Если падать, то в Скайрим!

      Мы, конечно, могли бы переночевать в таверне, но надо было торопиться… И именно поэтому сейчас я сижу под печального вида навесом и пытаюсь согреть руки у костра! Цицерон куда-то учтиво испарился и не возвращался, кстати, уже очень продолжительное время. Сказал, мол, за хворостом. И да, я действительно поначалу слышала его верещание неподалеку. Но именно сейчас, я, как назло, слышу только завывание ветра да скрежет облезлых веток лиственниц в рощице. А еще темнеет. Стало жутко… Может, его там съели? Хотя, о чем я вообще? Если и съедят, то точно подавятся. Я услышу. Но все равно странно для шута, который в последние несколько дней не отходит от меня ни на шаг, просто взять и уйти, толком не объяснив, куда и зачем. Нет, врет-то он убедительно, но именно в этот момент рядом со мной валялась горка сухих веток. Куда больше-то? Потеплее закутавшись в меховую накидку, которую дал мне Хранитель, я вся обратилась в слух. По близости ни души! На горизонте была видна уже слабоватая полоса кроваво-красного заката, солнце скрылось. Ветер завыл с удвоенной силой, плеснув в лицо горстку колючих снежинок. Зажмурившись, я подкинула в костер еще пару веток и потерла руки в задубевших перчатках. Ну, когда же он вернется?.. Вдалеке послышался волчий вой, протяжно скрипнула рядом ветка. По спине пробежали мурашки. Не знаю почему, но на ум пришла жуткая мелодия и буквально заела в мозгах, автоматически прокручиваясь, сильнее нагнетая атмосферу вокруг меня. Там-татарара-тааа, та-та-тарара-тууум*… М-мать вашу. Меньше надо было играть в ту идиотскую игрушку. Я с головой заползла в накидку, тихо шмыгнув носом, прячась, скорее не от ветра и холода, а от страха. Впервые ночую одна в лесу. Да еще и на абсолютно пустой полянке, вокруг ни деревца, на которое, в крайнем случае, можно залезть. Одна! От этой мысли стало вдвойне страшней. Если бандит или волк, а Хранитель так и не явится? Я поближе придвинулась к костру, стараясь смотреть на язычки пламени, жадно пожирающие сухую древесину. Ну, куда Цицерон делся? Решил бросить меня тут одну? Решил, что я не достойна быть Слышащей? Так! Отключаем женскую логику, какое «не достойна»? Этой внезапной капитуляции должно быть логическое объяснение!.. Только вот на ум ничего не приходит.       Стемнело окончательно. На небе уже плыли Мессер и Секунда. Но толку от них было немного, темно, хоть глаз выколи. Я глянула в небо. Северное сияние меня больше не восхищало. Насмотрелась уже. Да и россыпь звезд сейчас казалось бледной и совершенно не нужной. Потому что я совершенно одна, пытаюсь отогреть заледеневшие конечности. Накидка была теплой и большой, что позволяло закутаться в нее, как в одеяло, но от сильного ветра не спасала. Шуту за нее, конечно, спасибо, но лучше бы он сам тут был. Слух уловил тихий шелест сзади. Сердце замерло, дыхание вовсе куда-то пропало. Какой-то первобытный ужас охватил тело с головы до ног, не давая пошевелиться. — Хи-хи-хи! О, маленькая девчушка такая смешная! — пропели сверху. Я задрала голову и встретилась с безумно блестящими карими глазами. Свет от костра толком не давал его разглядеть, но все равно можно было легко заметить кровавые разводы на щеках. Вместе с кровожадной ухмылкой смотрелось… жутко. Я вздрогнула. — Т-ты… куда уходил? — зуб на зуб от холода уже не попадал. Костер совершенно не грел. — Сек-рет! — шут хитро прищурился и сел рядом, — Маленькая Слышащая замерзла? О, прости глупого Цицерона!.. Конечно, бедняжка заледенела! Цицерон старался как можно скорее управиться, но вот незадача!.. Разбойнички, много-много! Ха-ха-ха! Ой, я так давно не веселился!.. Ах, как они кричали, умоляли о пощаде! А Цицерон только резал, резал, резал, резал, резал! Ха-ха-ха!.. Продолжая бормотать что-то, шут усадил меня к себе, сильно закутав в накидку, так, что я толком пошевелиться не могла. — А он мне в ответ: «Это же не хоркер! Это моя жена!»