Испытание страхом

Хочу обратить внимание читателей, что первые несколько глав достаточно сумбурны, ибо мы с Алиской-Сосиской начинали это тогда, когда это было для нас просто забавой. Возможно, в будущем мы вернемся сюда и приведем текст в порядок. Emma-tyan. Идти с увесистой сумкой на плечах было нелегко. Но было еще тяжелее пробираться по заснеженным тропам, которые все не кончались и не кончались. Белль устало охнула, но сумку не бросила, несмотря на то, что очень хотелось. Конечно, ценного в ней было мало, даже еды почти не осталось. Деньги-то тем более не водились уже несколько недель. В последний раз беглая принцесса была очень неосмотрительна, оставив свой кошель на самом видном месте в комнате постоялого двора. Если учесть то, что двери там не запирались на ключ, можно было с уверенностью заявить, что Белль именно прохлопала ушами, а не у самих монеток выросли ножки. Перспективы были не очень-то и радужными. Если еще хоть пару дней ей на пути не встретится хоть какое-нибудь жилище, то Белль наверняка загнется. Правда, она была не совсем уверена - умрет она от слабости и холода или от голода. В этой ситуации ее мозг думал вполне прагматично, и девушка уже давно свыклась с мыслью о том, что смерть от холода принять легче, чем голодную. Но Белль не собиралась умирать, наверное, поэтому она и продолжала идти дальше, следуя старой-престарой карте, нарисованной в одной их многочисленных книг, которые она запихала к себе в сумку вместо более нужных вещей. Про Румпельштильцхена Белль читала не только в книжках – было достаточно жизненных примеров его сделок. Мало когда они заканчивались счастливо. Но Белль-то шла заключать не совсем сделку. Легенда гласила, что только смелый и отважный может стать учеником Темного. Нужно пройти обряд посвящения и какое-то особое испытание. Судя по всему, испытание было очень уж сложным, потому что в легенде говорилось, что тысячи храбрых рыцарей уже погибли из-за хитрых уловок Темного. Особенно храброй принцесса себя не чувствовала, но делать было нечего. Она все равно умрет, что с испытанием, что без него, ведь денег у нее нет, и ничего ценного с собой Белль не прихватила. Только книги, которые за дорого не продашь. Наконец вдалеке забрезжило огромное темное пятно. Поежившись, Белль достала одну из книг, открыла на нужной странице и попыталась сравнить, тот ли это замок, что она искала. Замок, нарисованный в книге был больше похож на огромный склеп, впереди же было просто большое поместье, такое же, в каком прожила она сама почти всю свою жизнь. Это мог быть замок какого-нибудь доброго лорда, а не Темного. Тогда, может быть, не все потерянно! Правда, сколько не силилась Белль, вспоминая карту и обитаемость этой области, она не смогла найти ни одного знакомого лорда, живущего здесь. Около получаса Белль ускоренным шагом направлялась к замку. Под конец пути она уже бежала, но вовремя затормозила перед огромной дверью - входом в замок. Собравшись с духом, девушка звучно заколотила по двери, делая это книжкой для достижения лучшего эффекта. Яркие лучи позднего зимнего солнца пробивались через плотный полог кровати, освещая узкой полосой спящего Румпельштильцхена. Ночь была его временем. Временем, когда совершались самые темные сделки, когда продавались жизни и души, когда происходили самые страшные заговоры, когда плелась паутина и мелкие людишки боялись его, словно смерти. Хотя, собственно, какая разница? Он и был смерть. Вчерашняя ночь, однако, не была слишком продуктивной. Гном, желавший заключить сделку, полночи увиливал от тех условий, которые ему предлагал Румпельштильцхен, взамен диктуя свои, которые ему совершенно не подходили. Гномы, вредные маленькие грызуны, не стремились поделиться с ним своими запасами золотой пыльцы, что бы он им не предлагал, какими бы