Темная сторона сияния

Это та самая ночь. Ночь, когда завершится Цикл. Даже не верилось, что такое великое событие могло столь быстро подойти к концу. Хотелось продлить его до бесконечности. Начинать заново вновь и вновь, не ведая конца. Вечный пир стервятников. Изогнутый клюв врезается в гниющую плоть несчастного животного, погибшего в пустыне, и поглощает кусочек за кусочком, мышцу за мышцой, пока не доберется до внутренностей. Падальщики забирают с собой каждую частицу. Оставлять что-либо кроме костей было невежливо. Подобное поведение оскорбляет погибших зверей и вызывает неприязнь у стервятников. Но он всегда был послушным. И тактичным. Решающий момент крадется на своих длинных лапах, подобно дикой кошке, поджидающей свою добычу. Он уже готов к смертельному прыжку. Ждет лишь миг слабости, уязвимости, который настигает любую наивную антилопу среди пышной зелени. Стены спальни бледно-розового цвета. Его можно перепутать с белым, если не пытаться приглядеться. Редкие картины висят на розоватой поверхности. С них унылым взглядом на окружающих смотрят измученные усталостью женщины, чьи пышные волосы скрыты простыми платками. Руки целомудренно сложены на коленях, а на тонких лицах с трудом выступает улыбка, выделяясь приподнятыми краешками алых губ. На других дамах сияет веселье и жизнерадостность. Их пышные щеки готовы перелезть через края рамки, а локоны тысячами змей расползаются в разные стороны. Картины с женщинами старые: крохотные трещины проступают на полотне, краски побледнели. Даже потолок исписан до тошноты милыми купидончиками, которые целятся своими стрелами в окно, желая поразить любовным проклятьем прохожих. Люстра, тихо качавшаяся над головой, не внушала уважения. Скорее настаивала на том, чтобы упасть и убить кого-нибудь. Засчитают за несчастный случай, а гениальный «преступник» так и не будет найден. Обстановка в целом напоминала Букингемский дворец. Интересно, а Королеву покажут? Но на визит Ее Величества не существовало даже крохотной надежды, что, впрочем, совсем не огорчало. Если во дворце пытались сохранить консервативность всей обстановки — как-никак официальная резиденция британских монархов — то здесь остались детали современности, которая медленно плыла и шумела с улицы. Эти мелочи въелись в традиционный интерьер как вирус, оккупирующий каждую частичку шинуазрийской* мебели, перескакивая на позолоченные фигурки с полок и лениво двигаясь к столу из крепкого красного дерева. Червивый леденец в яркой упаковке. «Болезнь», поразившая эту квартиру, включала в себя телевизор, который ютился в самом дальнем углу спальни, почти спрятавшись за шкафом. Открытый настежь комод, откуда свисало несколько разноцветных женских футболок и платьев, а коллекция туфель была надежно спрятана в самом нижнем и плотно закрытом ящике. Ноутбук устроился на полу, провода от него стеблями чудного растения вились прямо к розетке, заползая в нее и вея гнездо уже внутри. Если пройти дальше по коридору и завернуть вправо, то можно наткнуться на вполне современную кухню с конфоркой, плитой и холодильником. Но при такой богатой обстановке нельзя было побаловать себя чем-нибудь вкусным. Или вообще съедобным. Грязные тарелки были свалены в раковину, для приличия аккуратно прикрытые толстым плюшевым полотенцем. Из стеклянного шкафчика выглядывали флаконы с дорогими духами. Стоило лишь открыть дверцу и целая стая ароматов цветов, ягод, фруктов влетит в просторную спальню, захватив в свой круговорот все живое. Кровать представляла собой миниатюрный аэродром, обвитый красными хлопковыми тканями. Настолько она была велика. Спинка величаво выставила свои резные узоры растений, которые