Протянуть руку

Офицеры собрались в зале заседаний и молчали вот уже пятнадцать минут. Бельфегор равнодушно полулежал на столешнице, картинно вздыхая. На часах было всего шесть утра, а он после поездки планировал пойти отсыпаться и не выходить из комнаты хотя бы до выходных. Однако Скуало, нервный с самого их приезда, вытолкал каждого из постели буквально насильно. Луссурия и вовсе сидел в кресле, обняв подушку и бессмысленно уставившись в противоположную стену. Сначала он еще что-то щебетал о важности здорового сна, о том, что у него появятся морщинки и круги под глазами, но потом сдался и просто держался из последних сил, чтобы снова не уснуть. Маммон утонул в глубоком кресле и что-то искал в своем смартфоне. Казалось, его совсем не огорчило раннее пробуждение. Принц вполголоса задался вопросом, спал ли тот вообще, на что получил нахальное хмыканье. Мастер муай-тай завистливо вздохнул и помассировал веки пальцами, пытаясь хоть как-то себя разбудить. Единственным вполне себе бодрым и довольным жизнью был только Леви. Он, необычайно высокий, возвышался над всеми даже сидя. Парень оглядывал коллег с долей превосходства во взгляде и пожевывал пирсинг в верхней губе. — Так… — устало протянул зеленоволосый, поворачивая голову в сторону мерящего шагами кабинет Скуало. — Мы собрались здесь, чтобы? .. — Молчать! — он, не сдержавшись, ткнул указательным пальцем здоровой руки в сторону решившего нарушить молчание офицера. Он сверлил его взглядом пару мгновений, а потом, раздраженно выругавшись, продолжил наматывать круги около плотно занавешенного окна. — Тогда зачем ты всех нас сюда притащил? — меланхолично поинтересовался Бел, уже почти полностью разлегшийся на столе, и продолжил гипнотизировать взглядом включенную хрустальную люстру. Скуало остановился и со всей силы пнул массивное кресло во главе стола. Оно сдвинулось на пару дюймов и слегка покачнулось, остановившись. Задремавший Луссурия дернулся от неожиданного шума, ошалело уставился на капитана и часто заморгал, пытаясь понять, что происходит. — Просто вы — идиоты, и вас нельзя оставлять без присмотра. Никогда, — он продолжал ходить взад-вперед по кабинету, сцепив за спиной руки. — Меня не было с вами всего неделю, а вы успели притащить в штаб ребенка! Малолетнего. Незнакомого. Ребенка. Скуало бегло глянул на них и отметил, что те понурили головы. Но не пристыженно, как он надеялся, офицеры просто-напросто засыпали. Даже иллюзионист отложил телефон в сторону. Только Леви смотрел прямо на блондина, недовольно и немного задумчиво. — Эм… Скуало? Вообще-то, я всю эту неделю был здесь, с тобой, — Хранитель Грозы вопросительно изогнул бровь, и недовольства в его взгляде стало больше. — Да? — блондин скептично глянул на коллегу, словно просканировав его с ног до головы, и вынес вердикт, хмыкнув. — Это дела не меняет, вы — дебилы. Леви раздосадованно выдохнул, запрокинул голову на спинку кресла и стал наблюдать за перемещениями Скуало. Тот кривился от каких-то своих собственных мыслей и цыкал, словно приходил к неутешительному заключению. Иногда ему казалось, что он был единственным хотя бы чуточку взрослым среди их компании. Во всяком случае, видимо, только ему удалось взвесить все «за» и «против» ребенка в их особняке и понять, что никакого «за» вообще быть не может. Здесь не то что ребенку не место — он бы никому не пожелал быть по эту сторону. Люди здесь просто сходили с ума, их безжалостно ломали. Никто не думал, как человеку жить после. Это билет в один конец. Без шанса вернуться к нормальной жизни. Луссурия устало посмотрел на маячившего перед глазами Скуало, потом не выдержал, встал, тяжело вздохнув и хлопнув себя по коленям, взял под мышку подушку и пошел к двери. Возмущенный окрик он услышал, когда уже взялся за ручку. — Стоять на месте! — Суперби уличительно ткнул в его сторону протезом и недовольно уставился на закатившего глаза мастера муай-тай. — Ску, милый, ну что ты от меня хочешь? — зеленоволосый оперся плечом о косяк и глянул на капитана. Он уже успел вообразить себе, как вернется обратно в постель и сможет проспать еще часов двенадцать. В голове немного шумело, как после попойки, да и настроение оставляло желать лучшего. — Я хочу, чтобы ты сел, — блондин кивком головы указал на кресло, которое до этого занимал мужчина, — и нормально рассказал мне, о чем вы думали, когда везли его сюда. — Я могу точно сказать, о чем думал Бел, — поднял ручку Маммон, прекращая притворяться спящим. Хотя, возможно, он вообще глаз не закрывал, кто там под капюшоном разберет. — Он просто жаждал посмотреть, как у меня отбирают мои деньги. Принц гаденько улыбнулся и даже пару раз кивнул, небольно стукнувшись о столешницу. — Но он, видимо, не подумал, что я из них плачу вам зарплату. И на свою получку он уже устроил мальчишке переезд. — Ах