богатствами и благами не соблазнял. Все зря. Румпельштильцхен был не на шутку разозлен. То, что вышеупомянутый гном, замороженный навечно в нелепой позе на одной ноге и покрытый веселой глянцевой эмалью, теперь украшал его заброшенный садик, не охладило его гнева. И кто это стучался в такую рань? Румпельштильцхен перевернулся на другой бок, глубже зарываясь под одеяла и накрываясь пуховой подушкой. Стук повторился, еще более настойчивый. Румпельштильцхен резко сел, встряхивая головой, словно мокрый пес. К его взлохмаченным волосам пристало перо из подушки, а на левой щеке отпечатались складки. Он не любил утра. Лениво потирая глаза, он свесил ноги с кровати. Спешить к дверям ему, Темному, не пристало – подождут, чай не сахарные. Он встал на ноги и щелкнул пальцами. Его мгновенно обволокла фиолетовая дымка, и его серая, стального цвета ночная рубашка превратилась в его будничный костюм – винного цвета шелковую рубашку, жилет из драконьей кожи и черный камзол с высоким воротником. При свете дня этот камзол выглядел наиболее устрашающим. И кого это принесло в его замок утром? Никто и никогда не приходил сюда в такое время. На закате – да, на рассвете – частенько, в полночь – регулярно, но утром? Он зашагал к огромным входным дверям своего замка, сложив руки за спиной. Кто бы это ни был, он придумает для него наиболее жуткие условия сделки. Будить в такую рань! Проходя мимо застекленного шкафа, он взглянул на себя, оценивая вид. Его брови нахмурились еще больше, и перышко, застрявшее в волосах, вспыхнуло ярким пламенем и опало на пол ничтожным кусочком пепла. Он взялся за ручки высоких двустворчатых дверей и резко распахнул, приготовившись увидеть очередного раздражающего его человечишку. Свет ударил ему в глаза, и он отчаянно заморгал, прикрываясь от болезненно-белого утра. Ждать Белль пришлось долго, что навевало еще большие подозрения. Не могло быть такого, чтобы никто из стражников не охранял наружные ворота. Даже у них, в очень маленьком королевстве, возле ворот всегда стояла стража. Здесь же либо вчера в замке был праздник, и все напились, либо этот замок пустовал, и в нем никого не было. О последнем Белль предпочитала не думать, потому что это означало, что когда то бывшая принцесса почти мертва. Но в сердце еще теплилась надежда, что этот замок хоть кто-то населяет. Может быть, это и есть замок этого хваленого Румпельштильцхена, а книжки соврали насчет страшного облика и могил повсюду. Прошло десять минут, пятнадцать. Принцесса уже устала молотить по двери, но надежда все не покидала ее. В конце концов, этот замок был ее последним и единственным шансом, поэтому Белль, несмотря на усталость, продолжала стучать в ворота. Через некоторое время Белль начало казаться, что за огромными дубовыми воротами раздаются какие-то звуки, но она не была уверена - вдруг это разыгралось ее буйное воображение. Двери резко и широко распахнулись, да так, что девушка отлетела на пару метров и бухнулась пятой точкой в снег. Приподнявшись на локтях, Белль сфокусировала взгляд на том, кто вышел наружу и раскрыла от удивления рот. Мало того, что ее собеседник был зеленым, он также был сонным и недовольным, а еще у него были грязные штаны и растрепанные волосы. Он был больше похож на дворцового работника или слугу, чем на какого-то лорда. – Ээ... Вы кто? Ой, то есть, здравствуйте, - выдала она, пытаясь выбраться из снега. Получалось не очень хорошо. – Я знаю, невежливо так рано стучаться в чужие дома, но у меня неотложное дело к вашему хозяину. Это была девушка. Что ж, девушки тоже жаждали встречи с ним, у них, как и у мужчин, были свои тайные желания, чаще намного более коварные и темные, чем у любого из воров или королей. Румпельштильцхен моргнул, осознав смысл ее обращения. Она что, приняла его за слугу? Он выпрямился, невольно