… Ха-ха-ха! Это чудесно… — услышала я отчетливо. Как же он любит эти хамские анекдоты. Причем рассказывает их кусками. Совсем не смешно.       Нахохлившись по-воробьиному, я попыталась подползти поближе к костру. Мне не дали, нагло прижав к себе поближе, — А Цицерон тоже замерз… Тут та-акая холодина! Ветер-ветер-ветер! Дурацкий ветер все время бьет в лицо… Ох, вот простудится бедный Цицерон, что делать будешь? Это он на что намекает? Покраснев до кончиков ушей, я снова попыталась отодвинуться. Честно говоря, он какой-то подозрительно веселый. Почему? — Может, скажешь куда уходил? — мрачно спросила я, — Хворосту ты так и не принес, между прочим. — Какой хворост? — удивленно спросил шут, а потом дернул меня за нос и как-то неуверенно продолжил, — Ааа… Ах, да! Хворост! О, нет-нет-нет! Какой хворост, когда вокруг столько бандитов, моя милая Слышащая?! — Врать ты не умеешь… — О, Цицерон и не врет! Нет! Никогда!.. Глупости какие, — заверещал Хранитель, — Девочка говорит сплошные глупости!.. И когда не убила того идиота-поваришку тоже говорила мне глупости… Цицерон просто исправил это досадное недоразумение!.. — Ты… Что?! — теперь-то понятно, куда он уходил! Стало вдруг так обидно, — Ты… его убил?! — Да, — Хранитель нахмурился, — Цицерон убил этого дурацкого Гурмана. — Зачем?! — выпутавшись, наконец, я вскочила на ноги и посмотрела в удивленные глаза. Кстати красиво смотрятся, когда в них огонь отражается. — Да, потому, что глупая девчушка совсем не понимает, что делает! — имперец помрачнел и, зло прищурившись, навис надо мной. Он так всегда делает, когда собирается меня отчитывать. Злость куда-то пропала. Под таким взглядом захотелось сквозь землю провалиться, — Темное Братство заключило контракт на жизнь Императора, верно? Верно. А на пути к нему есть другие жизни, которые, мы должны отправить в Пустоту. Такова его Воля, глупая! Все предначертано и предрешено. Мы — лишь длань, что провожает души, не более. Потому здесь нет места личным симпатиям и пощаде, моя Слышащая. Есть контракт — значит нужно убить. Без «но» и обиняков. Поняла? — Поняла, — я стыдливо опустила голову. — Но, мне его жаль. Он же ни в чем не виноват. — Ох, что же бедному Хранителю делать с такой жалостливой девочкой? — мужчина со вздохом уселся обратно, увлекая меня к себе, и потрепал голове. — Так хочет Отец Ужаса. И твое желание здесь роли не играет. Если бы мы все тут «хочу-не хочу», то на цицероновых руках было бы куда меньше крови. Да на всех руках. Все, хватит тут глупости говорить, Ирен. — Так это ты разговорился! Я уже все поняла, не читай мне нотации. — я скрестила руки на груди недовольно и уставилась на костер. На секунду задумавшись, позвала мжчину, задрав голову. — Цицерон? — Да, моя Слышащая? — он улыбнулся, моментально отвечая. — А ты много людей убил? В смысле, по контрактам? — Много, Слышащая. Только Цицерон не сможет тебе назвать число. Он не считал никогда. — имперец пожал плечами и закусил губу, видимо, задумавшись. — И… детей убивал? — произнесла тихо, почти шепотом. — Убивал. Но Цицерон этим не очень гордится, да и вспоминать не горит желанием. — хмуро ответил мужчина. Стало неловко. Просидев так с минуту, я поерзала, стараясь скорее согреться. Хранитель вздрогнул и замер, вытянувшись, как