подобно виноградной лозе обрамляли края кровати. Стоило поднять взгляд чуть выше, как слева висели наручники. Настоящий металл, чье холодное прикосновение резало кожу. Намного лучше прочих подделок из магазинов для взрослых. Тонкий красный обруч засохшей крови проступал на обоих браслетах наручников. Запястья чесались от настырно ноющей боли, но на губах играла удовлетворенная усмешка. Взгляд заскользил вбок, где слабо колыхалась спина девушки. Ее темные как уголь волосы водопадом струились по бордовой подушке. Повернувшись на бок и приподнимаясь на локте, мужчина приглядывался ближе. Лопатки женщины украшала россыпь родинок, а выступающие позвонки бугорками тянулись до поясницы, где скрывались за легким одеялом. Рука мужчины потянулась ближе. Желание прикоснуться к подобному, похожему на искусство, всегда было сильнее его. Детское любопытство. Когда в музее настойчиво просят не трогать экспонаты, и ты только тогда начинаешь задумываться над тем, чтобы коснуться останков древности. Ладонь начала свой путь от плеча, скользя ниже. Чувствительные подушечки пальцев провели вдоль изгиба тела, доходя до талии, а затем остановились на бедре. Гладкая и мягкая кожа, как будто один из великих мастеров делал ее на заказ. Или он натянул искусно выдолбленную шкуру на практически неподвижное мраморное изваяние? Несмотря на все восхищения, которые вызывало тело этой девушки, мужчина рядом с ней не чувствовал ничего. Ни нежности, ни подступающего возбуждения, ни чего-либо еще. В его груди всполошились лишь благоговение и нетерпеливое ожидание последнего акта представления, завершающего триумф. Он холодным режущим взглядом осматривал ее сонную фигуру, мысленно делая разрезы на ней. Обозначал контуры, куда войдет лезвие ножа и сделает из одного человека множество отдельных людей. Рука устремилась вверх. Пальцы легко сомкнулись вокруг горла, не пытаясь давить на кадык. Под ладонью в такт с сердцем размеренно билась жилка на шее. Девушка очнулась ото сна, ворочаясь, тихо хмыкнула. Рука мужчины, быстро спохватившись, приобняла женщину за талию и прижала ближе к себе. Его губы коснулись около того места, где шея встречается с плечом, а над ухом раздался приглушенный смех. - Шерлок, ты чего? - негромко протянула она. - Сейчас уже поздно. Спать пора. И я слишком устала. - Я знаю, Ирэн, - ответил Шерлок, - просто проверяю, как ты. - Как это было бы мило с твоей стороны, если оказалось бы правдой, - она повернулась лицом к мужчине, задумчиво гладя его по груди. – Вы плохой врунишка, Мистер Холмс. - Это так заметно? - Безусловно. Если тебе хотелось задушить меня, - в шутку протянула она, - то следовало приложить больше усилий. В подтверждение своих слов Ирэн уверенно схватила Шерлока за запястье и притянула руку прямо к своему горлу, сияя самодовольной улыбкой. В глазах промелькнула игривая искра, а мужчина продолжал смотреть на нее со сдержанным любопытством. Сама того не зная бросается в лапы зверю. Может, когда-нибудь Шерлок называл ее сообразительной, но сейчас она вела себя крайне глупо. Считала это очередной игрой. И ему нравилось подыгрывать ей. - Ты очень проницательна в подобном вопросе, - подметил Шерлок, не смыкая пальцы сильно. - О вкусах не спорят. Некоторым нравятся вещи куда хуже, чем это. После этого Шерлок залез на нее сверху, все еще удерживая женщину за горло. Та громко и слегка хрипловато засмеялась в ответ. Она хотела подняться выше, чтобы коснуться губ Шерлока, ощутить его вкус, но руки надавили сильнее, удерживая Ирэн на месте. Покорно подчинившись столь резкой перемене в поведении мужчины, она стала дышать глубже, выгнув спину. Запрокинула голову на подушку и закрыла