? Не кричи, пожалуйста. Я тебя все равно не слышу… Как голова болит. И словно чугунная стала. Странно. Спать хочу. Очень…       Сделав глубокий вдох, я открыла глаза. Дышать было тяжело, словно в легкие налили воды. А в горле ощущалась такая сухость, словно туда насыпали соли. Очень хотелось пить. Бок отозвался пронзающей болью, стоило мне попытаться встать. Я хрипло охнула, грузно падая на спину. — Тш-ш, девочка моя, — меня аккуратно погладили по щеке. Надо мной склонился Хранитель, — А то рана опять откроется. — Рана? Ох, я… — севшим голосом попыталась что-то сказать, но мужчина прервал меня, приложив палец к губам. — Мда, мы ее буквально из Пустоты вытащили, а она ничего и не помнит, — пробасили недалеко. На поваленном дереве сидели Назир и Бабетта, девочка перебинтовывала ему обожжённые руки. Рядом с ними, прямо на земле, сидел Визара. Выглядел он плохо. У него был забинтован глаз и правая рука. На чешуе хорошо виднелись глубокие царапины. — Просто заткнись, редгард, — огрызнулся Цицерон, ласково гладя меня по волосам. Я лежала у него на коленях. — Ох, моя глупая Слышащая! Недалекая девочка! — Как тут заткнуться, когда слишком уж много на мои седины потрясений за сегодня, — парировал аликрец, морщась от прикосновений девочки. — Сначала штурм, а теперь оказывается, что наш безумный Хранитель жив, здоров, да еще и в «горящую избу войдет и коня на скаку остановит»… — Сколько еще раз Цицерону повторять, чтобы ты закрыл свой рот?! — злобно рыкнул имперец, но тут же смягчился и грустно посмотрел на меня, снова погладив по щеке. Голос его слегка дрожал. — Зачем ты это сделала? Я так волновался. А когда нашел тебя там… Он резко замолчал, отводя взгляд и прерывисто вздохнул. И только сейчас я заметила, что у него трясутся руки. — Что произошло? — голос казался совсем не своим, каким-то чужим. — Сама видишь, что, — хмуро ответил Назир, — Все произошло очень быстро. Взорвали дверь, подожгли, и давай рубить все подряд. Мы толком сообразить не успели, если честно. Потом прибежала ты и вытащила Бабетту… Черт, как они нас нашли? — Спасибо, что спасла меня, — вампирша кивнула, — Но, не будь Цицерона, благодарить было бы уже некого. Он в последний момент вынес тебя на руках оттуда, всю в крови. — Пока Цицерон разбирался с этим поганым нордом, милая Слышащая убежала! О, маленькая моя, зачем?! Чем думала, спрашивается? — взвизгнул мужчина, но тут же тихо зашептал. — Я так испугался за тебя. Кажется, как никогда в своей жизни. Глупая-глупая девочка. — А… где Фросбьорн? — Ушел, — мрачно бросил Хранитель, — Цицерон бы с радостью его прирезал, но… Но милая Слышащая особо не дала мне выбора, решив погеройствовать. Когда не надо, ты такая бесстрашная! — Зато она помогла Бабетте, — тихо произнес все время молчавший Визара. Ящер медленно кивнул. — Ты большая молодец. И тебе спасибо… Цицерон. — Темному ящеру не стоит благодарить скромного Хранителя. Все же он его брат. — усмехнулся шут куда-то себе в мысли. — Это не помешало тебе наброситься на меня с кинжалом совсем недавно, брат. — хмыкнул ящер, не оставшись в долгу. — Мы это уже обсудили, — ледяным тоном прорычал Хранитель, нахмурившись. Глаза его потемнели. — Если бы кто-то не следовал слепо ложным идеалам, то этого бы не случилось. — Я не умею читать мысли, Хранитель. — Цицерон уже принес ящеру извинения, с него достаточно. — Вы еще подеритесь тут! Как пацаны малолетние, честное слово. — зычно рявкнул Назир, заставляя обоих мгновенно замолчать. — Этого нам только не хватало! А у меня резко заложило уши и в голове прозвучал тихий нежный голос. «Подойди, Дитя. Подойди