струна. Макушкой почувствовала глубокий тяжелый вздох. — Не делай так. Внезапно охрипший голос меня озадачил. И приказной тон тоже. Чего это он? — Цицерон? А какой у тебя любимый цвет? — я снова запрокинула голову. Он удивленно вскинул брови. — Любимый цвет? О, скромный Цицерон никогда не задумывался. — мурчаще протянул мужчина, на секунду замерев, будто размышляя. А потом заглянул мне в глаза. — Я думаю… зеленый. — Я думала, что красный. — О, прекрасный цвет крови ему определенно тоже нравится! Но все-таки… зеленый. — проговорил шут пискляво, не прекращая смотреть мне в глаза. Вообще, он всегда так ярко мне улыбается, что даже неловко. Я улыбнулась в ответ. — Знаешь, иногда ты меня удивляешь своими речевыми оборотами. — я удобнее устроилась в теплых объятиях, наконец согревшись. — Чему тут удивляться? Цицерон же не какой-то глупый крестьянин, в конце концов! Он любит читать и окончил далеко не три класса храмово-приходской школы. — возмущенно протараторил имперец и замолк. Я заинтересованно уставилась в широко раскрытые янтарные глаза. — Ну что? — Расскажи! — подаваясь какому-то порыву любопытства я вскочила и, развернувшись, заглянула имперцу в лицо. Он никогда об этом не рассказывал. Ни где родился, ни как жил. — О, Слышащей правда интересно? — Цицерон, словно смутившись, отпрянул, но тут же утянул меня обратно и почему-то замялся. — Что же… кхм. Он учился в монастырской школе при Храме Мары в Бравиле. — Серьезно? — вот это поворот. — Да, серьезно. — передразнил шут и, чертыхнувшись, продолжил. — Вообще-то, это самое крупное учебное заведение в Нибенее. И преподавали там, кажется, вообще все. Скромный Цицерон там выучился счету, чтению, письменности и риторике. Потом учил философию, религию и еще много-много разных наук. Почему Слышащую это так удивляет? — Потому что в Скайриме такого нет? — Это — норды, девочка. Знатные семьи здесь нанимают учителей на дом. — недовольно ответил шут. — А крестьяне… редко учатся. — Значит, ты родился в Бравиле? — Что-то вроде того, моя Слышащая, — он загадочно улыбнулся. — Обычно таких, как я, называют нибенейцами. — А там все такие? Ну, рыжие и с яркими глазами? — Глупенькая девочка такая смешная. Нет, конечно. — он расхохотался. — Неужели цицеронов всеобщий стал настолько хорош, что она совсем не слышит акцента? — Я вообще не различаю, — я опешила. Что за? Мы все это время говорили на каком-то одном языке, но бывают и другие? И почему я совсем не различаю? У меня в голове встроенный переводчик? — Ты обычно говорил на другом языке? — Охо-хо, если уж девочка не знает, мудрый Цицерон, так и быть, объяснит! Нибеней граничит со многими территориями. Вот, например, Бравил рядом с Эльсвейром. Отсюда и диалект с заимствованиями из Та’агра. Это каджитский. — Блин, так интересно! А скажи что-нибудь? — Pulchra tibi puella krimirus**, — без запинки произнес мужчина, ни разу не задумавшись. И хитро сощурился. Я растерянно вздохнула. Что ж, переводчика у меня правда нет. — А что это значит? — А тебе скажи, — меня потрепали по волосам. Дальше сидели молча.       