Артемий в стране извращенцев

Месть – блюдо, которое подают холодным? Не, не слышал Я проснулся сам. Просто потому что выспался. В теле ощущалась легкость. Я потянулся, раскинув в стороны руки и ноги. И вдруг все вспомнил. - Ма-ать… не-не-не! Резко подскочив с кровати, поморщился – задницу саднило. Потрогал дырку – нормальная. Все закончилось. Но как! Меня, выходит, все-таки трахнули? Как… как омегу. Как пидора какого-то. А я даже не помнил толком, как именно это произошло. Зато тело помнило. Каждый стон, каждый вздох, каждое движение навстречу. Ненавижу! Себя ненавижу за слабоволие, его ненавижу за… за то, что не ушел. Вот нафига приходил, а? Медом ему у меня в комнате намазано? В животе заурчало. Я принял душ, надел свои единственные, а оттого любимые штаны, те самые, в которых меня нашли, натянул рубашку и преувеличенно бодро пошел в кухню. За столом Имре пил какао. - Привет, - он улыбнулся. – Как самочувствие? - Нормально вроде. Есть хочу, умираю. - Оно и понятно. Три дня не ел. Сколько? Три дня? Нет, я не мог оставить этого без возмездия. - А Артур где? – я влез в холодильник, достал ветчину и откусил кусок. - На работе. Он и так два дня отгул брал, - Имре подмигнул мне. Я смутился. – Я очень рад, что ты принял предложение отца. Ты в качестве папы нравишься мне гораздо больше лорда Николаса. Я подавился и закашлялся. - Какое предложение? – спросил сипло. - Да ладно тебе. Сегодня уже о помолвке напечатали, - Имре прижался ко мне со спины. Тонкие руки обвились вокруг пояса. – А еще он сказал, что у нас маленький может быть. Я закрыл глаза и стал считать трупы. *** Ужинали в гробовом молчании. Внешне. Внутренне же во мне шел такой активный диалог, что мама не горюй. Я орал на Артура, отрывал ему конечности, откручивал голову и пинал ногами. - Ты так режешь говядину, будто она твой злейший враг, - сказал Артур. - Не она. - А кто? Я не ответил. Отложил столовые приборы и поднялся. - Благодарю за ужин, я к себе. Я ждал, что он придет. В конце концов, нам надо было поговорить. Слишком далеко все зашло. Какая помолвка? Какой брак? Как я буду жить дальше? Я ждал его. Речь готовил. Но он не пришел. Я прождал до полуночи. А потом решил, что если гора не идет к Магомету, значит… Встал, оделся и пошел. Из-под двери пробивался свет. Стучать я не стал. - Артемий? – Артур сидел на кровати и разбирал какие-то документы. – Ты что-то хотел? Я растерялся. Он смотрел на меня, будто ничего не произошло. Будто все по-прежнему. Но не было по-прежнему! - Да. Он собрал документы в стопку, переложил их на тумбочку. - Проходи, я слушаю. Он был такой в себе уверенный, такой спокойный, что я почувствовал себя нагадившим в углу щенком. Со школы ненавижу это ощущение. Бесит. Он ведь трахал меня. Воспользовался, так сказать, моим неадекватным состоянием… Я, конечно, сам себя заводил. Забыл моментально, что сам хотел трахаться. Забыл, что обязан ему всем. Я видел человека, который все решил за меня. Без меня. - Какого черта вообще, а? – начал я. Артур промолчал. Лишь уголки губ чуть дрогнули. И для меня это явилось последней каплей. Я прыгнул на кровать и толкнул Артура, заставляя упасть на подушки. Потом схватил за запястья и запрокинул руки ему за голову. - Хм, и что дальше? – он, казалось, ни на мгновение не потерял самообладания. И этим взбесил меня сверх всякой меры. - Свадьба, значит? – прошипел я ему в лицо. - Да. - Все решил уже? Без меня? - Я тебя спрашивал. - Когда это? - Перед тем, как лечь с тобой. Я