Волосы.

Не стоило и ожидать, что Эй Джей окажется в раздевалке Див: она никогда не ассоциировала себя с другими девушками ростера и искренне не любила находиться в их обществе. Роману оставалось только спрашивать коллег и работников закулисья, где они сегодня видели Эй Джей. Коридоры петляли, поворачивая то влево, то вправо, становясь все мрачнее. Люди, у которых Роман спрашивал об Эй Джей, молчали в ответ. Все они лишь торжественно указывали направление вытянутой рукой, словно одновременно предупреждая о незримой опасности, которая ждет впереди. Их можно было понять: хотя мужская часть коллектива WWE в целом хорошо относилась к Эй Джей, многие из мужчин боялись с ней контактировать, и небезосновательно. Они боялись влюбиться в неё (что было легко), потому что когда Черная Вдова замечала хоть каплю внимания в свою сторону, она набрасывалась на несчастную жертву, душа её в объятиях своей любви. Получив Эй Джей, рестлер получал внимание сперва начальства, а затем и зрителей, уверенно шел к вершине, выигрывал матчи, завоевывал титулы, но стоило ему прогневать красавицу... Все видели, что случилось с её бывшими: Брайан стал врагом номер один для руководства, Панк со скандалом покинул компанию, Кейна превратили в корпоративную крысу, Сина потерял былую популярность, Зигглер стал очередным пушечным мясом. Оставалось лишь гадать, какая беда случится со следующим, кто осмелится подступиться к чемпионке Див. Но Роману нечего было бояться, поэтому он уверенно шел вперед. Он не влюбится в Эй Джей, потому что, похоже, его сердце уже выбрало другого человека. В этой части арены было темно и почти пусто - только кое-где у стен стояли большие железные ящики с оборудованием. Рядом с одним из таких ящиков Рейнс заметил Тамину, которая стояла, прислонившись спиной к стене. - Привет, я хочу поговорить с Эй Джей... - тихо сообщил рестлер, приблизившись к Тамине. - Ну, поговори. Она здесь. Вон сидит. - Дива кивнула в сторону, но Роман не сразу сообразил задрать голову. Эй Джей лежала на животе на самом верху ящика и болтала ногами. Заметив Романа, она свесилась с ящика, нагнувшись к нему так, что их лица оказались почти на одном уровне. - Есть такое животное, "конский волос", - начала Черная Вдова, вертя пальцами кончик одного из своих хвостиков, - он водится в море. Тонкий и длинный, как волосок. Говорят, он умеет залазить к людям под кожу... - Девушка загадочно усмехнулась. - А еще говорят, что волосы ведьм тоже умеют залазить к людям под кожу. Сначала один волосок, потом второй, все больше и больше, до тех пор, пока они не протянутся через все конечности жертвы, словно нити марионеточника. Тогда такой человек становится рабом, беспрекословно выполняющим все повеления ведьмы. - К чему ты мне это все рассказываешь? - не удержался Роман. - Потому что ты пришел поговорить о волосах... - Дива пожала плечами. - Не совсем поговорить, скорее, задать вопрос. - Уточнил мужчина. - Хорошо. Тамина, ты не оставишь нас на десять минут? Старшая Дива молча кивнула и уверенным шагом скрылась за углом. Роману было немного не по себе наедине с Эй Джей, в основном, из-за ее непредсказуемости, но отчасти он был даже рад, что Тамина ушла: не хотелось, чтобы кто-то из родственников знал о таких странных проблемах в его жизни. Эй Джей села, свесив ноги с ящика и обняв непонятно откуда появившийся пояс чемпионки Див. Роман смотрел на неё снизу вверх, задрав голову. Смотрел в её большие черные глаза, сверкавшие в полутьме, смотрел на длинные волосы, скрывавшие лицо в тени, на то, как эта паучиха хищно сжимает в руках пойманную бабочку – свой чемпионский пояс. В этот момент Роману показалось, что этой девушке ведомы все тайны мира и что он может получить от нее ответ на любой вопрос. Тем не менее, Рейнс решил озвучить лишь тот вопрос, с которым шел к ней изначально. - Твой подарок мне очень помог, но нет ли у него каких-нибудь побочных эффектов? - Ой… - разом утратив всю свою невозмутимость, рестлерша отвела в сторону виноватый взгляд, и Роман понял, что задал правильный