Оставшаяся дорога прошла без приключений. Пара волков. С саблезубом нам посчастливилось не встретиться. Как и в прошлый раз, Хранитель помог мне слезть с Тенегрива и скрылся между соснами. Дверь я открывала с абсолютным равнодушием, если честно. Было только желание поскорее взять контракт и уехать куда подальше. Я быстрым шагом спустилась по лестнице и буквально налетела на Астрид. — Значит дело сделано? Гурман мертв? — спокойно спросила нордка, улыбнувшись уголками губ. — Ну, да, — я пожала плечами. Надеюсь, орк хотя бы не мучился… — И теперь Тит Мид Второй в двух шагах от гибели… — женщина прищурилась, — Ты молодец. Честь убить императора достанется тебе. Я так решила. Ведь ты многое сделала для нашей Семьи. Тобой можно гордиться. — Эээ… Спасибо, — я не сдержала улыбки. Первая искренняя похвала. Приятно, все-таки. — Ну, приступим, — женщина хлопнула в ладоши, — Ты отправляешься в Мрачный замок в Солитьюде. Покажи грамоту Гурмана начальнику охраны, командиру Марону. Думаю, ты его узнаешь. Ты получишь доступ на кухню, а затем и к императору. Притворяясь поваром, легко будет отравить еду, не так ли? — А, яд надо взять у Бабетты, я так понимаю? — Нет, — Глава покачала головой, и вручила мне странную буровато-желтую веточку, — Возьми. Это корень жарницы. Идеально подойдет для отравления. Без вкуса, без запаха… абсолютно смертоносен. Ни в коем случае не пробуй. Императору хватит одной ложечки, смерть наступит почти мгновенно. Он будет служить Ситису прежде, чем поймет, что умер. — А дальше? — После того, как убедишься, что Мид убит, беги через верхнюю дверь наружу, а потом по мосту. Я договорилась, что его не будут охранять, когда поднимут тревогу, — нордка развела руками, — Сейчас можешь отдохнуть. А завтра отправляйся в путь. — А можно прямо сейчас выдвигаться? — я опасливо покосилась на женщину. Мало ли… — Какое рвение! Ну, тогда ступай, друг мой. Исполни свою судьбу Слышащего!       В полной прострации от таких слов, я спустилась вниз. Надо бы взять еды из обеденной. Поеду-то не одна. — Ну что, десертик, остыла? — Арнбьорн подхватил меня и усадил к себе на плечо. Я только взвизгнула, — Ладно, не дуйся. Ну, наговорил да наговорил, что бучу разводить? Прощаешь, помидорка? Вон, опять покраснела. — А-ага, — я шокировано смотрела на лохматого норда. Нифига себе, смена декораций! — В общем, ты не злись, а то я и от Астрид получил, и потом наша маленькая вампирочка насиловала мне мозги целый день, — мужчина почесал затылок и поставил меня на землю, — Короче, не каждый день мы убиваем друзей, даже полоумных. Так что зла не держи. От такого заявления я потеряла дар речи. Арнбьорн? Извиняется передо мной?! Ну, точно, наверное, врата Обливиона снова откроются! В прострации прошла мимо Визары, увлеченно жующего бутерброд, ящер приветливо помахал и продолжил есть. Буквально на входе меня чуть не сшибла с ног Бабетта и утащила в дальний угол. — Ой, как нехорошо получилось, — хныкающим голосом пропела она, — Ой, если Астрид узнает! — Узнает что? — по спине пробежал холодок. Что за?.. — Ну как, про твою набивную лоскутную куклу! — не-девочка склонила голову на бок, ласково улыбнувшись, — Та собака же разодрала ее, а ты собрала заново. Сшила из старых лоскуточков. Ты же знаешь, Астрид эта кукла не нравилась… — Откуда ты знаешь? — в ужасе зашипела я. О, Ситис, если она расскажет?! — Запах, Ирен, запах! — вампирша рассмеялась, — От тебя так пахнет маслом с пасленом! Ужас просто! Но не бойся… Играй с куклой на здоровье. Я никому не скажу! И, подмигнув, она скрылась в лаборатории. О, Девятеро! Какой ужас! Наверное, глаза у меня размером с блюдца. Я прошмыгнула в Зачаровальню. Там, кажется, где-то валялось мое платье с прошлого раза. — А! Рад тебя видеть, сестра, — Фестус кивнул, — Готовишься к убийству императора? Чудесные времена. Воистину чудесные. — Ну, может и так, — я повела плечами, подставляя стул к полке с одеждой. Ох, как меня бесит мой рост. — Кстати, ты не хочешь забрать свое вознаграждение? — ворчливо протянул маг, когда я спустилась со свертком, и вложил мне в ладонь что-то маленькое, — В общем, ты меня не разочаровала. Тобой