рассмеялся. - Я же полный неадекват был. Я даже не слышал, что ты там городишь. - Ну, увы тогда. Сочувствую. Я сильнее сжал его запястья. - Ты меня трахал. - Да. - Понравилось? - Да. Душа моя молила об отмщении. Я должен был дать ему понять, что нельзя со мной обращаться, как с вещью. Я, может, и омега здесь, но не вещь ему. И не игрушка. Я решился. - А если я тебя трахну, понравится? Артур хмыкнул. - Не знаю. Как стараться будешь. Я онемел. Признаюсь, я ждал другой реакции. Думал, он будет возмущаться, пошлет меня. Или засмеет. - Хорошо буду стараться, - его зеленые глаза гипнотизировали. Я смотрел и смотрел в них. Ни в одном Инкином рассказе омега не трахал альфу. Более того, кажется, и мыслей таких не допускал. Но я не считал себя омегой. Физиология физиологией, а замашки и внешность у меня были совсем не омежьи. - И чего ты тогда ждешь? Особого приглашения? Я несколько раз моргнул. Артур улыбнулся. Он что, и вправду мне позволит? Я не верил. Как-то не по канону это. - Сопротивляться не будешь? Он пожал плечами. - Зачем? Мой жених просит о такой малости, так почему нет? Я напрягся. - В чем подвох? Он вдруг вывернулся и резко опрокинул меня на спину. - По-моему, не очень-то ты и хочешь. Тогда зачем пришел? Повторить прошлые три ночи? - Ни фига! – я дернулся, вырываясь. Он отпустил. Я быстро разделся. Раз уж пришел, надо доводить до конца. Внутри у меня все дрожало от страха и предвкушения, но я понимал прекрасно, что если сбегу сейчас, вряд ли смогу изменить что-то потом. - О, да ты решительный. Он надо мной смеялся. - Раздевайся, - приказал я. Он не верил, что я пойду до конца. Да что там, я сам себе не верил. И оттого еще тверже была решимость. Я не имел права бросить все на полпути. Артур разделся. И я смог его рассмотреть. Тело было пропорциональное, красивое. Грудь покрывали короткие черные волоски, к талии они сужались до вертикальной полоски и снова расширялись в паху. - Ну? Я вздохнул и навалился на него. Я целовал его с каким-то остервенением, доказывая свое право быть сверху. Лизал и кусал шею, царапал бока. Он достал из-под подушки тюбик со смазкой, отдал мне. - Откуда он там? - спросил я, не узнавая собственного голоса, настолько он был хриплым. - Я знал, что ты придешь. Он оказался очень горячим. И для меня совершенно неважно стало, что он вообще-то мужик. В конце концов, секс у нас уже был, хоть я и помнил его лишь на уровне ощущений. Кажется, кто-то из нас кричал, кто-то стонал, но я не смог бы ответить, кто. Может, хором, может, я. Он отдался мне. Сам встал на четвереньки, покачал задом, приглашая. И я вошел в него. На всю длину, как написала бы Инка. Мне было хорошо настолько, что пальцы на ногах сводило. Я дышал рвано, толкался ритмично. И сходил с ума от кайфа. От ощущений, от самого понимания, кто сейчас подо мной. Мое опущенное ниже плинтуса самоуважение вернулось на свое место. Наш секс стал неким качественным рывком, перевернувшим для меня все. После мы лежали рядом. - Спасибо, - сказал вдруг я. - За что? Я не ответил. Да и что мог ответить? За все? За то, что дал почувствовать себя мужчиной? - Имре сказал, что ты ему сказал… - я смутился. - Что? – Артур повернулся на бок, посмотрел на меня. - Про ребенка. - Про ребенка, - тихо повторил Артур. – А что про него? - Что я могу быть… - сказать про себя «беременным» язык не поворачивался. - Можешь. Более того, я очень надеюсь, что все получилось. - Почему? - Потому что этот ребенок – гарантия нашей с тобой