Кис кис кис

Поздно ночью полностью вымотанные Дейдара и Итачи кое-как долетели до логова на птице, которая угрожала взорваться в любой момент. Сонные Акацки отрубились прямо у входа, а довольно бодрый Кисаме, успевший выспаться в пути, пошел в комнату к вечно неспящему Хидану, который, судя по всему, рубился в приставку. - Хида-сан, - мальчик осторожно открыл дверь и зашел в комнату отчаянно матерящегося мазохиста. - Чего тебе? - Прошипел фанатик, не отрываясь от приставки. Костяшки побелели от натуги, а пальцы безостановочно молотили по кнопкам, но в конце концов он отбросил джойстик и начал орать оскорбления в адрес виртуального противника. - Хида-сан, а можно сыграть с тобой? Сперва Хидан как-то странно смерил мальчика взглядом, а потом ядовито усмехнулся и сказал: - Ну ладно, посмотришь, как я тебя уделаю! Кисаме присел рядом с джашинистом на пол и принялся изучающе осматривать джойстик. - Ты играть-то хоть умеешь? - Умею! - Ну ладно... Посмотрим, - Хидан снова ухмыльнулся и, выбрав себе игрока, нажал "Старт". Первый удар, как и ожидалось, был со стороны фанатика. Его персонаж стрелой бросился на игрока Кисаме, но тот ловко уклонился и нанес контр-удар. - Ах ты маленькая тварь! Ну держись, - Хидан напрягся и начал выбивать супер-сильное комбо, но Хошигаки от него опять просто увернулся и контр-атаковал. - Я думал, что ты лучше играешь, - улыбнулся мальчишка. - Ах ты...! - Теперь мазохист просто взбесился, он должен обязательно обыграть этого мальчишку! Но не дали ему даже сходить, как персонаж Кисаме нанес решающий удар. Игрок Хидана зашатался и на весь экран высветилось "Finish him!" Боец подошел к другому игроку и, достав катану, распорол ею живот поверженного врага. Оттуда начали вываливаться внутренности, отовсюду вытекала кровь, но казалось, что этого мало, поэтому персонаж докончил его прямым ударом в сердце. Внезапно, в голове мальчика что-то щелкнула и резкая боль пронзила его мозг. Он уже не слышал гневные выкрики Хидана, а перед глазами пронесся мутный отрывок. Казалось, что его вырезали из слишком реалестичного фильма ужасов, где маньяк ходит и убивает всех вокруг, только все происходило от первого лица. Ужас охватил все его существо: -" Неужели, неужели это я?"- Кисаме медленно перевел взгляд на свои руки, запачканные кровью, потом его взгляд переместился на мальчика, судя по виду, его ровесника стоявшего перед ним. У него были белые короткие волосы и бледно голубые глаза, вдоль его живота шла ужасная рана, казалось, еще чуть-чуть, и все его внутренности вытекут наружу. - "Широмару!"- Кисаме почувствовал крупную дрожь, бьющую его, ведь он только что узнал своего товарища... Через пару секунд все пространство заволок кровавый туман, и мальчик почувствовал, что проваливается в пустоту. /***/ - Итачи, ИТАЧИ! - брюнета бесцеремонно начали дергать за плечо, от чего последний и проснулся. - Ммм, чего тебе, Тсукури? - Учиха лениво потянулся и уставился на встревоженного блондина. - Пять утра! Рано еще... - Итачи! Там Кисаме... - но договорить ему не дали. - Кисаме? Что с ним? Неужели чакра вышла из-под контроля? - теперь и сам Учиха начал выглядеть встревоженным. Было видно, что он сильно беспокоится за жизнь и здоровье своего напарника. Дейдара, понявший, что договорить ему не дадут, быстро кивнул и поманил Итачи за собой. В комнате, куда они пришли, на кровати лежал побледневший мальчишка. С первого взгляда можно было подумать, что он просто спал, если бы не волны жара, исходившие от него и конвульсивно дергавшиеся конечности. Кисаме сильно лихорадило. - Началось... - одними губами прошептал Учиха. - Что началось? Что с ним? - Дейдара кинул обеспоенный взгляд на Итачи. - Кажется, воспоминания возвращаются. Честно говоря, я думал, что этот процесс будет менее болезненным, - от этих слов Дейдара поморщился, а брюнет задумался. - Странно... Он не должен был так реагировать, должно быть... - Итачи быстро вытащил из кармана наспех схваченного плаща свиток и начал повторно его изучать. Пробежавшись глазами по тексту еще раз, Итачи побелел, - Черт! Дело дрянь. - Что там, что там, Итачи-сан? - Я забыл, что вернутся ТОЛЬКО воспоминания, но не более.. - Поясни, - подрывник вопросительно склонил голову на бок. - Его психика как была детской, так и останется. А его воспоминания нанесли по ней слишком сильный удар, должно быть, это шок, с которым его организм не справляется, - Итачи остановился на секунду, но отдышавшись продолжил. - Нужно срочно его разбудить, не то он может впасть в кому или летаргический сон. Этого я и боюсь... Итачи присел на колени и сложил несколько печатей, после чего выкрикнул: - Развейся! Первые минуты ничего не происходило, и Дейдара начал нервно похрустывать костяшками пальцев, но через некоторое время тело мальчика перестало дрожать и он медленно приоткрыл глаза. - И-Итачи сан? - Я рядом, Кисаме, - брюнет вложил маленькую ладошку в свою руку и крепко сжал