ко мне» — Цицерон, Мать Ночи говорит! — я вскочила, но бок пронзила острая боль, ноги подкосились, и я рухнула вниз. Хранителю дважды повторять было не нужно. Меня мгновенно подхватили на руки. Оказывается, мы сидели прямо рядом с Убежищем. Дверь была вынесена подчистую и валялась у стены. Трава рядом совсем обгорела, камни покрылись копотью. Гроб лежал целый и невредимый у Черного пруда. «Астрид здесь. В Убежище. Взывает к тебе, Слышащая. Поговори.» — Назир! — что есть силы, крикнула я, — Астрид уцелела! Она в убежище! Ее надо найти… — Она здесь? Клянусь Ситисом, я думал, мы ее потеряли. Пошли! — редгард махнул рукой на вход. Цицерон пробубнил что-то про живучих шлюх и понес меня следом. Пахло копотью, дымом и горелой плотью. Я снова закашлялась, с ужасом рассматривая обгоревшие тела, валяющиеся тут и там в самых немыслимых позах. Зрелище заставило сильнее прижаться к Хранителю. Господи, ужас какой. От убежища, можно сказать, и не осталось ничего. Уцелел только вход, главный зал, да кабинет Главы. Туда-то и направился аликрец, — Твою мать… — Тебе удалось… выжить. Слава Ситису… — прохрипела нордка. Точнее то, что от нее осталось. Тело обгорело, превратившись в один сплошной уголь. Она лежала в круге свечей и смотрела на меня. Я поежилась. Когда женщина заметила имперца, сожженные губы дрогнули, — А я так надеялась, что он… умрет. Я догадывалась… — Астрид, я… — Помолчи… мне многое… нужно сказать… Времени мало, — задыхаясь, прохрипела она, — Прости. Прости меня. Пенитус Окулатус… Марон… Он сказал, что если мы тебя им выдадим, он оставит Темное Братство в покое. Навсегда. О, Ситис, какая же я дура! Это все… это моя вина. Я чуть тебя не убила… как убила всех остальных… Я предала тебя… а теперь Марон предал меня. Это честно… Я просто хотела… чтобы все оставалось по-прежнему. Как было до Цицерона и Матери Ночи. До… тебя. Я думала, что смогу нас спасти. Я ошиблась. Но тебя не убили! Так что есть еще шанс. Шанс начать все заново, начать сначала. Потому-то я и сделала… это. Ты не понимаешь? Я молилась Матери Ночи! Я сотворила Черное таинство на себя. — Зачем?.. — Я признаю твою правоту, Цицерон, — Глава посмотрела на Хранителя, — Правоту Матери Ночи. Древние обычаи… долгие века хранили Темное Братство. Глупо было идти против них. И чтобы доказать… свою искренность, я молилась о контракте. Теперь Ирен — глава семьи. Сестра, я отдаю тебе Клинок Горя, чтобы тебе открылась истина… Я… я… Женщина зашлась надрывным кашлем. Мне было… наплевать? Да, кажется, так. Внутри будто что-то оборвалось. Меня предали, отдали как овцу на резню, как на жертвоприношение. Вот, возьмите, только не трогайте нас… И это Темное Братство? Лишь жалкая тень, которая не может так себя называть. Мне было равнодушно, когда я смотрела, как задыхается нордка. Если остальных мне было жаль, то тут… нет. Хранитель осторожно опустил меня на пол и подошел к Главе, ко мне спиной. Быстрым движением он вынул из ножен кинжал и вонзил ей в сердце. — Хотите сказать, у нас еще есть шанс? — скептично хмыкнул Назир. — Я вот сомневаюсь. — Шанс есть всегда, — я пожала плечами и с опаской встала, опираясь о стену. Бок неприятно саднил, но не более. Вышла на улицу и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Но напускное спокойствие вдруг лопнуло, как мыльный пузырь. Из глаз потекли слезы. Вот так все и закончилось, значит. По глупости Астрид погибли все. От нас остались жалкие остатки, осколки от витража. Следом за мной вышел имперец и обнял меня. — Слышащая плачет. Глупая девочка расстроена? Из-за шлюхи Астрид?! — я только