безопасности. Король ни за что не станет разбивать семью, где ждут ребенка, даже ради своих фаворитов и близких родственников. Ребенок – это дар, и король это прекрасно знает. Я помолчал какое-то время. Потом спросил: - А почему на балу были только альфы? Имре говорил что-то, но я не понял. - Дело в том – кстати, в моем доме прекрасная библиотека, ты мог бы и зайти, - что детей рожают только омеги. От альф. А беты бесплодны. И бетам запрещено законом вступать в брак с альфами и омегами до тех пор, пока те не побывают в браке. Чтобы не лишать их возможности иметь детей. - Ого. А если у беты и альфы чувства? - Такое, к сожалению, бывает. Но закон есть закон. - А развод? Артур улыбнулся. - У нас нет разводов. Только смерть. Я вздрогнул. - И часто убивают? - Нет. Спи, Артемий, поздно уже, - я завозился, собираясь идти к себе. – Здесь спи. Уснул я мгновенно. *** К новой жизни оказалось на удивление легко привыкнуть. Днем все осталось как прежде: Артур уходил на работу, Имре в школу, а я – в библиотеку. Но почти каждую ночь я проводил в постели Артура. С Артуром. Сложно было говорить о чувствах. И не верил я особенно в любовь между мужиками. Просто… мне было хорошо с ним. Думал ли я о доме? Да постоянно. Но сейчас у меня не было возможности туда попасть. Я решил так: для того, чтобы мы могли пожениться, мне должны были дать документы. А документы – это уже полдела. Можно машину напрокат взять или на поезд сесть, добраться до границы, а там – самолет. И привет, Москва, я вернулся. Я представлял иногда, как мы будем ржать с Инкой и Глебом над моими приключениями, когда я, изрядно их отцензурив, расскажу, как отдохнул. Но планам моим не суждено было сбыться так легко. На ужин была рыба. Я отпилил вилкой кусок, закинул в рот… и чуть не сблевал. Быстренько выплюнув ее в бумажную салфетку и запив соком, чтобы прогнать изо рта противный привкус, сказал: - Рыба не свежая какая-то. Имре принюхался, лизнул. - Да нормальная вроде. Артур аккуратно – он всегда ужасно аристократично ел – отрезал маленький кусочек, медленно проткнул его вилкой и еще медленнее положил в рот. Прожевав, он спросил: - Ты хорошо себя чувствуешь? Я кивнул. Артур улыбнулся. Я напрягся. - Что? Что ты так на меня смотришь? - Тебя не тошнит? – игнорируя мой вопрос, спросил он. - Нет. А ты что, решил меня отравить? – я капитально не врубался, что происходит. - Сделай утром тест. Я разозлился. О чем он вообще? - Какой еще тест? - На беременность. - Э-э… что? Тест на беременность я видел до этого всего один раз. Пошутила как-то со мной одна девчонка. Подарила мне на двадцать третье февраля тест с двумя полосками. Я едва не поседел тогда. Оказалось, она вторую фломастером дорисовала, идиотка. Думала, смешно. Ага, я чуть не обсмеялся. Тест, который мне выдал Артур, внешне выглядел иначе. Если там была просто картонная полосочка, здесь – практически ручка «Паркер». Я поссал на нее и стал ждать. По идее, через минуту-две там должны были появиться полоски. Я надеялся, что одна. Артур и Имре толкались за дверью – я их не пустил. - Ну что? Ну как там? - Никак. - Ну? - Еще тридцать секунд. Имейте терпение. - Он издевается, - сказал Артур. – Артемий, или ты говоришь, или я… - Да говорю я, - рука моя дрожала, когда взял тест. – Вот хрень-то! - Что там? Ну? - Пять полосок, - сказал я. И заржал. - Как – пять? Тест неисправен, что ли? Меня трясло. В белом окошке теста я совершенно четко видел две яркие, жирные полоски. Свой диагноз. И свой приговор.