ты жадная скотина! Бельфегор встрепенулся, резко принимая сидячее положение, и незамедлительно пополз через весь стол прямо в сторону аркобалено. Луссурия у двери хрюкнул в кулак и отвернулся, чтобы самому не попасть под горячую руку Принца. Тот пусть и был сонным, но всегда оставался метким — мало ли, где он хранит свои стилеты, может они и под домашней одеждой у него где-то запрятаны. — Я не посмотрю на то, что ты ребенок, и препарирую тебя! Иллюзионист загадочно улыбнулся и вдруг испарился с издевательским «пуф», когда Бельфегор уже протянул руку, чтобы схватить его за капюшон. Принц, потеряв опору, рухнул на столешницу, ударился подбородком и взвыл от боли. Хранитель Грозы сочувствующе скривился. — Почему я не могу сделать так же? — проныл Луссурия, слегка съезжая вниз по косяку. Бел перекатился на спину, потирая моментально покрасневший подбородок, и рассерженно стукнул ногой по столу. Незапланированное собрание начинало напоминать балаган. Скуало, решившему понадеяться на сознательность и благоразумность остальных офицеров, оставалось только безнадежно вздыхать. Никто из них не был готов к серьезному разговору. И дело, он был уверен, было даже не в том, что все они хотели спать, нет. Они не хотели брать на себя за это ответственность. Они, все они, просто решили, как здорово было бы проявить благородство и помочь незнакомому мальчишке в сложной ситуации. Капитан не хотел винить их за этот порыв. Когда ты живешь в мире, где все решают деньги и грубая сила, хотеть сделать что-то искреннее, чтобы только отчиститься, не странно. Только это было не благотворительностью, когда можно было подписать чек и сделать вид, что на душе стало спокойнее. На их попечительстве оказался ребенок. Маленький человек, которого непременно на родине, в Японии, искали родители. У которого была своя, размеренная жизнь с игрушками, конфетами и маленькими белыми шрамами на коленках из-за неудачного падения с качелей. Без крови, запаха пороха и нарочито небрежного «только не сдохни сегодня, нам некогда будет хоронить тебя». Суперби скривился, словно от боли, и на выдохе осел в кресло. Каждый гребанный раз он решал верить их «все будет нормально, кэп, можешь не беспокоиться», а взамен получал только головную боль. — Ску, с тобой все в порядке? — почти обеспокоенно проворковал у дверей Луссурия, но с места не двинулся, просто вперив свой взгляд в мечника. — Нет. И не будет, пока вы не перестанете доставлять мне проблемы, — молодой человек потер переносицу и с закрытыми глазами откинулся глубже в кресло. — Ши~, Скуало, перестань драматизировать, — поморщился Принц. — Ничего бы с мальцом не случилось, если бы мы поспали еще хотя бы пару часов. — Готов поспорить, с ним было бы все еще лучше, если бы вы вообще не встретились, — огрызнулся в ответ капитан. Луссурия обреченно выдохнул, окончательно прощаясь с возможностью вернуться в кровать ближайшие пару часов, и подошел к Суперби. Он сел на корточки возле кресла и положил голову на подлокотник. Блондин бросил на него тяжелый взгляд из-под полуприкрытых век и слегка дернул головой, безмолвно разрешая говорить. — Кэп, послушай. Возможно, нам действительно стоило лучше подумать, прежде чем уговаривать Босса забрать мальчонку с собой, — зеленоволосый слегка скривил губы из-за воспоминаний. — Но это уже сделано. Просто… дай нам время. Все образуется. Ты просто еще не виделся с ним. Ску, готов поставить пятерку, ты просто влюбишься в его глаза. Мечник усмехнулся, и вышло это немного устало, но вполне искренно. Леви облегченно выдохнул и привлек к себе, наконец, внимание, заговорив: — Теперь мы можем разойтись? А то, кажется, я опять получил больше всех за то, чего даже не делал. Бельфегор продолжал всех игнорировать, любовно ощупывая свой подбородок и аккуратно двигая челюстью, но все равно нашел время злорадно хохотнуть, соглашаясь с умозаключением товарища. За что чуть снова не получил по многострадальному лицу, но вовремя выставил блок. Хотя, тут стоит учесть, что удар Хранителя Грозы выглядел скорее шутливым, иначе бы блондин своими телодвижениями сделал бы только хуже. — Хорошо. Допустим, верю, — голос Скуало немного смягчился и стал тише. — Но спать все равно никто не идет! Где оставили мальчишку? Луссурия, готовый уже подняться на ноги, неуклюже замер на полусогнутых и удивленно моргнул в сторону капитана, застигнутый врасплох. — Тсуну? Он должен быть на первом этаже. Я попросил девочек позаботиться о нем. Ну, знаешь, умыть, накормить, спать уложить. Может, сказочку рассказать. — Ох, ты иногда такой отвратительный, Луссурия. У кого язык повернулся назвать тебя мамочкой? — Принц уже преспокойненько стоял у двери и скалил зубы в усмешке, словно это не он еще минуту назад валялся на столе и строил из себя, как минимум, тяжело раненного, если не умирающего.

