Амнезия

Что сделает юная девственница, если, проснувшись, обнаружит в своей постели обнаженного незнакомца дивной красоты? Примет его за продолжение сладкого предутреннего сна и, блаженно вздыхая, прильнет к мускулистому телу? Поверит в то, что ее заветная мечта осуществилась, и, не дав незнакомцу одеться, сей же миг потащит его под венец? Или примется протирать глаза, окончательно уверившись в собственной умственной неполноценности? Этот дурацкий вопрос всплыл в подсознании Наруто, когда, проснувшись, он понял, что не один. Рядом с ним кто-то спал. «Кто-то» был белокож, черноволос, обладал тонкими чертами лица и прекрасно сложенным телом — небрежно отброшенное одеяло позволяло рассмотреть все до единой пикантные подробности... Что самое неприятное, этот «кто-то» был парнем. Наруто отреагировал не сразу. Девственницей он не был — разве что девственником, притом стопроцентно гетеросексуальным, — потому вариант о продолжении собственного сна отмел с самого начала. Такие нелепые кошмары даже ему никогда не снились. При попытке вспомнить, что он делал вчера, память услужливо подсунула жалкие обрывки каждодневной утренней рутины, а в следующее мгновение Наруто напоролся на немигающий черный взгляд незваного гостя. «И когда успел проснуться?!» Уж этот взгляд, пристальный, недобрый, в чем-то даже пугающий, трудно было назвать галлюцинацией. — Ты кто?! — в полнейшем шоке осведомился Наруто, отодвигаясь от странного субъекта на максимально возможное расстояние. Субъект чуть приподнял тонкие, будто выщипанные, брови: — Узумаки, у тебя весеннее обострение? — О-о-откуда ты знаешь мое имя?! — Наруто был поражен до глубины души — он как-то не предполагал, что ЭТО еще и разговаривать умеет. Но даже в таком состоянии до него постепенно дошло: — Чего?! — Тупости, а чего ж еще, — изрек вдобавок малоприятный, как выяснилось, субъект; первый вопрос Наруто он проигнорировал самым наглым образом. — Живо говори, кто ты и как сюда попал! — Наруто уже принялся, было, складывать печати... Но тут вдруг понял, что стоит совсем голый перед незнакомым человеком. Смущения Наруто не почувствовал — это было не в его характере, — однако отсутствие собственной пижамы не на шутку озадачивало. Неведомо откуда возникший и не менее голый парень казался неважной заменой привычной одежде. Тем временем незнакомец, судя по всему, обладавший отвратным характером, обреченно вздохнул, потянулся, и... И в следующий момент Наруто обнаружил себя на лестничной клетке, с охапкой одежды в руках. — Это что... — Наруто начал оборачиваться, но получил сандалией по башке и машинально схватился за ушибленное место: — Ой-ой... — Иди проспись, — пожелала неведомая сволочь, неизвестно как оказавшаяся в его постели, и швырнула в Наруто сумкой с кунаями. Потом дверь захлопнулась, оставив владельца квартиры снаружи. Уже затянув завязки хитай-атэ и прыгая на одной ноге в попытке натянуть трусы, Наруто понял не особо приятную вещь. Осознание приложило его похуже недавней сандалии, так что самый умелый синоби Конохи застыл как соляной столб, бессмысленным взглядом уставившись перед собой. Бетонный пол неприятно холодил босые ступни, но Наруто этого не замечал. Неизвестная сволочь только что выперла его из его собственного дома. Из ступора Наруто вывел звук шагов — кто-то поднимался по ступенькам. — Здравствуйте, Тоя-баа-тян, — автоматически поздоровался Наруто, классифицировав источник звука как старушку-соседку. Ответом ему послужил дикий визг и воспоследовавшая тирада о малолетних извращенцах, которые мало того что спят с парнями, так еще и разгуливают где ни попадя в чем мать родила, и даже то, что они — герои деревни, их не оправдывает. «Про парня-то она откуда узнала? Может, это заговор?! А может, мне просто капитально прилетело по голове...» Насчет головы была чистая правда; сандалия, у которой разве что подошва твердая, конечно, не могла повредить тренированному синоби по имени Узумаки Наруто, чей череп способен выдержать