Испытание страхом

Выспавшись впервые после той знаменательной попойки со Шляпником, Румпельштильцхен вновь обнаружил принцессу в своих объятиях. Солнце весело било сквозь полуприкрытый полог кровати, играя золотом в волосах его спящей красавицы. Ее голова мирно покоилась на его груди, спутанные волосы щекотали нос и подбородок. Маг аккуратно высвободил затекшую руку, стремясь лечь поудобнее, и застыл в оцепенении. Шея девушки, спина, плечи, и черт знает что еще, чего не видно было под простынями, были покрыты тонкими, мелкими царапинами - следами его неосторожных ласк. - Ты желала монстра и получила его, не правда ли? – с горечью в голосе прошептал он, мягко откидывая пряди ее волос назад, чтобы получше разглядеть нанесенный ущерб. Хорошее, спокойное настроение улетучилось вмиг. Наверняка Белль сейчас прогонит его вон и больше никогда в жизни не подпустит к себе ближе, чем на полмира. Она же не сумасшедшая. Разбуженная принцесса, перевернулась на живот и открыла еще сонные глаза, улыбаясь. - Доброе утро, - прошептала она, но улыбка ее медленно сошла на нет, когда Белль увидела его озабоченное лицо. - О нет, только не снова, - простонала она в подушку. - Почему ты так смотришь на меня? Что опять не так? - Почему? Ты еще спрашиваешь? Теперь Белль открыла его взору спину, еще более истерзанную, испещренную все теми же тонкими красными полосками. Можно было только порадоваться, что это были всего лишь царапины, а не куски окровавленного мяса. Конечно, он старался контролировать себя, когда был рядом с ней, однако вчера в его голове промелькнула пара подобных видений, которые ему с трудом удалось отогнать. Он не хотел, не желал причинять ей боли, ранить ее, но вот и она, изувеченная с ног до головы - свидетельство его звериной натуры. Непонимающе уставившись на него, Белль приподнялась на локте, прижимая простынь к груди. - Если хочешь снова уйти, то уходи, - негромко проворчала принцесса, сурово глядя на него. Она не могла понять, чем заслужила его злость и плохое настроение. Вчерашняя ночь, вне всяких сомнений, была безумной, прекрасной и счастливой, и ее до сих пор бросало в жар от воспоминаний о его любящих руках и губах, пусть и несколько грубоватых. А сейчас девушка недоумевала, откуда взялся этот разочарованный взгляд. - Потому что я не сделала ничего плохого. - Ты? - Румпельштильцхен не сдержал короткого безрадостного смешка, - Ты не сделала ничего плохого и, уверен, никогда не сделаешь. Я... - он кивнул на ее спину, указывая на багровые узоры на ее спине. - Я же говорил тебе, Белль, предупреждал. Я - чудовище, зверь, и мне не место рядом с такой, как ты. Не мне уходить от тебя - это тебе нужно прогонять меня всеми силами. Переведя взгляд на свои запястья и бока, принцесса ахнула, с немым беспокойством глядя на кровавые следы, покрывающие сложным узором ее кожу. Судорожно отбросив простыню, Белль без слов уставилась на свою грудь и живот, которые постигла та же участь. Как ни странно, боли она не помнила, помнила лишь нежность, дразнящие поцелуи и волны наслаждения, собравшиеся внизу ее живота и сокрушающим ураганом разносящиеся по ее юному телу. Как девушка могла не заметить этого всего ночью? - Но... - начала Белль, подбирая слова. - Это ведь просто царапины. Мне не в чем упрекнуть тебя, и я ни о чем не сожалею. Не беспокойся, они заживут быстрее, чем ты думаешь. - Как ты можешь говорить об этом так спокойно? Девушка, тем более такая прекрасная и нежная, как ты, не должна просыпаться утром после того, как в ее постели побывает такой "возлюбленный", и проверять, на месте ли ее конечности. - в его голосе сквозило отвращение, презрение к самому себе. Его тело, натянутое, как струна, было вот-вот готово выпрыгнуть из постели, повинуясь ее приказу, просьбе, чему угодно, показывающему, что она не желает его видеть. Как и должно было быть. - Но я же не умерла и не пострадала, по крайней мере. Ну, почти, - пролепетала девушка, сжавшись под его полным тревоги взглядом. - Пожалуйста, не ссорься со мной снова, - ее глаза смотрели на Румпельштильцхена с мольбой, а рука неуверенно коснулась его золотистой чешуйчатой груди. Белль хотелось верить в то, что такого больше не случится, но в ее разум закрались сомнения. О которых сейчас говорить не стоило, если она хотела, чтобы Темный остался рядом. - Я уверена, что это всего лишь случайность, вот и все, - лишь прибавила Белль, стараясь вложить в свои слова как можно больше уверенности. Он остался на месте, все еще столь же напряженный. Белль была совершенно, абсолютно слепа к его сущности, и в это было тяжело, почти невозможно поверить. Он не представлял себе, как она убеждает себя, что он не причинит ей зла, когда ее жизненный опыт подсказывал иное. Не он ли мучил ее, истязал? Что именно хорошего она могла отыскать в его черной душе за все эти месяцы, проведенные рядом с ним?"