Стреляй

Пип-пип-пип. Раздражающий писк кардиоаппарата пробился сквозь толщу тишины и приятной тяжести. Вместо успокаивающей черноты перед глазами прыгают красные пятна. Запах хлорки и антисептика заставляет ноздри трепетать, но я сдерживаюсь. Тело покрывается гусиной кожей, и я чувствую, как волоски на руках встают дыбом, как у ожидающего нападения хищника. В комнате не происходит никакого движения, поэтому решаюсь открыть глаза. Яркий белый свет слепит, дезориентируя, и это раздражает. Пошевелив пальцами рук и поморгав, медленно сажусь. В голове ноющая боль, которую можно игнорировать, что и пытаюсь делать. В остальном самочувствие терпимое. На мне моя же рубашка и джинсы, а рядом аккуратно сложена синяя жилетка и шапка. Одежда в саже, но это тоже ничего. Волосы на месте и привычно струятся по плечам легкими волнами. Дискомфорт доставляет только перебинтованная левая нога, которую простреливает болью при малейшем поползновении на движение, и ощущение вековой немытости, хотя душ я принимала как раз перед вечеринкой. Вечеринка! Воспоминания прошедшей ночи цветными кадрами кинопленки мелькают в голове, открывая кровоточащую рану в сердце. Рингеко. Нофу. Это не со мной. Это просто кошмар. Чувствую, как глаза застилает тонкая водяная пленка, и горячие слезы начинают бежать по щекам. Слезы – это всего лишь секреция, которая выделяется для смачиванья слизистой оболочки глазного яблока, но, почему-то, несколько минут тихих рыданий приносит мне жуткое облегчение. В себя меня приводит ускоряющийся писк аппарата из-за плотной деревянной ширмы, которую я не заметила раньше. - Черт! – тихо хрипит знакомый голос. Волна детской радости и облегчения накрывает меня с головой, снова заставляя глаза увлажниться. Упираюсь руками в поверхность кровати и двигаюсь к ее краю. - Санни? Ты как? – тихо и осторожно спрашиваю я, боясь быть услышанной посторонними. А вдруг нас подслушивают? Пусть те люди нас и спасли, но бродящие в лесу убийцы чудовищ уже как-то сами по себе не внушают доверия. - Нина? – настороженно отвечает он достаточно громко, чтобы я вздрогнула. – Как ты? – в его голосе забота и беспокойство. Это придает мне сил. Свешиваю ноги с кушетки и примеряюсь к полу. Ноги висят на высоте пары десятков сантиметров, а если учесть, что одна из моих ног повреждена, то приземление будет малоприятным. В коридоре раздаются шаги нескольких пар ног. Страх ледяными щупальцами сковывает сердце. На ладонях выступает холодный пот, и я быстро вытираю их о штаны. Металлическая ручка медленно опускается вниз, заставляя мои нервы натянуться, как струны. Потребность бежать отдается пульсирующей болью во всем теле, и я прыгаю на пол в тоже время, как беля дверь напротив открывается. Падаю на четвереньки и вскрикиваю от простреливающей ногу боли. Она кипящей лавой струится от лодыжки до мозга в одну сторону, и до кончиков пальцев в другую. Скрежещу зубами, стараясь не заплакать. Ладони уперлись в холодный кафель. Чувствую, проникающий под рубашку и ползущий по позвоночнику, сквозняк, запах кофе и пару колючих настороженных взглядов. Резко откидываю упавшую на глаза ширму волос и вскидываю глаза. Двое. Парень, который спас меня вчера, и женщина. У нее черные ровные длинные волосы до самой талии, убранные тонким ободком, карие глаза и смуглая кожа. На вид ей лет тридцать. Черный спортивный костюм с зелеными вставками обтягивает стройную подтянутую фигуру. На парне свежая черная рубашка и джинсы. Взгляд падает на странное тату на левой стороне шеи, а правое ухо украшает два серебряных маленьких кольца в мочке. - И как, удобно? – обеспокоенно