Не то, чем кажется

Знакомьтесь, Ким Чунмён: не высокий, в меру симпатичный, но абсолютно не привлекательный для общественности. Обычный и скучный для девушек; слишком странный и умный для парней. Типичный школьный лошок, которого если не абсолютно гнобят, то точно используют или вообще игнорируют. Хороший ученик, значит, обязан давать списывать. Водятся деньжата – будь добр, принеси местным хулиганам. Да еще и староста. Чунмён, в отличие от Ифаня, не обладал поддержкой толпы просто потому, что держал себя так, словно только что спустился с Небес. У него и самооценки никогда подобной не было. Спокойный, улыбчивый, рассудительный, немного отрешенный и странный – так его видели окружающие. Парень больше молчал и делал, чем говорил и тем более не бросал пыль в глаза. Он не стремился покидать свое насиженное место, свою нишу, пусть на самом деле был достоин гораздо большего. У Чунмёна были планы на жизнь, его не волновали школьные проблемы, которые он даже и не считал таковыми. Его никогда по-настоящему не били, не чмырили, не ущемляли – в принципе просто не замечали, и это было удобно. Парня не волновали девушки, потому что в своем подавляющем большинстве они были идиотками с мозгами, забитыми косметикой, шмотками и популярными парнями. Где проходят распродажи, какие новые айдол-группы дебютировали, как популярны те или иные актеры сериалов, а так же сами сюжеты сопливых сериалов. Отвратительно. Хуже этих дур были разве что эти самые популярные придурки, которых в их престижной школе был целый океан. Чунмен все время задавался вопросом, не генетический ли это сбой – богатенький красавец обязательно оказывался недалеким идиотом? Исключениями были только несколько парней, да и, староста был совершенно уверен, чисто по случайности – новой генетической осечке. Крис Ву был одним из них (отчасти просто потому, что всегда держался в начале списка отличников школы), но что-то в парне невероятно смущало. Старостам было не положено знать подробности биографии учеников, поэтому когда Чунмён увидел его в одной из дешевых забегаловок, подрабатывающим, очевидно, на полставки, он страшно удивился. Словом, Чунмён проезжал мимо, и машина его родителей остановилась на светофоре. Усталый парень после целого дня интенсивных занятий и выполнения различных обязанностей представителя класса, поднял голову и случайно наткнулся взглядом на Ифаня. Сразу стало ясно, что не так. Ифань, пусть и дружил с лучшими из лучших в их классе и по школе в принципе, на самом деле являлся не тем, за кого себя выдавал. Те придурки ни за что бы не допустили, чтобы с ними якшался человек не их круга, а значит Ву Ифань им безбожно врал. Чунмён на всякий случай, ради интереса, проезжал мимо той кафешки в течение недели. Каждый вечер высокий блондин был там. Каждый вечер с него слетала та спесь и высокомерие, постоянно имеющие место на его лице в школе. Каждый вечер он надевал форму официанты и с добродушной, такой нетипичной улыбкой разносил заказы от столика к столику. Еще одним важным наблюдением было то, что незаметность старосты являлась большим плюсом для выяснения интересующей его информации. Пошатавшись тут-там, Чунмён удостоверился, собирая по крупицам не очевидные другим детали, что Крис, как к нему обращались его «друзья», действительно врет напропалую, в случае неудобств придумывая нелепые отмазки. Чунмён правда не считал Чонина, Чанёля и Сехуна такими уж дебилами, причисляя к той самой «адекватной» части, но раз они верили в такую откровенную ложь, припудренную красивыми историями, то значит такие и есть. Однако не все оказалось так просто, поэтому став свидетелем одного неприятного разговора, Чунмён, пусть и был переполнен презрением к Крису, отчего-то пожалел его. Не от того, что на все есть причины. Староста никогда не оправдывал даже самую вынужденную ложь. Но, вероятно, от того, что в пылу работы, не озабоченный поддержанием маски, Ву Ифань был необъяснимо притягателен. *** Вторая их встреча состоялась в компьютерном клубе, куда Чунмён буквально затащил отчего-то упирающегося Ифаня. Вразумительно ничего в оправдание своему нежеланию староста не получил, поэтому и проигнорировал отнекивания блондина, насильно впихнув дылду прямо в распахнутые двери и едва не спустил по лестнице, ведущей в подвал, в котором этот клуб и расположился. Самому Чунмену просто нужна была разрядка. После очередной ссоры с родственниками, парня тянуло крушить и убивать монстров, разбивать машины в гонках, причем желательно реалистично и с оврагов или совершать еще какие-нибудь нетипичные