Не умерла и не пострадала", - одними губами повторил он. Но что ж, если она так хочет верить в него... Пусть верит. Разве не этого ли он хотел? Он нежно поцеловал ее затылок, в то время как пальцы поглаживали ее голое плечо. - Мы сегодня ограничиваем перемещение двумя квадратными метрами? - с натянутой улыбкой спросил он. - Сомневаюсь, - вздохнула Белль, прижимаясь к своему чудовищу, которое так раскаивалось за то, что причиняло ей боль. Может быть, ее ласка и любовь когда-нибудь успокоят его злую, темную душу. Пусть она уже не принцесса, а служанка, и он совсем не зачарованный принц, но они не меньше достойны своего кусочка сказки. В конце концов, он ведь тоже любил ее, значит, будет стараться не сломать свою любимую игрушку. - Джефферсон говорил, что скоро наступит время первой примерки - он хочет посмотреть, как платья сидят на мне. Он может приехать сегодня, - принцесса подняла взгляд на Румпельштильцхена. - Ты останешься со мной? - Да, конечно, - рассеянно ответил он. Несмотря на внутреннее напряженное и подавленное состояние, он не мог не наслаждаться таким ленивым, сонным утром и ласковыми объятьями своей чудесной маленькой служанки, выводящей сложные узоры на его груди своим маленьким пальчиком. Он не знал, сколько времени прошло - казалось, солнце не так уж сильно сдвинулось - когда в его голове зазвенел невидимый колокольчик, предупреждающий его о живом существе, проникнувшем в его замок. Он очнулся от сладкой дремоты, начавшей одолевать его, и сгибом пальца повернул к себе лицо Белль, спрятанное у него на груди. Не удержавшись, он коснулся ее мягких, полуоткрытых губ, прежде чем предупредить: - Белль, у нас гости. Пора вставать. Девушка со стоном зарылась в простыни с головой, выражая полное несогласие. Лежать в его объятиях было очень уютно, спокойно. Таких моментов в их жизни было слишком мало, чтобы от них отказываться. - Может быть, заставим их немножко подождать? - капризно спросила принцесса. - Если это Джефферсон, я уверена, он сильно не разозлится. - Мне кажется, нам не дадут поваляться в постели, - нахмурился он. Какого черта Джефферсону нужно было притащить с собой... дочь? Он уже слышал ее тоненький испуганный голосок, вопрошающий отца, можно ли погладить чучело оборотня в холле. Голоса и шаги, которых Белль не слышала своими прелестными человеческими ушками - он наклонил голову и поцеловал одно из них - неумолимо приближались к комнате принцессы. Он мог просто заставить их исчезнуть, но вряд ли Белль одобрила бы его действия. Раздался стук в дверь и веселый голос Шляпника взвопил: - Привет, принцесса! Пора примерять платья! Я к вам с помощницей! - и послышался двойной заливистый смех. Белль вздрогнула и уставилась на дверь в недоумении. Помощницей? Неужели Джефферсон имел ввиду свою маленькую дочь? Да уж, подумала принцесса, быстро сползая с кровати, чтобы надеть хоть что-то, хотя бы сорочку, Темный Замок - далеко не самое лучшее место, куда можно привести ребенка. Румпельштильцхен, конечно, не обидит малютку. Несмотря на все слухи, он никогда не причинял зла детям - у него у самого когда-то был сын, и он не посмеет обидеть чужую дочь. Замок наполовину состоял из таких мест, куда людям не стоит заходить, а детям и подавно. Но, не смотря на это, девушка была рада, что девочка по имени Грейс сегодня познакомится с ней. - Эм... Я еще не одета!- громко сообщила Белль, ловя на своем полуобнаженном теле насмешливые взгляды Темного. – Куда же подевались мои чулки… Подождите немного! - Хотя, может, ты и права, подождут, - хихикнул Румпельштильцхен, свалил Белль обратно на простыни и накрыл ее губы своими, крепко прижимая ее тело к мягким подушкам. - Что ты делаешь? - со смехом спросила Белль, едва успевая отвечать на его поцелуй, впрочем, не сильно сопротивляясь его напору. Она чувствовала, что Румпельштильцхен снова желал ее, и девушку от одной мысли о повторении предыдущей ночи бросало в жар. Даже стоявшие за дверью Шляпник с дочерью не смогли отрезвить принцессу, когда та согласно обвила руками его шею, с радостью принимая его в свои объятия. - Нас же ждут. - Что делаю... - промычал Румпельштильцхен в ее губы, находя руками ее грудь и словно случайно задевая чувствительный сосок . - Делаю что-то совершенно неподобающее, надо полагать, - место ловких пальцев на ее груди заняли его губы, быстро и нежно лаская, дразня горячим языком. В дверь постучали снова. - Эй, миледи! Одевайтесь поскорее, а то у кого-то портняжный мелок и ваша дверь скоро обзаведется изысканной росписью! Белль старательно пыталась перевести дыхание, чтобы ответить Шляпнику хоть что-то подобающее, но язык заплетался и слова не шли на ум. Всего лишь какими-то легкими прикосновениями Румпельштильцхен заставлял красавицу неосознанно выгибаться под ним, вжимаясь пальцами в простыни и совершенно терять способность трезво мыслить. - Я... - выдохнула девушка громко, закусив губу, чтобы не застонать. - Я тут... корсет пытаюсь затянуть. Подождите еще пару ми... ох! - тихо простонала принцесса, когда его пальцы скользнули меж ее ног. Это ощущение опасности возбуждало ее вдвойне, и его прикосновения чувствовались еще острее, чем тогда, ночью, у камина. Кажется, Румпельштильцхен не был против такого исхода - заставить гостей стоять снаружи, пока они оба стараются найти долгожданное наслаждение в объятьях друг друга. Несколько месяцев неосознанной жажды любви и ласки заставляли принцессу терять голову в руках ее жуткого возлюбленного, напрочь забывая о слове «хватит». - А что, уже затянули? - послышалось из-за двери, - Корсета не надо, у нас по дизайну не полагается! - Отлично, тогда представим, что ты его снимаешь, - пробормотал Румпельштильцхен, находя пальцами то самое чувствительное место, прикосновение к которому, он запомнил вчера ночью, доставляло ей наибольшее удовольствие, и пытался найти ритм, при котором сдавленные вскрики Белль были особенно сладкими. Девушка доверчиво прижималась к его обнаженной груди. Ее ладошки скользили по гладкой чешуе везде, где могли дотянуться, стараясь подарить ему сполна всю свою ласку взамен. Он выглядел радостным, даже счастливым, не смотря на то, что наслаждение дарил ей он, а не она ему. За дверью Джефферсон ворчал что-то очень недовольное, но Белль было все равно. Все, что сейчас имело значение - язык, неустанно ласкающие ее уста и пальцы, о, боги, они сводили принцессу с ума, заставляя забыть обо всем. Мучительный, но такой долгожданный конец наступил быстро, когда тело ее расслабилось, а из груди раздался судорожный приглушенный вскрик, обозначающий ее удовольствие. Его пальцы все еще медленно двигались у нее между ног, когда Белль все же нашла в себе силы открыть глаза и посмотреть на свое чудовище. Ее взгляд в тот момент, был, наверное, гораздо безумнее, чем у Шляпника. Ее щеки пылали, дыхание было тяжелым и прерывистым, сердце громко стучало, а принцесса почувствовала себя по-настоящему счастливой. - Белль...