можно восхищаться, Ирен. Так что возьми подарок. Полезная вещица, которая в свое время пригодилась мне. В ладони лежало серебряное колечко с желто-красным камнем, похожим на янтарь. По ободу иногда перебегали темно-фиолетовые полосы. Зачарованное! Ух, ты! — Спасибо! — с жаром воскликнула я, одевая его на палец. — Удачи тебе, девочка, — маг добродушно улыбнулся и склонился над пентаграммой, — Принеси Братству былую славу, Слышащая. Ничего не сказав, я закрыла дверь и прошла в обеденную. Назир снова сидел за столом, с деловитым видом попивая Эль прямо из бутылки. — Ну что, Слышащая? Тебе выпала великая честь убить императора, единственный шанс для Темного Братства, — смешливо пробасил он, пока я собирала провиант в сумку, — Волнуешься? — А как же! — воскликнула я. Не правда. Я не волнуюсь. Мне страшно! — Не подведи нас, — крикнули мне вслед.       Я прошла к выходу, как меня остановила Астрид. — Следуй моим указаниям, и Темное Братство возродится во всей славе. И все благодаря тебе… Слышащая, — последнее слово было произнесено довольно холодно. Но я не обратила внимание. После пламенных речей Семьи я как-то даже раскисла. Мир, так сказать, аж красками заиграл. Мда, люблю, когда меня хвалят. Довольно улыбаясь, я вышла на улицу и вдохнула свежий воздух. В сосновом бору пахло просто прекрасно — смолой и хвоей. — Почему Слышащая такая довольная? — лениво протянули рядом. Привычная к такой выходке, я даже ухом не повела. Ну, что за прикол — появляться из ниоткуда? — Милая девочка помирилась со лживой семейкой? Да? О, да! Цицерон же видит! Это хорошо!.. У малышки будет меньше проблем в будущем, да? — Ну, наверное, — я сглотнула, когда шут цепко взял меня за подбородок и приподнял голову, мешая отвести взгляд. С минуту он меня очень внимательно рассматривал каким-то уж больно странным взглядом, прикусив губу. — Ах, мы же едем в Солитьюд? О, конечно, где же еще принимать императора? — он вздохнул, резко отпустил меня и развел руками, — Одинокий Цицерон может многое рассказать об одиночестве… Единственный хороший город во всем Скайриме! Цицерон чувствует себя как дома… Ах, как же давно я не был в Сиродииле!.. — А, может, потом как-нибудь съездим туда? — промямлила я, стыдливо опуская взгляд. — Конечно, Слышащая! Конечно, — рассеяно ответил имперец, запрыгивая на Тенегрива и хватая меня с собой.       Я в жизни не видела столько патрулей на дороге. Кажется, Туллий собрал весь имперский легион. Ужас какой-то. Но именно благодаря им на дороге не было ни одного волка, бандита или еще какой-нибудь гадости. Броня была сменена тем самым платьем, а кинжал на всякий случай был закреплен на бедре. Когда мы доехали до конюшен, Цицерон остановил Тенегрива и помог мне спуститься, буквально снимая с коня. — Удачи, моя Слышащая. Скромный Цицерон будет ждать в условленном месте! — со вздохом произнес мужчина, поправляя шнуровку на моем платье. Я в волнении заглянула в янтарные глаза, стараясь унять нервную дрожь. Видимо, он это заметил, потому как резко сжал меня в крепких объятиях. Не успела я опомниться, как почувствовала горячее прикосновение губ ко лбу. Дыхание перехватило, а сердце предательски забилось куда чаще, нагоняя краски на лицо. Это что сейчас такое было такое?! Хранитель отстранился, пригладив мои волосы, и тихо засмеявшись, произнес. — Ну, что стоишь, Слышащая? Иди уже! На негнущихся ногах я послушно зашла за ворота, не найдя в себе смелости даже обернуться. Это было так странно и неожиданно. Но почему-то очень волнительно. Город буквально бурлил жизнью. Я в первый момент даже растерялась от