Запахи звёздной пыли. Том 1

— На какой фильм мы идём, пупсик? — уточнила Кристина, выходя со двора с Вадиком-Владиком в обнимку. В его кожаной куртке в +28 ему было явно жарковато — это чувствовалось, точнее говоря, нюхалось. Его закованная в кожу рука, казалось, намертво прилипла к Кристининой, и она заранее представляла, как больно ей будет, когда они наконец отдерутся друг от друга. — Да на месте разберёмся, чё. Можно на этих... как их... где они ещё в космосе, и зелёный там есть. Ага, «Звёздные войны». Они оставались в прокате с весны, и Кристина смотрела их уже раз пять. Придётся, видимо, посмотреть и в шестой. Они совсем недалеко ещё успели отойти от двора, когда в спину Кристине прилетел знакомый, дребезжаще-высокий до звона в ушах голос: — Кристиночка? Это ты? И уже с другим мальчиком! Кристина нехотя полуобернулась, хотя никакого желания разговаривать с Розой Барбосовой, ещё одной её соседкой, и куда неприятнее Ирины, у неё не было. В фальшивой улыбке напротив радостно блестели нереалистично-белые зубы. Тугие чёрные кудряшки даже издалека сладко воняли лаком для волос. — Здравствуйте, Роза Ипполитовна. Извините, мы торопимся в кино. — Хорошо, хорошо, не отвлекаю тогда, Кристиночка... Я только хотела сказать — вчера показывали повтор про твою мамочку на Первом канале, я смотрела. Сразу вспомнила о тебе, аж сердце изболелось... — Мы правда очень торопимся, — Кристина решительно развернулась обратно и потянула Вадика-Владика следом. Последнее, что ей хотелось слышать сейчас и когда бы то ни было — это упоминания о своей матери. — Это что за тётка? — уточнил Вадик-Владик. — Так, соседка. — А чё у тебя с мамкой такое? Кристине хотелось заткнуть его тычком под дых, но она из последних сил выдавила милую улыбку. — Прости, пупсик. Не хочу об этом говорить. В тесном фойе кинотеатра пахло попкорном и потом. Они долго стояли в очереди за билетами: Вадик-Владик явно был раздражён, перекатывались желваки под смуглой кожей. — Там, ребятки, уже началось, — предупредила пожилая кассирша. — Да чё, там всё равно реклама, — Вадик-Владик выхватил билеты раньше, чем ему их протянули. Другой рукой он вцепился в Кристину и требовательно дёрнул. — Пошли уже, блондинка, блин. Кристина как раз с куда большим интересом посмотрела бы рекламу: она хотя бы, в отличие от «Звёздных войн», всегда была разная. Ей и в принципе нравились трейлеры, их громкость и напор, то, как они стремились продать себя ей. Взрывы, шутки и поцелуи в самом концентрированном виде, без всего лишнего — за чем же ещё ходят в кино? Её сидение, как оказалось, какой-то безвестный интеллектуал залил колой — по алой обивке расплылось тёмное пятно. — Можно, я к тебе на коленки сяду? — кокетливо предложила она Вадику-Владику. Должен же и он на что-то сгодиться, в конце концов. — Постоишь, — отрезал тот. — А то чё я буду как дебил? Кристина подозревала, что она, торча над сидением и заслоняя задним рядам экран, будет выглядеть куда более глупо, но промолчала. — Давайте я вам место уступлю, — предложил жалостливым голосом сосед, дядечка в очках и с некоторой залысинкой. Кристина с благодарностью шевельнулась в его сторону, но тут вмешался Вадик-Владик. — Э, я не понял чё-то! Ты чё, к моей девке катишь, ёмана? — Ты б сам ей место уступил, а то что это такое — сам сидит, а девушка стоит... — укоризненно заметила какая-то дама сзади. — Бабушка, не с вами, блин, дискуссию ведут, — максимально интеллигентно заткнул её Вадик-Владик. — А ты, додик, чё завял? — Да тихо вы все! — прикрикнула ещё какая-то горластая женщина из заднего ряда. — Сейчас охрану позову! Вадик-Владик притих и вперился в экран. Кристина, чтобы не провоцировать скандалов, опустилась на пол. Почти немедленно адски затекли ноги, Кристина обняла их и попыталась отвлечься от боли. Какое-то время она просидела, сцепив руки замком поверх трясущихся от напряжения коленок, а потом ей наконец пришло на ум — почему я это делаю? Что я тут забыла, на фильме, который уже