- прошептал Румпельштильцхен в последний раз перед тем, как исчезнуть в клубе фиолетового дыма, оставляя девственно чистые и застеленные покрывала и совершенно растерянную Белль, аккуратно наряженную в синее платье. Переводя дыхание, девушка встряхнула волосами, которые, стараниями Румпельштильцхена, сами собой заплелись в косу и заправила за ухо выбившуюся прядь. Стук в дверь повторился снова и, моргнув, Белль поспешно подбежала к тяжелой дубовой двери и отворила ее. На пороге стоял сам Шляпник, поучительным взглядом глядя на принцессу, словно отец неразумную дочь. Рядом с ним стояла маленькая, хорошенькая девочка, смущенно глядящая на нее, и цеплялась своими маленькими ручками за пиджак отца. Принцесса робко улыбнулась, извиняясь за то, что слишком долго не впускала их. Язык едва слушался девушку, во рту все еще было сухо, а в ушах еще отдавались тихий шепот и стоны удовольствия ее мужчины. - Я... - замялась она, но взяла себя в руки и движением ладони поправила немного помявшееся платье. - Доброе утро, извините, что так долго заставила вас ждать. - Ай-яй-яй, принцесса. – пристыдив, словно маленькую девочку, покачал головой Джефферсон. - Мы тут, понимаешь ли, стоим, ждем, стесняемся, а вы там одеваетесь. - Почти сразу же его серьезное выражение лица сменилось легкой усмешкой и, тактично отодвинув Белль от входа, в комнату вошел сумасшедший Шляпник и его маленькая дочурка, с интересом разглядывающая комнату. - Это ваша дочь? - на всякий случай уточнила девушка, запирая дверь на засов. А то вдруг Румпельштильцхену вздумается прийти снова, чтобы ТЕМ самым взглядом посмотреть, как она примеряет платья. Джефферсон нагнулся к девочке и слегка подтолкнул ее вперед, кивая. Милое создание ступило на шаг вперед и присело в реверансе, слегка неустойчиво покачиваясь на одной ноге. - Здравствуйте, принцесса Белль, - пролепетала она. - Я очень рада встрече с вами. - девочка взглянула на отца, словно удостоверяясь, все ли она сказала правильно. Шляпник лишь потрепал ее по светловолосой головке. - Моя Грейс. Я показывал вам ее в медальоне. Пришлось взять ее с собой - наша тётя Зои, соседка, которая присматривает за Грейс, пока меня нет, отправилась навестить внуков, а я не мог оставить девочку одну. Если бы тут был только босс, я бы ее лучше дома запер, но с вами в этом замке не так уж и опасно привести маленькую девочку. Правда, Грейс? - Очень приятно познакомиться, Грейс, - словно обращаясь к маленькой королевской особе, сказала ей Белль. - Можно потрогать принцессу? Она такая красивая! - громко прошептала девочка, дергая отца за полу сюртука. Ей, казалось, было не больше шести. Белль, к своему собственному удивлению, рассмеялась - звонко и радостно. Улыбка не сходила с ее лица, и взгляд девушки с теплотой и нежностью изучал маленькую Грейс. Как можно было не проникнуться к ней симпатией? Маленькие глазки девочки глядели на нее несмело и зачарованно. Ну конечно, она, наверняка, никогда не видела настоящей принцессы. Белль, хоть и не была ею уже очень давно, оставалась все той же благородной леди в душе. Она тоже сделала реверанс перед Грейс, изящный и элегантный, придерживая подол. - Нет, Грейс, принцесса - это тебе не забавный зверек. - в его голосе возникли воспитательные нотки, и девочка отступила назад, стесняясь своей просьбы. Но Белль лишь кивнула и протянула руку. - Можешь потрогать меня, если хочешь Малышка потянула за палец принцессы, словно желая удостовериться, что она настоящая. Затем озабоченно нахмурилась. - Принцесса Белль, а где же ваша корона? У принцесс ведь должна быть корона! Шляпник взъерошил челку и смущенно рассмеялся. - Моя Грейс всегда замечает детали и задает вопросы, от которых людям потом неловко. Вы уж простите ее за это. Непонятно, в кого пошла? Белль печально улыбнулась и покачала головой. - Ничего страшного, Джефферсон, я все понимаю. Румпельштильцхен, конечно, мог бы добыть ей корону, если бы она попросила. Он был готов ей дать все, лишь бы она чувствовала себя комфортно в этом замке. Но какой в этом был смысл? Воспоминания о прошлом приносили ей боль, но Грейс была всего лишь маленькой девочкой, которая, конечно же, не знала о том, что произошло. - Моя корона... - замялась принцесса, придумывая подходящий ответ. - Она дома, в моем замке. Я забыла взять ее с собой, когда отправлялась сюда. Но у меня много платьев, украшений и всего остального. - А зачем вы сюда отправились? - поинтересовалась девочка, пока отец выводил девушек из комнаты, чтобы отправить в большой зал, где стояло высокое зеркало. - Меня хотели поймать чудовища, очень злые и жестокие, - пояснила Белль, опуская рассказ об ограх. Незачем было Грейс знать о них, она была еще слишком мала, чтобы просвещать ее об ужасах войны. Счастливое дитя. - они очень кровожадные, но мне удалось сбежать. - И вы живете одна в этом страшном замке? - девочка испуганно всплеснула руками, и прижала ладошки к щекам. - Там же скелеты у дверей! И драконья голова! Страшная! - Не так уж тут и страшно, - засмеялась Белль, открывая двери Большого Зала для гостей. - К тому же, это я эти скелеты и повесила. Чтобы отпугивали нежеланных посетителей. - Я совсем не испугалась! - храбро возразила малышка, гордо вздернув подбородок. - Я не боюсь каких-то там чудищ! Джефферсон тихо