его спокойному и сдержанному характеру действия. Чунмён никогда не позволял себе открыто скандалить или выражать недовольство в грубой форме, особенно перед родителями, но копившиеся злость и раздражение требовали выхода. В течение очередной захватывающей гонки с полицейским преследованием Чунмён в первый раз за последние 2 часа заметил, что Крис не играет, а увлеченно рисует в пэйнте какие-то каракули, затем стирая их и вновь приступая к судорожным движениям мышки, отзывающимся на белом экранном листе цветными, преимущественно черными полосами от одного края к другому. Парень облокотился на спинку кресла и смотрел в монитор невидящим взглядом, поэтому создавалось впечатление, что его рука живет и двигается отдельно от остального тела. - Ты чего? – поинтересовался Чунмён, вырывая задумавшегося Криса из глубоких мыслей непонятно о чем. - Ничего, - ровно ответил парень, - А что? - Мы в компьютерном клубе, а ты не играешь, - приподняв одну бровь, пояснил староста, - Хочешь командный бой? Или вместе погоняем? Мне просто надо было снять стресс… - Я сказал, что не хочу сюда идти, - перебил его Крис, отбрасывая мышку в сторону и глядя на Чунмена раздраженным взглядом. – Ты не думал, что у меня могут быть для этого веские причины? - Эм, прости, - нахмурившись из-за формы ответа, но устыдившись своей невнимательности, проговорил Чунмён, - И какие же? - Тебе знать не обязательно, - фыркнул Крис, оглядываясь вокруг, словно ища кого-то взглядом, - Я хочу уйти. - Тогда я не вижу причин уходить, - взбрыкнул староста, - Ты не скажешь, я не уйду. - Черт, - Ифань вдруг весь напрягся и быстро отвернулся к монитору, прикрывая одной рукой лицо, а другой нашаривая мышку и силясь врубить первую попавшуюся игру. Чунмен, наблюдавший всю эту сцену и ничего не понимавший, пару раз окликнул Криса настоящем именем, не обращая внимания на шикающего на него блондина. Парень все не унимался, привлекая внимание, и даже схватил Ифаня за руку, дабы оторвать ее от лица, что у него и получилось, но спустя пару мгновений над ними прозвучал чей-то довольный голос: - Ба! Да это же Ифань собственной персоной! – Чунмён удивленно обернулся и уставился на высокого незнакомца с красивыми выразительно-раскосыми глазами, который ухмылялся, наблюдая попытки блондина быть не узнанным. - Здравствуй, Тао, - собрав в кулак всю гордость, Крис развернулся и посмотрел на появившегося парня прямо и с вызовом. - Не ожидал тебя здесь увидеть, - в голосе Тао была насмешка, так сильно не понравившаяся Чунмену, что тот даже удивился такой странной своей реакции. – Сколько лет прошло, а? - Два года? – делая вид, что не помнит, спросил Крис. - Да, где-то так, - покивал головой черноволосый, красивый азиат с китайским акцентом. – Какими судьбами? Захотелось вспомнить былое? Решил вернуться? - Простите, а вы кто? – все же не выдержал Чунмен, зачем-то вмешиваясь и удостаиваясь оценивающего взгляда от Тао и почти убивающего на месте от блондина. - Я? Бывший парень Ифаня, Тао, - представился он, протягивая руку. – А ты? - Его эм… знакомый, Ким Чунмён, - ответно проявил вежливость староста, внутренне чувствуя неудобство от всплывших подробностей. Еще не хватало быть отнесенным, пусть и ошибочно, в ту же категорию. - Тао, тебе никуда не надо? – вмешался Крис, переключая внимание на себя. – Там вон у кассы уже целая очередь. - Подождут, - бросил китаец, - Смотрю, ты изменился. Куда делся зажатый неуклюжий ботаник, считавший соревнования по Старкрафту* смыслом жизни? Ифань, ты рисовал в пэйнте? – насмешливо и псевдоудивленно поинтересовался Тао, вглядываясь в экран за спиной блондина. - Все уже давно в прошлом, - с нажимом сказал Крис. - Да, я вижу, - зачем-то кинув взгляд на Чунмёна (тут же в общем-то мысленно приложившего руку к лицу), согласился Тао и тут же махнул рукой, молча прощаясь. - Твою мать, - закатил глаза Ифань, подрываясь с места и стремительно покидая помещение клуба. Чунмен кинул взгляд на занявшегося посетителями Тао, являющегося то ли владельцем, то ли обычным кассиром, но все-таки оторвавшегося от дел и проводившего взглядом поднимающегося по лестнице Ифаня, отчего-то покачивая головой и закусывая губу. Накинув по-быстрому куртку и подхватив сумку, Чунмён последовал за Крисом. Выйдя на улицу, староста практически уткнулся носом в грудь ожидавшего его блондина. Тут же резко отпрянув назад, Чунмён встретился взглядом с Крисом. Сказать, что парень был не в духе – ничего не сказать. Ифань был откровенно сердит и раздражен до чертиков. Чунмену даже стало за себя страшно, он опустил