даже неоднократное столкновение с гранитной скалой... Но вот от криков соседки башка начала раскалываться. Да и ходить перед бабушкой в голом виде как-то не пристало; потому, стремительно натянув штаны, запутавшись в футболке и едва не сломав молнию на куртке, Наруто вылетел из дома подобно запущенному в полет кунаю со взрывной печатью. Уже по дороге к «Ичираку рамэн» он сообразил, что сволочной субъект остался у него в квартире. *** «И как с ним теперь бороться? — думал Наруто, заправляясь любимой едой. Теучи-сан поглядывал непривычно косо — наверное, его достало кормить постоянного посетителя в долг, — Аямэ как-то странно краснела, устремляя взор к потолку, и всё это вызывало смутные подозрения. — Анекдот прямо. Выселили из дома, а кто — непонятно. Расскажи кому — не поверят... О, а это идея!» Воодушевившись, Наруто двинулся по затверженному с детства маршруту. Доверить такую проблему, как голый незнакомец в собственной постели, он мог только самому близкому, а главное, горячо любимому человеку. — Сакура-тян... — тяжко вздохнул Наруто, уже подходя к ее дому. — Эх, если бы ты любила меня немножко меньше, а относилась немножко лучше… Это было истинной правдой. Отношение Сакуры к Наруто поражало последнего своей необъективностью. Сакура могла рыдать, стоило ему порезать палец, и бить его смертным боем, узнав, что бедолаге врезала другая девушка. Притом еще как врезала… Наруто передернул плечами, вспоминая великолепно поставленный удар Каруи. Он даже толком не помнил, из-за чего его побила эта горячая красотка. Может, он что-то не то сказал… как обычно. — И почему ты до сих пор за ней ухаживаешь? — неизменно интересовался Сай, имея в виду Сакуру. — Она не приносит тебе ничего, кроме страданий! — Аутистам слова не давали, — фыркал Наруто. Недавно он вычитал в одной из умных книжек Сая определение «аутизм» и очень этим гордился. — И потом... знал бы ты, какие это страдания... О чем думал Сай, созерцая мечтательное лицо сокомандника — одной Воле Огня ведомо. Но явно о чем-то, включающем квартет связывание-подчинение-садизм-мазохизм. Впрочем, Наруто мало заботило чужое мнение по данному вопросу. Он был искренен в своих чувствах к Сакуре-тян и стерпел бы от нее любые... — Наруто!!! «Совершенно забыл, что она не любит, когда я подхожу к ее дому», — запоздало подумал уже битый сегодня Наруто, ловя головой тяжеленный медицинский справочник и тихо оседая на брусчатку. Он был искренне рад, что на этот раз дело обошлось справочником — под руку Сакуре запросто мог подвернуться, к примеру, холодильник. При мысли о холодильнике Наруто обуял тихий ужас. До этого момента он как-то не особо заморачивался фактом, что непонятно кто выставил его из собственной постели, да еще и квартиры, но теперь... «Он же все мои припасы сожрет! — в священном страхе подумал Наруто. — А если до НЗ доберется... Хана моему рамэну». — Э... ты как? — с долей сомнения осведомилась уже спустившаяся Сакура. В настоящий момент она сидела рядом с Наруто на корточках и тревожно всматривалась в его задумчивое лицо. — На справочнике вмятина... — Да всё со мной в порядке, Сакура-тян, — заслышав любимый голос, Наруто подхватился на ноги. Очередная шишка не могла разрушить его оптимизм. Правда, подсознание робко вякало, что сегодня произошло нечто значительно более неприятное, чем обыденная вспышка ярости Сакуры-тян, и теперь его холодильнику грозит опасность, но Наруто решительно заткнул глас разума. Здесь и сейчас — он был счастлив. — Хотя... затылок и правда немного побаливает. Но, думаю, всё сразу же пройдет... если ты пойдешь со мной на свидание! Перед тем, как выпалить последнюю фразу, Наруто затаенно огляделся по сторонам, убедившись, что поблизости не наблюдается ничего внушительнее мусорного бачка. Ну, а удар кулаком от Сакуры-тян он как-нибудь переживет. Чай, не впервой. Тем более что это единственно доступный вид тактильного контакта с гордой девушкой... Гордая девушка повела себя совсем не так, как