стараясь казаться выше, и гордо задрал подбородок. Приходят в такую рань и имеют наглость оскорблять его, самого великого Темного! Он сверкнул взглядом сверху вниз на девушку, пытающуюся встать из весьма неудобной позы на снегу перед ним. Ох, и пожалеет она о своих неосторожных словах! А пока… он подыграет. – О, миледи, рад приветствовать вас в замке Темного! Будьте добры, проходите, – он криво усмехнулся, склоняясь в низком поклоне и указывая рукой в глубину замка. Белль была удивлена учтивости странного слуги, а так же своей удачливости. Это все-таки был замок Темного. Девушка бы с радостью вошла внутрь, но из-под снега торчала только ее голова, а попытки выбраться были тщетны. – Вы не могли бы... – с некоторой мольбой в голосе попросила девушка, жалобным взглядом указывая на себя и на свое бедственное положение. Румпельштильцхен скривился, не желая касаться мокрого холодного снега, когда еще так живо было воспоминание о теплом одеяле в спальне. Но, если он хотел сыграть в игру с этой пташкой, – можно было и пожертвовать долей комфорта. Он сошел с каменного порога, с неудовольствием ощущая, как сапоги по колено погрузились в искристую субстанцию. Он протянул девушке руку, предлагая помощь. – Держитесь, миледи. Девушка крепко ухватилась за протянутую руку, с радостью отметив, что она была очень теплой. Конечно, этому человеку, наверное, хорошо. В замке, в тепле, работает и получает пищу за это. Не то, что она со своими книжками. Быстро встав на ноги, Белль с сожалением подумала, что стоит отпустить руку, даже не успев согреться. Но это было неправильно - вот так вот врываться в чужое пространство, особенно так рано, когда нормальные люди еще спят, даже слуги в это время еще не до конца просыпаются. – Спасибо большое. – Эм…Не за что… – ответил Румпельштильцхен слегка растерянно. Когда девушка встала в полный рост, он смог, наконец, разглядеть ее, и то, что он увидел, было определенно достойно его внимания. Среди всех сравнений этого мира ему пришло в голову одно – роза. Точно, она была словно роза на зимнем снегу, свежая, юная и изумительно прекрасная. Такую розу не грех было и поставить в вазу где-нибудь у себя в доме, чтобы любоваться на нее каждый день, пока та не завянет. Он встряхнул головой, отбрасывая назойливые, словно мухи, непрошеные мысли. – Проследуйте за мной, – сказал он девушке и развернулся, первым указывая ей путь в обеденный зал. Тем временем, любопытство съедало его. Зачем же она пришла? Все, кто являлся сюда, излучали множество эмоций, но первым и всеобъемлющим на их лицах был страх. Эта девчонка его совершенно не боялась. Принцесса последовала за слугой, оглядываясь по сторонам с открытым ртом. Если двор был еще куда ни шло, то изнутри замок был темным и мрачным. Коридоры освещали редкие свечи, а все окна были завешены тяжелыми длинными шторами. Как только дверь за Белль закрылась, ей показалось, будто сейчас ночь, а не день, хотя прекрасно понимала, что еще несколько минут назад ей в глаза било яркое морозное солнце. Стены были, как и снаружи, из простого серого камня. Фрески и картины не украшали коридоры, но затем провожатый завел ее в огромную залу, похожую на смесь гостиной и столовой. На стенах Белль насчитала восемнадцать картин, а также на выставочных столбах лежали разные диковинные вещи, которых Белль и в жизни не видела. Больше всего ее насторожили странные марионетки, с лицами, выражающими слишком реалистичный страх и ужас. Ее передернуло, но она пошла дальше, не забывая смотреть под ноги. – А куда вы меня ведете..? – спросила она, неуверенная как обращаться к этому человеку. Он не рыцарь, значит, не сир, он не Лорд, значит не милорд. Просто человек? – Не хотите ли чашечку чая, миледи? – спросил он, приглашая девушку присесть на стул во главе длинного овального