голову и ожидал, когда Ифань начнет говорить и обвинять, но парень молчал, ничего не предпринимая и только спустя несколько минут молчания подал ровный, но все равно не менее гневный голос. - Пойдем поедим, - бросил Ифань, резко разворачиваясь и ожидая от Чунмена молчаливого следования за ним. Чунмен ловил себя на мысли, что так вести себя с Крисом: покорно и раболепно, ему не пристало. Старосте должно быть наплевать на все проблемы, кроме своих. Особенно на проблемы Ифаня. Но короткий разговор с бывшим(!) блондина удивил его до самой глубины души хотя бы потому, что такой красивый парень, судя по всему, встречался два года назад по его словам с «зажатым, неуклюжим ботаником», которым, вытекая из диалога, был не кто иной как Ифань. Чунмен, конечно, предполагал, что в прошлом, да и настоящем Криса все не так просто, но чтобы такое… Спустя несколько очень недолгих минут в размышлениях, Чунмен почувствовал, как его сгребли за плечо и затащили в какую-то дешевую забегаловку. Не обращая внимания на старосту, Ифань быстро заказал две тарелки рамена и закусок, а затем прямым и очень неприятным взглядом уставился на сидящего перед ним Чунмена. От этого взгляда старосте хотелось сжаться в комок и скрыться с глаз долой. Опять это неправильное ощущение превосходства Криса, хотя такого на самом деле ни разу не было. Ифань был вруном и совершенно безынтересным типчиком. - Чего? – староста нахмурился, все-таки ответно заглядывая в глаза Ифаня. - Я надеюсь, ты никому не скажешь о том, что сейчас услышал, - проговорил блондин с сомнением в голосе. Чунмен даже понимал почему. Крис, пусть по поведению и казалось иначе, не владел ситуацией, а просить было для него чем-то невозможным, отсюда и жесткость, и холодность, и безаппеляционность. Ифань брал напором и впечатлением. Ему бы применять эти качества в благое русло, подумалось старосте. - Я не скажу, - согласился Чунмен, хотя на самом деле это фарс – ему и рассказывать было некому, но чувствовать себя хозяином положения отчего-то было приятно и выгодно. – Но хотелось бы услышать всю историю от начала и до конца. *** Пятнадцатилетний Ифань сидел на заднем дворе средней школы, прячась за хозяйственными постройками от посторонних глаз, и пытался отдышаться. Казалось, организм и сердце никогда не привыкнут к постоянным побегам от местных любителей поиздеваться над слабыми если не физически, то духом. Ифань глубоко вздохнул, глядя на отполированный металлический мусорный бак, в котором искаженно и до безобразного размыто отображалось его напуганное лицо и дрожащие колени, прижатые к груди. Средней длины темные волосы, без какой-либо стрижки, очки в толстой оправе, на самом деле навязанные матерью, дабы избежать в будущем ухудшения зрения, брекеты на зубах и мешковатая форма. Жалкий и неинтересный ботаник. И никому не было дело до его талантов, потому что общеобразовательная школа не признает особенных, а уж если ты такой – плати деньги за специализированную. У родителей Ифаня таких денег не было. А у самого Ифаня соответственно не было выбора, кроме как продолжать терпеть изо дня в день побои, глумления и гадкий смех хорошо, если только его класса. По жизни Ифань был немного неуклюж и зачастую говорил странные вещи, идущие от сердца, но не находящие отклик в окружающих. Спросишь кого-то, скажут, что его было, за что недолюбливать или хотя бы интересно смотреть на защитные реакции. С ним развлекались. В Ифане же было что-то от бунтаря, поэтому парень еще часто получал за попытки отстоять себя и свое мнение. Свое право на спокойную школьную жизнь. Ему правда было бы легче, просто не замечай его остальные. Можно сказать, что парень всегда вел двойную жизнь. В прошлом задерганный ботаник в считанные минуты превращался в победителя городских и окружных соревнований по компьютерным играм. Ничего не менялось внешне, но наружу словно другой человек вырывался. Тогда-то Тао и запал на странного парня с брекетами, который до одури любил Старкрафт, но о себе рассказывал невероятно мало. Однако это не мешало обоим парням чувствовать притяжение и желать быть вместе. Для Ифаня теплый и добрый Тао был спасением, местом забвения, когда все проблемы уходят, и остается только чистая радость и ощущение влюбленности. Для Тао Ифань был загадкой, которую тот силился разгадать, выуживал какие-то мелкие подробности его жизни, наблюдал горящие глаза во время игр и купался в исходящей от парня силе, не жалея о своем несколько странном выборе до того самого, решающего дня, когда несколько месяцев отношений в последнем классе средней