***

Тсунаеши в пору было пугаться. Но десятки новых, незнакомых лиц просто добавляли небольшой дискомфорт. Он ощущал на себе колкие, пытливые взгляды, отдающие легким холодком на коже, и почему-то не чувствовал ожидаемого страха. Собравшиеся в холле люди просто смотрели, скрестив руки на груди, не пытались заговорить или как-то притронуться, пока кто-то из них нарочито не рассмеялся. Мужчина лет тридцати хлопнул стоящего рядом напарника по плечу, призывая расслабиться, и громко предложил всем разойтись по комнатам или составить ему компанию в бильярде. Варийцы словно выдохнули, еще раз вяло поприветствовали офицеров и разбрелись в разных направлениях, переговариваясь между собой. Из незнакомцев остался только молодой человек с пепельными волосами, пытающийся, кажется, прожечь в нем, Тсуне, дыру. Они бы так и дальше простояли, если бы отмерший Луссурия не позвал пробегавших мимо горничных и не отдал бы мальчишку им на попечение. Больше он никого из своих спасителей не видел. Девушки привели его, кажется, в свою комнату и посадили на односпальную кровать у окна. В основном, они болтали между собой, да к тому же еще и на неизвестном Тсуне языке. Они говорили быстро-быстро, и мальчик готов был поспорить, что все равно не понял был ни слова, перейди они вдруг на японский. Горничные принесли ему еду. На тарелке была средняя порция пасты и тушеных овощей. Тсуна пару секунд пытался приноровиться к вилке, но вскоре уже уплетал обед за обе щеки. Девушки сидели на соседней кровати, все еще перешептываясь между собой, но уже улыбаясь мальчику, когда тот, собираясь с духом, осторожно бросал на них взгляд. После обеда Тсуна развалился на кровати. В голове было пусто, и он чувствовал себя немного потерянным. Все было странно и словно не на своих местах. Но страха все еще не было. Вообще. Спустя пару часов девушки (Тсуна до сих пор не запомнил их имен, потому что они тоже были странными и труднопроизносимыми) вернулись с самой маленькой мужской футболкой, которую нашли в особняке, и отвели мальчика в ванную. Тогда же они и начали с ним разговаривать. Их японский был немного грубым, с ужасным акцентом, но Тсуна решил, что уж лучше так, чем вообще не понимать, о чем идет речь. Он вдоволь погрелся в теплой воде и, переодевшись, вернулся в спальню. Одна из горничных уже ушла, а вторая уложила его в кровать и напоила чаем с печеньем. Девушка улыбалась ему и иногда задавала какие-то отстраненные вопросы, вроде «Не слишком горячо?», «Вкусное печенье?» и «Тебе удобно?», за что Тсунаеши ей был благодарен. Атмосфера холодности и отчужденности постепенно рассеивалась. Когда мальчик проснулся, время едва-едва перевалило за семь часов. На улице уже светлело, но из-за плотных штор лучи солнца не проникали в комнату, и здесь сохранялся спокойный полумрак. Тсуна растерянно смотрел на зеленые циферки на циферблате электронных часов и не совсем мог привести мысли в порядок. Краем глаза он заметил, что на соседний кровати, которая ближе к двери, спала одна из вчерашних девушек. Значит, решил мальчишка, и он вправе поваляться еще хоть немного, потому что вылезать из-под теплого, уютного одеяла совсем не хотелось. Ему стоило только рухнуть обратно на кровать и поудобнее устроиться на подушках, как в дверь постучали. Девушка пошевелилась и сначала так же рассеянно посмотрела на часы на своей прикроватной тумбочке. Она зевнула, прикрыв рот рукой, заспанно улыбнулась Тсуне и сползла с кровати, плотнее закутываясь в одеяло. Горничная, продолжая зевать и сонно моргать, босиком прошлепала до двери и приоткрыла ее. В щелочке сразу же появилось чье-то улыбающееся лицо. Девушка пару раз моргнула, а потом брови ее поднялись в узнавании, и она пропустила гостью в комнату, а сама, все еще в одеяле, поспешно скрылась за дверью в ванную и включила душ. Незнакомая женщина медленно огляделась и, заприметив спрятавшегося в одеяле Тсуну, двинулась к нему. Она немного подтянула наверх юбку-карандаш, заправила выбившуюся из высокого