Волосы.

Ничего не изменилось с тех пор, как Дин был здесь в последний раз. Или так ему кажется, пока он не делает шаг вперед, затем ещё один. И ещё. С каждым шагом пение невидимых птиц отдаляется, джунгли расступаются перед ним, темнеют, и чем темнее они становятся, тем отчетливее Дин видит далеко впереди просвет. Эмброуз шагает к нему все быстрее, нервно отбрасывая руками свисающие то тут, то там пряди длинных черных волос, пока не замечает кое-что, что заставляет его замедлить шаг и принюхаться. Мужчина на ходу хватает одну из самых длинных прядей, подносит её к носу и тут же отпускает. Секунды хватает ему, чтобы понять: волосы больше не источают запах розмарина. В этом лесу пахнет только влажной свежестью и сырой землей, больше ничем. Дина почему-то радует эта мысль, и ему безумно хочется оглянуться, но какое-то шестое чувство никак не дает ему этого сделать. Когда Дин все же останавливается, откуда-то сзади слышится тревожный звериный рык. По спине Эмброуза прокатывается волна ледяных мурашек, и он бросается вперед, пытаясь спастись от подстерегающей позади опасности. Так он бежит, наверное, минуту, прежде чем понимает, что в джунглях больше не слышно никаких звуков. Но стоит Дину затормозить, как зловещий рык снова слышится отовсюду, будто это рычит сам лес. Дин больше не останавливается и вскоре достигает просвета, к которому так долго стремился. Только теперь он видит огромное дерево, одиноко стоящее в центре открывшейся ему небольшой поляны. Дин медленно подходит к дереву, которое склоняется над ним, словно плакучая ива, задевая его плечи и лицо своими «листьями» - прядями черных волос. Ствол дерева толстый, какой бывает у дуба, но крона не раскидистая, а взмывающая ввысь, но насколько высоко, Дин не может различить, потому что густые волосы закрывают обзор. Дин хватается за одну прядь, дергает за нее и чувствует, как она натягивается далеко вверху. Он отпускает её, и слышит, как крона волосатого дерева шуршит, приходя в движение. Все пряди дрожат, словно хвосты гремучих змей, и Эмброуз замирает, завороженный этим процессом. Он стоит неподвижно и смотрит вверх, пока не чувствует, как что-то обвивается вокруг его руки. Дин хочет опустить голову, но не может, потому что одна из волосяных лиан уже крепко сжимает его шею, мешая дышать. Дин инстинктивно хватает её свободной рукой и хочет освободиться, но для этого нужна опора, а ноги его уже давно болтаются высоко над землей. Мужчина шире открывает рот, чтобы поймать им ещё хоть немного воздуха, но тут же жалеет об этом, чувствуя, как что-то сухое, горькое на вкус и рассыпчатое скользит ему в горло. Резкий выброс розмаринового запаха в воздух – последнее, что он осознает перед тем, как глаза его застилает тьма. Свет был слишком ярким. Хотя, наверное, любой свет показался бы слишком ярким с похмелья. Дин никак не мог открыть глаза. У него получалось на секунду разлепить веки, но они тут же закрывались обратно. Даже адреналин, оставшийся от кошмарного сна, не мог помочь Дину окончательно проснуться. Сдавшись, Эмброуз продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Снова тот гадкий сон, снова запах Романа. Даже алкоголь не помог ему убежать от всего этого. Дин широко зевнул, прикрыв рот ладонью. Только сейчас он заметил странное едва уловимое ощущение на губах. После пары неудачных попыток рестлер смог поймать и вытянуть у себя изо рта волосок. Голубые глаза оставались закрытыми, но Дину и не нужно было видеть волос, чтобы знать, какого он цвета. По пищеводу моментально поднялась тошнота, а язык принялся инстинктивно обшаривать ротовую полость в поисках подобных же волосков, но, к счастью, тщетно. Повернувшись на бок, Эмброуз ещё раз попытался раскрыть глаза, и на этот раз