захихикал. - Кстати, о чудищах, - сказал он, раскладывая на столе содержимое большого чехла, что он нес свернутым за спиной, и свои рабочие инструменты - ножницы, ленты, тесемки, и несметное количество булавок. - Босс сегодня не выйдет? Не хотелось бы пугать Грейс. Белль, задумчиво нахмурившись, встала на стульчик для примерки платья. Она не знала, захочет ли Румпельштильцхен сегодня спуститься в зал. Это был его замок, и он был волен делать здесь все, что захочет. Сама красавица , хоть и жила с ним довольно долгое время, не успевала иногда улавливать перепады его настроения. - Я не знаю, - неуверенно ответила принцесса, оборачиваясь к Шляпнику. - он не говорил, что собирается сегодня делать. Но, думаю, что он захочет посмотреть, как на мне смотрится ткань. Не думаю, что он обидит Грейс. У него гораздо более... снисходительное отношение к детям, чем кажется на первый взгляд. Джефферсон неопределенно кивнул и бросил заботливый взгляд на свою маленькую дочь, с интересом разглядывающую потолки и картины на стенах, будто была в каком-то изысканном салоне. - При всем моем уважении к боссу, я не хочу, чтобы Грейс потом пугалась каждой тени. - спокойно улыбнулся он и взял в руки сложенный отрез фиолетового шелка. - А ну-ка, не шевелись, принцесса! - шутливо предупредил мужчина и зажал во рту несколько булавок для удобства. Белль согласно кивнула и повернулась обратно к зеркалу. Для удобства Джефферсон отбросил ее косу в сторону, и Белль уже приготовилась послушно не двигаться и не мешать, как вдруг с губ Шляпника сорвался странный звук. У девушки перехватило дыхание - Темный забыл исцелить ее царапины, которые она получила вчера. - Такое ощущение, что вы подрались с чрезвычайно недружелюбным котом. - отметил Джефферсон вполголоса. - Если что, у меня есть отличные кусачки для когтей. Если принесете кота, я с удовольствием помогу избавиться от его оружия. У нас с котами весьма хорошие отношения, особенно с чеширскими. Какой породы ваш? Хотя никогда не видел тут зверей, кроме очень хищных и очень мертвых. Белль неуверенно хихикнула. В такие моменты она никогда не могла понять, в действительности ли он имеет ввиду то, что говорит, или же подшучивает над ней, прекрасно понимая первопричину ее травм? Шляпник поднял руки девушки вверх и накинул на нее первое платье. Мягкая, тонкая ткань легла на тело девушки струящимся потоком цвета осенней листвы. Оттеняемые этим цветом, синие глаза девушки, казалось, стали еще ярче. Простой круглый ворот и подол обрамляла тонкая золотая тесьма, та, что прял обычно Румпельштильцхен. Длинные рукава, заканчивающиеся у запястий, стягивала шнуровка по всей длине, также шнуровка виднелась и по бокам платья, призванная не затягивать девичью фигуру до формы песочных часов, а всего лишь подгонять по фигуре. Бросив взгляд в зеркало, девушка издала восхищенный возглас и улыбнулась своему отражению. Платье было простое, незатейливое, но очень приятное и красивое. Принцесса уже представляла, как она будет бегать в нем по замку или по саду, если Румпельштильцхен разрешит ей. А лучше всего, если он будет в этот момент рядом с ней, чтобы разделить ее веселье. Белль мысленно напомнила себе поговорить об этом с ним. - Принцесса красивая! - радостно воскликнула Грейс, рассматривая Белль со всех сторон, будто та была чудной куклой, а не обыкновенной девушкой Шляпник хлопотал вокруг девушки, подкалывая булавками расходящиеся края, наметывая вытачки и укорачивая рукава прямо на девушке. - Грейс нравятся все платья, что я шью, - комментировал он. - А как по мне, так это устарело лет двести назад, да и силуэт слишком простой. Ни тебе ни декольте, ни корсета, ни кружева. Вы знаете, в этом сезоне кружева снова входят в моду, а вот тафту больше носить нельзя. Это моветон! Ах да, о чем это я? Единственное, чем мне позволили украсить платье - обратите внимание на воротник - золотая бейка и вышивка в виде листьев рябины золотого и красного цветов. Она весьма украсит ваше платье. Вышивка еще не закончена, но через пару дней все будет готово. Возможно, вы что-то хотите добавить к этому платью? - Наверное, нет, - ответила ему принцесса, то так, то эдак поворачиваясь перед зеркалом, чтобы рассмотреть себя как можно лучше. И правда, это платье было похоже на наряд из дряхлых книг про древних принцесс, хранившихся в библиотеке. И Белль сомневалась, что другие люди бы оценили его, но кто увидит ее? Единственным, для кого одевалась она, был Румпельштильцхен, а если он хотел видеть ее дома в этом, то почему бы и нет? К тому же, это платье ей скорее нравилось, чем нет. – Он, все таки, хотел бы, чтобы я его носила именно таким, какое оно есть. Тем более, это же не для бала. Румпельштильцхен говорил, что есть еще одно платье, для торжественных случаев. - Белль лучисто улыбнулась, посмотрев через плечо на гостей. - Принц Джеймс и Белоснежка пригласили меня на торжество. - Бал! Это же замечательно! - всплеснул руками Джефферсон. - А чай подавать будут? Я бы тоже пошел, но меня не приглашали. Наверное потому, что меня слишком любят злодеи мира сего. То королева присутствия потребует, то босс задачку даст. Хорошо, тогда снимаем, - он осторожно стянул с девушки ощетинившееся булавками платье, оставляя девушку в одной сорочке. - Папа, теперь то, самое красивое в мире? –с восторгом поинтересовалась Грейс. Она устроилась на полу возле зеркала с мелком в руках, и добавляла новые узоры каменному полу. Изображающие ромашки и кроликов. - Да, милая, оно самое, - тепло улыбнулся Джефферсон и накинул на Белль новое платье. Это было из темно-фиолетового бархата, расшитого еле видным тонким золотым узором. Рукава, тяжелые и многослойные, спадали до пола, подвернутые