спрашивает женщина чистым сопрано, сводя тонкие брови вместе. Вопрос безобидный, только мне кажется, будто это сарказм чистой воды. - Нина? – снова тревожно зовет меня Тору. Быстро кидаю взгляд на ширму и снова перевожу его на гостей. Отсюда, с пола, они кажутся огромными. - Давай, поднимайся, - спокойно произносит блондин, медленно делая шаг в мою сторону и протягивая ладонь. Его лицо уверенное и спокойное. Я не могу оторвать взгляда от его потрясающих глаз, но вовремя спохватываюсь. - Не приближайтесь ко мне, - голос звучит на удивление ровно, но тихо и испуганно. Ну, хотя бы не дрожит. - Эй, я спас тебе жизнь. Если бы хотел причинить тебе вред, то уже сделал бы это, не так ли? – светлая бровь взметнулась вверх, а интонация напоминает упрек. Не двигаюсь. В принципе, звучит разумно. Хотя, все это настораживает. Снова возвращаюсь воспоминаниями к прошедшей ночи. Он прав. Можно было нас и не вытягивать. Решение принято. Сглатываю и медленно протягиваю ладонь навстречу бледной руке. Я чувствую пристальные взгляды на своем лице. Моя рука быстро проскальзывает в ладонь блондина, что вызывает дрожь вдоль моего позвоночника. Второй раз в жизни держу парня за руку, причем этого же. Бледная кожа мозолистая и теплая, что разительно отличается от моей - влажной и прохладной. - Не бойся. Мы тебя не обидим, - тихо внушает он мне снова и аккуратно тянет на себя. Встаю на правую ногу, но теряю равновесие. Сильные руки парня подхватывают за локти и ставят вертикально. Я достаю ему только до плеча. - Ладно, - громко говорю я, шумно выдыхая. – Ладно, - шепотом повторяю себе. - Пойдем, посмотрим, как твой друг, - отзывается стоящая немного поодаль женщина и быстро подходит к ширме, сдвигая ее. Блондин помогает мне идти, одной рукой держа под локоть, а другой за талию. Бреду медленно, стараясь как можно меньше опираться на больную ногу, хотя это плохо удается. Снова скрежещу зубами, но двигаться не перестаю. Эти несколько метров – самая длинная дистанция в моей жизни. Чувствую теплое дыхание на своей макушке и это, черт возьми, мешает сосредоточиться. За ширмой маленькая белая комнатка. Напротив прохода стоит одноместная больничная кушетка, рядом с ней кардиоаппарат на высокой тумбе, а с другой стороны табуретка. Также тут имеется небольшой шкаф с всякими лекарствами и прочей медицинской ерундой. Бледный Тору обеспокоенно хмурился с кровати, почти сливаясь с белым накрахмаленным постельным бельем. От радости и облегчения я нервно усмехнулась и резво поковыляла к товарищу. Блондин помог мне сесть на край постели и отошел немного, толи чтобы дать нам немного личного пространства, толи, поддавшись угрожающему взгляду моего раненого друга. Тем временем женщина что-то активно искала в шкафу. - Санни, ты как? – пытаясь успокоить дрожь в голосе, пробормотала я. Парень поджал губы и осторожно взял меня за руку, боясь спугнуть. Но мне было не страшно, а наоборот приятно. Я крепко сжала его прохладные пальцы. Так уж вышло, что знаю я его всего несколькими часами больше, чем стоящего за моей спиной блондина. Все дело в том, что Санни – человек из моей «прошлой» жизни, а мы всегда подсознательно тянемся или доверяем тому, что безопасно, тому, что знакомо. - Жив, слава Богу, только голова болит зверски, - он поморщился, а потом усмехнулся своей кривой улыбочкой, чем напомнил мне того парня с кухни, которым он был всего несколько часов назад. – Понатыкали только иголок в меня! Я на дикобраза похож! От его веселого возмущения меня переполнила горечь и боль. Глаза предательски защипало, а из груди послышались всхлипы. Пришлось прикрыть рот