Всего лишь секс

Всю прошедшую неделю Кравцов пребывал в весьма скверном настроении. Досталось всем – младшей сестре, попавшей под горячую руку с утра в воскресенье, стоило ему вернуться из отеля домой; секретарше, что в понедельник с утра слишком медленно готовила кофе; Денису, похабно развалившемуся на кресле, который поднял весьма щепетильную тему его ночных похождений. Обсуждать последнее он наотрез отказался, злобно зыркнув на друга. От выходки певички, сбежавшей, едва он ушел в ванную комнату, Максим оказался в бешенстве. Правда, до конца сам не понимал почему. То, что зацепила – это было правдой, он не отрицал. На его вкус у нее была шикарная фигура, весьма приятное личико, что уж говорить о сообразительности или… Любая мысль о ночи с субботы на воскресенье заставляла его поправлять галстук и представлять женское тело, прижатое к кровати. Пожалуй, наиболее сильно его заводили воспоминания о ее утробных стонах, что она себе позволяла сквозь плотно сжатые губы. К пятнице его бешенство свелось к тому, что он выискивал на дорогах знакомый внедорожник, а ближе к полуночи заявился в On air. Без особого успеха. Конечно, можно было насмешливо спросить у Соловьева где он может выловить даму, что покорила его сердце своим голосом, но он не стал. Лишние слухи были ни к чему, поэтому, спустя два часа ожидания у барной стойки, Кравцов ушел ни с чем. Девчонка не объявилась и ярость, зарождающаяся в глубине души, только возрастала. А еще студенты! Черт бы побрал учебный отдел. Ему весьма неплохо жилось на ставке 0.4, с которой он умудрялся вести только факультативные предметы на магистратуре, зачастую переводя все занятия в ранг электронных. Теперь же на него упала лишняя нагрузка, в связи с уходом с кафедры нескольких преподавателей. Предстояло вести еще и общеобязательный предмет у профильной группы. Ладно хоть научным руководителем не прицепили. К началу второй недели сентября он даже успокоился, перестав срываться на рабочем персонале, довольно успешно выиграв одно из дел в первой инстанции. Расписание занятий у магистрантов стремилось вылиться в скверное настроение. По одной паре факультативных предметов по понедельник и вторникам, и еще по две у профильной группы по средам и пятницам. Что ж, остаток года будет удручающе скверным. *** Первые несколько дней я провела в полуживом состоянии – машинально ходила на тренировки и работу. К концу недели я закрыла расписание на ближайшую неделю, предупредила Игоря, что беру тайм-аут на неделю из-за личных проблем, и без зазрения совести прогуляла с десяток лекций на первой учебной неделе. К концу третьего или четвертого дня объявилась Аня. Она была по настоящему обеспокоена моей апатичностью, но ничего добиться не смогла – махнула рукой, заглянула в пустой холодильник, накупила еды и пропала до выходных, изредка звоня и уточняя жива я или нет. Выхода из сложившейся ситуации я не видела. Нет, был конечно один – отчислиться, но его я даже не рассматривала. Деканат тут же бы стуканул заведующему кафедрой, а тот старшему брату, который во время учебы числился у него любимчиком. Ссоры с братом я не боялась – в последнее время у нас были слишком натянутые отношения, но вот злить родителей не хотелось. Но еще меньше не хотелось объясняться с ними или с братом по поводу сложившейся ситуации. В итоге меня ожидал замкнутый круг, выхода из которого я не видела. Большую часть проблем я, конечно, выдумала. Кравцов был взрослым мужиком и вряд ли стал бы откровенно мешать мне жить. Дураком он тоже, безусловно, не был – отношения преподавателя и студентки обещали вылиться в громкий скандал. Да, я была совершеннолетней, более того, мне уже двадцать три, но подобное в университете пресекалось на корню и могло стоить Кравцову не сколько работы, сколько имени и репутации. Как выяснилось, Кравцову было тридцать семь. Четырнадцать лет разницы. Эта мысль словно кувалда билась в моей голове всякий раз когда я начинала о нем думать. Вся эта ситуация была похожа на один сплошной сюрреалистичный кошмар и матерных слов у меня уже не находилось, чтобы выразить все свое негодование. Пару раз даже ловила себя на мысли, что меня либо прокляли либо сглазили – уж слишком отвратительным был весь этот год. В субботу, когда телефон устал разрываться от пропущенных звонков, сообщений и писем, вновь объявилась Аня. Обеспокоенная и потрепанная судя по голосу больше, чем обычно. Звонок раздался под вечер - Меньшиков знает, что ты переехала. Кирилл Меньшиков был еще одной проблемой, даже большей, чем Кравцов. Наши годичные отношения закончились в начале весны громким скандалом о котором в университете не знал разве что глухой, а таковых не было. Собственно мое категоричное нет и пару матов сверху он не понял и с непередаваемым рвением продолжал мне названивать, написывать, караулить дома и у работы. Насчет последней, ночной, он к счастью ничего не знал. Я удалила его из всех соц. сетей, заблокировала номер телефона, съехала с квартиры еще раньше, чем выставила ее на продажу, но это не помогло. Он с завидным постоянством находил меня везде, мне даже начало казаться, что он подсунул мне отслеживающее устройство. Других оправданий я не могла найти. К счастью, адрес новой квартиры знала только я и Аня. Брата ставить в известность не стала. После двух-трех десятков отказов Меньшикову разговаривать с ним и полного игнорирования, он перешел к более решительным действиям. Пришлось его пару раз угомонить, пригрозив перцовым баллончиком, что теперь находился в сумке. Не помогло. От слова вообще. И это бесило. А вкупе с