ожидалось. — Наруто, ты, конечно, мне тоже очень нравишься и всё такое... — неуверенно начала Сакура. Поднялась с корточек. — Но... Саске-кун все-таки не Ино, он выдиранием волос не ограничится... А желания лишиться головы посредством его Кусанаги у меня пока что нет. — Сакура-тян... ты с кем-то встречаешься? — встрепенувшийся, было, при слове «нравишься» Наруто почувствовал себя так, будто вместо привычного уже холодильника на него рухнул целый дом. А то и два. — И я ничего об этом не знаю?.. — Хм, Наруто, ну как тебе сказать, — Сакура старательно откашлялась. Ей явно было неуютно под трагическим взором сокомандника. — Я-то, может, и не встречаюсь, а вот ты... Наруто нахмурился: — Что — я? — Ты уже кое с кем... живешь, Наруто, — выдала Сакура, покрываясь соблазнительным нежным румянцем. Наруто сосредоточенно почесал в затылке. — Это ты мой кактус, что ли, имеешь в виду, Сакура-тян? Ну... если он такая помеха, то придется его в цветочный магазин Яманака сдать, видимо. Хотя жалко — я к нему уже привык... — Кхе-кхе, — у Сакуры глаза стали по окошку, — ты собираешься отдать его Ино?! — Ну... или себе возьми, если хочешь, — подумав, предложил Наруто. — Правда, что тебе проку в кактусе... Сакура поперхнулась непонятно чем. — Ты сегодня... очень странный, Наруто, — выдала она между приступами судорожного кашля. — Я еще понимаю — назвать Саске-куна кактусом, это вполне в твоем духе, но говорить, что от него никакого толка... Или, — в голосе Сакуры зазвенел металл, — ты намерен сделать его несчастным?! Неужели слухи о вашей чересчур близкой дружбе с Казекаге были правдой?! — Это с Гаарой, что ли? — сообразил Наруто. — Ну да, мы дружим. С того самого случая, когда он чуть не умер, — помнишь, Сакура-тян? Сакура-тян не помнила. Сакура-тян медленно наливалась желчью и, судя по выражению ее лица, отнюдь не была счастлива слышать такие речи. — Ты... ты... Все вы, мужики, такие! Бедный Саске-кун, а он-то думал... Он доверился тебе, а ты... Всё это время... подлец! — Сакура судорожно натягивала перчатки, и что-то подсказывало Наруто: сейчас самое время для того, чтобы смыться. Сакура гналась за ним не очень долго — всего-то пол-Конохи. Если на пути ей попадалась стена... судя по грохоту за спиной Наруто, стене этой изрядно нездоровилось. «Вот поэтому я и люблю Сакуру-тян, — умиленно думал будущий Хокаге, удирая что есть мочи и отлично понимая — на данный момент его жизнь в большей опасности, чем была бы, попади он в руки к Акацки. — Интересно, почему она называла мой кактус Саске-куном? И какое отношение это имеет к тому голому парню? Черррт, я ведь так и не спросил, знает ли она что-то о нем... А с едой, похоже, в любом случае придется распрощаться». При мысли о еде Наруто остановился. Постоял какое-то время; спохватился. Разозленной Сакуры поблизости не наблюдалось. Видимо, отстала. *** Успокоившись и отдышавшись, Наруто занялся крайне необычным, как он сам считал, для него делом. А именно — начал думать. Итак, у него дома кто-то был. И вел этот «кто-то» себя так, будто имел полное право там находиться. Наруто поднапряг память и вспомнил, что и сама его квартира выглядела непривычно. Во-первых, там было слишком чисто и просторно — куда-то исчез весь накопленный за годы хлам. Во-вторых, постельное белье казалось свежевыстиранным — как и вещи, которые он впопыхах натягивал на лестничной клетке. Всё это наталкивало на нехорошие подозрения; задумавшись, Наруто едва не ударился лбом о смутно знакомый столб и понял, что пришел на третью тренировочную площадку. Именно здесь они втроем когда-то пытались отобрать у Какаси-сенсэя колокольчики. А к этому столбу сенсэй привязал Наруто, когда они не справились. Заслуженно — нечего было на чужой обед облизываться. Впрочем, часть обеда Наруто тогда всё равно перепала: Сай первым поделился с ним своей порцией... Сай? Наруто нахмурился: память выкидывала коленца, неохотно делясь беспорядочными обрывками зрительных образов — самоуверенное