ее. - Все хорошо, это был просто кошмарный сон. Ответа не последовало, лишь два бледно-желтых глаза жалобно вперились в Учиху. - Что такое? - Итачи начал нервничать, а нервничал предпоследний из Учих редко и с чувством. Бессильный моток головы, слабое "Я не хочу..." - Не хочешь чего? - Итачи невольно дернулся, почувствовав, как стадо мурашкек пронеслось вдоль позвоночника. Он слишком боялся услышать в ответ на свой вопрос "жить". - Видеть. Я не хочу это видеть, смотреть на ЭТО снова и снова! - Кисаме представлял из себя жалкое зрелище сейчас: крепко сжатые глаза без ресниц, пот, стекающий с лица, столь неестественная бледность и прижатые руки к вискам, как у страдающего от сильной мигрени. Кисаме было хреново. Очень хреново, Итачи видел это, но не знал как помочь. Не мог. Странное ощущение дежа вю зазвенело в голове; все это уже было, все повторяется, пьеса идет по сценарию, да только актеры поменялись местами. И вот теперь перед мутными глазами картина собирается из осколков. Вот, на кровати - он, Итачи, худой и бледный, бьется в очередной судороге после слишком резкого приступа болезни. Рядом, как обычно, сидит Кисаме, что-то тихо бормоча, вроде бы упрашивал принять лекарство. Но Учиха был упрям, упрямее многих, ему нравилось балансировать на краю пропасти, позволять себе ни больше, ни меньше. Он прекрасно чувствовал - срок близок, Саске полон сил и злости, и скоро он прийдет за ним. Как бы иронично ни звучало - Учиха не хотел погибнуть от рук брата, ему хотелось, чтобы болезнь забрала его жизнь. И пускай это случится в день их битвы. Приглушенный стон отвлекает Итачи от мыслей. Казалось, что силы покидают это маленькое тело, будто каждая припомнившаяся ему смерть наносит удар за ударом. Кисаме резко перевернулся на спину, не переставая держать голову руками и, неестественно выгнувшись, вскрикнул. Будто замерев от болевого шока, ребенок замер в этой странной позе, после чего обессиленно повалился на кровать. - Дело дрянь. - приглушенно констатирует Дейдара. - И без тебя вижу! - почти рассержено шипит на него Итачи, не отпуская из рук бледно-серую ладошку. Паника, какой у Итачи не было давно, начала охватывать его рассудок. - Умоляю...- доносится тихий шепот в полутьме, - Больше не хочу смотреть. Так много боли... И тут Итачи пришла на тот момент просто отличная идея. И хоть с каждой минутой ее анализа брюнету она казалась ежесекундно уменьшающейся соломкой в море. Такой не спасешь утопающего, но надежда, что до берега недалеко, есть всегда, верно? В любом случае, это лучше бездействия. Гораздо лучше. Итачи приблизился к Кисаме. Казалось, что все уже закончилось, шторм прекратился, а солнце не заставит себя ждать, но это не так. Закончился лишь первый вал - самый слабый из девяти. Со временем боль будет лишь нарастать, передышки станут короче, и экипаж мог бы лишь молиться за хорошие места на небе. - Я хочу предложить тебе кое-что, - тихо начал Итачи, стараясь не травмировать его громким звуком, - Ты можешь не соглашаться, но... Если хочешь, я могу стереть тебе память. Безвозвратно удалить двадцать шесть лет твоей жизни, и... - Согласен! - снова этот пронизывающий взгляд. Веки под глазами были красными, но слез не было. Ни одной. Итачи слышал, что у людей с модифицированным геномом могут отсутствовать некоторые человеческие органы. И не только слышал, - видел. У его напарника отсутствовали слезные железы, как у настоящей акулы. Больно, наверное, терпеть боль, не имея способов для ее высвобождения. Сам же Итачи мог позволить себе роскошь поплакать, подставив лицо холодному дождю. Незаметно. Учиха медленно начал концентрировать чакру в кончиках пальцев, после чего осторожно приложил их к вискам ребенка. К сожалению, техника удаления памяти - палка о двух концах. Ты не можешь стереть воспоминания, не просмотрев их. Зато у Учихи выпала возможность изучить напарника так досконально, как не мог бы сделать никто. Смело оставив первые шесть лет жизни на их законном месте, Итачи начал копаться в его сознании. Узнать пришлось много интересных и пикантных подробностей, но особое удивление у Учихи вызвал его страх. Кисаме боялся лжи. Именно ложь, процветавшая в деревне, привела его в Акацки. Позже события набрали интересный оборот: темные катакомбы, третий мидзукаге и темная фигура в маске с горящим шаринганом. Интересно, но на моменте, когда таинственный Учиха хотел снять маску, что-то прервало поток воспоминаний и не дало досмотреть его до конца. - Должно быть, печать, - решил для себя Итачи и продолжил листать. Закончил он это дело ближе к утру. Дейдара, сиротливо примостившийся у кровати, встрепенулся от движения рядом и проснулся. Через пару минут и лежавший на постели ребенок, лениво потянувшись и зевнув, очнулся от дремоты. В голове было необычаянно легко и пусто. Хорошо. Повернувши голову, мальчишка увидел две фигуры, стоящие рядом. - Кто вы? Итачи слабо улыбнулся. Им предстоял долгий разговор.