ладонью, да опустить голову. - Эй, мы живы, мы в порядке. Ты чего? – парень слегка потрепал мою руку. - Зато… их… больше нет! – выдавила я сквозь рыдания и выдернула руку из его ладони. Перед глазами снова встали окровавленные лица друзей. Ему легко. Он их почти не знал. Меня начало мутить. Согнувшись пополам, я уткнулась лбом в колени. Рот открылся от беззвучного крика. Сейчас мне плевать на то, что я не одна в комнате, плевать на презрение этих незнакомых мне людей, плевать на все, кроме боли и жалости к самой себе. - Ты не виновата в этом. Никто не виноват, - хрипло пробормотал Санни, касаясь рукой моих волос. Тишину в комнате разбивал только писк аппарата, мои стоны, шум какого-то электрического прибора, да шебуршение женщины в шкафу. - Люди умирают. Это жизнь, - пронзительный голос спасителя отрикошетил от стен и впился в мою голову. От неожиданности, я аж лицо подняла. В аметистовых глазах парня не было сожаления или сочувствия. Там было пусто, словно в зеркале. Будто все чувства выкачали. По моему позвоночнику прополз холодок. - Вот, выпей. Станет легче, - подсунула мне под нос чашку шатенка, обнадеживающе улыбаясь. Взяв в руки керамическую кружку, глубоко вдохнула приятный аромат трав и лимона. Немного похолодевшие пальцы начало покалывать от изобилия тепла. - Мятный чай? – скепсис в моем голосе смешивался с дрожью. Я перехватила чашку одной рукой и размазала слезы по лицу рукавом рубашки. - Я сказала «станет легче», а не «пройдет». Тут поможет только время, - и подошла к Санни, склонившись над его лицом. Я не вслушивалась в их разговор, а тихо потягивала чай из кружки и пыталась собрать все в кучку. Внезапно до меня дошло, что я ничего не знаю о том месте, где нахожусь. Это точно не больница, ведь врачи не ходят в спортивных костюмах, а в палатах должны быть окна. И еще меня интересует, где мои родители. - Где мы? И кто вы? – собравшись с духом, спросила я у серебряноволосого парня, опуская пустую кружку. - В безопасности, - спокойно ответил он и забрал у меня чашку. - Какие точные координаты, - едко подметил Тору, заглатывая какие-то таблетки и забирая стакан из рук женщины. Меня восхищает его спокойствие и уверенность. В ответ на мой удивленный взгляд, парень только поднял черную бровь. - Давайте начнем со знакомства, - предложила шатенка и, забрав из рук блондина чашку, поставила посуду в шкаф. – Меня зовут Коидзуми, а этого парня - Зеро. Я местный врач и психолог, а… - Какая многофункциональность, - задумчиво перебил женщину Санни, но, стушевавшись под моим предупреждающим взглядом, замолк. - А Зеро местный инструктор, - делая вид, что ничего не заметила, продолжила Коидзуми. - Кто-кто? – недопоняла я. - Давайте повременим с этим, - задумчиво улыбнулась шатенка, а после ожидающе посмотрела на нас. - Меня зовут Саниро Тору, а это – Нина. Мы попали в аварию, а дальше я ничего не помню, - закончил свое «предлинное» повествование товарищ, устало откинувшись на подушку. - Какое изобилие подробностей, - раздраженно перековеркал недавнюю шутку Санни Зеро. - Эмм, - стушевалась под взглядами незнакомцев я. Да, им определенно нужно больше информации, но что мне им сказать? Группу крови? Номер страховки? От чрезмерного внимания мои ладони вспотели, поэтому мне пришлось вытереть их о штаны. – Я учусь в одиннадцатом классе и мне семнадцать, - Санни согласно кивнул, соглашаясь с тем, что мы ровесники. - Как все произошло? – тихо спросила Коидзуми. Я проглотила ком, ставший в горле, и попыталась взять себя в руки, дабы снова не заплакать. - Моя подруга позвала меня на вечеринку вчера вечером, но я отказалась. Сначала. Я… не