ситуацией вокруг Кравцова обещало вылиться в мое желание застрелиться. С подобными мыслями я прожила целую неделю вплоть до вечера среды 11 сентября. Пара Кравцова была назначена на половину седьмого вечера. Можно было, конечно, прогулять, но перед смертью, как говорится, не надышишься. Сначала я хотела выловить его на парковке, его ауди еще не было. До пары оставалось минут пять, когда я уже устала здороваться с одногруппниками и увидела, что рядом со мной паркуется белый бмв пятой серии. Пришлось выбирать меньшее из зол, а большим оказался Меньшиков, выходящий из машины. Лишь поэтому подкараулить Кравцова не удалось и пришлось с этим смириться. Мест в аудитории еще хватало, да и группа у нас была не особо большая – около двадцати человек, из которых постоянно на пары ходила лишь половина. Я примостилась в среднем ряду за широкой спиной одногруппника – Славы. Кравцов влетел в аудиторию минут через пять после начала пары, на ходу снимая плащ. Еще несколько секунд он не смотрел на аудиторию, доставая из портфеля ноутбук. Выглядел он…потрясающе. От этого руки задрожали лишь сильнее. Уже сев, он окинул аудиторию взглядом и пододвинул к себе список группы, что я благоразумно оставила на столе до начала пары. - Всем добрый вечер. Надеюсь, что все из Вас были на вводной лекции и представляться мне не нужно. Сегодня проведем вводное занятие и я вскоре отпущу Вас, чтобы дать подготовиться к полноценной паре, что будет в пятницу. Как Вы знаете, - он откинулся на спинку стула, блуждая по группе взглядом, - в зимнюю сессию нас с Вами ждет экзамен по курсу доктринальных проблем разрешения налоговых споров как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных судах. Вместе с этим, отмечу, что курс предмета с экзаменом никаких сходств иметь не будет. В рамках семинарских занятий мы с Вами будем разбирать реальные дела, Вы будете выстраивать позиции как налогоплательщика, так и налогового органа. Ваш рейтинг будет строиться по следующей системе: тот из Вас, кто умудрится разработать наибольшее число выигрышных позиций по каждому из дел, будет освобожден от экзамена. В картотеке, Вы, безусловно, сможете найти судебные решения по этим делам, но любая позиция, отраженная в судебных актах не принимается. Можете не тратить на это время. Остальные студенты, кому не повезет, будут сдавать экзамен по общей схеме. Считайте, что Ваши билеты – это весь НК в обоих частях, плюс все пленумы, касающиеся налоговых споров. Будут еще, конечно, отдельные судебные акты ВАС и ВС, которые Вам нужно будет знать, но их список я отдельно вышлю старосте, который, насколько я понял, на лекции отсутствовал в связи с болезнью. Вопросы? Нет? Отлично. Он резко встал, пройдя от стены до стены, видимо, обдумывая, что еще следует сказать группе. - По поводу посещаемости. Меня она не интересует. Если так выйдет, что Вы решите всей группой не явиться на пару – предупредите меня заранее и проблем не будет. Все мы люди, все мы человеки. Что ж, проверим… явку. Даже не поднимая взгляда, я сразу поняла, что причиной заминки стала я. Его голос не дрогнул, но взгляд, которым он обжег меня, сбил мое дыхание. Секунда – и в его руках список группы. Что ж, в группе три Насти и, к моему великому несчастью, я первая. - Антонов Вячеслав Михайлович. - Здесь. - Белова Анастасия Викторовна. Писк – не писк, но голос дрогнул и взгляд от парты я не оторвала. На меня он больше не отвлекался. - Пусть староста оставит контакты после пары. Кто у Вас староста? - Видимо я. - Видимо? - Видимо. Староста Белова. Оставлю. Просто ночной кошмар во плоти и наяву. Хмуро взглянув на меня, он вновь начал говорить, но остаток его речи я уже не слышала. В ушах звенело, а я мысленно уже прощалась с жизнью. Он не смотрел на меня, а я не поднимала взгляда на его лицо, но все же видела как побелели костяшки его пальцев, стоило ему скрестить руки под грудью. Когда прозвенел звонок и он отпустил всю группу по домам, я не торопясь убирала вещи, пытаясь заставить сердце перестать так сильно колотиться. Можно было попытаться уйти, но я не рискнула. Раньше я посмеивалась, когда читала в книгах или любовных романах строчки из серии: его глаза вспыхнули. Но теперь…не знаю, о чем он думал, но то, что в его глазах плескалась настоящая ярость и бешенство, я чувствовала даже сквозь разделяющие нас пару метров. Когда последний студент покинул аудиторию, закрывая за собой дверь, Кравцов сам приблизился ко мне, с грохотом опуская на стол листок со списком группы, куда следовало вписать свои контактные данные. - Какого хрена?! – он зашипел сквозь зубы, и, честное слово, мне показалось, что он держит себя в руках из последних сил чтобы не придушить меня на месте. Конечно, можно было пуститься с пространные рассуждения-объяснения, но я не стала. Было невозможно находиться так близко от него и не представить его голым, доводящим меня до оргазма. Черт бы его побрал, первого в жизни оргазма с мужчиной! Я лишь упрямо поджала губы, на скорую руку вписывая номер телефона и адрес электронной почты. - Понятия не имею о чем Вы, Максим Александрович. Попытка уйти не увенчалась успехом – хватка на запястье была настолько сильной, что я зашипела против воли, пытаясь выдернуть руку. - Максим Александрович, - подступающая боль не давала говорить ровным голосом, - понятия не имею о чем ВЫ говорите. И надеюсь, что ВЫ тоже. Я ВАС в первый раз в жизни вижу. А теперь, отпустите. Руку удалось выдернуть и под его хмурый взгляд, я все же выскочила из аудитории, на всякий случай повертев головой, убеждаясь, что коридор абсолютно пуст.