сильнее всхлипнула, отвечать совсем не хотелось. Меня пробил озноб. Хранитель странно вздохнул и, расстегнув куртку, сгреб меня под нее, — Не надо. Такой милой девочке слезы совсем-совсем не идут. — Она нас всех предала. Из-за нее все погибли… или, — я уткнулась носом ему в грудь, — Или из-за меня? Не будь меня, Мать Ночи бы никто и не услышал. Не было бы контракта, императора, штурма… Может, это я виновата? — О, Отец Ужаса, хватит глупости говорить, Слышащая! — возмутился шут, обхватывая руками мое лицо, — Без милой девочки не было бы Цицерона! Глядя на Слышащую, он знает, что все было не напрасно. Что драгоценная Мать не оставила своих детей в трудный час и послала тебя. Послала тебя к Цицерону. Не смей плакать, Ирен. Только благодаря тебе, я не истек кровью как жалкая псина где-то в глубине Данстара. Только благодаря тебе, мы поняли, что Астрид была последней дурой и вела Семью к гибели. Не плачь. Все хорошо. Ни в чем нет твоей вины, юная Слышащая. Я шмыгнула носом, немного успокоившись, и потерлась носом о шутовскую кофту. — Только соплюшки свои по Цицерону не размазывай. Цицеронов костюмчик хоть и не очень свеж, но… — я пихнула его в бок. Мужчина весело рассмеялся, заставляя меня улыбнуться. Иногда он действительно неплохо шутит. В голове снова зашептал тихий голос. «Как и должно быть. Да обретет Астрид освобождение в Пустоте. Живет Слышащий — живет Темное Братство. Выполни контракт. Император умрет. Поговори с Амоном Мотьером в таверне «Гарцующая кобыла». Вайтран. Он скажет, где искать.» — Слышащая не слушает бедного Цицерона! — недовольно прогнусил шут и больно дернул меня за нос. Я толком не обратила внимания, слушая тихий голос Матери. Значит, контракт не потерян? — Едем в Вайтран, — стыдливо пробубнила я, выползая из объятий. Шут непонимающе уставился на меня, — Ну, нам же нужно убить императора?.. — О, да! — имперец моментально запрыгал на месте, — Цицерон в восторге! В исступлении! Контракт!.. О, да, лучший контракт все-таки будет выполнен!.. — Наш план пошел прахом, все мертвы, Семья… Как? — хмуро спросил Назир, — Впрочем, неважно, если ты сможешь. Иди, Слышащая, отправь императора к Ситису. — Матушку нужно отвезти в безопасное место… — мечтательно протянул шут, — Но Цицерон пойдет с милой девочкой, а то она наделает глупостей!.. Редгард, не-дитя и ящер отвезут Мать Ночи в Данстарское Убежище?..       Впрочем, когда все подробности были оговорены, мы с Хранителем погнали Тенегрива в сторону Вайтрана, пообещав «вернуться с огромной бочкой золота». Целый час до Фолкрита легкой рысью прошел в нотациях. Уши уже в трубочку свернулись, чесслово! Стоило мне согласиться по поводу моего опрометчивого поступка, шут затихал, но буквально через пару минут включал пластинку заново. Под вечер я готова была убить его… Мы прибыли в город через два дня. Внутри царило жуткое оживление. Да, и я тут в первый раз. Город мне понравился. Приятный, уютный такой… Рыночная площадь стала ощутимо больше. Крику на ней было, не описать. Но, засматриваться было некогда. Мы тут за очень важным делом. С горем пополам найдя среди кучи однотипных лавок здание таверны, мы вошли внутрь. — Хульда, что мне делать? Тан вернулся сегодня рано утром, закрылся в своей комнате и открывать не хочет, — расстроено всхлипнул женский голос, — Вот, что его гложет? — А ты как считаешь? Он совсем ничего не говорил? — лениво ответил ему второй голос. — Сказал, что «совершил один из ужаснейших поступков в жизни». И с тех пор молчит. Мне за него страшно! Может, заболел чем? — Хватит тебе сырость разводить! Ты суровая скайримская