количества народа, наполняющего улицы. Вздохнув поглубже, я постаралась согнать остатки шока. Он! Меня! Поцеловал! Кое-как сдержавшись, чтобы не завизжать, я направилась в сторону Мрачного замка. — Все они никчемные лодыри. Даже не могут удержать Братьев Бури в узде. И чтобы им доверить жизнь императора? — прорычали рядом. Двое мужчин в броне Пенитус Окулатус. — Ты слишком беспокоишься. Как раз сейчас император в полнейшей безопасности. Думаешь, попытки убийства планируются за один вечер? Заговор раскрыт. Угрозы больше нет, — пожал плечами один из них. Мда, я с трудом подавила улыбку. Ой, знали бы вы, кто сейчас рядом с вами стоит… Я осмотрелась. Ну, и где мне этого Марона искать? Хотя, вон там мужик стоит один у ворот. Он что ли? Напустив самый гордый и напыщенный вид, стараясь выглядеть выше, я подошла к нему. — Стой. В башню вход воспрещен, — строго пробасил мужчина. Я молча протянула ему грамоту, — Что это такое?.. приказ его величества… податель сей грамоты… Гурман… Клянусь Азурой! Гурман! Мда, раз уж это вы, то проходите. В конце концов мы даже и не знали, кого ждать. Не смею вас задерживать. Джианна, наша кухарка уже вас заждалась! Кивнув, я открыла ворота. Странно, мне кажется, или в его голосе звучала насмешка? Я вздохнула. Ладно, ничего такого, просто переволновалась. Поплутав по коридорам, по большей части ориентируясь по запаху, я наконец набрела на обширную кухню. Ну, нифига, тут жратвы… Самопроизвольно сглотнула слюну. Блин, а я не завтракала. — Ох! Опять что-то принесли! Я ведь уже сто раз говорила, что у нас всего довольно. Поставь вон там и проваливай! — ворчливо отозвалась рядом женщина, склонившаяся над котлом. — Я помощница Гурмана, — немного неуверенно ответила я. — К сожалению, Господина сразил хрипунец. — Гурмана? — женщина наконец посмотрела на меня и одарила подозрительным взглядом. Но потом раздражение сменилось какой-то радостью, — Наконец-то! Когда я услышала, что Гурман приедет готовить праздничный обед для императора, я сперва даже не поверила. Жаль, конечно, что он лично не почтил нас своим визитом. Но раз вы его помощница, то готовите не хуже. Так удивительно. Юная нордка учится стряпне у самого Гурмана. — Мне очень приятно, спасибо! — я натянуто улыбнулась, наконец собравшись с мыслями. Честно говоря, эта тетенька меня раздражала. Хотя бы, она убила меня своей просьбой надеть колпак. Не готова, не готова! Я не жареная курица, чтобы определять степень моей готовности! А потом началось самое веселое. Я диктовала ингредиенты… Нет, готовить я умею, причем сносно. Но… я ни разу! Ни разу не открывала ту долбанную книгу! — Хм… Думаю, блюдо готово, — Джианна, наконец, удовлетворенно кивнула. Я же про корень забыла! — Стой!.. Еще… еще не все! Особая приправа нужна! — я сглотнула, доставая из сумки, предусмотрительно мелко порезанный, корень жарницы. — Вы уверены? — женщина недоверчиво посмотрела на меня. — Конечно! Без нее не будет того райского вкуса, — с самым честным лицом брякнула я и высыпала кубики в суп, — Теперь все! — Блюдо буду подавать я, а вы просто стойте и… блистайте, — Женщина налила в кастрюлю немного супа и понесла в коридор, подозвав меня за собой. Ффух! Не паникуем. Ведем себя естественно. Я такой суперпуперкрутой повар… -… Это ты о свадьбе и убийстве моей сестры? Печальное недоразумение, не более того. Холодный мед, горячие головы… всякое бывает, — обожемой! Мы совсем близко. Я даже опомниться не успела, как мы вошли в богато украшенный обеденный зал. За столом сидела гора народу в богатых одеждах, а во главе… император. Именно таким я его и