на кистях. Треугольный вырез платья был прикрыт светло-лиловым газовым воротничком, и те же легкие лиловые волны спускали в разрез платья и выглядывали из рукавов. На поясе платье скреплялось золотыми пряжками, придерживающими тяжелый бархат. Края рукавов и подол были расшиты более явными золотыми узорами, чем тонкий намек на самой ткани платья. От радости у девушки перехватило дыхание. Это было одно из самых прекрасных платьев, которые она когда-либо видела. Оно спускалось до самого пола, и было даже чуть-чуть длиннее, чем нужно. Но Белль была уверена, Шляпник закончит его, и получится все просто отлично. Если это то самое платье, в котором Темный хотел вести ее бал, то принцесса была двумя руками за. В нем она была даже прекраснее, чем в предыдущем, фиолетовый цвет выгодно оттенял ее молочную кожу, и Белль выглядела даже немного жутковато. И это ей определенно нравилось. - Джефферсон, признайтесь, вы - волшебник, - красавица обернулась, шурша юбкой и рукавами, чтобы покрасоваться перед маленькой Грейс. - Это же прекрасно! - Это еще не все, к нему прилагается плащ, - он накинул на нее длинную, тяжелую накидку с глубоким капюшоном, отделанным вышивкой и подходящей брошкой на шее. - И еще несколько деталей, которые будут только на последней примерке. Он снова набрал полный рот булавок и замолчал, подкалывая подол и делая поправки в других местах, чтобы платье сидело, как влитое. Грейс закончила свою картину и теперь кружилась возле зеркала, изображая бальный танец с невидимым партнером. Она весело щебетала с Белль о предстоящем празднике - девочка была определенно очарована мыслью о настоящем королевском бале, для которого шьет платье ее отец. Румпельштильцхен наблюдал за процессом примерки через свое волшебное зеркало, сидя в башне. Он наконец удосужился перенести сюда новый диван - прямо из замка Регины, кроваво-красный с черными ножками - прелесть. Он смотрел, как Белль счастливо вертится перед зеркалом в ее новых платьях, и как весело играет с девчушкой, дочерью Джефферсона. Щемящее чувство возникло в груди мага при виде идиллистической картинки - прелестная малютка с двумя добрыми взрослыми. Белль могла бы стать матерью. Она была бы прекрасной матерью, судя хотя бы по тому, как хорошо она ладила с ребенком, как обе светились от счастья, что нашли друг друга. Она была достойна иметь настоящую семью, любящего мужа, прелестных детишек, столько, сколько она пожелает. Но разве все это было возможно рядом с ним? С ним она проживет всю жизнь и умрет...одинокой. Его Белль была достойна большего, гораздо большего. - Как ты находишь платье? - спросил он, заходя, наконец, в Большой Зал собственной персоной. - Подходит для бала? Джефферсон встревожено взглянул на Грейс, когда в Большой Зал вошел Румпельштильцхен. Маленькая девочка сначала не поняла, что произошло, но затем обернулась, и губы ее сложились в маленькую букву "о". Видимо, она не ожидала, что в замке живет еще кто-то кроме беглой принцессы, с которой она успела так быстро подружиться за это время. Но не было страха в ее глазах, лишь любопытство, и девочка, пожав плечами, снова повернулась к новообретенной подруге и закружилась вокруг нее, размахивая куском ненужного фиолетового шелка, с интересом поглядывая на непонятного зеленого человека, разодетого в вареную кожу и шелка. Красавица была готова отдать голову на отсечение, что Грейс его не страшилась, а наоборот - если бы не ее стеснительность, она обязательно бы заговорила с Румпельштильцхеном без страха или пугливости. Шляпник быстро рассмеялся непосредственности своей маленькой девчушки, и Белль спокойно выдохнула, привлекая все внимание Темного на себя. Встав с табуреточки, на которой она крутилась уже около получаса, обрадованная девушка, осторожно придерживая висевшее на булавочках платье, подошла к нему с задорной улыбкой. - А ты как думаешь? Разве оно не прекрасно? - ее глаза светились от радости. –Я в восторге от него! А тебе нравится? – спросила она почти застенчиво. Румпельштильцхен был очарован представившейся его взгляду картиной прекрасной женщины - его любимой женщины, и прелестной девчушки рядом. Еще один больной укол в сторону того, что никогда не осуществится. - Восхитительно, - ответил он девушке и взял ее за руку, оборачивая ее вокруг своей оси, чтобы лучше рассмотреть платье. - Не хватает пары важных деталей, но это потом. Я уверен, никого прекраснее тебя на балу не будет. Даже если ты придешь голышом. "Особенно, если ты придешь голышом", - подумал он, но не решился высказать это вслух. Не при детях же. Он скосил взгляд на невозмутимую малышку, сооружающую себе фату из куска ткани перед зеркалом. - Мой дорогой безумный друг, ты зачем ее сюда притащил? - негромко спросил Румпельштильцхен, обращаясь к Джефферсону, все норовившему вставить новую булавку в подол вертящейся Белль. - Свои последние мозги растерял? - Так это же, босс, не от собственного желания, - принялся объяснять Шляпник, когда понял, что буря миновала, и маг был в хорошем настроении. Он быстро прикрепил еще одну булавочку на рукав принцессы, а затем поднял голову на Темного. - Обычно за ней присматривает наша соседка - тетя Зои, но сегодня она ушла по делам, так что у меня не было иного выбора, кроме как взять Грейс с собой. А мозгов у меня еще достаточно. - он хихикнул. - Кто ж без мозгов-то такую красоту сошьет? - Вечная загадка мироздания, - съязвил Румпельштильцхен. - Неужто ты не боишься за свою дочурку, приводя ее в мой замок? У меня может как раз не быть мяса на обед, - проговорил он, прищурившись на девочку. Джефферсон нервно хихикнул. - Принцесса хорошо на вас влияет, Босс. А я подумал, что Грейс хорошо повлияет на принцессу... - он