хожу на такие мероприятия, - начала я издалека, разглядывая сложенные на коленях ладони, но перебивать меня не стали. – Но потом… согласилась. На вечеринке Рингеко и Нофу выпили и предложили прокатиться за город. Я боялась оставлять подругу одну в таком состоянии, поэтому поехала с ними. Санни поехал со мной. Нофу был пьян, но настоял на том, чтобы сесть за руль, - я сглотнула и, после восстановления дыхания, снова продолжила. – Дорога была пустой, но ехали мы на высокой скорости. А потом… появился человек… вернее… он был похож на человека. Даже при моментальной реакции водителя, а это нереально, ведь алкоголь замедляет рефлексы, он был бы сбит. Протяжность тормозного пути при такой скорости просто… - я закончила. Дальше мне рассказывать нечего. Зеро и тот мужчина все видели. Оторвавшись от созерцания коленей, я заметила, как многозначительно переглянулись наши посетители. Прикусываю язык, дабы не спросить о том, что они знают. Слишком рано для этого. Нужно повременить. Есть более важные вещи. - Что дальше? – тихо спрашиваю я. Снова переглядки. Блондин вопросительно выгибает светлую бровь, а женщина в ответ неуверенно кивает, сжав губы в тонкую полоску. - Дальше Тору-кун останется здесь, чтобы и дальше быть под моим наблюдением. Когда ты поправишься достаточно для того, чтобы ходить… Ну, это будет после, - в том же неуверенном тоне продолжает шатенка. - Нина, - как-то, слишком уж мягко зовет меня парень. – Ты идешь со мной. - Куда вы ее забираете? – всполошился Санни, поднимаясь на руках. Его лицо побледнело и перекосилось от боли. Сжав челюсти, он медленно опустился на подушку, тяжело дыша, но по-прежнему свирепо глядя на блондина. - Ничего мы ей не сделаем. Она придет проведать тебя, когда захочет, - холодно кивнул Зеро-сан и подошел ко мне, протягивая руки. – Пойдем. - Я вернусь, обещаю, - пытаясь выдавить из себя улыбку, успокаивающе коснулась руки Санни. Настороженность на его лице никуда не делась, но ушла хотя бы злость. Тору хмуро кивнул и, сжав напоследок мои пальцы, позволил подхватить мужчине меня под руки. Блондин тем же способом помог мне выйти из «медкабинета», набирая воздуха, как я поняла, для рассказа. - Мы называем это место Дом с призраками, - от этого жуткого названия меня передернуло. - Почему? – мой вопрос остался без ответа. Очевидно, что сейчас мой страх даже больше меня самой. - Большинство тех, кто здесь живут, больше не имеют дома, родных, личности и имени. Официально мы все уже мертвы. И снова волна холода прошла по моей спине. Чувствую, что с каждым новым вопросом, возникать их будет еще больше. - Да, с юмором подошли, - попробовала я шутку на вкус. Мой первый опыт практики в сарказме. За дверью оказался неширокий длинный коридор с целой кучей поворотов. Невысокие стены выкрашены теплой песочной краской. Мне показалось, что местные обитатели пытаются заменить солнечным цветом отсутствие окон. По обе стороны от меня располагаются металлические двери. В некоторых есть небольшие прозрачные продолговатые окошки, как раз для человеческих глаз, а в некоторых нет. Над головой ярко светит цельная полоска из соединенных между собой белых продолговатых ламп. В остальном, ничего подозрительного. Завернув за первый поворот, мужчина начал: - Ты когда-нибудь слышала о вампирах? – от неожиданного вопроса, я остановилась. Крепкая грудь парня на миг натолкнулась на мою спину. Сначала мне показалось, что это шутка, но тон, которым это было произнесено, в дребезги разбил мою теорию о людях с чувством юмора. - Да, но это всего лишь выдумки нерадивых писателей-фантастов, - выдавила я из