Hurts

Хёнсын вздохнул и перевернулся на левый бок. За окном, к которому он повернулся спиной, уже брезжил рассвет, а он совершенно не хотел спать. Рассвет? Кажется, прекрасное время суток, но не для Хёнсына. Он не верил в восхваляемое волшебство этих мгновений и видел всё глазами реалиста. Он наблюдал, как мебель постепенно выплывала из ночной тьмы и тонула в серых тонах раннего утра. Всё как обычно. Так было вчера, так было неделю назад, так было в тот день, когда они впервые встретились. Утро всегда было пепельно-серым временем суток, когда казалось, что часы замедляют свой ход на краткий миг. Он встретил Ён Чунхёна почти семь месяцев назад, когда пришёл устраиваться на работу в очередную компанию. Этот парень тоже был одним из претендентов на должность. Первое впечатление, кажется, было отрицательным – полный придурок с заносчивым характером. Да, именно таким оно и было. Ожидая своей очереди на собеседование, Хёнсын коротал время, перебрасываясь колкими фразами с этим самым придурком. Перед тем, как пройти в кабинет, он искренне пожелал ему провалиться, но получилось так, что они прошли. Оба. Хёнсын слегка нахмурил брови, вороша в голове измятые страницы памяти в попытках вспомнить, как же тяжело было с ним сработаться. Первый месяц они старательно друг друга избегали, только при редких встречах перебрасываясь дежурными фразами и ненавидящими взглядами. Расслабленный мозг подбрасывал Хёнсыну мысль, что он на самом деле ненавидел Чунхёна. Было это так или как-то иначе, парень не мог сказать – кажется, эти абзацы его памяти были безвозвратно утеряны. Зато то, что случилось после одной из корпоративных вечеринок, отпечаталось в его сознании весьма ярко. В конце концов, это явилось причиной тому, что этим утром он снова находился в квартире Ён Чунхёна. И даже ближе, чем, казалось бы, мог быть обычный коллега – в его кровати. – Может, зря я тогда согласился стать твоей жилеткой, хм? – задумчиво произнёс Хёнсын, вглядываясь в профиль лежащего рядом парня так, словно видел его впервые в жизни, и совершенно не беспокоясь о возможности разбудить его – Ён Чунхён всегда спал слишком крепко и никогда не просыпался по субботам раньше полудня. И Хёнсын об этом прекрасно знал. Да, это было субботнее утро. В другие дни он никогда не соглашался приходить к нему. Пожалев его в ту ночь, когда этого заносчивого придурка бросила девушка, Хёнсын ясно дал ему понять, что на этом всё. Но разве Чунхён хоть раз к нему прислушивался? Кажется, нет. Да и сам Хёнсын, если подумать, особо не возникал, когда его коллега вновь потащил его выпить после работы, совершенно точно зная, что домой ему спешить незачем. И как ни странно, его затянуло. Затянуло настолько, что он практически исчезал для внешнего мира каждые выходные. Хёнсын протянул руку к лицу спящего Чунхёна, закрыл глаза и, едва касаясь, кончиками пальцев очертил линию профиля. Он почти всегда это делал перед тем, как заснуть. Но в этот раз он не собирался засыпать и, в очередной раз вздохнув, вновь зашуршал одеялом, переворачиваясь на спину. Кажется, у него оставалось не так много времени. Глянув на мерно тикающие часы, Хёнсын подтвердил свою догадку – и правда, оставалось совсем чуть-чуть. Несколько минут до того мгновенья, когда солнце окончательно взойдёт над пыльным мегаполисом и прогонит пепельно-серые краски, а комната, наконец, приобретёт свои привычные цвета. Несколько коротких и одновременно бесконечно длительных минут до того момента, когда чернила на страницах его памяти высохнут и постепенно потеряют свой насыщенный цвет. Когда серость рассвета растворилась, Чан Хёнсын откинул одеяло и покинул нагретое место. Натянув валяющиеся немного поодаль джинсы и бесформенный свитер, он прошёл на кухню, пытаясь найти в чужой квартире чистую бумагу и ручку. Если последнюю он вытянул из кармана куртки спящего хозяина, то вместо листа пришлось использовать салфетку. «Эй, Ён Чунхён, ты придурок, ты знаешь об этом? Ты должен был раньше мне сказать о том, что она простила тебя. Но я тоже не слепой, поэтому желаю тебе удачи». Оценив короткое сообщение, Хёнсын на минуту задумался и добавил в конце идиотский улыбающийся смайлик, который так часто мелькал в сообщениях одного его школьного друга. Закончив терзать салфетку неровными линиями, Хёнсын оглядел кухню в поисках наиболее удачного места. Впрочем, вспомнив о том, что Чунхён, просыпаясь, первым делом отправлялся за очередной бутылкой воды, ни секунды не сомневаясь, прикрепил своё послание на дверцу холодильника. Накинув на шею шарф, оставленный прошлой ночью в прихожей, Чан Хёнсын в последний раз оглядел квартиру коллеги. Его взгляд замер на всё также мирно спящем парне. – Кажется, я только научился тебя… любить? Или как там Дуджун называл это странное чувство… – тихо произнёс стоящий на пороге парень. – Но уже слишком поздно. Ведь так, Ён Чунхён? Вздохнув в очередной раз за утро, Хёнсын отогнал от себя все сожаления и покинул квартиру, осторожно закрывая за собой дверь. Выйдя на улицу, парень слегка прищурился от слишком яркого света и растёр рукой грудную клетку, желая прогнать лёгкое щемящее чувство. Он достал из заднего кармана джинс мобильный телефон и набрал самый первый номер. – Дуджун-а, – произнёс Хёнсын, когда гудки закончились, и на том конце раздался бодрый голос. – Ты как? Всё нормально? – Ага, я уже почти на месте с твоими вещами, – послышался в ответ голос друга. – Но Хёнсын, почему ты вдруг решил переехать? Как же твоя работа, в конце концов? – А, работа? Вообще-то, она мне уже давно надоела…