Всего лишь секс

Ночная смена протекла обыденно. Конечно, пару раз пришлось дать себе мысленный подзатыльник, когда глаза непроизвольно начинали выискивать фигуру Кравцова в толпе гостей. Свое выступление я закончила в половину третьего ночи и проспала без задней мысли почти до четырех часов дня субботы, еще с ночи предупредив Соловьева, что на смену в субботу не выйду. Разбудил меня звонок Ани. - Я привезу кофе минут через десять. Пустишь? - И чего тебе не отдыхается в выходные? - Как чего?! Сегодня же вечеринка у Антонова, он позвонил минут двадцать назад и сказал, что ты тоже будешь. Так что давай, хватит дрыхнуть, бегом в душ. История Славы и Ани была стара как мир. Они не встречались, но вот уже пять лет, что я их знаю, строили друг другу глазки. Время от времени просыпались в одной постели, но не более. - Вчера он сказал, что у нас будут семейные посиделки, - голова гудела, а организм отказывался просыпаться благодаря кромешной тьме, царившей в комнате из-за плотных штор. - Ну – ну. Как будто ты Славу не знаешь. Будет человек сорок минимум. - Ладно, приезжай давай. И прихвати что-нибудь перекусить, а то у меня мышь в холодильнике сдохла. Когда приехала Аня, я уже заставила себя сходить в душ, расхаживая по квартире в пижаме и с мокрой головой. Она опустила на невысокую барную стойку пакеты из кофейни и стаканчики с кофе, забираясь с ногами на высокий стул. Аня была для меня словно светом в конце туннеля и моей полной противоположностью. Она была ниже и более фигуристой. Темно-русые жесткие волосы струились до талии, светло-голубые глаза всегда были подкрашены. Противоположностью она была во всем – веселая, взбалмошная. Она довольно легко сходилась с людьми, наслаждалась мимолетными романами, зачастую не переводя их в горизонтальную плоскость, а еще всегда меня поддерживала. Во всем. И от этого мне с каждым днем становилось все сложнее смотреть ей в глаза и не говорить про Кравцова. Вместе с этим я прекрасно понимала, что случайный секс с незнакомцем, оказавшимся моим преподавателем, может случайно всплыть наружу, если я доверю ей этот секрет. Нет, коль я это заварила, то мне и расхлебывать. - Ты же знаешь, что Меньшиков подобные вечеринки не пропускает, - я без особого наслаждения подцепила вилкой край чизкейка. Аппетита не было совсем. - Я знаю, что тебя вся эта ситуация выводит из себя, - она прерывисто меня обняла, - но и ты пойми, что бегать от него не вариант. Вариант, конечно, переехать во Владивосток, но ты же не сможешь бросить меня здесь одну. Она была права. Не смогу. Пришлось смириться и начать собираться. Выбор остановился на светлых кроссовках, короткой юбке – колокольчик и объемной футболке размера на три больше, чем надо. Аня слишком долго уговаривала меня пройтись пешком, из-за чего ко второму часу медленных сборов я сдалась. Слава жил всего в двух кварталах от меня, практически, на соседней улице. Пешком дорога заняла у нас минут десять. Едва поднявшись на лифте и переступив порог единственной квартиры на этаже я поняла, что семейными посиделками здесь и не пахнет. В коридоре, конечно, было не особо шумно, но вот в квартире… одним словом – беда, пора делать ноги. Сбежать, увы, не удалось – Аня вцепилась в мою руку и протащила сквозь веселящуюся толпу напрямик к хозяину квартиры. Народу было чертовски много, я бегло оглядывалась, пока Слава шутливо раскланивался перед гостями. - Не боись, Меньшикова я не звал. – он ободряюще улыбнулся и всучил мне в руки бокал газировки, - все же ты мне подруга куда больше чем этот говнюк. За последние полгода вечеринки, на которых присутствовала я и отсутствовал Меньшиков проходили по одному и тому же сценарию – выпивку, курение кальяна и танцы разбавляла я своим присутствием. Точнее, голосом. Не без уговоров хозяина или хозяйки вечеринки, конечно, но все же. Так было и в этот раз, раз в тридцать-сорок минут Антонов вытягивал меня в центр танцующей толпы и вручал микрофон, включая какую-нибудь весьма известную и заводную песню. В перерывах я потягивала газировку, расположившись у барной стойки вдоль панорамного окна. Мысли вновь и вновь возвращались к Кравцову. Расслабилась я окончательно часа через полтора после прихода. Что что, а к разговору с Меньшиковым я была морально не готова. Особенно в свете событий, разворачивающихся вокруг Кравцова. Кравцов, Кравцов, Кравцов, Кравцов. Его фамилия, имя, образ, запах…все это безумно бесило. Кравцов был той самой надоедливой песенкой которая грозилась вывести меня из себя на ровном месте. Без убойной дозы алкоголя вряд ли бы я смогла выкинуть его из головы, да и вообще сомневалась, что у меня это выйдет. Кравцов был…Кравцовым. Казалось бы проблема решена. Кравцов не дурак, по итогам вчерашней пары прекрасно понял, что если он попытается меня завалить, я за словом в карман не полезу. Радости это не приносило. Вчерашняя пара лишний раз убедила меня в том, что спокойно реагировать на него я не смогу – стоило хоть раз взглянуть на него, как перед глазами мелькал его голый торс. Проблема росла в геометрической прогрессии. Угораздило же. Твою мать. Ладно будь Кравцову хотя бы лет тридцать, я почему-то не сомневалась, что семилетняя разница в возрасте не поднимала бы такую бурю эмоций во мне. Но Кравцову было не тридцать. Тридцать семь. Четырнадцать лет разницы. Четырнадцать гребанных лет. Скоро пятый десяток пойдет, а ведь хорош собой, зараза. Я глухо застонала и с шумом опустила голову на руки, пару раз ради приличия несильно стукнув ту о стол. Я была противна сама себе. Любая мысль о Кравцове поднимала во мне противоречивые чувства. С одной стороны сердце делало лишний удар, заставляя мысли возвращаться к той ночи, которая сопровождалась просто потрясающими эмоциями, что я не испытывала доселе. С другой стороны любая мысль о Кравцове была словно липкая грязь. Она окутывала все мое естество и заставляла передергивать плечами. Мне было мерзко. Мерзко от разницы в возрасте. Мерзко от одной лишь мысли о Кравцове. Мерзко от осознания близости с мужчиной. Мерзко от любой эмоции, что я испытывала думая или видя его. Мерзко от самой себя.