скосил взгляд на Белль, сияющую в своем новом платье. Румпельштильцхен только поджал губы. Ему нечего было возразить - он был уверен, что веселое настроение принцессы было в гораздо меньшей мере обязано обновкам, чем невинной любопытной девочке. Румпельштильцхен молчал, молчал и Джефферсон, наблюдающий за своей дочерью и внезапно веселой принцессой, выглядевшей такой счастливой рядом с Грейс, такой веселой, что у Шляпника защемило в сердце. Ему было жаль эту добрую и самоотверженную девушку, и он был рад, что его дочурка смогла немного ее расшевелить. И Грейс тоже в последнее время выглядела не очень хорошо. Его малышке приходилось слишком рано познать смерть родителя, и сейчас ей тоже было очень тяжело. - Кажется, - заметил мужчина негромко. - они успели подружиться, босс. Вы же знаете, что не сможете всю ее жизнь скрывать от нее внешний мир. Иначе занятная компания получится - сумасшедший колдун, сумасшедший шляпник и, вдобавок к этому, сумасшедшая принцесса. - С какой это стати ТЫ вдруг вписался в мою компанию? - огрызнулся Румпельштильцхен. - Ну как же, ведь я ваш единственный.... - слово "друг" так и не прозвучало в воздухе. - ...портной. Не выглядели бы вы и наполовину так устрашающе, если бы не мои шедевры. Один только жакет из драконьей кожи чего стоит! Я над ним месяц трудился! Румпельштильцхен состроил гримасу. - К вопросу о нарядах. Мне нужно что-то под стать...этого, - он кивнул подбородком на ничего вокруг не замечающую Белль, которая успела вернуться к зеркалу и морщила носик, разглядывая свое отражение. - До конца недели. Мои мерки у тебя есть. Плата, как обычно, в стандартном размере. Двадцать процентов за срочность. - Что именно вы подразумеваете под "что-то", босс? - уточнил Джефферсон, беззаботно усаживаясь на крышку стола. - Что-то устрашающее, нагнетающее ужас? Или, быть может, что-то поспокойнее, чтобы хоть раз не напугать бедный королевский народец? Хотя, - он хихикнул. - готов поспорить, они наверняка так смешно пугаются, когда вы появляетесь на балу. - Белль? - позвал Темный, вырывая девушку из мира грез, - Что ты думаешь? Что мне надеть на бал? - спросил он слегка насмешливо, помогая себе вычурными жестами. - Я, естественно, в любом случае заберу первый приз на конкурсе красоты, но все же, как ты считаешь? Несколько секунд Белль непонимающе переводила взгляд со своего платья на Румпельштильцхена, а затем весело расхохоталась, чуть ли не сгибаясь от смеха пополам. Ее воображение тут же услужливо показало ей мужчину в фиолетовых, шелковых штанах, вкупе с белыми гольфами, которые были модными лет триста назад. А если еще взять у Грейс из косичек бантики и заплести Темному элегантный хвостик по нынешней моде, то получилось бы совсем странное зрелище. - Что-нибудь...- смешок, - в спокойных тонах подойдет лучше, чем...- с трудом выдала она, прежде, чем снова согнуться пополам от смеха. - Чем что? - недоуменно спросил Румпельштильцхен. - Что тут смешного? Маленькая Грейс вдруг выросла между ними, протягивая большой, тяжелый альбом, на темной обложке которого были нанесены некие трудноопределимые рисунки. - Я придумала, - объявила она. - Всем костюмы придумала. Румпельштильцхен с превеликой осторожностью принял из детских ручек - маг состроил жалобную гримасу - его древнюю книгу о мистических артефактах в обложке из кожи тритона, на которой и было нарисовано творение юной художницы. - Это я, - девочка указала маленьким пальчиком на самую большую фигурку посередине, в розовом платье с огромным бантом - то есть, за что можно было принять эти вдохновенные каракули. - Это папа, - указала она на плавающую в воздухе голову с огромной шляпой, нахлобученной сверху. - Это принцесса, - высокая фигурка Белль была облачена, конечно же, в фиолетовое платье с длинными, выходящими за границы книги, рукавами. - А это вы, сэр! Румпельштильцхен уставился на нечто, по всей видимости, должное изображать Темного мага - зеленые круги там, где должна была быть его голова, остальное же было облачено в роскошный желтый костюм в красный горох. Грейс и Белль выжидающе смотрели на то как медленно меняется лицо мага. Сначала он непонимающе уставился на свой, как показалось принцессе, очень точный портрет, затем на саму девушку, а после этого настал и черед Грейс, которая глядела на него совершенно невинно и по-детски наивно, словно это была картина великого художника, а не обыкновенный рисунок маленькой девочки. - Пап, - Грейс дернула отца за рукав пиджака, привлекая к себе его внимание. - почему зеленый сэр молчит? Ему не понравился костюм, который я ему придумала? Румпельштильцхен шумно выдохнул после слова "зеленый" и медленно, даже слишком медленно перевел взгляд на свою служанку, едва сдерживающуюся, чтобы не засмеяться. Наверняка он мысленно придумывал, как наказать свою возлюбленную, думала Белль. - Я думаю, - осторожно начала красавица, кладя свою ладошку на его, чтобы успокоить Румпельштильцхена - вдруг ему взбредет в голову еще и выругать ребенка?