глаза. С каждым мгновением воздуха стало не хватать все больше. Пальцы начали давить сильнее. Перед взором Ирэн все заплыло. Она пыталась дать отпор, но для сильного мужчины, нависающего на ней, это были сплошные пустяки. Не осталось сил даже закричать. Жадно хватая ртом последние остатки кислорода, Ирэн занесла руку и длинными ногтями попала Шерлоку по щеке. Он тихо прошипел и увеличил нажим. То место, куда пришелся удар, невыносимо жгло, но тело женщины под ним больше не подавало признаков жизни. Испуганные глаза навсегда застыли, а черты лица исказились в охваченную ужасом гримасу. Она была мертва. Наконец-то. Шерлок испытал облегчение. Гора удушающего притворства спала с его плеч. Даже запахи начали ощущаться по-другому. До этого все было сладко до тупой боли в деснах. Теперь ароматы плавными волнами спокойствия текли в своем направлении; течения горьковатого и кислого привкуса переплетались в одно огромное русло, далеко отгоняя медовый запах. Он медленно встал, с увлечением разглядывая свою работу. Уже не живая, но до сих пор теплая. Жаль, что теплоту заберет холодная Смерть, которая с радушием приняла Эту Женщину в свои покои. Шерлок был лишь проводником. Вещи мужчины были раскиданы по всей спальне. Бросив взгляд на неподвижную фигуру, словно испытывая страх, что она может просто встать и уйти, Шерлок собрал в кучу всю свою измятую одежду и надел ее. Поправил воротник рубашки, смахнул собравшуюся грязь с брюк. Поддавшись внезапному порыву, Шерлок приблизился к зеркалу, обрамленному в узорную раму золотистого цвета, по краям которой бегали вырезанные из дерева олени. Пальцы проникли под темные отросшие кудри, растормошив гриву несколькими порывистыми движениями. Серые глаза пробежались по лицу. На щеке виднелись четыре бледно-красные, почти исчезнувшие, длинные и тонкие линии. Подобное убожество с трудом можно было назвать ранами, хотя ощущения после них не входили в число приятных вещей. Только один, расположившийся посередине, след от ногтей не хотел проходить, оставаясь нежно-розовой полосой, которая в контрасте с бледным оттенком кожи Шерлока выделялась излишне четко. Уборка. Чистка. Самая нелюбимая, но необходимая часть работы. Шерлок не касался ничего в доме. Не считая постели, конечно. Из своего пальто он достал перчатки. Умело стирая свои отпечатки со спинки кровати, мужчина завернул тело Ирэн в бордовое одеяло. Он собрал простыни в один мусорный пакет. На полу расстелил двухслойный полиэтилен, а затем достал ящик со своими инструментами. Пора приступать к маленькой игре в операцию. Свет проезжающей машины слепил глаза. Шерлок невольно зажмурился, съезжая с главной дороги. Лениво бурлящий жизнью Лондон остался позади. Лишь редкие желтые окошки сливались друг с другом, как стая светлячков, застывших на одном месте. Дороги были пусты. Неудивительно, ведь полная луна уже катится к западу. Эту самую Ночь сопровождает мертвенно-холодный блеск далекой Луны, что делало последний акт по-настоящему достойным завершением Цикла. Шерлок даже начал постукивать пальцами по рулю, попадая в такт песни девяностых годов, которая приглушенно доносилась из радио. Он ехал по проселочной дороге, которая вела в глубину леса. Через открытое окошко машины свежесть проникала внутрь салона, а смола от ели била по чувствительному нюху. Автомобиль плавно затормозил. Слышалось бурное журчание реки, переходившее в громкий и раскатистый клич, который проносился сквозь толстые стволы деревьев настолько далеко, насколько могла выдавить из себя шумная вода. Выйдя из машины и открыв багажник, Шерлок достал оттуда черные мешки. Их было не больше семи штук, поэтому некоторые он связал