себя ответ и возобновила свое улиткоподобное движение. - Это правда, - я только открыла рот, чтобы возразить, но меня мигом заткнули. – Тот, кого ты видела в лесу, тоже был одним из них. Точнее, их примитивная версия, но о деталях потом, - завернув за очередной поворот, со счета которого я сбилась, мы подошли к металлическому лифту. Нажав на кнопку вызова, Зеро-сан продолжил. – Как ты знаешь, в природе все устроено на основе баланса, и когда что-то выходит из этой системы, мир обращается в хаос. - Действие – противодействие, - согласно буркнула я, кивая. Они психи. А с психами нужно соглашаться, что я, собственно, и делаю. Все здесь явно мешком из-за угла прибитые. Хотя речь звучит очень разумно, невзирая на полную ересь в контексте, что немного ослабевает мое мнение об этих людях, как о душевно больных. - Именно, - похвалил меня «сенсей». С тихим жужжанием серая стальная пасть лифта распахнулась, впуская нас в свои просторы. С удивлением я отметила, что кнопки, да и сам лифт не старой сборки, из чего следует, что здание было построено не так уж и давно. Мужчина помог мне войти и, аккуратно нажав на кнопочку с номером «D2», вернулся к рассказу. - Так вот, говоря о равновесии, подхожу к тому, кем являются все живущие здесь люди и я в частности. Охотники на вампиров, - он дал мне немного времени на то, чтобы переварить данную информацию. Судя по ощущениям, мы едем вверх. - Это что-то вроде охоты на дичь? – любопытство всегда было одним из первых пунктов моих пороков. Я кто-то вроде жены Лота, которая все равно обернется назад, дабы глянуть как там, да что, зная, что последствия будут ужасными. - Нет. Мы – что-то вроде правосудия. В упрощенной версии могу сказать, что вампиры, как и люди, делятся на плохих и хороших. Так вот тех, кто убивает или нарушает законы ночного мира мы и уничтожаем. Хотя сама система намного сложнее. Со временем ты разберешься, - в прежнем учительском тоне кивает он, и выводит меня из лифта. Этот коридор кардинально отличается от предыдущего изобилием дверей и их структурой. Все они белые, из плотного дерева, с ручками, на внутренних замках. Прокрутив его фразу в голове, я быстро докопалась до искомой сути. - То есть, вы не планируете меня отсюда выпускать? – осторожно, со сдерживаемой паникой, спрашиваю я. Мое внимание сосредотачивается на пульсирующей боли в голове. Парень молчит. Мои нервы натягиваются, как перетянутые на скрипке струны, и даже невесомое касание смычка может порвать их окончательно. Снова череда поворотов. Из-за дверей периодически слышны голоса или даже музыка, что наводит меня на мысль, о жилом блоке. Иногда на белой деревянной поверхности встречаются надписи имен: Тай Лунь, Акару, Цуи, Дзихири и другие. Все они написаны по-разному: какие-то черным маркером, какие-то сделаны из вырезанных из журналов печатных букв, какие-то просто выцарапаны гвоздем. Этот креатив немного отвлекает меня от мрачных мыслей. Мы останавливаемся возле абсолютно непримечательной двери. Зеро распахивает ее предо мной и помогает войти. Звонко щелкает выключатель, и комната наполняется мягким свечением потолочной лампы состоящей из одного белого матового плафона в форме вертикально вытянутой трубы. Неплохо. Вся комната очень маленькая и выкрашена белой краской. Под стенкой справа от двери стоит простой комод, напротив, также вдоль стены, одиночная кровать с белым накрахмаленным бельем, рядом с ней тумбочка. Вся мебель из светлого дерева, без всяких украшений или излишеств. И правда напоминает элитную стерильную больничную палату. - Это твоя комната. В ней можешь менять и делать все, что