хвоста каштановую прядку волос и присела на краешек кровати. — Привет, малыш. Ты — Тсунаеши? — мягко произнесла гостья, и звуки ее голоса заставили мальчика слегка поднять свою голову из своеобразного кокона, потому что ее японский был приятнее на слух, чем у всех остальных, кого он встретил в этом доме. Тсуна только кивнул и застенчиво улыбнулся, потому что просто не мог не ответить на ее улыбку. Женщина в свою очередь представилась: — Приятно познакомиться, милый. Меня зовут Селия, — она протянула руку, но вместо того, чтобы предложить мальчику пожать ее, потрепала того по и без того спутанным после сна волосам. — Угм, — еще раз кивнул Тсуна, но на этот раз уставился на свои руки, предпочитая избегать с гостьей зрительного контакта. — Эй, ты чего? Не бойся, — Селия постучала по одеялу там, где была лодыжка мальчика, и слегка сжала руку. — Меня пригласил Занзас. Тсунаеши посмотрел на нее довольно удивленно и склонил голову к правому плечу, без слов задавая вопрос. — Ох… Ну, знаешь, Занзас. Тот угрюмый парень с беличьим хвостом в волосах, — шатенка сделала какой-то неясный жест около своего уха и скривилась, не зная как объяснить. Мальчик рассмеялся, расслабляясь, и кивнул, давая знак, что понял, о ком она говорит. Селия спрятала лицо в ладонях. — Ладно, прости, должно быть, это была уже избитая шутка и мне не стоило повторять ее в тысячный раз. Самой надоела. Они посидели пару минут в тишине, просто улыбаясь. Тсуне сначала было не очень комфортно в компании еще одной незнакомки, но, кажется, эта женщина — Селия — была не такой уж плохой. Наоборот, она была смешной и заразительно улыбалась. Шатенка хотела сказать что-то еще (она даже уже вдохнула и приоткрыла рот, слегка подаваясь навстречу к ребенку), но дверь вдруг резко открылась, на этот раз без стука, а на пороге замерли офицеры. При чем, они действительно замерли, первые несколько секунд, кажется, даже не дышали, только удивленно смотрели на развернувшуюся перед ними картинку. — Эм… Прошу, ради Бога, скажите, что я один ее вижу, — первым нарушил тишину Луссурия. Он прошептал это своим напарникам, не отрывая взгляда от Селии. — Хотел бы соврать, но не в этот раз, ши~, — немного нервно хохотнул Принц. — Кто так хочет моей смерти, что снова позвал сюда ее? — бесцветно поинтересовался Скуало. — Я, конечно, ненавижу тебя, кэп, но не стал бы действовать себе в убыток, — хмыкнул за его спиной Леви. Селия полностью повернулась в их сторону и приветливо улыбнулась, и в это можно было бы поверить, если бы в ее зеленых глазах не было столько самодовольства: — Здравствуйте, мальчики, — она подняла руку и издевательски помахала им. — О, у вас пополнение? Кто эта милая леди? Ах, прости, Суперби, не признала. Капитан стиснул зубы, но предусмотрительно промолчал. В комнате был ребенок. Да и на часах только семь утра — будить Босса, конечно, надо было, но не так срочно и не таким образом. Молчание затянулось. И на этот раз воздух в комнате буквально накалился. Мальчик снова зарылся в одеяло, чувствуя, как изменилась атмосфера. И взрослые, наверное, переубивали друг друга взглядами, если бы дверь в ванную не открылась и оттуда не вышла бы горничная. Она широко открыла глаза, явно удивленная тем, что ее комната ранним утром превратилась в проходной двор, и без слов вернулась обратно, предпочитая пережить внезапное вторжение в душевой кабине под утреннее радио. Луссурия проводил взглядом немного напуганную девушку и, прочистив горло, повернулся к Селии с подобием дружелюбной улыбки на лице: — Эс, милая, какими судьбами? — Надолго? — внес свою лепту Бельфегор. Шатенка сузила глаза, внимательно осмотрела варийцев и, словно найдя что-то для себя, легко рассмеялась. Ее поза стала более расслабленной, она откинулась немного назад и похлопала Тсуну по коленке через одеяло. — Меня позвал Занзас, чтобы я познакомилась с Тсунаеши, — она улыбнулась спрятавшемуся мальчику. Из кокона одеяла была видна только настороженная мордашка и беспорядок на голове.