выражение черных глаз, угольные пряди, даже под солнцем не отливающие темным золотом, как это бывает у многих брюнетов, неожиданно тонкие белые руки, протягивающие бэнто... В них чувствуется скрытая сила, в этих руках; но сила — обратная сторона слабости. Наруто помотал головой. Конечно, Сай. Темные волосы, темные глаза, бледная кожа — всё его. Наткнешься на такого в темноте — до чертиков испугаешься, особенно если он ухмыльнется своей любимой невыразительной усмешкой. Как есть вампир! Наруто даже рассмеялся, сам удивившись внезапно возникшему сомнению. Как в детстве, когда по сто раз на дню изумляешься: это я? Я, Узумаки Наруто, правда существую? Мне не показалось? Правда, Наруто не мог со стопроцентной уверенностью назвать свое детство счастливым, но и грустным оно тоже не было. В конце концов, он познакомился с Ирукой-сенсэем... а позже и с сокомандниками. А еще ему всегда было на кого равняться... Наруто так и не вспомнил, на кого именно. Хотя это не было принципиально. Наруто потянулся к сумке с кунаями, закрепленной на бедре, недобрым словом помянул неведомую, но на удивление предусмотрительную сволочь, угнездившуюся в его родных пенатах. Вытащил оружие: раз он пришел сюда, то почему бы и не потренироваться, вспомнив былые деньки? Тренировки, тренировки и еще раз тренировки, как говорил Эросеннин! Кунаи были начищены до блеска. Когда на один из них упал солнечный луч, Наруто чуть не ослеп и задался вопросом, с каких это пор так заботится о безупречном состоянии собственного оружия... и чистоте одежды. Сакура-тян всегда била его смертным боем за ужасающий разгардияж во всем, что касалось быта, а начитавшийся книжек Сай на полном серьезе утверждал: Наруто не свойственна анальная сексуальность, так как его счастливо миновала мания аккуратности. «Выходит, на самом деле я гораздо аккуратнее, чем они думали», — возгордился Наруто. Кунаи точно были его — это можно было понять хотя бы по специальным отметкам на рукоятках: все нормальные синоби так или иначе помечали свое оружие, и, несмотря на некоторую ненормальность, Наруто не являлся исключением. А уж свою одежду он узнал бы среди облачений всех ниндзя Конохи — напялить этот кошмар дальтоника не пришло бы в голову больше ни одному синоби. Тренироваться в одиночестве оказалось скучно и грустно, в голову лезли странные полуразмытые воспоминания, да и холодный ранневесенний ветер как-то не прибавлял энтузиазма. В общем, еще немного — и Наруто ушел бы с площадки, неподалеку от которой они с Сакурой-тян все-таки получили заветные колокольчики... кстати, интересно, где в это время лазил Сай? Но тут рядом послышался тихий смех и чье-то смущенное: — Нии-сан, ну не здесь же. Наруто моргнул. Потом протер глаза. Обнимающиеся Хьюга Недзи и Хината возникли на полигоне так внезапно, что поначалу он принял их за проделки разыгравшегося воображения. — Хината? Недзи? Что вы здесь делаете? — обалдело спросил Наруто, убедившись, что они ему не привиделись. Смотрел он преимущественно на Хинату. — М... Наруто-кун, — Хината вздрогнула, но от брата не отстранилась; Недзи прижал ее к себе крепче, глядя на Наруто знакомым холодным взглядом. — А... почему ты не с Саске-куном? — С кем? — удивился Наруто. Вспомнилось, что Сакура-тян почему-то называла так его кактус, но Хината знать о кактусе не могла по определению. Она никогда не была у Наруто дома. Может, и Сакура имела в виду совсем не кактус? — Э-э... вы это... поссорились? — Видно было, что Хината ужасно смущена. Впрочем, ее нормальное состояние именно в смущении и заключалось. — Мы тоже с нии-саном ссоримся... иногда... Но всегда миримся. Вот и вы помиритесь... Ты не переживай, Наруто-кун! — Ссоритесь?. — Наруто еще раз посмотрел на выходцев из клана Хьюга, отгоняя настойчивые воспоминания о маньяке-Недзи, которого любому нормальному человеку захотелось бы избить до полусмерти, и истекающей кровью Хинате. Воспоминания приказали долго жить, когда Наруто отметил, как собственнически — никому-не-отдам — Недзи обнимает сестру и как доверчиво льнет к нему Хината. — Э-э-э?! Вы что, встречаетесь?! Как парень и девушка?! — Наруто, — подал голос Недзи, — мы и есть парень и девушка, если ты не заметил. И, в отличие от некоторых, мы не гоняемся друг за другом по всему континенту и не грозим стереть Коноху с лица земли во время «внеплановых» ежемесячных размолвок. — Нии-сан, — укоризненно сказала Хината. Недзи тут же заткнулся, чему Наруто был очень рад. Его перетрудившиеся за сегодня мозги и так угрожали вскипеть, а тут еще и странные намеки Хьюги вкупе с ледяным взглядом. Кого угодно проберет. «Все-таки Хината нормальная девчонка», — благодарно подумал Наруто. Впрочем, его признательность длилась недолго. Хината поспешила озадачить несчастные мозги Наруто новой загадкой. — Ты же видишь, как Наруто-кун расстроен, — шепот Хинаты, обращенный к Недзи, наверное, был слышен и в Суне. — Может, Саске-кун с миссии не в духе вернулся... — Кактусы не ходят на миссии! — возразил Наруто, не сдержавшись. Полюбовался выражениями лиц Хьюг. М-да... давненько он не чувствовал себя таким клиническим идиотом. — Эм... Наруто-кун... это ты... о Саске-куне? — пролепетала Хината, краснея как символ Воли Огня. Наруто даже испугался, что ей сейчас плохо станет. — Знать не знаю, кто такой этот Саске, — выпалил в сердцах. — Н-наруто-кун! — Хината выглядела так, будто вот-вот заплачет. Недзи задумчиво склонил голову набок. Сжал плечо Хинаты: — Пойдем. Зыркнул напоследок фирменным хьюговским взглядом, неприятно напомнившим Наруто сегодняшнее утро, и увлек сестру за собой. Пребывая в некотором шоке от такой реакции на свое вполне невинное признание, Наруто успел услышать слова Недзи: — Ничего, подерется — отойдет. Драться Наруто не пришлось. Нет, он, конечно, собирался — надо же было как-то вытурить неопознанного субъекта из собственной квартиры, — но чувствовал себя на редкость неуверенно. Причин для такой неуверенности, в общем-то, не было. Наруто никогда не страдал нерешительностью и не мог понять, что мешает ему набить утренней сволочи морду. «И рамэн я ему свой съесть позволил...» — мелькнула горькая мысль, но даже она не стала катализатором необходимого чувства. «Ярость... погодите-ка...» И тут Наруто осенило. Он не чувствовал присутствия Девятихвостого. Вообще. В принципе. Для пробы сконцентрировав чакру и повиснув вниз головой на ветке ближайшего дерева, Наруто убедился в справедливости своих подозрений. Чакра была, но — только его. Голубая, без привычной огненно-алой примеси. И проявившейся печати на животе не наблюдалось; футболка, задранная вследствие висения вверх ногами, обнажала сей факт с очевидностью безжалостности. «Катастрофа», — с каким-то равнодушием констатировал Наруто. Понял, что теряет концентрацию; чудом успел обхватить ствол дерева — за секунду до бесславного падения. Коварное подсознание тут же подсунуло ассоциацию-картинку: Наруто точно так же летит с дерева, не рассчитав количество чакры, но кто-то ловит его за щиколотку... Тут подсознание благополучно заткнулось, а сознание взвыло волком — оно понятия не имело, кто в свое время уберег его обладателя от падения с приличной высоты. Наруто взвыл с сознанием в один голос. Кошмарное пробуждение, последовавшее за ним выселение из собственного дома, перспектива потери НЗ, странная реакция Сакуры-тян и Хинаты, отполированные кунаи, непонятные, будто подтертые кем-то, воспоминания... а теперь еще и исчезновение Девятихвостого! Перейдя с воя на рык, Наруто спрыгнул с дерева и направился прямиком в резиденцию Хокаге. В конце концов, первой, кому следовало узнать об исчезновении Девятихвостого, была бабуля Цунадэ. *** Наруто застал Пятую за весьма компрометирующим занятием. Нет, бабуля не пила саке, не читала газетные колонки, сообщающие о ставках на тотализаторе и даже (страшно подумать!) не зажимала в уголке кабинета какую-нибудь невинную жертву. Всё было намного прозаичнее и во сто крат смешнее — Цунадэ вязала