захочешь. Краска, гвозди, молотки и прочие стройматериалы находятся в кладовке. Покажу позже, - лаконично, словно зазубренный текст объяснил парень. Высвободившись из его объятий, я медленно проковыляла к комоду, игнорирую боль. Содержимое верхнего ящика меня порадовало: два полных комплекта полотенец и запасной комплект постельного белья. - Осмотрись, а я пока попрошу кого-нибудь из девушек найти тебе одежду. Она покажет тебе, где здесь душ, а после проводит в столовую, - кивнув напоследок, блондин вышел, плотно закрывая за собой дверь. От упоминания о еде, в желудке все свело судорогой. Ясно одно – меня отсюда не выпустят. По крайней мере, в ближайшее время. Нужно найти способ как бежать или связаться с родителями. Но это тоже позже. Сейчас нужно поесть и набраться сил. Да и территорию изучить нужно. По изобилию кнопок в лифте я подняла, что заблудится здесь, как два пальца об асфальт. Потерев зудящий затылок, проковыляла к тумбочке. Содержимое в ней меня тоже не разочаровало: зубная паста и щетка, расческа, мыло, шампунь, обыкновенная бритва на станке (как по мне, так тоже вещь первой необходимости для обоих полов), рулон туалетной бумаги и небольшой чемоданчик на нижней полке. По изображению змеи вокруг скипетра, я поняла, что это аптечка. Здорово! Что не говори, а эти психи о комфорте позаботились. В дверь ритмично постучали. - Я от Зеро, - оповестил меня немного резковатый женский голос. - Входи, - выпрямившись и отойдя от тумбочки, разрешила я. Гостья ловко юркнула в комнату и прикрыла за собой дверь. Мои глаза, наверняка, расширились от восхищения. Девушка была потрясающе красива! Двумя словами я описала бы ее, как «гибкая» и «опасная». Выше среднего рост, стройное тело, длинные ноги и оливкового оттенка кожа. Большие миндалевидные глаза с опушкой из густых ресниц были многообещающего синего цвета, маленький нос и пухлые губы. На этом все милое в ней заканчивается. Одета она весьма ярко: черные высокие кеды, узкие синие джинсы-дудочки, бирюзовая майка и черная крутка-кожанка. Черные волосы сострижены под мальчика, только длинная челка с ярко-синей прядью немного падает на глаза. Левое ухо пробито в нескольких местах, а также имеется маленький пирсинг в брови. - Насмотрелась? – ядовито хмыкнула она, но потом исправилась, наверное, пытаясь не напугать меня. В ответ я лишь затравленно кивнула и покосилась на небольшую стопку в ее руках. Она проследила за моим взглядом и быстро протянула мне цветастый столбик. – Это все, что я смогла добыть так быстро. Белье должно быть в пору. Думаю, некоторые вещи будут великоваты, но ты уж смирись. У нас таких мелких нет, - ее ответ был беззлобным, пусть и резким, поэтому я не обиделась. Наверное, она по своей природе прямолинейна, из вымирающей категории «говорю, что думаю». В этом брюнетка напоминает мне сестру. Приветствую такой тип людей, а вот из породы «в тихом омуте…» меня настораживают. - Спасибо, - более громко отвечаю я, принимая одежду. - Рин. Это мое имя, - раздраженно прищелкнула языком она, видя непонимание в моих глазах. Мысленно я засмеялась. Да уж, родители как в воду глядели! «Рин» - «неприветливая». – Я слышу, как ты думаешь. И нет. Это не от рождения, - я не смогла сдержать улыбки, за что получила невольную кривоватую усмешку в ответ. - Нина, - раскладывая вещи на кровати, представилась я. - Славное имя. Слишком славное для тебя, - я оборачиваюсь, чтобы понять, шутит ли она? Но Рин спокойна и серьезна. На ее красивом лице легкое любопытство. Хмурюсь. – Ты поймешь, когда придет время. Взяв из стопки один из двух комплектов нижнего белья, пару серых