справился с задачей. Первым, что он увидел, были… волосы. Россыпь густых черных волос на подушке прямо перед его носом. Нового приступа тошноты не последовало, но вместо этого сердце Дина отчаянно заколотилось, потому что на соседней подушке спал хозяин всех этих волос. Какого черта? Дин начал лихорадочно оглядываться, пытаясь вспомнить, как он сюда пришел. Это ведь его комната? Нет, не его. Значит, наверняка, Романа. Все комнаты в этом отеле одинаковые! Зачем он пошел в комнату к Роману после того, что тот сделал? Последнее чувство, которое Дин помнил по отношению к Рейнсу, это злость. Бессильная злость, бессильное желание забыть о нём, забыть его. «Если я хотел забыть, то какого хрена пришел прямо к нему в номер и снова лег с ним в постель?! Ладно, пока он спит, есть ещё шанс исправить это». Дин аккуратно приподнялся и согнул ноги в коленях, собираясь спустить их на пол, вот только сперва Эмброузу нужно было максимально незаметно вытащить из-под головы Рейнса свою руку, на которой тот почему-то спал. Дин замер всем остальным телом, чтобы не делать лишних движений, которые могут потревожить спящего самоанца, и медленно-медленно вытянул руку из-под его щеки. Как только к затекшей кисти вернулась чувствительность, чемпион США решил, что пора сматываться. Чем дольше он здесь находится, тем выше шанс того, что Роман вот-вот проснется, а если он проснется… Дин совершенно не мог придумать, что ему тогда делать и говорить. Его охватывала паника при одной мысли, что ему придется объяснять свое поведение в комнате Сета и не только… От всего этого голова начинала раскалываться. Дин стиснул зубы, едва не сгибаясь пополам: почему именно сейчас к затылку вдруг прилила такая головная боль? Эмброуз попробовал потереть затылок, но даже к коже на голове было больно прикасаться. Как будто ударили чем-то тяжелым… Рестлер несколько раз глубоко вздохнул, заставляя боль отступить, и вновь поднял свои голубые глаза, которые тут же встретились взглядом с серыми. «Черт.» - Тебе больно? – это было первое, что спросил Роман. Дин не понял, имеет ли он в виду физическое состояние или духовное, поэтому решил не отвечать. Пусть у него уже и нет шанса уйти незамеченным, но уйти он всё ещё может. - Куда ты? Тебе надо лежать, если тебе больно. - Плевать на боль. Я валю отсюда, – устало прохрипел Дин и тут же повышенным тоном добавил, - раз тебе можно втихаря уходить из чужих постелей утром, значит, и мне можно. - Дин, слушай, ты напился и отрубился прямо на улице! Тебе сейчас точно лучше лечь. – Роман сел и попытался ухватить Дина за предплечье, но тот отпрянул. - Не прикасайся ко мне. – Угрожающе прошипел светловолосый. - Если не хочешь, чтобы я тебя трогал, тогда ложись сам и не заставляй меня применять силу. – Нахмурился Рейнс. - Как будто я бы тебе позволил. – Усмехнувшись, Дин спрыгнул с кровати, но не успел ступить ни шагу, как его коллега по Щиту оказался прямо перед ним. Через пару секунд болящая голова Эмброуза ударилась о подушку. Роман нависал над ним, ограничивая личное пространство друга своими мускулистыми руками. Сквозь его прозрачные серые глаза Дин отчетливо видел, как все внутри Романа кипит от ярости. - На кого ты злишься? – прищурился Дин. – На меня за то, что прервал ваш с Сетом столь интимный момент? - Нет, на себя. За то, что этот момент вообще был, - Рейнс закусил нижнюю губу, постепенно успокаиваясь, - за то, что я так облажался во всем, что касается тебя и меня. Может, наш с тобой поцелуй ничего не значил тогда, на вечеринке, но он значит теперь. - И поэтому ты решил повторить этот фокус с Роллин- - НЕТ! – рявкнул Роман, не оставляя Эмброузу возможности договорить, – Сет ни при чем, только я виноват. Я поцеловал его, чтобы знать наверняка, педик