обеденного стола. Кроме тяжелого резного кресла у дальнего конца больше стульев здесь не было. Зачем? У Румпельштильцхена не было с кем делить пищу, и те, кто заходил к нему в замок искали что угодно, только не угощение. Он отметил, как девушка бросает любопытные взгляды на него. Она может спутать его со слугой, но, тем не менее, он все тот же монстр с черными глазами и чешуйчатой кожей. Если не страх, ей стоило испытывать по меньшей мере отвращение. Отчего же она сверлит его своими пронзительно-синими глазами? Он отодвинул стул, помогая даме сесть. Взмах рукой - и позади него появился столик с чайным сервизом и ароматным дымящимся напитком в фарфоровой чашке. Она была странной. По делу она пришла, говорит. Что ж, лучший способ выведать секреты - притвориться хорошим слушателем. – Что же привело вас к моему хозяину, миледи? Слуга, что следовал за Белль, был учтив и приветлив, чему очень удивилась принцесса. В ее замке слуги были вежливыми, но выражались они гораздо проще и сквернословнее, чем этот. У нее дома уже трижды бы покрыли проклятиями, причем не самого изысканного содержания, ту, которая будит людей в такую рань, да и вообще приходит без приглашения. Выходит, что-то здесь не так. Но все подозрения перестали ее волновать, когда мужчина преподнес ей чашку с горячим чаем. За это она была готова в буквальном смысле расцеловать его в обе щеки, потому что Белль сильно продрогла, а падение в снег только усугубило ее положение. Платье было мокрым, как и плащ. Даже сапожки хлюпали изнутри. Беглая принцесса сделала глоток и тут же закашлялась из-за того, что давно не ела и не пила горячего. Вопрос, которого она ожидала, наконец, раздался. Она вежливо улыбнулась и поставила чашку на стол. – Вокруг вашего хозяина ходит много слухов и тайн. Но я читала в одной книге, что.... – она замялась и решила не юлить. – Мое королевство было разрушено ограми, а я единственная, кому удалось сбежать. Ни денег, ни припасов – только книги под рукой. И в одной из них я прочла о том, что только сильнейший и храбрейший может стать учеником самого Темного. Деваться мне было особенно некуда, к тому же меня ограбили. Я решила попытать счастья здесь и попробовать пройти то самое сложное испытание. Румпельштильцхен сочувственно кивал рассказу девушки, тем временем напряженно вспоминая, где и в каком же столетии он пустил этот глупый слух. Вероятно, лет полтораста назад, когда толпы новоявленных магов, просившихся к нему в ученики, увеличились до неприличных размеров. Все они думали, что магия даст им власть и богатство одним щелчком пальцев. Однако ни в одном из них не было и искорки магии. В конце концов, бравые молодцы, жаждущие славы, надоели ему хуже горькой редьки, и в саду слизняки расплодились в неимоверных количествах – фу, гадость. Пришлось пустить слух о невероятных испытаниях, которым подвергал маг желающих учиться у него, после которых никто не выжил. Поток визитов резко снизился до нуля, и Темный уже успел давно забыть об этой превентивной мере. Собственно, эти испытания он так ни разу и не провел. – Но зачем вам это делать, миледи? Темный очень жесток, так же, как и его ужасные испытания. Посмотрите, что он сделал со мной! А я ведь всего лишь на минуту опоздал с его ужином. – Румпельштильцхен покачал головой, придавая лицу жалобное и скорбное выражение. Главное, что испытание было, успокоила себя Белль. Неважно, смертельное или нет. Во всяком случае, лучше умереть от какого-то зелья или заклинания, чем от голода с холодом. Она отпила еще, внимательно слушая рассказ мужчины. После последних слов она бросила на него удивленный взгляд. Что он сделал? Выглядел слуга лишь чуть-чуть потрепанным и немного сонным. А так, за исключением зеленой кожи, он выглядел вполне нормально. – А что он сделал с вами? – с подозрением спросила