Всего лишь секс

Сон был сладким ровно до того момента пока Кравцов не начал назойливо копошиться. Попытался вывернуться, но у него это не слишком хорошо вышло. Он обнимал меня со спины, одну его руку я зафиксировала под своей щекой, а еще весьма крепко обхватила одну его ногу своими. - Еще даже будильник не звенел, не копошись, - я поерзала, подтянула его руку под щеку и вновь закрыла глаза. Хотела вновь попытаться уснуть, но не вышло. Кровать прогнулась под весом Кравцова, стоило ему мягко вытянуть руку и ногу и опустить голые ступни на пол. Я подавила страдальческий стон, зарождающийся в глубине души, и, не шевелясь, скользнула взглядом по его голой спине. Будто ощущая мой взгляд, Максим с ленцой обернулся, окидывая меня мягким взглядом. - Я просил остановить меня если сделаю тебе больно. Только после его слов я почувствовала колющую боль в запястьях и по всему телу. Особенно на бедрах где виднелись появляющиеся синяки от его пальцев. - Я не чувствовала. Все хорошо. Я лишь сильнее укуталась в одеяло, понимая, что возвращаться он не планирует. - Я приму душ? - Угу. Чистые полотенца в верхнем шкафчике в ванной. Когда он скрылся в ванной, наверно, стоило встать и взглянуть на себя в зеркало. Но я не стала, зная, что там увижу. Спутанные волосы, уставшее, но умиротворенное лицо, и тело, покрытое россыпью синяков в районе живота и бедер от его крепкой хватки этой ночью. Наверное, еще бы я увидела ярко-алые распухшие губы. Я прикрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание от нахлынувших чувств. В этот раз совесть не просыпалась. Сознание пребывало в состоянии усталости и сил думать о неправильно происходящего просто не было. Каждое движение сопровождалось неяркими вспышками боли и почему-то казалось, что я с трудом буду стоять на ногах. От любого движения они тряслись даже в лежачем состоянии. Шум воды стих. Максим вышел с заткнутым за пояс полотенцем, протирая волосы вторым. - Выспалась? - Конечно, нет. Спать хотелось жутко. Уснули мы глубоко после полуночи, а мне для счастья было необходимо минимум часов десять сна каждый день. Двухдневный ночной марафон обещал вылиться в сонные выходные. Тяжко вздохнула, вспоминая, что сегодня пятница. Пяя-яяяя-тни-цаааа Сил не было от слова вообще. С трудом дотянулась до телефона и принялась проверять записи на сегодня. Первая, к счастью, была только в 10 утра. К несчастью, на часах была половина седьмого утра. Кравцов спешно одевался. Сначала подумала предложить оставить дверь открытой, но образ Меньшикова возник перед глазами в ту же секунду. - Ключи на верхней полке с брелком Эйфелевой башни. Я спать. Уткнувшись лицом в подушку я еще какое-то время ощущала его тяжелый взгляд, будто бы он решал нужно что-то сказать или нет, но все же молча ушел. Попытка уснуть не увенчалась успехом и я, раскинувшись на кровати, бездумно глядела в потолок. В голове были сотни, тысячи мыслей. Самых различных. Начиная мыслями о скорой паранойе в страхе, что кто-то узнает о наших шашнях, заканчивая мыслями о Меньшикове и себе любимой. Их было так много, что голова пухла от размышлений. С трудом, но заставила себя встать. Сборы вышли скомканными, а учитывая разыгравшуюся непогоду, свой выбор в одежде я остановила на юбке-карандаш ниже колен и обтягивающей кофте, державшейся на плечах. Пятница прошла слишком скомкано и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что жду не дождусь когда часы стукнут семь и в аудиторию ворвется вечно куда-то спешащий Кравцов. И все было ровно так, как я ожидала. Он мазнул взглядом по аудитории и не останавливаясь на мне, со скрипом отодвинул стул. - Сегодня на примере дела Кузбассмолоко разберем вопросы налоговой реконструкции в части учета НДС, уплаченного по первой цепочке сделки. У вас двадцать минут чтобы ознакомиться с актом. Аудитория шумно начала пересаживаться, стараясь оказаться в паре с кем-то с ноутбуком. Вышло так, что пары у меня не оказалось, но оно было к лучшему, потому что уже через минуту на экране ноутбука вылетело сообщение от Кравцова, присланное на телефон «Ты же не собираешься идти в ЭТОМ в On air?» Я непонимающе оглянула себя с ног до головы, а потом перевела взгляд на Кравцова. И почему мне всегда кажется, что его глаза пылают