носки. Теплые, шерстяные и почему-то… оранжевые. После осознания этого Наруто хватило только на недоуменное «Э-э?..», результатом которого стал профессиональный бросок — Цунадэ отправила свое вязание в верхний ящик стола, захлопнула его и только потом обратила внимание на незваного гостя. — Наруто?! Ты что здесь забыл? Реакция Хокаге была молниеносной и непредсказуемой. У Наруто аж челюсть отвисла. — Я... это... потом зайду, — почти против собственной воли выдавил он, пятясь к двери. Все-таки бабуля Цунадэ была занята. Хотя бумажных гор на ее столе не наблюдалось... Но вязание — тоже дело. — Стоять!!! — громогласный окрик остановил Наруто на полпути. — Ты почему не с Учихой? Он у тебя опять головой ударился, что ли? Тогда почему ты его прямо сюда не притащил, как в прошлый раз? — Кто… головой ударился? — осторожно уточнил Наруто. Вкупе с вязанием претензии бабули Цунадэ вызывали закономерное подозрение, что «ударенная» тут как раз она. — Надеюсь, не этот… не Саске? Кто такой Саске и какое отношение он имеет к его кактусу, Наруто так и не понял, но сей неведомый субъект уже успел заколебать будущего Хокаге по самое не могу. — Саске, Саске, — счастливо закивала Цунадэ. Редкий случай, когда Наруто с первого раза уловил ее мысль, не мог не радовать. — Или ты уже забыл, как волок его по всей Конохе ко мне, по пути снося башкой бедняги все тупые углы? Неудивительно, что у него было сотрясение мозга, при такой-то «доставке». — Доставка… рамэн? — наугад предположил Наруто. Где-то он слышал, что со спятившими бабками надо быть вежливым и осторожным. — Тебе бы всё рамэн, — рявкнула Цунадэ. — По-моему, в тот раз вы из-за рамэна и поцапались. А потом на беднягу упала твоя штанга… — Ка-какая штанга? — Наруто выпучил глаза. — Да у меня отродясь… — Правильно, никакой штанги у тебя больше нет, — поддакнула Цунадэ, — ты ее в тот же день сломал и выбросил. Но твоему Саске она изрядно мозги прочистила. Ты еще испугался так, что едва не довершил начатое ею… Что с ним на этот раз приключилось? — С кем? — Наруто смотрел на Цунадэ, как на инопланетянку. Кошмар, что вязание с человеком делает. Пятая начала закипать. — Вы что, опять горшки побили? — страшным шепотом осведомилась она. — Н-нет, — покачал головой Наруто, на всякий случай прижавшись спиной к стенке и изо всех сил стараясь стать невидимкой. В его воображении Недзи и Сакура помогали ему бить горшки с кактусами, а Хината причитала над каждым растением и ласково именовала его «Саске-куном». Цунадэ уже несло по полной программе: — Я тут, понимаешь ли, смирилась с тем, что клану Учиха не суждено быть восстановленным из-за извращенческой прихоти одного самоуверенного придурка, и с тем, что полупреступный элемент разгуливает по Конохе, как у себя дома, и даже с тем, что у меня никогда не будет внуков… а ты еще и не можешь со счастьем своим разобраться! — Да с ним попробуй разберись, — подал голос Наруто. Он не понял про преступный элемент и клан с неуловимо знакомым названием, зато вспомнил Сакуру-тян. Счастье ему действительно досталось занозистое… и не его, к тому же, — свое собственное. — Меня не интересуют подробности ваших брачных игр, — Цунадэ, похоже, не слушала, — но, будьте любезны, перенесите их на расстояние от Конохи! Там хоть новые особенности ландшафта создавать можете, а здесь уж извольте вести себя прилично! Несколько домов до сих пор в ремонте… — Вы это Сакуре-тян скажите, — вздохнул Наруто. Видимо, он ляпнул что-то не то, поскольку в следующий миг глаза Цунадэ округлились. — Что?! — громогласно вопросила она. — Ты два раза отнял у девочки ее любовь и еще смеешь в чем-то винить бедняжку?! Вон отсюда, и чтобы глаза мои тебя не видели! Чудом увернувшись от недовязанного оранжевого носка с торчащими из него очень острыми спицами, Наруто во второй раз за день был вынужден продемонстрировать чудеса проворства. В отличие от Сакуры-тян, Цунадэ не стала его преследовать. Просто откинулась в кресле… И, помедлив, потянулась