Белль. Он опешил и отступил на полшага от стола. Только слепой мог бы не заметить, что именно с ним не так. – Он сделал меня монстром, уродливым чудовищем. Ты не видишь, что ли? Смотри! – он резко приблизился к ней, сверля ее взглядом в миллиметре от ее милого носика. Черные глаза, чешуя, когти, зеленая кожа, в конце концов! Она должна, обязана была его бояться! Любой, увидев его так близко, если не убегал с воплями, то цепенел от ужаса. Страх – то, что он всегда видел в их глазах. Теперь был черед Белль смутиться. Она удивленно уставилась на собеседника, рассматривая еще более придирчиво. Ну, да, когти, кожа зеленая, зубы не очень белые. А патлатость, ну.... У нее самой иногда похуже было, особенно по утрам. Служанке иногда нужно было несколько часов, чтобы привести ее в порядок, и волосы занимали почти полтора часа. Он мог быть кем угодно, но не чудовищем. – Вы, наверное, не видели в своей жизни чудовищ, – принцесса с усмешкой поднесла чашку к губам. – Они, знаете, страшные. А вы совсем не страшный, разве что кожа зеленая. Но сейчас даже этим никого не удивишь. У меня в книжках есть чудовища и пострашнее. Не успела Белль и чашки на стол поставить, как ее тело на секунду взмыло в воздух, а затем изо всех сил впечаталось в противоположную, прижатое к пыльным гобеленам между окнами за горло стальной рукой Темного. Чашка описала широкую дугу и приземлилась на каменный пол, разлетевшись вдребезги на сотню осколков. Принцесса взвизгнула от боли, и из глаз тут же брызнули слезы. Сапожки девушки скользили по полу, пытаясь найти опору. – В какую игру ты играешь, девочка? Считаешь, я выжил из ума? Никто не смеет лгать мне! – он встряхнул ее, словно тряпку, добиваясь наибольшей доходчивости своих слов. Острым черным когтем он провел по ее щеке, оставляя яркий красный след на нежной, белоснежной коже. Не до крови, боже упаси – кровь была слишком сильным элементом, чтобы разбрасываться ею просто так. Румпельштильцхен предпочитал убивать тихо, без крови, без криков, без суматохи. .В голове Белль промелькнула мысль о том, что нужно попросить слугу помочь ей, но затем она поняла. Человек, державший ее над землей за горло, не был прислугой. И человеком тоже. Его глаза сверкали безумием, руки причиняли еще большую боль. – Зачем ты явилась, говори! – рычащим голосом прохрипел он. Голос существа не имел ничего общего с тем голосом, который она слышала несколько минут назад. Крик, обрушившийся на нее, испугал Белль еще больше. – Я...я....я - хрипела она, отчаянно пытаясь выбраться из его цепких рук. – Я пришла пройти испытание! Румпельштильцхен тяжело дышал, задыхаясь от ярости, пока девушка задыхалась от его железной хватки на ее горле, безуспешно пытаясь отодрать его руки от своей шеи. Ничтожная пигалица! Как посмела она приходить сюда и сверкать своими синими глазами налево и направо, будто ей тут рады? Будто он какой-то добрый волшебничек, достающий букеты роз из воздуха и кроликов из шляпы? Она хотела видеть Румпельштильцхена? Она его увидит! Его дыхание успокаивалось, а оскал на лице сменила горькая, язвительная ухмылка. – Хорошо, дорогуша. Будет тебе испытание, – ответил он резко и отпустил ее. Она упала на колени, и сделала глубокий вздох, впуская воздух в пустые легкие. Когда он, наконец, ослабил хватку и девушка снова могла дышать, она надеялась, что все закончилось, и гнев его утих. Белль же не сказала ничего такого, чем могла вызвать его недовольство. Наоборот, она старалась быть очень вежливой и общаться так же учтиво, как делала она это дома, как ее с детства учили. Видимо этого было недостаточно. Едва она успела выдохнуть, рука Темного снова схватила ее, только уже за запястье, и с силой потянул за собой. Белль засопротивлялась, но попытки вырвать свою руку из его ладоней оставались пустыми. Румпельштильцхен