вместе. Снег хрустящими клочьями приставал к ботинкам. Но даже подобная мелочь не мешала мужчине наслаждаться тишиной. Заглушив двигатель, он остался в полной темноте. Лес начал говорить с Шерлоком. Едва уловимый шелест – шепот. Лаская уши своими лестными дуновениями, голые ветки вели тихую беседу. Кора в ответ лениво потрескивала под лапками белки, которая отрывистыми движениями добиралась до своего дупла. Шерлок прикрыл веки, желая всей своей сущностью погрузиться в эту симфонию Леса. Он неторопливо выполз из состояния транса и потащил пакеты к реке. Шерлок надеялся, что Ирэн там комфортно. И что она не замерзнет из-за этой настырной прохлады, так не идущей окружению Шерлока. Крутой склон при поступи к реке отпугивал местных любителей туризма. А острые камни, похожие на копья, которые торчали из земли, вконец отбивали любое желание подбираться ближе к бурлящей воде. Глупцы даже не пытались найти обходные пути. Но Шерлок, с самой юности разочаровавшийся практически во всем человеческом роде, был непомерно рад этому. Ничей любопытный нос не сунется ближе, чем на пару десятков километров. Жесткое и бурное течение уносит все кусочки тел туда, где их никто больше не найдет. А всю оставшуюся работу сделают раки, проживающие на дне. Они обожают лакомства. Темно-синяя бездна воды сначала затянула одну связку мусорных мешков, а затем за ней пошли и другие. Немного проплывая дальше, они то тонули, то снова всплывали. Шерлок ждал, когда мешки скроются из виду. Дело сделано, но он никуда не торопился. Длинные пальцы с благоговением коснулись колючей гальки. Даже с такого расстояния шум реки сердцебиением отдавался через камешки. Желание вскинуть голову и по-волчьи завыть на луну перевешивало здравый смысл. Какая разница? Лес полностью принадлежал Шерлоку, он знал все его тайные уголки, а деревья говорили с ним. Он редко подает свой голос, но считалось большим везением, если Лес начнет беседу первым. Шерлок это усвоил с самого раннего детства, поэтому ели и сосны наградили его своим драгоценным даром. Но та самая Ночь близилась к концу. Оставаться больше не было желания. В один момент краски стали бледнеть, а звуки утихать. Эйфория сводилась на нет. Этот раз продлился дольше предыдущего, что вызвало у Шерлока непомерное любопытство. Все зависит от погодных условий? Или от жертвы? Может, дело в собственных ощущениях? Возможно, требовалась какая-либо стимуляция для мозга. Он встряхнул головой, отгоняя облако нависших вопросов. Они могли нарушить последние остатки Ночи, а следующую предстояло ждать долго. Непосильно долго, так что Шерлок был готов бросаться на людей и рвать их в клочья подобно взбесившемуся зверю. Машина терпеливо ждала Шерлока. Он благополучно вычеркнул Мисс Адлер из своей жизни. Внезапная поездка в один конец прямо в Америку никого из знакомых Ирэн не удивит. Удобно иметь дело с людьми, у которых не осталось родственников. Обращения в полицию по поиску пропавших сводятся к минимуму, а риск стремится на уровень плинтуса. Выехав на трассу и попрощавшись с Лесом, Шерлок снова отправился в свой привычный и настолько тривиальный дом, называемый Лондоном, что тошнота комьями подступала к горлу. Каждая улица текла по венам, огни загорались мимолетным блеском, кучки автомобилей направляли вперед. Может, река и голые деревья давно оставались позади, но каменные стволы высоких башен и лиственные провода над головой с тем же гостеприимством принимали своего любимца. Ночь кончалась, но за ней шло не менее ожидаемое Утро. ________________________________________________________________________ * Шинуазри - это стилевое направление, получившее своё развитие как ветвь стиля рококо.