за спицами. *** На нежно-голубом холсте закатного неба розовели невесомые мазки облаков. «Как сакура», — подумал Наруто с невольным вздохом. «Ты два раза отнял у девочки ее любовь», — сказала бабуля Цунадэ. Что она имела в виду? Наруто был не в состоянии думать об этом. Не в состоянии думать вообще. Думалка никогда не была его сильной стороной. Еще со времени обучения в Академии Наруто полагался исключительно на интуицию, потому и ухитрялся переходить с курса на курс... при том, что практически не занимался. Разрисовывать дома и изваяния Хокаге было гораздо интереснее, чем зубрить чушь, которая явно не пригодилась бы в будущем. Кой черт рассчитывать траекторию полета куная, если всё равно не сумеешь его нормально метнуть? Забросив руки за голову, Наруто шел по Конохе. Смотрел в небо, не задумываясь о том, куда поставить ногу — как уже несколько лет не задумывался о метании кунаев. Когда-то это была непреодолимая преграда: он попадал в цель один раз из ста, а Сакура-тян восхищалась кем-то другим, более метким и умелым, тем, кто всегда мог похвастаться расчесанными волосами и одеждой с моном клана. «Клану Учиха не суждено быть восстановленным», — вспомнил Наруто слова Цунадэ. Споткнулся. Остановился, пустым взглядом уставившись в стену ближайшего дома. Мучительное чувство, когда пытаешься что-то вспомнить и не можешь, вскипело в нем, переливаясь через край, соединяясь с голосом разума, который упорно твердил: Сакура-тян никем не восхищалась. Сай издевался над ней точно так же, как над всеми, с кем имел счастье общаться, и то, что он нравится ее подруге Ино, вызывало у Сакуры не ревность, а искреннее недоумение. Сакура была независимой девушкой и не нуждалась в особи противоположного пола для самоутверждения. Это Наруто любил в ней больше всего. С такой женщиной всегда будешь на равных, да и скучать не придется. Ее понадобится добиваться, всякий раз — будто впервые, догонять, ловить на лету... руша всё вокруг. С ней можно будет скрестить клинки и воли, и никогда не уступать; кто сказал, что нельзя сочетать войну и мир? Наруто моргнул. Он никогда не был с Сакурой на равных. Он никогда не сражался с ней всерьез, всегда сдаваясь на милость победителя. Даже на тренировках. Образец отношений, который откуда-то всплыл в его непутевой башке, Сакуры не касался и касаться не мог. «Ты уже кое с кем живешь, Наруто». Она явно говорила не о кактусе. И не о Девятихвостом... Девятихвостый! Наруто хлопнул себя по лбу, поняв, что так ничего и не рассказал Цунадэ про исчезновение демона. Слишком растерялся, увидев вязание... и услышав про внуков. В первый раз на его памяти бабуля Цунадэ так безжалостно признала собственный возраст. Будто Наруто был человеком, знающим ее настолько давно и близко, что перед ним нет смысла молодиться свыше положенного. Например... сыном. «И что, интересно, с ней случилось? Почему у меня такое чувство, будто это совсем не та бабуля Цунадэ?» Данные размышления натолкнули Наруто на следующую мысль — а тот ли он сам? Или что-то изменилось? Это была опасная мысль, но налетевший порыв ветра не дал Наруто закончить ее, заставив зябко поежиться и спрятать руку в карман… который у будущего Хокаге, к сожалению, имелся в единственном экземпляре. В кармане было тепло и что-то шуршало. Наруто почувствовал себя так, будто в него ударила молния; испытывая нечто вроде озарения — вот сейчас-то наконец всё прояснится, вот сейчас, — больше-не-носитель-Девятихвостого извлек искомое на белый свет. Это оказалась записка. Короткая, деловая — ни обращения, ни подписи. «Через два дня буду». Четкий уверенный почерк… Записка истрепалась, но не сильно. Как раз так, как должна была за два дня. «Может, Саске-кун с миссии не в духе вернулся?» Бессмысленно посмотрев на ровную строчку иероглифов, Наруто убрал записку назад в карман. А секундой позже спокойный голос, в котором Наруто невесть почему послышался непроизнесенный упрек, негромко констатировал: — Похоже, у тебя проблемы.