вопрос. Однако Эй Джей не спешила объяснять свое замешательство. -У меня в последнее время постоянно болит голова, - продолжил Рейнс, - и я хочу знать, может ли быть… - А! Нет… - Эй Джей с облегчением приложила руку к груди, - нет, это не от бальзама, я думаю. - Хорошо, - Роман прищурился, - тогда что может быть от него? - Ну, - рестлерша огляделась, - есть один побочный эффект, но я не думаю, что у тебя он сработает. Видишь ли, до того, как я получила это средство, я никому не была нужна. Даже Дэниэлу было плевать на меня, когда мы встречались. Потом он меня бросил, и как раз тогда мне в руки попала эта штука… Парней стало тянуть ко мне как магнитом. Мне достаточно одного взгляда или поцелуя, чтобы понравиться выбранному мной существу мужского пола. Ты сам это видел и видишь, – Эй Джей развела руками, - но с тобой такое вряд ли произойдет. Я хоть и не близка с этой кучкой размалеванных моделек, зовущих себя дивами, но языки у них достаточно длинные, чтобы весь ростер знал, в кого они в трескались, и ты пока под раздачу не попал, - девушка помолчала, задумавшись, - хотя… если я привлекаю из-за бальзама только парней, то, может, и ты тоже? – чемпионка усмехнулась, пытаясь перевести это в шутку, но Роман убийственно серьезным взглядом смотрел даже не на нее, а сквозь нее. - Понятно. – Тихо пробормотал он прежде, чем развернуться и уйти. Роман сам не знал, куда его несут ноги. Он просто больше ничего не хотел слышать. Хватило и того, что он получил ответы на вопросы, которые он не хотел задавать даже самому себе, поэтому прятал в подсознании. Но теперь эти вопросы вырвались на поверхность разума и отравляли сознание, расплываясь по нему черным нефтяным пятном. Почему Дин был так ласков тогда? Роман привык к тому, что Эмброуз может быть резок и грубоват. Колкость и дерзость Дина из недостатка постепенно превратилась для Романа в некую специю, добавлявшую вкуса к их повседневному общению. Той ночью, когда Рейнс пришел к Дину в номер, он был готов к тому, что его выпинают из комнаты ногами, что в соседних номерах услышат весь нецензурный лексический запас Дина, что, если сильно повезет, Эмброуз с ворчанием впустит и позволит поспать на коврике. Но хозяин номера вместо этого почти не сопротивлялся, лез обниматься и – черт возьми – инициировал поцелуй. Вот только почему тот поцелуй был таким пресным? Будто вынужденным. Будто мысли Эмброуза в тот момент занимало что-то другое, настолько далекое, что для него тогда не существовало даже того, кого он целовал. Роман не задавался бы этим вопросом, но слишком велика была разница между их первым и последним поцелуем. Рождественский поцелуй был так горяч, что включил что-то новое в Романе, а последний поцелуй был так холоден, что, наверное, должен был отключить это обратно. Вот только он не просто не отключил, а еще и заставил Романа сильнее хотеть повторить тот первый. В конце концов, как бы самоанец ни сопротивлялся, он все это время знал, что питает теплые чувства к этому психу. Неважно, что их вызвало, неважно, когда они пройдут и пройдут ли они вообще – они есть. И даже взаимные, как Роман ошибочно посмел подумать после ночи в номере Дина. Но разговор с Эй Джей расставил все на свои места. Всему виной проклятый бальзам. Роман притормозил посреди коридора и провел пальцами по своим длинным волосам – впервые за долгое время небрежно и со злостью, будто это больше уже не его гордость, но его проклятье. Если та чертова штука в баночке одним своим запахом привлекает парней, то и Дина в Романе привлекает именно она. Это казалось логичным: раз после рождественской вечеринки Дин подтвердил, что они с Романом просто друзья, зачем бы он стал по своей воле вновь целовать друга?... Едва успев вновь ускорить шаг, Рейнс вдруг остановился как вкопанный. Если подарок Эй Джей привлекает парней одним своим запахом, то он должен привлекать не одного только Дина. Рейнс сам не верил тому, что собирается сделать, но он должен был убедиться на сто процентов. Это будет тяжело, но Роман не привык сидеть сложа руки.