***
«… Вокруг темно и тихо. Руки слегка дрожат, а губы растянуты в широкой улыбке. Ощущается знакомая пульсация во лбу – Пламя Посмертной Воли еще горит. Тело отказывается слушаться, а из ладони что-то падает на пол со звоном. Взгляд опускается. Нож. Испачканный в багряной крови нож, на котором еще остался кусок чьей-то плоти. В нос бьет запах разлагающихся тел, к горлу подходит ком. Зрение медленно фокусируется в темноте, спазм сжимает, вот-вот норовя вызвать рвоту. - Савада… Чей-то хриплый голос доносится до ушей, заставляя обернутся. Губы изгибаются в ухмылке, хотя разум всеми силами протестует. Кто-то хватает за лодыжку слабыми руками. Едва получается разглядеть силуэт внизу, как мозг окончательно отказывается воспринимать происходящее. Мужчина двадцати пяти лет лежал совсем близко, поднимая единственный глаз к Небу, хотя и тот был заплывший кровью. Его тело заметно дрожало, что чувствовалось через руку, слезы, против воли, катились по обгорелым щекам, смешиваясь с алыми струйками, губы были сжаты в узкую полоску и искусаны, чтобы сдерживать крик. Рядом лежали… две катаны? - Ничтожно, Такеши. – Ледяной голос раздается совсем близко, и я не сразу понимаю, что это было сказано мной. – Посмотри вокруг, - он и сам кружится, осматриваясь. Тела… пять, до боли знакомых, тел. Первым взгляд натыкается на, лежащее подле собственных ног, тело со спутавшимися и испачканными алой кровью волосами цвета пепла. Строгий костюм кое-где обгорел, лицо было почти не видно, но и без части щеки, что сейчас была нанизана на лезвие ножа, легко ясно, кто это. Кожу покрывали многочисленные ожоги, кое-где почерневшие. Он не двигался. Рядом, слишком близко, лежала чья-то рука, вырванная прямо из плечевого сустава. По кольцу на пальце ясно чья. К глазам невольно подступали слезы, но они даже не проявлялись на организме. Что… кто это сделал?! Догадка пришла почти сразу, но становилось не лучше. Дальше, в углу, виднелись еще два кольца, которые, похоже, уже никогда не зажгутся пламенем Вонголы. Ураган, Солнце, Гроза, Облако. Тумана не хватало, но, почему-то оставалось ощущение, что с ним покончили не лучше. И, правда. Еще пол оборота вправо и взгляд натыкается на пустые разноцветные глаза иллюзиониста. Это единственное, что может отличить его от кого-либо другого. Ни , ни волос, ни оружия. Кожа покрыта темными кровавыми ожогами, она уже начинала разлагаться. Запах трупов бил в нос. Горло норовило в любой момент сжаться и вызвать рвоту. Хранители. Любимые, лучшие друзья. Те самые друзья, что улыбались не так давно и смеялись над глупыми шутками, сейчас смотрели стеклянными глазами, если они вообще имелись, навечно замерев в гримасе ужаса, лежа в собственной крови. – Вы предали меня и поплатились. – Он отпихивает единственного живого, поднимая с пола скользкое холодное оружие. – Ваши лица вызывают лишь ненависть. – Он присаживается на пол, и у меня не получается его остановить, хотя разум понимает, что я сейчас увижу. Одной рукой прикрывая нос от запаха, а другой приставляет лезвие к шее Дождя. – Удачи в Аду, Ямамото Такеши. – На лице сияет улыбка, а нож плавно входит в сонную артерию, добивая, забирая сладкий предсмертный крик. Не могу закрыть глаза, хотя так хочется. - Прости, Тсуна… - Умри уже! – В, обычно спокойном, голосе слышится неприкрытая ярость. И Хранитель слушается своего – пусть и бывшего – босса, закрывая глаза…»***
- Нет! Савада резко садиться, вытягивая руки вперед, пытаясь ухватить невидимую вещь впереди, издавая громкий крик. Дыхание быстрое и прерывистое, сердце, кажется, готово выскочить из груди, разорвав грудную клетку и сломав ребра, голова кружится от резкой смены положения. Воспоминания заполняют мозг, вызывая безвольно текущие по щекам слезы. Тело немного дрожит. Он истерично оглядывается вокруг, узнавая свою комнату в резиденции в Италии. Дома… уже дома. Первая мысль, несвязанная с воспоминаниями, быстро одобряется и он, чуть не улетев с кровати, запутавшись в одеяле, забыв про мокрую от пота футболку, которую стоило бы поменять прежде, чем выходить, почти ползком выбирается из комнаты, только в коридоре поднявшись и ускоряясь. Просто нужно убедиться. Просто убедиться… - Джудайме! – Крик раздается прямо из-за угла, куда он собирался повернуть и, от резкого торможения, Тсунаеши налетает на выскочившего Гокудеру, чуть не сбивая его с ног. – Джудайме, все в порядке? Я слышал крик! Пока Хаято заваливает вопросами, он просто смотрит на бегущих к ним Хранителей и пытается умерить биение сердца. Они тут. Все в порядке. Они живы. Это был просто сон и ничего более. Просто сон. На губах расплывается улыбка. - Да, Гокудера-кун, все хорошо, просто приснился кошмар. Извините, что разбудил. – Савада поворачивается к, запыхавшимся от пробежки до лаборатории, Такеши и Сасагаве. Они выглядят абсолютно нормально. Так нормально, что даже не верится. Это точно был сон? Выглядело натурально. - Да ничего, Тсуна, мы уже собирались на тренировку, - успокоил Хранитель, кивая на их спортивную форму. Тсунаеши лишь неловко улыбается, коря себя за опрометчивость. Ведь очевидно, что потревожил их. Плавные шаги раздаются за спиной, а за ними и сонное зевание. Босс Вонголы уже знает, кто там, и почему-то не особо радуется тому, что будет, если он и его разбудил. - Доброе утро, Хибари-са-ан, - только и тянет он, все-таки отшагивая с пути Облака, даже не ожидая от того ответа. – И-и, столько времени прошло, а он все равно пугает. – Уже тише, скорее для себя. Картины мертвых Хранителей постепенно покидают голову шатена, и он действительно надеется, что это не повториться. Как опрометчиво.