видела много раз и который, если честно, мне даже не нравится? И с этим человеком, который тоже не нравится? Это же стопроцентно бесперспективный вариант. Поэтому Кристина встала, выпрямилась и пошла к выходу из зала. — Ты чё, ты куда? — заорал ей вслед Вадик-Владик. — В туалет, пупсик, — дипломатично отозвалась Кристина и успела ещё услышать, как на них обоих шикают. На самом деле, разумеется, направилась она прямиком вон из кинотеатра. Кристина шла по улице и кипела от негодования — и вот на это ничтожество, неспособное не то что уступить ей место, но даже позволить это другому, она угробила полсубботы? Она со злорадством удалила из телефона его номер и представила, как сейчас заберёт Гелю домой, они вместе будут смотреть телевизор и есть горячие сосиски, может быть, даже с майонезом... При мысли о еде у Кристины засосало под ложечкой. Вот почему Вадик-Владик, тупица, не догадался сводить её куда-нибудь поесть? На приличный ресторан, конечно, у него денег нет, но хоть в пиццерию можно бы? Кристина особенно не торопилась, радуясь по-осеннему прохладному ветру и свободе от Вадика-Владика. Она заглянула в киоск с мороженым у сквера, купила самый дешёвый пломбир на последние деньги и обкусывала его, наслаждаясь колким холодом на языке. Геля, бедная, от скуки там, наверное, вся измаялась. С кем ей играть у них во дворе — с барбосовским сынком, что ли? Кристина знала, что Геля его терпеть не может, и сама прекрасно представляла, почему. Недалеко от двора, через дорогу от магазина «Семь ключей», сгрудилась небольшая размеренно гудящая толпа — Кристина заметила их ещё издалека. Опять, что ли, напился кто-то? Или, может, с наркоманами проблемы начались? Она хотела было вклиниться туда и разузнать, в чём дело, но различила среди разнообразия голов милицейскую фуражку и передумала. — Яша! — окликнула она ошивавшегося, как всегда, во дворе соседского мальчишку. Тот с неохотой обернулся. — Что там случилось опять? Яшка, барбосовский сынок, Кристине казался самым неприятным членом своего семейства — а ведь там была большая конкуренция. Целое лето он слонялся по окрестностям, разносил сплетни и нередко использовал их как предлог для шантажа. «Дай десять рублей, — выклянчивал он, например, у Кристины, — а то я Роману твоему расскажу, что на прошлой неделе тебя с твоим Магометом видел! — Приходилось давать. — И ещё пятьдесят, а то тёте твоей про обоих скажу!» — Да я сам не знаю, я во дворе всё был. Только слышал, что типа девочку какую-то на переходе машина сбила. У Кристины что-то неприятно защемило и захолодилось в груди. — Какую... девочку? — Да фиг поймёшь, все по-разному говорят. Только запомнили, что кудряшки и розовая кофточка. И из кармана сто рублей вывалились, стырил кто-то, — он вздохнул, явно жалея, что его опередили. — А потом исчезла, вжик — и нету. — И добавил с удовлетворением: — Интересно, а что с тобой сделает Ирина Антоновна, если... Но Кристина уже не слушала. Она кинулась в глубь двора, в глазах вместо привычного помоечного пейзажа плясали цветные точки. Это не она, и это не она, и здесь её нет, и... — Кристина! Она остановилась и облизала пересохшие губы. Ледяной страх отпустил её — возле сине-жёлтого овощного ларька стояла Геля. Живая и невредимая, в запачканных землёй розовой кофте. — Геля! — Кристина тут же бросилась к ней. — Гелечка! А ты... ты через дорогу случайно не переходила? — Не-а. Ты чего, мне же мама не разрешает, — Геля поглядела на Кристину ясными честными глазами. — Да я пошутил! — закричал Барбосов ей в спину. — Просто поржать хотел как ты испугаешься! А так Томина во дворе была, по кустам НЛО искала. — Игнорируем этого типа, — сказала Кристина, беря Гелю за руку. Геля яростно закивала. Это ж надо было такое придумать — нарочно наврать, чуть до кондрашки не довести... Веселится он так, ирод малолетний. Пороть таких надо. — И идём домой, пока мама с папой не вернулись. — Э, блондинка! — раздалось вдруг у них за спинами, и Кристина, вздрогнув, обернулась, на