тянул ее так, будто она была тряпичной куклой, а не взрослой девушкой, увлекая прочь из зала. Дальше и дальше, вниз, пока коридоры перестали пестреть шторами – окон тут просто не было. – Куда вы ведете меня? – испуганно спросила девушка, вертя головой по сторонам. Неужели она сейчас умрет? Неужели все усилия, которые приложил ее отец к ее спасению, были тщетны? "Мой отец пожертвовал жизнью, чтобы спасти меня" – пронеслось у нее в голове, и от этого хотелось плакать. – "А теперь из-за своей глупости умру и я" «Пусть посидит в темнице, пока я не решу, что с ней сделать.» – думал он, открывая дверь ближайшей каменной комнатушки. Румпельштильцхен втолкнул ее туда, сбив с ног. Внутри не было ничего, кроме подвесной лавки с жестким соломенным матрасом – что еще требовалось тем редким узникам, которых он не убивал сразу? – Значит, я не похож на монстра, говоришь? – едко выговорил он, возвышаясь над распростертой на полу девушкой. – Посмотрим, что ты скажешь на это. Он внезапно высоко, по-детски хихикнул и с треском захлопнул дверь, оставляя девушку в полной темноте. Он бросил ее на холодный каменный пол в помещении без окон и свечей. Дверь за ней тяжело захлопнулась, и что-то ей подсказывало, что стучаться или пытаться выбить дверь - бесполезно. Это был замок Темного, тут наверняка абсолютно все было пропитано его злой и жестокой магией, которая точно не позволит выбраться жертве Румпельштильцхена. Раньше Белль очень сильно боялась темноты. Если она пускалась в изучение замка или его подземелий, она всегда брала с собой факелы или свечи, из-за чего у нее в детстве часто были маленькие ожоги на руках. Но несколько последних месяцев, проведенных вне дома, научили смириться с тьмой, как с чем-то неизбежным. Ночью, наоборот, проще пробираться, если не хочешь, чтобы тебя заметили. Однако здесь, в этом страшном замке с его жестоким хозяином, темнота стала иметь почти такое же значение, каким оно было дома, в Анволии. Кое-как, превозмогая чудовищную боль в спине и коленях, принцесса, двигаясь по стене, добралась до скамьи, которую успела разглядеть перед тем, как Румпельштильцхен бросил ее сюда, и осторожно легла на живот. В голове ее роились сотни мыслей, одна ужаснее другой. Он собирается убить ее. Жестоко. Потому что, если бы просто хотел ей смерти, он бы уже давным-давно ее убил. Наверняка перед смертью Белль предстоит помучиться. «Недурно получилось», думал Румпельштильцхен, поднимаясь к себе в башню. Теперь уж он увидит в ее глазах страх, ужас, панику – обычный набор. Это была рутина, это было правильно, так было положено. Он монстр – его боятся, ненавидят, презирают. Он не привык иметь дело с другими человеческими эмоциями по отношению к себе. Пусть посидит, потомится в клетке без окон, пусть подумает о своей судьбе и, когда он снова откроет ту дверь, он увидит то, что планировал. Ненависть и страх. Тем не менее, одна проблема все же оставалась. Она явилась за испытаниями, которых у него не было. Он мог просто-напросто убить ее, и никто бы не узнал, что никаких испытаний не существует, но…зачем было зря портить такую забаву? Нигде ведь не говорится, какие именно должны быть эти испытания. Поднимаясь в свою лабораторию, он пнул сапогом комок пыли, покачивавшийся в углу ступеньки. В конце-концов, эта девчонка может оказаться полезной. *** Не знаю, кто придумал всю эту ерунду с авторами и соавторами, ведь, что делать, если над фанфиком в полной мере работали два человека? В нашем случае это Эмма-тян, без которой ничего бы не получилось, и, собственно, я. Мы долго спорили, кому из нас быть автором, причем все выглядело как "Ты будешь автором! Нет, ты!", но в конце-концов мы бросили монетку и честь выпала мне. Но я очень хочу, чтобы вы, дорогие наши читатели, помнили об Эмме-тян и засыпали нас обеих отзывами