джинсов и мягкий нежно-розовый свитер крупной вязки, выудила из комода полотенца и подошла к гостье. Девушка уже открыла дверь, гостеприимно выпуская меня перед собой. Громко клацнул выключатель. Да. Все эти странности сводят меня с ума, но сейчас я мечтаю только о душе и плотном завтраке. Дабы не заблудиться на обратном пути, запоминаю, между дверьми с какими именами находится моя комната. Иду сама, пусть больно, но все же. Спустя пару поворотов, Рин кивает на серую металлическую дверь с большой ручкой. Она напоминает мне о туалете в папином офисе. И правда. Внутри большое помещение, состоящее из двух отсеков, соединенных перегородкой посредине. С одной стороны перегородки расположены зеркала и полки, а с другой батарея умывальников. Вдоль стены напротив рукомойников находятся туалетные кабинки, а в правом секторе – душевые. - У нас здесь проблемы с личным пространством, но выбирать не приходится, так что привыкай, - небрежно взмахнула рукой брюнетка и толкнула меня в сторону душевых. Споткнувшись, я больно приземлилась на больную ногу, взвыв, как подбитый зверь. Подойдя к полочкам, положила вещи и хотела раздеться, но внимательный взгляд облокотившейся о стену Рин смущал и действовал на нервы. Поняв заминку, девушка фыркнула и развернулась спиной, раздраженно топая носком ботинок. Быстро скинув пропахшую дымом одежду, я схватила необходимое и кинулась к одной из кабинок. Белый кафельный пол кусал босые ноги, поэтому пришлось долго подпрыгивать на месте в одном белье в ожидании теплой воды. Быстро скинув остатки одежды, я шагнула под горячие упругие струи. Тело моментально расслабилось, а каждая клеточка буквально наполнилась теплом и жизнью. Намылив голову лавандовым шампунем, быстро растерла пену вдоль тела, отчего оцарапанное лицо и руки начало щипать. Спустя минут десять, я почувствовала себя, действительно, собой. Кожа порозовела от высокой температуры, а густой пар не давал нормально дышать, но я продолжаю стоять под теплым дождем, пока Рин не стучит в пластиковую дверцу кабинки. Вытираюсь и выхожу. Быстро натягиваю чистые вещи и распускаю по плечам потемневшие от воды волосы. - Постирушки устроишь позже. Я уже умираю от голода. Надеюсь, Тай не слопает мой кусок торта, - задумчиво пробормотала Рин, кивая головой в сторону выхода. Оставляю вещи в спальне, далее следуя за девушкой к лифту. Прибываем на этаж «D1». Как только двери лифта распахиваются, меня сбивает с ног изобилие звуков, запахов и цветов. Стены коридора выкрашены в голубой. Через несколько шагов по левую сторону от меня открывается потрясающий вид. Стена полностью из стекла с дверями посредине. Внутри расположилась столовая, прямо как у нас в школе! Столики со скамейками, на каждом из которых стояли металлические миски с едой, много ламп, вдоль голубых стен много разноцветных отпечатков ладоней, а главное – никаких окон. Рин пропускает меня внутрь и заходит следом. Смех, разговоры и, даже, свист плотной тучей стоят в воздухе. Запах мяса щекочет ноздри и вызывает бурчание в пустом желудке. - Вон там, - замечает кого-то в толпе брюнетка и, обогнав меня, быстро движется к одному из столиков. Медленно ковыляю за ней, ловя на себе удивленные взгляды. Когда я подхожу к Рин, она отступает в сторону, давая всем внимательно изучить меня, словно экспонат в музее. Съеживаюсь еще больше. Ненавижу внимание. - Так, внимание всем! Это Нина, новенькая, - пышнотелая шатенка тепло улыбается мне, симпатичный блондин с солнцезащитными очками на макушке рядом с ней весело машет рукой, а кареглазый крепыш напротив, с громким криком «Алоха!», вскидывает вверх