яростью? Или не кажется? «Я не понимаю…» «Надень пиджак» Я вспыхнула и, поджав губы, взглянула ему прямо в глаза, стягивая лямку с плеча ему на зло. «Анастасия….» «Мы поговорим об этом после пары» Но после пары он не стал оставлять меня одну в аудитории, одним лишь красноречивым взглядом дал понять, что если я дам дёру – будет только хуже. Пришлось медленно собираться и выходить вместе с ним. - У меня нет с собой пиджака, - выдохнула я, едва мы пересекли порог университета. Кравцов смерил меня тяжелым взглядом и двинулся к машине, на пути закуривая. Я закинула сумку в машине и прислонилась к той, дожидаясь пока он выкурит сигарету. - Надень мой, - не обращая внимания на холод, он скинул куртку и протянул мне пиджак, одним своим взглядом показывая, что сопротивляться бесполезно, - смею надеяться, что впредь твою грудь в такой обтягивающей одежде буду видеть лишь я. Надейся – захотелось съязвить, но я благоразумно не стала. - Какие планы на вечер? - Видимо лежать голой на кровати…или на столе. От того факта, что я произнесла это вслух тотчас захотелось провалиться сквозь землю, что я и сделала, едва увидев вспыхнувший в глубине его глаз огонек. Его губы дрогнули и он, очертив взглядом мою фигуру, уехал. А весь остаток пятницы, признаться себе, я провела в диком предвкушении. И оно лишь нарастало когда я, стоя на сцене, ловила на себе его взгляды. Пожирающие. Раздевающие. Едва мы переступили порог моей квартиры и я успела скинуть обувь, он рывком стянул с меня пальто и нетерпеливо оттянул галстук, подталкивая меня в сторону спальни. Еще на пути к той я успела стянуть с себя кофту, оставшись в одной лишь юбке. Пожирая меня взглядом, он успел скинуть рубашку, оставшись в одних брюках. - Сними юбку. Сама. Губы пересохли и я, развернувшись к нему спиной, расстегнула молнию, вышагивая через опустившуюся на пол юбку. Его прерывистый вздох прозвучал слишком громко в звенящей тишине. - Еще и чулки…Да ты издеваешься, Белова. Ты доигралась. Он сжал мои бедра, а я лишь ощущала как там с каждой секундой нарастает боль. Кравцов нагнулся, поцеловал меня и прошептал: - Ложись на живот. Сегодня я буду трахать тебя сзади. В глубине души вспыхнуло чувство негодования, хотя на краю уплывающего сознания я понимала, что его нетерпеливый и грубоватый тон мне даже нравится. Прежде чем опуститься на кровать, я сняла остатки белья, но едва потянулась к чулкам, почувствовала, как он легким толчком опрокидывает меня на спину. - В них. Переворачивайся. Молча кивнув, я перевернулась – разум был затуманен настолько, что все слова куда-то делись. Матрас прогнулся, и я почувствовала, как Максим устраивается позади меня, между моих раздвинутых ног. Его рука погладила мои ляжки, ягодицы. Затем он крепко ухватил меня за бедра и поставил на колени, одновременно подтягивая к краю кровати, где ему было удобней. Я чувствовала, какая я мокрая, чувствовала его пальцы, гладящие мои бедра там, где даже было неприлично вооброжать. Сердце билось в груди, как молот, и я попыталась отрешиться от всего, кроме тепла его кожи, прикосновения губ и волос, щекочущих спину. Я услышала, как разрывается фольга и как латекс раскатывается по его члену. Я все еще помнила, как это выглядит – тонкая резинка, растянутая до предела и неимоверно туго охватывающая его. Я хотела, чтобы он поспешил. Мне нужно было, чтобы он поспешил и поскорей оттрахал меня, заставил уйти эту боль. И о, господи, я и вправду сказала оттрахать. Пусть и в мыслях. - Я буду груб, - сказал Кравцов, снова наклоняясь и целуя меня в спину, - Но ты должна сказать мне, если будет больно, хорошо? Лихорадочно закивав, я ткнулась ему в руки, чтобы он утолил бушующий внутри меня голод. Его ладонь оказалась странно прохладной – я ахнула от неожиданности, когда он положил руку мне на поясницу, удерживая на месте. Я что, так дрожала? В темноте я видела лишь контуры своей руки на фоне яркой белизны простыней и ткань, сжатую в кулаке, скрученную так же туго, как и все мое тело. – Просто отдайся ощущениям, – сказал Кравцов, как будто прочитав мои мысли. Его голос был таким низким, что больше смахивал на подземный гул. – На этот раз я хочу только брать, хорошо? Он занял позицию у меня между ног, и я почувствовала твердость