школы были разрушены появлением врага в компьютерном клубе, в котором только-только закончились крупные соревнования, следующей ступенью которых была международная арена. Ифань просто струсил, зажался и превратился из уверенного геймера и приятного собеседника в заискивающего и извиняющегося слабака. Когда Тао, не выдержав такого перелома, полез защищать Ифаня от надоедливых старшеклассников, тоже получил по самое не улыбайся. Все-таки их было намного больше. И явились они туда с определенной целью – доконать Ифаня, предварительно выяснив, за какие ниточки нужно дергать. И юноша только смотрел, как бьют его парня, словно со стороны подвешено наблюдал, как издеваются над ним самим. А на следующий день, тот самый, когда Ифань сидел возле мусорок, парень получил последнюю для него порцию издевок и насмешек, побоев и унижений. Разглядывая свое отражение, Ифань решил для себя, что больше мучиться не собирается. Еще два месяца до окончания средней школы Ифань провел в режиме ожидания и наплевательского отношения ко всему вообще, кроме своих оценок и соревнований. С Тао парень больше не пересекался, держа в памяти лишь жалость и упрек в темных глазах. Единственным светом для Ифаня стала старшая школа Кирин и финансовая поддержка молодых дарований, социальная программа, по которой его возьмут, если все получится. И получилось же, однако на этом парень не остановился, пускаясь во все тяжкие, дабы избавиться от воспоминаний о жалком, презираемом всеми, в том числе и им самим, Ифане. Он перекрасил волосы, сменил гардероб, накупил необходимый минимум брендовых девайсов и прочих примочек и взял себе другое имя. А еще Ифань придумал историю, сменил привычки и взял себя в руки, решив, что холодная отстраненность и смотрится круче, и навредить ему не сможет. Говорил Ифань теперь мало и только по делу. Улыбался сдержанно и в мыслях сотню раз обдумывал и взвешивал слова и поступки, прежде чем начать реально действовать. Не очень быстро, но довольно успешно юноша привык к новой роли, привык к вечерней работе, помогавшей поддерживать финансовые вопросы, потому что к тому времени почти все выигранные на соревнованиях деньги кончились, привык ко всему и даже начал получать удовольствие. На удивление легко вписался в коллектив и сдружился с Чонином, Чанёлем и Сехуном, что тут же обеспечило ему место в лучших слоях школьной иерархии. И продолжал врать, врать и врать до того момента, пока и сам не поверил в свою ложь, не вообразил, будто и впрямь представляет собой так много. И был доволен своим положением вплоть до сегодняшнего дня. *** - Ты ведь понимаешь, что сам испортил свои отношения с Тао? – вдруг поинтересовался Чунмён, спустя какое-то время молчания Криса. - Угу, - покачал головой парень, всматриваясь в тарелку почти полностью остывшего рамена перед собой. - Почему не поговоришь с ним? - Потому что он абсолютно точно презирает меня? – с выражением непоколебимой уверенности, вопросом на вопрос, разводя руками и выражая крайнюю степень раздражения, ответил Ифань. - Ты не можешь знать наверняка, - отдернул его Чунмён, - Он же подошел поговорить, да и следил за тем как ты уходишь. Я видел. - Нет смысла ворошить прошлое, - Крис отгородился от воспоминаний и уговоров, староста это ясно видел, и его прямо подмывало сказать что-то едкое, - Ему без меня явно лучше, да и в нынешней ситуации мое положение не позволяет видеться с кем-то. - Какое положение? Какая ситуация? – с горькой насмешкой и откровенной издевкой, - Очнись, Фань, ты не имеешь того, на чем основываешься! Стоит этим идиотам узнать, что ты им врал, и на самом деле учишься по социальной программе для одаренных, тебя сразу спустят с небес… - Мы, кажется, договаривались, – с нажимом и угрозой медленно, но твердо и даже устрашающе проговорил Ифань, - Это все не твое дело. - Да плевать! – Чунмён неопределенно отмахнулся, тут же поднимаясь со стула и глядя на часы, - Мы загулялись, кажется. Уже девять, я пошел. Спасибо за сегодня. Староста порылся в рюкзаке, выудил наружу кожаный кошелек, достал несколько купюр, чтобы хватило на оба заказа, и кинул на стол перед Ифанем. - В качестве извинений за испорченный день. Чунмён подхватил свои вещи и ушел, а Ифань остался сидеть один с привкусом яда во рту и смятением в сердце, потому что чем больше они проводили времени вместе, тем сильнее Крис видел свою несостоятельность. Словно трясина, вранье затягивало его все глубже и глубже на дно, и только вера в искреннее отношение друзей поддерживало парня на плаву, тонкой спасительной ниточкой давая надежду.