- у Грейс имеется талант... сочетать цвета! - Точно-точно, - вторил ей Шляпник. - И все же я, пожалуй, остановлюсь на черном, - медленно проговорил Румпельштильцхен, возвращая художнице ее творение. - Джефферсон, ты уже закончил? В нем боролось желание выгнать отсюда Шляпника с его девочкой, потому что сдерживаться, чтобы не напугать ребенка, было все сложнее и сложнее. Но, в то же время, он не хотел лишать Белль удовольствия от общения с ребенком. Тем более, он обещал ей... друзей. Румпельштильцхен сел на свою кушетку у камина, намереваясь, пока не закончится примерка, быть незаметным и не привлекать внимания. Особенно внимания одной светловолосой девочки. Зря. Грейс это не понравилось. Мало того, что этот человек отбирал у нее внимание принцессы, так он еще и смел игнорировать ее и не оценил по достоинству ее модный дизайн. К тому же, она так старательно вырисовывала желтые бантики на его странных болотных волосах, что мужчина просто обязан был оценить ее труды. И вообще, почему у него кожа как у лягушки? Он что, на болоте живет? Дождавшись того момента, пока отец снова всецело займется принцессой и ее бальным платьем, Грейс скользящим по полу шагом приблизилась к кушетки вопросительно уставилась на Румпельштильцхена, ожидая, пока он обратит на нее внимание. - Сэр, а почему вы зеленый? - быстро спросила девочка у него, застыв любопытной статуэткой у изголовья. Румпельштильцхен едва не подскочил на месте, отвлеченный от происходящего собственными мыслями. - Что? - переспросил он, нахмуренно глядя на любопытную девочку. - Зеленый? - Ну, не совсем зеленый. Зеленоватый с пупырышками. Вы лягушка? Или, может быть, кузнечик? Темный фыркнул в ответ. - Нет! Разве я похож на кузнечика? - возмущенно ответил он. - И я определенно больше лягушки. - А почему тогда вы зеленый? - настаивала на своем девочка, неудовлетворённая ответом. - Потому что я чудовище! - Румпельштильцхен состроил страшную гримасу и изогнул пальцы, изображая хищные когти. Грейс, широко раскрыв глаза, несколько секунд смотрела на жалкие попытки Румпельштильцхена выглядеть страшным и жутким, и хихикнула. - Если вы чудовище, - начала девчонка, становясь на коленки и облокачиваясь локтями на боковую спинку кушетки. - то почему мне не страшно? Рука упала обратно на колено. - Хотел бы я знать...- пробормотал он вполголоса. - Эй, Белль! - окликнул он вертящуюся у зеркала девушку. - Забери от меня этого ребенка! Она мне мешает! - Извини, Румпельштильцхен, - ответила ему Белль, морщась от колющих булавок и иголок, которыми щедро сдабривал будущее бальное платье принцессы Шляпник. - Я сейчас не могу. Если я хоть на секунду двинусь, это платье соскользнет с меня быстрее, чем я смогу его подхватить - Тогда иди к папе, деточка, - маг махнул рукой в направлении Джефферсона, сидящего на полу перед подолом платья, подкалывая его. Тот поднял голову и что-то неопределенно промычал, демонстрируя полный булавок рот и полные руки ткани. - Папа занят, - деловито констатировала Грейс. - Папе мешать нельзя. Поэтому я тут побуду. А у вас есть игрушки какие-нибудь? Мячик, например. А куклы у вас есть? - спрашивала девочка, пытаясь отшкрябать пальчком позолоту со спинки кушетки. - Нет, - ответил Румпельштильцхен хмуро, - никаких кукол у меня нет. - А чем же вы тогда тут занимаетесь? - удивленно спросила девочка, не понимая, как вообще так можно жить без мячиков и кукол? Даже ее папа - очень взрослый, как казалось Грейс, часто играл с ней, если не был занят. А этот зеленый сэр просто сидел и ничего не делал. Девочка задумчиво посмотрела на брошенные на полу восковые мелки и почесала свою маленькую светловолосую головку. - Может быть, тогда вы порисуете со мной? Вам все равно скучно и нечего делать, как и мне. Или я бы могла заплести вам косички, мне бантиков на такое дело не жалко будет. Белль подавила тихий смешок, но не стала смущать Румпельштильцхена своим вниманием, продолжая молча ждать, пока Джефферсон закончит с примеркой платья, и поглядывая на своего мужчину и маленькую девочку рядом с ним. "Косички" - Румпельштильцхен закрыл лицо ладонью. Темный с косичками и в бантиках - этого только ему не хватало. Он глянул на своих соседей по комнате - нет, те ему не помощники, всецело занятые примеркой и щебетом про кружева и ленты. А круглые серые глаза девочки смотрели испытующе прямо на него. Он принялся судорожно рыться в памяти, пытаясь найти, что же могло занять ребенка. - Хорошо, возьми, порисуй, - не найдя другого выхода, маг материализовал на ладони стопку простой небеленой бумаги и тонкий уголь в деревянной ручке, для рисования. - Я не хочу рисовать одна, - запротестовала Грейс, протягивая Темному один из листов. - Одной рисовать скучно. Порисуйте со мной. А я никому не скажу. - И что же тебе нарисовать, ребенок? - с тяжелым вздохом спросил Румпельштильцхен, принимая листочек из ее рук. Когда-то давно, очень, очень давно он любил рисовать, углем на простой бумаге - рисовал своих любимых, рисовал людей и зверей. Но он, казалось, давно забыл, как это делается, и последний его рисунок - его сына, остался еще с тех времен, как он был человеком. - Может, мантикору? - А что такое мантикора? Покажите? - Мантикора... это чудовище, такое же, как я... У него, - карандаш и бумага столкнулись, сначала двигаясь медленными, неуверенными штрихами, затем быстрее и увереннее с течением слов. - У него лицо человека, такого же, как ты. А тело у него льва. У него большая грива и острые когти. Хвост же его позаимствован у скорпиона, и чрезвычайно ядовит. Шкура мантикоры отражает почти все известные заклятия. Это очень опасные чудовища, и любят охотиться на людей. С восхищением Грейс наблюдала за тем, как зеленый сэр рисовал монстра, каких она раньше никогда не видывала. У нее были книжки, во многих из них были картинки с разными зверями и птицами, но девочка была готова поклясться всеми богами - старыми и новыми - что никогда не видела ничего подобного. В голове у мечтательницы тут же возник образ огромной мантикоры, с рычанием бегающей за бедным, несчастным художником. Грейс не пожелала бы столкнуться с таким чудовищем, когда собирала ягоды или фрукты для ужина. - А вы их когда-нибудь встречали? Гонялись за ними? Или они гонялись за вами? Что-нибудь откусили? - Если бы это они гонялись за мной, то ты бы не видела чучело одного из них у главного входа. Я - самое страшное чудовище, и