его мышц и прикосновение головки члена. Каждый раз, когда мы терлись друг о друга, я прогибалась и приподнимала задницу, изменяя угол в надежде, что сейчас – вот сейчас – он скользнет внутрь. Я чувствовала, как его губы жадно рыщут по моему плечу, по спине, по ребрам. Было все еще рано, в комнате стоял холод, и я вздрагивала всякий раз, когда прохладный воздух касался кожи, разгоряченной его поцелуями. Он шептал мне на ухо, как потрясающе я выгляжу с этого ракурса, и сердце чуть не выпрыгивало из груди. Теперь, когда он был сзади и я не могла его видеть, все изменилось. Я уже не могла полагаться на страсть, написанную у него на лице, на ободряющий и твердый взгляд, прикованный к моим глазам. Мне пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на его ладонях, на том, как они дрожат, на твердости его члена, скользящего по моему клитору. Я прислушивалась к прерывистому дыханию Максима и его тихим стонам, прижималась к нему и ощущала, как таю от удовольствия, когда прикосновение моих ягодиц к его бедрам заставляет его громко стонать. - Ох, - вырвалось у меня, и это было все, что я смогла из себя выдавить. Он начал двигаться быстрее – короткие толчки его бедер отпихивали меня к середине кровати и приближали к тому моменту, когда все внутри меня грозило разлететься на части. Я почувствовала, как его рука легла мне на плечо, а затем зарылась в волосы. Пальцы сжали непокорные пряди, чтобы удержать меня на месте – там, где ему хотелось. – Раздвинь ноги шире, – прорычал он. – Ляг на локти. Я немедленно подчинилась ему и вскрикнула – так глубоко он вошел. При мысли о том, что он использует мое покорное тело, чтобы кончить, жар растекся у меня в животе и между ног. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько сексуальной. Чувствуя, что падаю, я вытянула руки, прижавшись лицом к подушке и отклячив зад. Он продолжал меня трахать. Под щекой была прохладная ткань наволочки. Я закрыла глаза и провела языком по губам, прислушиваясь к звукам соприкосновения наших тел и к его неровному дыханию. Мне было так хорошо. В какой-то момент он практически остановился, начав двигаться издевательски медленно. - Скажи мне, что ты хочешь, - вдохнул он как-то хрипло. - Еще. Сильнее. Глубже. Мне потребовалось всего несколько секунд и пара круговых движений, сделанных его пальцами – и я уже кончала, подавившись криком, поглощенная немыслимой волной, заставившей дрожать даже мои кости. В ушах стоял звон, и все же я ощутила, как его плоть бьется о мою. Затем Максим застыл, все мышцы в его теле напряглись, и он протяжно и низко застонал мне в шею. Я совершенно выдохлась: руки и ноги обмякли, словно готовы были отвалиться. Кожу покалывало от жара, и я так устала, что не могла даже открыть глаза. Спустя какое-то время я так и лежала, бессмысленно глядя в потолок, почти засыпая под сильной ладонью Макса, поглаживающей меня по спине и бедру. Его рука снова скользнула на тыльную сторону моего бедра, раздвигая ноги и медленно поглаживая изнутри. - Мне не хватает. - Что? - Тебя. И секса. Сначала я думал, что меня отпустит, но это неделя показала, что точно нет. Тебе чертовски идет роль скромницы в постели. Я замерла и следом ловко вывернулась из-под его руки, наклоняясь к скомканному на краю одеялу. Накинула то поверх нас и снова уставилась в потолок, пытаясь собраться с мыслями. - Это не роль, - пересилив себя наконец-то призналась я, старательно пряча лицо в подушку. На какое-то время в комнате повисла тишина, пока кровать не прогнулась под его весом и он не перевернул меня обратно на спину, пододвигаясь опасно близко ко мне и не давая никакого шанса сбежать. - Что ты имеешь в виду? - Лишь то, что…если считать секс в рамках одного дня, то его у меня было меньше чем пальцев на руках. - Сколько? - Меньше чем пальцев на руках. - Я спросил сколько, Анастасия, - он оперся на локти, нависая надо мной. - Шесть. – зачем он заставляет меня говорить это?! – шесть раз, доволен?! – засопев, я попыталась вывернуться, но лишь вдавил меня в кровать, предрекая все попытки выбраться. Я еще какое-то время сопела, пытаясь вырваться из его объятий, но не выходило. – Знаю, что надо было сказать раньше, но знаешь, наши встречи как-то на разговор обычно не настроены.