Идеальный мир

POV Брайан По истечении примерно трех часов я откинул голову на спинку кресла и растер затекшие шею и плечи. Не хватало еще заполучить остеохондроз прямо на рабочем месте. Глаза тоже устали и слезились, пытаясь избавиться от несуществующего песка. Челюсти сводило от отвратительного металлического привкуса во рту. Ну, еще бы, сожрать целую здоровенную вазу зеленых яблок вместо нормального обеда, да я охуел совсем... Синтия мне точно голову откусит, она вообще эти блядские яблоки ненавидит, считает их причиной гастрита, хотя я ей сто раз объяснял, что настоящей причиной гастрита является только ее гетеросексуальный брак, а больше ничего. Ну ладно, шутки в сторону. Что же мы имеем в итоге? Итак, Джастин Тейлор, двадцать лет, триста девяносто пятое место в списке Форбс с личным состоянием, примерно, три миллиарда долларов. Двенадцать лет разницы. Нет, не так. Двенадцать лет и три миллиарда разницы! Хотя, когда мелкий пизденыш вихрился пару часов назад по моему конференц-залу, у меня было четкое ощущение, что я смог бы обхватить его руками, прижать к себе и остановить. Потом сграбастать в кулак светлые волосы, вдохнуть тонкий запах апельсина, ледяные глаза бы закрылись, а пухлые губы... Надеюсь, он не стал бы дергаться. Но полной уверенности нет. Он на меня и посмотрел-то ровно два раза, оба секунд по тридцать. Так, ладно, это все лесбийские сопли и лирика. Теперь факты. Вот детство. Ну что, нормальное такое золотое детство - мама, папа, миллиарды. Куча снимков в глянце и таблоидах, красивые молодые родители, прелестный белокурый мальчик с огромными синими глазами и солнечной улыбкой во всю мелкую рожицу. Задним фоном идут особняки, интерьеры пентхаусов на Манхэттене, яхты и прочие радости буржуазной жизни, и конечно, куда же без этого, различные благотворительные мероприятия и концерты, которые я так ненавижу за какую-то особенную, патентованную фальшь. Потом закрытая школа в Лондоне для деток богачей, и...бинго! Гарвард. Экономический факультет. Все разыграно, как по нотам. Короче- идеальный мир! Да, идеальный мир, пропавший в одночасье вместе с роскошным частным самолетом, на котором его родители добирались до своей мега-яхты, пришвартованной где-то в районе Карибских островов. Джастин в ту пору сдавал летнюю сессию и не полетел с ними на отдых, первый раз в жизни. Самолет тогда не нашли, никаких следов тоже, даже хоронить было нечего. Огромное горе и огромное наследство свалились на плечи парня одновременно, Гарвард пришлось бросить. Может тогда померкли и глаза, и улыбка? Вот у меня бы не померкли, нет, ну а что, куча бабла, никаких родителей, хотя, кого я обманываю? Даже когда скончался мой папаша, а я его, сука, по-настоящему ненавидел, я и то нажрался в хлам и рыдал на плече своего лучшего друга Майкла и меня прямо-таки разрывало между злостью и жалостью, хотя он меня никогда не любил. А тут любимые родители, все-таки... Наверное, так и есть... Или нет? Рука сама дернулась и навела курсор на групповой фотоснимок курса, опубликованный в гарвардской студенческой газете. Мой указательный палец судорожно защелкал мышкой, приближая знакомое лицо. Ага, вот оно, тот же холодный взгляд, то же полное отсутствие улыбки, что и сегодня утром в моем офисе, а родители еще живы и проживут целый год. Что-то случилось еще в идеальном мире, но что? А главное, какое мне-то до всего этого дело? А впрочем, нахуй, если я уже потратил четыре часа своей жизни на всю эту байду, значит, дело, все-таки, есть и просто так все бросить будет как-то глуповато. Теперь надо попытаться систематизировать информацию. Хотя систематизатор из меня хреновый, я же не бухгалтер, вроде Теодора, а какой-никакой, но все же творческий человек. Не смог же я сегодня с утра подсчитать стоимость шести вещей в уме, а это верный признак! А теперь вот в аналитики лезу, хорошо, хоть не в биржевые. - Брайан, к тебе Тед очень просится, примешь? - в дверь просунулась белокурая голова моей помощницы и сразу же натолкнулась взглядом на пустую вазу из-под яблок. - Ну, Бра-а-й-а-н... Ну сколько можно... - Без комментариев, я уже большой мальчик, и ты мне не мамочка, - опередил ее