всякий случай загородила Гелю собой. Барбосов с сияющими от любопытства глазами наблюдал за тем, как набычившийся Вадик-Владик подступает к ним всё ближе. — Ты чё меня там бросила, э? Сидел там как дебил, сто проц все ржали — типа дебил какой, девка от него слиняла. Ну чё, ты ответить-то не хочешь мне, нет, овца? Он выбросил вперёд руку, пытаясь притянуть к себе Кристину за лямку платья, и она почти интуитивно — всё-таки давно не практиковалась, — сделала то единственное, что могло дать ей ощутимое преимущество над ним. Она высоко задрала ногу и врезала ему пятисантиметровым каблуком куда-то в район правой скулы. Пока ошарашенный Вадик-Владик, машинально отступив назад, потирал щёку и пытался проморгаться, Кристина, тяня Гелю за руку, скрылась за подъездной дверью под полувосхищённое-полуразочарованное Яшкино подвывание. Быстро-быстро она провернула ключ в замке, протолкнула в квартиру Гелю и сама укрылась за надёжной томинской дверью с двумя щеколдами. Геля вцепилась в Кристинин подол, прижалась — Кристина чувствовала, как всё её тело трясётся. — Он не пупсик, он козёл. Козёлище! Правда? — Самый настоящий, — подтвердила Кристина и аккуратно попыталась отцепить ребёнка от своего платья. — Только при маме это слово не говори, хорошо? А то решит, это я научила. И вообще, если мама спросит, мы весь день были с тобой вместе, хорошо? Геля с сомнением помотала головой, рассыпая по плечам кудряшки. — Барбосов расскажет.

***

Больше всего Тсейре хотелось сейчас растянуться на привинченной к стене койке и долго лежать лицом вниз. Но почти сразу, как они с Сарком вернулись на ракету, Кериш постучался к ней в каюту и сообщил, чтобы она шла к нему, потому что Зашфер хочет сейчас с ними связаться. Если Зашфер требовал, конечно же, нужно было идти. Она спустилась к Керишу — интерьер там был, казалось бы, почти тот же самый, но его каюта каким-то непостижимым образом имела тот же лоск, что и её хозяин. Ничего лишнего там не было, но Тсейрина на её фоне смотрелась голо. — Ну что, живы пока? — поприветствовал их Зашфер с маленького экрана и по обыкновению сам же посмеялся своему жизнерадостному настрою. — Наверняка есть что рассказать о первых впечатлениях, а? Тсейра не рада была впутывать встреченную ими царманскую девочку в дела чужой ей планеты — безопаснее всего ей было бы поскорее забыть о том, что она видела. Но Зашферу Тсейра солгать бы не смогла. — Да, немного, — ответила она, пока Кериш мялся, очевидно, не зная, как бы выставить себя чуть меньшим трусом, чем на самом деле. — Мы с моим напарником встретили царманку, и она, уж не знаю почему, будто бы может нас видеть и понимать. Мы не собирались вступать с ней в контакт, просто... она была ранена, и мы пытались её спасти. — О, — сказал Зашфер с неопределённо-заинтересованным выражением лица и слегка постучал пальцами по подбородку. — И о чём же вы с ней... беседовали? — Ну, мой напарник полез к ней с какими-то глупостями, сама она тоже нам что-то рассказывала... Мне бы не хотелось, — добавила она, рассчитывая на понимание Зашфера, — чтобы её использовали в качестве источника информации. Это окончательно уничтожит её шансы на нормальную жизнь, а пока есть надежда, что она просто забудет о нас. — Но вы ведь всё равно будете постоянно натыкаться на неё, — заметил Зашфер. — Это не даст ей забыть. — Можно перебазировать ракету в другое место. — Другие места неизучены. Именно это оптимально с точки зрения безопасности: зона невидимости здесь была оборудована ещё исследователями до вас. К тому же, послушай, ведь вы же открыли феномен, требующий всестороннего изучения, не говоря уж о том, насколько это удобный способ изучить царманцев, так сказать, изнутри... Это «изнутри» Тсейру несколько покоробило — как будто им нужно было влезть ребёнку под кожу, внедриться в самую глубину её существа. Царманка обыкновенная в разрезе, вид изнутри. — Тсейра, Тсейра, ты ведь и сама понимаешь, как важна для нашей экспедиции такая