Дары сумеречной зоны

Из-за неизменной полумглы царящей здесь, окружающее казалось блекло-серым. Но вечные сумерки этого места не просто раздражали, они утомляли физически и накладывали неизгладимый отпечаток на психику: угнетение перерастало в тоску, потом хандру, а после и вовсе в маниакально-депрессивный психоз. Впрочем, двое из бредущей по пустоши троицы об этом не только не догадывались, они и слов-то таких не знали. Третий-то четко представлял механизм воздействия аномальной зоны на всех живых существ, в том числе и на них, кролигов, но предпочитал прятать эти мысли как можно глубже. Потому что желание кого-нибудь убить или сдохнуть, чтобы это все закончилось, у Бидди становилось все сильнее. Хотя сам Бидди считал, что из всех троих именно он самый трезвомыслящий кролиг. «По-своему он прав», – потихоньку вздыхал Дарб, ибо Бидди, зная, что спутники слабы духом, не позволял себе поддаваться этому убийственному настроению. От постоянного напряжения у него дергался левый глаз, навсегда сменивший свой цвет с голубого на алый, но Бидди все равно продолжал внимательно изучать окружающее их пространство. Вот груда оплавленного металла, бывшая когда-то «газоном». Бидди не знал, что это такое, но в головах людей видел эту конструкцию рычащей и быстро бегающей. Поодаль от нее – непонятное строение, чернеющее дырами провалов. Тихо, никого. И от этого особенно страшно. Впрочем, встреча с кем-то хоть относительно разумным грозила опасностью. Например, люди. При встрече с кролигами в их головах мелькали мысли о зайцах-мутантах и они начинали плеваться огнем и металлом из различных железных штук, относительно справедливо полагая, что «макарыч любую дрянь остановит». Что касается неразумных… Их тут было неисчислимое количество. Не то, чтобы Бидди умел считать больше чем до тысячи, но оценить размер мог. Так вот всяческих тварей здесь водилось тьма-тьмущая. И каждая была зверски голодной и абсолютно неразборчивой в еде. Сами кролиги в этой массе кровожадных монстров различали только кабанов и собак, хотя были ли ими эти существа – неизвестно. Поэтому, несмотря на окружающую тишину и спокойствие, Бидди нервничал. Более того, кажущееся спокойствие лишь добавляло напряженности в его и без того взвинченное состояние. Он был настороже и был прав: – Назад! – Проплешина на дороге замерцала призрачным зеленоватым светом, заставив всю группу испуганно отпрянуть в сторону. Раздался какой-то гул, которой постепенно нарастал, становясь все громче и громче. Земля задрожала. Поднявшийся ветер швырялся песком, который странно светился в загустевшем воздухе. – Бегом! – приказал Бидди, радуясь тому, как беспрекословно подчинились Дарб и Рид. В его радости не было ни капли тщеславия: следование командам – вопрос выживания в «Зоне», как называли эту местность люди. По мелькавшим в их головах картинкам, Бидди знал, что на этой планете были и другие обжитые места – города, состоявшие из разных странных замков. Еще здесь были леса и реки, тоже удивительные для кролигов. Но все возможные беды, которые с ними случались или могли случиться дома, в Хеитскуле, не шли ни в какое сравнение с ужасами, подстерегавшими кролигов в Зоне. Чего Бидди не понимал, так это зачем здесь жили люди. У них, кролигов, не было выбора: корабль у полокусов они угнали просто колотя по всем блестящим кнопкам подряд. И Дарб, которого никто не послушал, говорил дело: они заставили рыдван взлететь и умчаться в неизвестность, но управлять им так и не научились. Вот он и упал сюда, в Зону. Хотя кролиги тогда безумно радовались, что у них все получилось: они удачно сбежали от чудовищ, которые их обижали, корабль не разбился при приземлении, перед ними раскинулся новый счастливый мир. Это был чудесный день, ведь кролиги еще не знали, что оказались не просто на чужой планете, а в другой реальности. А само место, куда они прибыли пугало даже обитателей этой планеты. Помнится, они немного поудивлялись скучности этого мира – он был почти не раскрашен, и решили, что это потому, что мир придуман недавно и у фей не дошли руки его как следует разрисовать. А вот от дальнейших воспоминаний Бидди всегда хотелось выть. От всего их и без того маленького народа остались только трое: он, Бидди, чокнутый ученый Дарб, и, всем довольный дурачок, Рид. И пусть он иногда ругался на своих спутников, Бидди было твердо намерен не отдавать их Зоне, безжалостно поглощавшей слабых. Потому волевым усилием Бидди заставил себя сосредоточиться на настоящем, у него еще будет время оплакать свой сородичей. Если он, конечно, выживет, и останется способен на это – Зона неумолимо меняла всех, и его тоже.