другие чудовища меня боятся, - Румпельштильцхен медленно выдохнул через нос, закрыв глаза. Большей несусветицы он от себя давно не слышал. - Лучше теперь ты что-нибудь порисуй, - махнул он ей рукой. "И, желательно, молча". - Ух, ты! - воскликнула малышка, вспоминая страшное чучело в холле перед огромными дверями. - Зеленый сэр, а нарисуете мне еще какое-нибудь страшное чудовище? Я его буду знакомым пугливым девчонками показывать. - Давай-ка лучше ты мне что-нибудь нарисуешь. А если будешь сидеть тихо, получишь лакомство. Договорились? - А какое? - живо заинтересовалась Грейс, двигаясь поближе. - И сколько нужно будет сидеть тихо, чтобы его получить? Румпельштильцхен закатил глаза. До чего же приставучая девчонка! И не боялась его, что хуже всего. Взмах рукой - и на его ладони появилось огромное пирожное, украшенное разноцветным кремом. Может, если рот будет занят, она перестанет говорить? - Держи. С веселым гигиканьем Грейс забрала пирожное и положила на пустой листик, чтобы не запачкаться. Оно было таким красивым, что жалко было даже есть эту красоту, но, смекнув, что он сделает еще, чтобы она его не доставала, дочь Шляпника тут же накинулась на угощение, слизывая радужную присыпку с верхушки. - А как у вас это получилось? Ну, смастерить пирожное. Научите? Даже с набитым ртом девочка не переставала задавать вопросы. Румпельштильцхен горестно вздохнул. - Нет, у тебя не получится. Чтобы колдовать, нужны магические способности. Малышка задумчиво отвернулась и принялась поедать вкусное, сладкое пирожное, которое закончилось слишком быстро, мысленно пытаясь понять то, что ей сказал монстр. Внезапно ее разум посетила неожиданная, но вполне подходящая догадка. Грейс осторожно заглянула ему за спину, чтобы поискать там доказательства. - А я знаю, кто вы, - нараспев произнесла девочка, протягивая ладошку для следующего пирожного. - И кто же? - Румпельштильцхен жалобно поднял брови, мысленно содрогаясь от предчувствия ее следующей догадки. Кто же еще, окромя лягушки и кузнечика? Он щелкнул пальцами, и на ладони девочки появился огромный красно-белый леденец. - Вы фея, и не отпирайтесь, что это не так. - Грейс тут же принялась облизывать конфету с таким видом, будто совершила научное открытие. Румпельштильцхен перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку. Это переходило все границы его терпения. - Белль!! - завопил он, заглушаемый подушкой, - Забери ее от меня! Она меня феей назвала! Белль прыснула, уткнувшись лицом в ладони. От смеха из ее глаза катились слезы, чего не случалось наверное, никогда. Джефферсон бросил оценивающий взгляд на уткнувшегося в подушку Румпельштильцхена и покачал головой, пытаясь сдержать непрошеную улыбку, так и норовившую оказаться на его губах. Придерживая платье руками, принцесса обернулась и увидела примерно такую картину: девочка с рисунком в руках и кремом на губах держала во рту леденец и сидела рядом с Темным, ничуть его не смущаясь. Мужчина бросил на нее жалобный взгляд, которым он мог смотреть только на нее, жаловался на девочку, словно обиженный мальчишка. - Феей, значит? - с усмешкой поинтересовалась Белль, стараясь как можно глубже сохранить этот момент в своей памяти. Впервые в жизни, она видела, как он общается с ребенком, и ей нравилось это. Очень. - Дьявол, именно феей! Джефферсон, чему ты учишь своего ребенка? Если она МЕНЯ феей считает? Что за сказки ты ей рассказываешь? - Он вскочил с диванчика, в ужасе понимая, что чьи-то маленькие пальчики оттягивают воротник его рубашки, чтобы убедиться в наличии крылышек за спиной. Грейс радостно гикала, восседая на плечах Темного, словно маленькая наездница на пони, и взмыла вверх, когда он поднялся на ноги. Изо всех сил уцепившись за его шею, девочка смеялась, привлекая к себе внимание своего отца и принцессы Белль, при виде которой ее сердце до сих пор трепетало. - Ты не фея! - воскликнула Грейс, направляя своего скакуна к Джефферсону. - Ты волшебная черепаха! - Босс, у нас с Грейс схожее воображение. - Шляпник убрал изо рта все булавки, чтобы нормально сказать. - Признаться честно, я тоже вас сначала за фею принял. Но потом понял, что крыльев у вас нет, - он хихикнул, - да и платье вам не подойдет. - Какая я вам фея, к чертям собачьим?! - взвыл Румпельштильцхен, вертясь вокруг своей оси в тщетных попытках схватить вцепившуюся в его шею маленькую настырную девчонку. Как он мог сохранять лицо при всем...вот этом? - Шляпник, сними с меня свою дочь сейчас же! Иначе она пойдет на суп! Посмеивающийся отец снял маленькую наездницу со спины с облегчением вздохнувшего скакуна, и поставил на пол. - Мы скоро уходим, солнышко, так что иди лучше попрощайся с принцессой. Белль со смехом наблюдала за этими странными событиями, которые, наверняка, еще никогда не происходили здесь, в этом богом забытом месте. На секунду ей показалось, что Румпельштильцхен был не так уж и против того, чтобы его доставала Грейс. Хотел бы –давным-давно связал бы девочку, засунул ей в рот кляп и продолжил заниматься делами насущными. А так - малышка была веселой, улыбающейся, да и с большим леденцом во рту. Ей явно понравилось быть наездницей волшебной зеленой черепашки, которая так покорно рисовала ей мантикору и кормила ее сладостями. Но сейчас лицо девочки омрачила грусть, и ее взгляд упал на принцессу, с которой она так хорошо провела время. Ее маленькая фигурка подошла к Белль и обвила принцессу своими маленькими детскими ручками. - Я буду скучать, - пробормотала она ей куда-то в платье, силясь не заплакать. Улыбка на лице красавицы дрогнула. - Но мы же не навсегда расстаемся, Грейс. Вы еще приедете сюда, чтобы платье мне отдать. Не поеду же я на бал без него, так ведь?