дева! Одна из лучших хускарлов! Не раскисай… А весело у них тут. Я хмыкнула, и, заметив Рекса, двинулась в сторону неприметной дверки. Амон Мотьер сидел за столом и что-то царапал на бумаге. — В чем дело? Я же приказал меня… — он обернулся и, по ходу, почти свалился в обморок, — не беспокоить. О боги! Те… Тебя не убили! Но я слышал… ваше убежище… Пожалуйста, поверь мне! Я тут не причем! Я хотел убить императора! Настоящего императора! И хочу! Это все Марон… он… — Бретон слишком много разговаривает, — Цицерон, стоящий позади, раздраженно тряхнул головой, — Где настоящий император? Цицерону надоело ждать… Ха-ха-ха! Император все смерти не дождется… Ля-ля-ля… — То есть, после всего… Темное Братство исполнит контракт? — изумленно спросил мужчина. Я кивнула. Еще как исполним, — Это прекрасная новость! Великолепно! Император все еще в Скайриме, но собирается уезжать. Он сейчас на борту своего корабля «Катария». Корабль стоит на якоре в заливе Солитьюда. Вам лучше поторопиться. Судно отплывает через четыре дня. — Можете сказать детали? — Какие детали, девочка? Ваше начальство должно было давно все учесть… Если сможешь попасть на корабль и убить Тита Мида, как мы договаривались… Я укажу, где лежит твоя награда. И еще раз попрошу поторопиться. Второго шанса не будет.       Последнюю фразу я слушала, закрывая за собой двери. У стойки сидела Лидия с самым несчастным видом. Хм, Фросбьорн сейчас у себя? Хотя, в любом случае, видеть его не хочу. Наверняка, это он сказал пароль или местонахождение Убежища. Ну, как в квесте по истреблению. Истребление… слово показалось мне противным.       Конечно, неплохо было бы отдохнуть. Но, четыре дня слишком малый срок! Ну, придется гнать Тенегрива напрямик, прямо через лес. В душе зажегся странный огонек. Ну, ничего. Я им всем покажу! Я назло всем успею и убью императора! Сама! Мою семью вырезали, растоптали, словно мы тараканы. Я покажу вам, кто тут настоящие тараканы. Всем покажу… Они действительно стали мне семьей за… Я с ужасом понимаю, что я в Скайриме уже больше пяти месяцев! А это значит, у меня скоро День Рождения. Весело. Отпраздновать семнадцатилетние в гильдии убийц. Хотя, мы не совсем убийцы. Верно? — Цицерон, а ты знаешь хороший способ убийства? — в каком-то трансе произнесла я. — О! Малышка Ирен опять расскажет мне что-нибудь интересное? — радостно заверещал шут, тем самым спугнув с веток пару ворон. — Можно залезть в стог сена и оттуда подстеречь жертву… — да, «Кредо Убийцы» все-таки пригодилось мне в жизни! — Глупости какие… Это же какой стог сена надо, чтобы упрятать, допустим, тушку Цицерона, — Хранитель поморщился, как от зубной боли, — Глу-по-сти полнейшие! — А что, был неудачный опыт? — я ехидно улыбнулась. — Между прочим, Цицерон за годы служения в Темном Братстве не провалил ни одного контракта! — гордо произнес имперец. — А это… до становления Хранителем без малого семь лет! — Не так уж и много… — я попыталась показать ему язык, но тут же была схвачена за него. Цицерон хитро прищурился. — Семь лет в настоящем Темном Братстве? Мало? Милая моя девочка, ты хоть понимаешь, что есть настоящее служение Ситису? — возмущенно запричитал он, — В Пустоте поют, танцуют?.. О! Надеюсь, Отец Ужаса позволит бедному Цицерону хотя бы попрыгать!.. — Ну и прыгай, — проворчала я, отплевываясь от бархатных ворсинок. Перчатки бы хоть снял, прыгун фигов! — Ну, Цицерон и прыгает! — в доказательство имперец слегка приподнялся в седле. Тенегрив недовольно заржал. Противно захихикав, Хранитель пустил коня в галоп. Ну, держись, император! Темное Братство на подходе!