ли я или дело только в одном тебе. Я не знал, что ты это увидишь. Дурацкое решение, но ты же меня знаешь! Я не мог просто сидеть и чего-то ждать. - Конечно, тебе вечно всё нужно проверить самому. Роман Рейнс всегда предпочитает действия словам. – Впервые за всю беседу Дин слегка улыбнулся. Теперь, когда он расслабился, его так и тянуло прикоснуться к плечам Романа или к его распущенным волосам, но он останавливал себя, понимая, что разговор не окончен. – И что ты напроверял? - Что к Сету, как и к другим мужикам меня не тянет. По крайней мере, целовать Сета я больше не хочу. А тебя хочу. С той самой проклятой вечеринки. И того, что было у тебя в номере, мне чертовски недостаточно. – Роман сам не заметил, как ниже наклонился к Дину и уже практически лежал на нем, а руки, которыми он раньше опирался о кровать, теперь протиснулись под спину Дина и обвивали его тонкую талию. Видя, что Эмброуз больше не отвергает прикосновения, Роман позволил себе рискнуть и уткнулся носом другу в плечо. Ему нужно было разорвать зрительный контакт, пока проницательный Дин не догадался, что он что-то скрывает. Как бы ни хотелось Роману быть честным до конца с дорогим человеком, что-то в глубине души подсказывало ему, что историю про бальзам для волос и про разговоры с Эй Джей лучше будет оставить за кадром. - Я нажрался из-за тебя, дурень. И меня шибануло качелями по затылку. – Услышал Рейнс и тут же ощутил, как по его голове успокаивающе скользит ладонь. – Я сам успокоиться не могу с той вечеринки. Мы, два дурака, друг другу наврали, что ничего не чувствуем. Наверное, просто у обоих в голове не укладывалось, что мы стали педиками с одного поцелуя. Хотя я себя педиком совсем не чувствую. - И я. – Улыбнулся Роман ему в шею. – Но ведь геям нравятся другие парни. А мне нравятся девушки. И Дин Эмброуз. Особенно Дин Эмброуз. - Если так рассуждать, я тоже не гомик. В девушках я разочаровался давно, потому всегда думал, что склоняюсь к мужчинам. Но ты – единственный парень в моей жизни, который меня привлек. В общем, всё запутанно. - Не переживай, мы разберемся, – промурлыкал Роман, приподнимаясь, чтобы вновь посмотреть Эмброузу в глаза, - и прости меня за то, что ушел из твоего номера. Я тогда ещё не понимал, что чувствую, вот и растерялся. - Ничего, – Дин кивнул, и по его лицу пробежала коварная ухмылка, - я тоже виноват кое в чем. Мне так нравятся твои волосы, что я той ночью отрезал себе на память маленькую прядку. Думал, что у меня не будет больше шанса к ним прикоснуться. Ты ведь убьешь за свои волосы, а, Рапунцель? - Чертов псих! – Роман больно стиснул Дина в объятиях, пока тот невольно не застонал. Этот стон вместо того, чтобы отрезвить Рейнса, застлал его глаза пеленой похоти. – Я тебе действительно сильно нравлюсь, раз ты из-за этого пошел на самоубийство и поднял ножницы на святое! - Я всего лишь взял то, что хотел. - Дин высунул язык, безошибочно читая прилив страсти в зрачках длинноволосого самоанца. - Тогда и я возьму то, что давно хотел. – Выпалил Роман прежде, чем, наконец, позволил своим губам столкнуться с маленькими розовыми губами Дина. Соприкосновение губ инстинктивно заставило тела рестлеров крепче прижаться друг к другу. Дин окончательно поддался соблазну и обнял Романа за шею, чувствуя, как роскошная грива друга рассыпается по его рукам. Пользуясь случаям, Эмброуз запустил пальцы в мягкую копну черных волос, за что тут же заработал укус за нижнюю губу. - Неужели я не заслужил их трогать? – На миллиметр оторвавшись от Романа, выдохнул светловолосый. - Делай, что хочешь, только целуй меня. – Зарычал в ответ Рейнс, тут же снова встречаясь губами с возлюбленным. То ли во рту у Дина ещё оставался алкоголь, то ли его поцелуи сами по себе были такими