представляла. Ох, успокойся, Ирен. Очисти сознание… — По правде говоря, нам опасаться нечего. Убийство императора? Хм, возможно в этом есть смысл. Но дружба с ним — это действительно выгодно — уверен, вы все со мной согласитесь, — пожилой мужчина в мантии заметил меня, — Ага! Вот и финальное блюдо! Вежливо поклонившись, я встала у единственной двери. Той самой, о которой, наверное, говорила Астрид. Кажется, она ведет на тот мост, через который можно будет спуститься вон из города. Цицерон будет ждать меня там с Тенегривом. — О, Бульон ле Манифик! Удивительно вкусно! И мне, вашему императору, разумеется принадлежит право первым попробовать его, — Тит Мид с довольным видом принял тарелку из рук кухарки. Как в замедленной съемке, я смотрю, как он пробует суп, — О… О, потрясающе! Какой тонкий вкус! Мои ожидания полностью оправдались. Это идеально. Это…       Вдруг император побледнел, схватился за горло и лицом рухнул прямо в тарелку. Получилось! В этот же миг, пока гости и стража теряются, я срываюсь с места и бегу к двери. Толкая ее, действительно выбегаю на тот самый мост. Разрывая шов на боку, чтобы было удобнее бежать, направляюсь к выходу как… — Вне всяких сомнений, это был самый несносный из всех двойников императора! Рад, что он, наконец, мертв. Знаешь, мои ожидания немного… не оправдались, — из прохода выбежали несколько агентов Пенитус Окулатус, а сверху, в проеме мельницы появился командир Марон с самодовольной улыбкой, — Хм, такая маленькая, а уже убийца Темного Братства. Но будь император настоящим — покушение бы удалось. — Что?! — тело оцепенело. Мне надо бежать! Но ноги совсем не слушаются! Сквозь глухой перестук в ушах, я слушала речь агента. — Удивляешься? Я тоже удивился, когда некто из твоей «семьи» пришел ко мне с этим планом. Видишь ли, мы заключили сделку. Обмен, — мужчина хмыкнул, — Я получаю тебя, а Темное Братство продолжает существовать. Но знаешь что? Я передумал… Я убью тебя и зарежу всех и каждого из твоих поганых друзей! — Вы не посмеете! — голос сам перешел на визг. В голове калейдоскопом пронеслись лица Семьи. Нет. Ни за что! Но… кто же так со мной поступил? — Поверь, девочка, я сделаю это с огромным удовольствием! Ваше убежище скоро возьмут штурмом. Вот что я думаю об этой «сделке». Вы убили моего сына! Вы все! И вы за это заплатите! Жаль, конечно, прерывать твою жизнь в самом расцвете лет, — и тут я замечаю смутную тень за спиной у Марона. Сердце екнуло, — Но ты такая же гнилая внутри, как и твои дружки. Убейте ее, да так чтобы хоронить было нече…       В этот момент агента хватают за горло, и в полутьме блестит эбонит. Мужчина захрипел и упал прямо вниз, из перерезанной шеи судорожно полилась кровь, заливая мост. Я поднимаю взгляд. Цицерон! Шут спрыгивает на одного из агентов, слышится хруст и уж второй истекает кровью. На него бросаются двое оставшихся. Спустя несколько мгновений уже четыре тела лежат на мостовой. Я совсем ничего не понимаю! Имперец, особо не церемонясь, хватает меня на руки и спускается вниз — к старой покосившейся двери. Я пришла в себя, когда меня усаживали на Тенегрива. Оглядела свое платье. Боже мой, да я вся в крови! Тело пронзила судорога, я истошно завизжала. — Слышащая! — рявкнул Хранитель и с силой тряхнул меня, призывая успокоиться, — Что сказал чертов командир?! — Он… он… — меня буквально затрясло. Кровь. Господи, сколько крови! Семья в опасности. О, Ситис! — Они штурмуют убежище! Надо предупредить остальных!.. Надо ехать! Слышишь?! Пожалуйста! Скорее! Чувствую, что задыхаюсь. Шут прижал меня к себе и подстегнул коня. О, Ситис, лишь бы мы успели!..