возможность. Не подведи меня. Хорошо? Я очень на тебя надеюсь. На кого мне ещё надеяться, не на Тэшлина же? — В этом плане на меня надеяться точно не стоит, — слабым голосом подтвердил Кериш. Зашфер смотрел прямо ей в лицо, неотрывно, пронзительно. — Всё это мне очень не по душе, — проговорила она с усилием, — но если тебе так нужно, я поддержу с царманкой контакт... какое-то время. Мне бы не хотелось, чтобы она успела ко мне привязаться. — А ты сам-то ничего не хотел нам рассказать? — скучающим тоном уточнил Кериш, изо всех сил демонстрируя, насколько обсуждаемая тема его не касается. — Всё, что я вам хочу рассказать, я расскажу вам вместе с остальными. Хочу выйти на связь в течение часа — будьте где-то поблизости от главного салона, что ли. Сочтя это концом разговора, Тсейра, не прощаясь, толкнула дверь наружу — и едва не впечатала в стену замершую у двери Целб. Подслушивала! Внутри у Тсейры всё сжалось от омерзения. — Ну и что ты здесь делаешь, толстуха? — Совсем разучились делать ракеты, никакой звукоизоляции... — меланхолично заметил ещё не отключившийся Зашфер и наконец соизволил обратить внимание на Целб. — Девочка, выйди и притворись, что ничего не слышала. Это так поразило Тсейру, что она без тени сомнений перебила начавшего уже что-то мямлить Кериша. Впрочем, она бы в любом случае его перебила: — Как это? Мы тут такие вещи обсуждаем, а ты — уходи, девочка, болтай всем, болтай своей подружке дорогой, да? — Тсейра, — Зашфер изобразил вздох, — подумай сама, как ты предвзято рассуждаешь. Ну, узнала она, что вы только притворялись парочкой и что мы и раньше, так сказать, были знакомы, услышала про царманку твою. И что дальше? Разве мы тут строим коварные планы? Вспоминаем, как угощали детишек отравленным росширадом? Нет, мы мирно обсуждаем свои дела и сложившуюся ситуацию. — Постойте, — вякнула Целб, нарочито округляя глаза. — Как это — притворялись парочкой? — Только не делай вид, что ничего не слышала, это совсем уж жалко. Мы буквально застали тебя за дверью, тупица. — Я слышала только насчёт царманки, — у Целб даже кончики ушей полыхали зелёным от возмущения, — я совсем недолго тут стою. И я не собиралась подслушивать, это случайно вышло, я просто хотела позвать Тэшлина на ужин, но услышала, что вы там вдвоём, и решила не мешать, а потом услышала... — она в смущении уставилась на Зашфера на экране, — ...вас. — Всё в порядке, — Зашфер изобразил ободряющую ухмылочку и подмигнул. На дур вроде Хашфирины такое действовало безотказно. — Я со всеми вами скоро познакомлюсь. Можешь просто считать, что слегка опередила события. На Тсейру не обижайся, она не очень-то доверчива. Но мы с Тэшлином не считаем, что ты будешь болтать, правда, Тэшлин? — Да, мы ни в чём таком тебя не подозреваем, — заметил тот примирительным тоном. — Ты не виновата, что так получилось. А про царманку, — его немного передёрнуло на этом слове, — получается, все уже знают, кроме двух человек. Тсейра развернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — Двое не знают, говоришь? И не узнают. Только через мой труп они узнают обо мне что-то, кроме того, что я их ненавижу больше всего на свете, понял? — Какая драма, — фыркнул Кериш. Всё же многих вещей он не был в состоянии понять, скрываясь от них за толстыми слоями иронии — это бесило в нём больше всего. — Ладно тебе, — вклинилась и Целб. — Я не собираюсь рассказывать, очень надо. Даже Шессе! — Катись ты уже. — Советую уйти, — вставил Зашфер, — больше так не поступать и всецело доверять новым товарищам. Товарищи, последнее, кстати, и к вам относится. Они подождали, пока стихнут шаги Целб, прежде чем самим выйти на лестницу. Кериш пошёл впереди, рассуждая вполголоса: — Зря ты так беспокоишься. Всё равно твой напарник должен был уже обо всём проболтаться. Он не производит впечатления надёжного человека. — Это ты не производишь впечатления надёжного человека, — огрызнулась Тсейра. — А Сарк понадёжнее вас всех. Я ему всё объяснила. Он будет молчать.