пьянящими – трудно сказать, но с каждой новой секундой Роман забывал и о бесследно исчезнувшей аномальной головной боли, и о странном коридоре с тревожными картинами, ожидающем за дверью. Страсть туманила ему голову все больше, руки сами скользили Дину под толстовку, не чувствуя, как за ними туда проникают длинные пряди черных волос. Волны этих волос застилали пол, обвивались вокруг ножек кровати и тихо, тихо ползли по ним вверх. Их едва различимый шорох был совсем не слышен за непрерывными стонами. Словно змеи, волосяные ленты пробирались вдоль двух сплетающихся тел, словно боясь потревожить Дина и Романа. Пока… * * * Сет спустился к детской площадке и огляделся. На небе ненадолго показалось солнце, может быть, поэтому белая ключ-карта сразу сверкнула на песке, обратив на себя его внимание. Роллинс поднял и отряхнул карту, но в карман решил не убирать, чтобы не перепутать со своей. Роман позвонил ему час назад и рассказал, что нашел Дина, но обнаружил пропажу карты от своего номера. - Мне кажется, она могла выпасть, когда я спускался по пожарной лестнице, - тихо объяснил самоанец, - Можешь посмотреть, пожалуйста? - Попробую. Слушай, говори громче! Не слышно. – Сет невольно сам повысил голос. - Не могу, Дин спит. - Все так же тихо отвечал Рейнс. - Где он спит, если ты потерял ключ от номера? Вы оба у него в комнате? - …Да. - Ну ладно, тогда поищу, раз сам не можешь. – Вздохнул архитектор Щита. - Слушай, если найдешь её, - Роман вдруг заговорил громче, будто от волнения, но тут же опомнился и вернулся к прежнему тону, - можешь, пожалуйста, сделать кое-что ещё? У меня там в ванной такая зеленая баночка стоит с бальзамом. Можешь выкинуть её куда-нибудь в мусорку? - Ну, мне не сложно. – Сет пожал плечами. – Она что, испортилась? - Нет, просто у меня аллергия. - Хорошо, без проблем. Огонек замка замигал зеленым, и дверь открылась. Войдя в номер, Сет остановился и осмотрелся, хотя прекрасно знал, где ванная. Что-то в этом телефонном разговоре не давало ему покоя. Сет Роллинс всегда с готовностью помогал друзьям, но он в упор не понимал, почему Роман не может, придя в номер, самостоятельно выкинуть одну-единственную баночку. - Хорошо хоть Эмброуз нашелся… Ненормальный, вечно одни проблемы… - улыбнулся самому себе Сет, заходя, наконец, в ванную. Баночка с зеленым бальзамом не только стояла на самом видном месте, она вообще была единственной зеленой из всех имеющихся баночек, так что задача оказалась простой. Оставалось лишь выкинуть её, а это сущие пустяки. Роллинс взял бальзам в руки и осторожно снял крышку. Розмарин. И, кажется, что-то ещё, но Сет не мог различить, что. Роман любил часами рассказывать о средствах для ухода за волосами, но ни одно из им предложенных никогда Сету не подходило. От одного его двуцветные волосы становились жирными в два раза быстрее, другое сушило кожу головы, третье раздражало Сета своим запахом. Но этот бальзам Роллинс видел впервые. И все же запах его был настолько приятным, что рестлеру захотелось прямо сейчас залезть в душ и вымыть им голову. Обидно, что Роману приходится выкидывать такое классное средство из-за аллергии. Хотя, может, если в этот раз бальзам не подошел Роману, то он подойдет чьим-нибудь ещё черно-белым волосам? Аккуратно заперев дверь в номер друга, Сет убрал ключ-карту в карман и с торжествующим видом поднял перед собой баночку с зеленым веществом. «Пускай Роман получает Дина, а Дин получает Романа. У Сета Роллинса будет свой собственный трофей в этой истории, ещё и полезный для волос». Довольный Сет улыбнулся своим мыслям и уверенным шагом направился по своим делам, абсолютно не замечая, что на другом конце коридора Эй Джей Ли обернулась и с загадочной полуулыбкой провожает его взглядом.