я. - Давай Теодора! Синтия секунду колебалась между жгучим желанием объяснить, кто она мне такая и что именно у меня большое (я сейчас про эго, а вы что подумали?) и не менее страстным желанием вовремя свалить на обед. Все-таки выбрав второе и громко позвав "Тед!", она испарилась. В кабинет робко зашел мой бухгалтер и, по-совместительству, друг - Теодор Шмидт. Он очень осторожно подошел к моему столу и бесшумно положил на него несколько бумаг. Обращается со мной, как с противопехотной миной, как-будто я могу в любую минуту сдетонировать без видимых причин, а когда такое было-то? Раздражает, блядь, сколько можно! - Ну, и что ты приволок? - любезно спросил я, не беря в руки бумаг. - Да так, кое-что на подпись. Будешь читать или, может, сразу подпишешь? - не остался в долгу Теодор. - Сразу. Возьми на столе у Синтии ручку и тащи сюда. - А что случилось с твоей? - Мне самому это очень интересно. Ее этот мелкий Тейлор прихватил, будем надеяться, что случайно, - ответил я. - Кстати, о Тейлоре, - неожиданно сказал Тед, и я вздрогнул. - Хочу тебе кое-что показать. Видишь выписку с нашего банковского счета? - И он сунул мне под нос распечатку. - Ну, допустим. И что? - И что?!! Ты совсем ослеп? В приходе пять миллионов от "ТГК", деньги сегодня зачислились в одиннадцать утра! - почти прошипел Тед. - Как это в одиннадцать? Да мы только договор подписали примерно в десять тридцать! Что это за хуйня? Зачем же тогда приезжал этот пизденыш, если у них уже все было решено заранее? Спереть мою ручку и отвалить за это пять миллионов или выставить меня клоуном за эту же сумму? Так я согласен, на арене могу выступать хоть каждый день, за такие-то деньги! - я никак не мог остановиться, повышая тон уже практически до крика. - Может, он хотел лично на тебя поглядеть? - тихо предположил Тед. - Да с хуя ли ему на меня глядеть-то? Он, между прочим, натурал! - Как это - натурал? - вытаращил на меня глаза этот придурок. - Вот я, наверное, сейчас тебя удивлю, Теодор, но натуралы - это мужики, которые спят с бабами. Прикинь, до чего додумались, извращенцы! Скоро детей будет страшно одних на улицу отпускать. Куда, вообще, Америка катится, не понимаю... - меня несло уже не по-детски, кажется, у лесбиянок это называется истерикой. - Да я не в том смысле, - отмер Теодор. - Я в смысле, а как ты понял, что он натурал? Это был вопрос не в бровь, а прямо в глаз. Может, я это понял, потому что в течение трех часов, шарясь по просторам интернета, периодически натыкался на фотографии блондинчика и милой кудрявой темноволосой девушки - все время рядом, все время одной и той же. Веселое лицо, умные и решительные глаза, капли здоровой негритянской крови, одноклассница по элитной школе и спутница на всех пафосных мероприятиях. Наверное, почти невеста, нет, а что? Молодость, свежесть, слияние капиталов, ледяным взглядом женщин не напугаешь, им главное - перспективы. Дафна Чендерс, вот как ее зовут! Но рассказывать об этом Теодору я, естественно, не собирался. - Как понял-то? Знаешь, есть такая штука - гей-радар, хотя, вам, чудо-дрочерам, он без надобности, только одно расстройство. А вот я им периодически пользуюсь по назначению. Короче, он натурал, поверь мне на слово! Вдруг Тед быстро и неожиданно внимательно посмотрел мне в глаза и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Нет, друзья мои, он не обиделся. Он никогда на меня не обижается, единственный человек в этом гребанном мире, наверное. Не знаю, почему так, я-то стараюсь изо всех сил, но нет, не обижается и все тут. А еще он как-то доверил мне выдернуть вилку из розетки, если вы, конечно, понимаете о чем я. Ебать, да мне до этого момента даже цветы никто не доверял поливать, все знали, что я равнодушное дерьмо, а он доверил! Вилку из розетки! И внезапно меня отпустило. В Вавилон, надо пойти в Вавилон, а куда же еще?! Там меня часто осеняет, приходят там в мою нетрезвую голову разные нетривиальные мысли и вообще... Вопрос "почему мысли приходят мне в голову, когда я стою с расстегнутой ширинкой и вбиваюсь своим членом в чей-нибудь горячий рот" я давно оставил на откуп моему личному психоаналитику. Если бы, конечно, он у меня был.