кулак. Его короткие темные волосы стоят торчком, словно у ежа, а широкая белозубая улыбка и ямочки на щеках придают особый шарм мужественной внешности парня. – Нина, это Акару, - указывает Рин на блондина. – А это Цуи и ее брат-неандерталец Тай Лунь. После чего она садится рядом с Цуи и заводит разговор о чем-то непонятном для меня. Мысль о том, почему у двух японцев китайские имена на миг приводит меня в замешательство, но я откладываю этот вопрос в ящик к остальным. - Эй, так и будешь стоять? – вопросительно выгибает густую бровь Тай Лунь, постукивая на свободное место рядом с собой. Быстро повинуюсь, не выдерживая изобилия яств перед собой. Парень снова улыбается и подает из маленькой стопочки алюминиевую тарелку и вилку. Благодарно киваю и бесцеремонно тянусь к ближайшей миске с картофельным пюре, затем бросаю в гарнир кусок тушеного мяса и пару листьев зеленого салата. - Можешь взять еще мяса. У нас здесь все порционно, но Акару сегодня отказался от своей доли, так что… - ткнул своей вилкой в миску Тай. Его тарелка была уже пуста, но взгляд парня был таким голодным, что я невольно умилилась. - Бери. Я не буду больше, - не знала, что простые слова, вроде отказа, могут так осчастливить человека. Шатен криво улыбнулся мне благодарной улыбкой и с энтузиазмом вонзил зубья вилки в самый большой кусок. Я последовала примеру парня и со зверским аппетитом набросилась на свою долю. Никогда в жизни не ела ничего вкуснее! Еле сдержалась, чтобы не вылезать тарелку при всех, но воспитание и прирожденная скромность взяли верх и, вытерев рот тыльной стороной ладони, я отложила вилку в сторону. - Ну как? – довольно похлопав себя по плоскому животу, спросил Тай. - Очень вкусно! – одобрительно кивнула головой я. - Ты еще десерт не пробовала! Сегодня в программе у нас шоколадный торт! – почему-то сегодня меня не восхищала идея поедания торта. Наверное, это от переедания. Не скажу, что съела слишком много, но после продолжительной голодовки этого достаточно для ощущения сытости. У меня возникла мысль о том, чтобы отдать свой кусок Таю, но на ум пришел Санни. Нужно проведать его, а заодно и вкусненьким побалую. Вряд ли в лазарете дают десерт. Тай вскакивает с места, выхватывая тарелку у меня из-под носа, и уносится в неизвестном мне направлении. Ловлю на себе любопытный взгляд светловолосого Акару. Попавшись на горячем, парень неловко ерзает, а затем спрашивает: - Сколько тебе лет? – в его голосе чуть больше любопытства, чем полагается вопросу. Замечаю, что в его верхний третий зуб-клык справа вставлен какой-то малюсенький камушек, похожий на алмаз. Его видно, только если приглядеться. Да уж, чего только не увидишь! Хотя, смотрится очень стильно. - Семнадцать, - немного запинаясь после первого слога, отвечаю я. К чему он клонит? - Выглядишь младше! – подхватывает тему удивленная шатенка. Не знаю, как реагировать на ее слова. - Точнее, слишком… - появившийся Тай быстро возвращает тарелку на место, но уже с куском торта. Не найдя нужного определения моему внешнему виду, он сводит вместе указательные пальцы обеих рук, оставляя между ними около сантиметра. - …миниатюрной, - протягивает подходящее, по ее мнению, слово Цуи. За столом возникает неловкая пауза. Медленно поднимаюсь, беря одной рукой свою тарелку и чистую вилку. - Ты куда? – наконец, подает голос Рин. Ее вопрос звучит, как претензия. - В лазарет. Нужно кое-кого проведать. Девушка выдыхает и преувеличенно раздраженно закатывает глаза. - Я с тобой, а то мы тебя здесь месяц искать будем. Ребята машут мне на прощание. Надеюсь, мы еще встретимся. - Я останусь здесь, - бросает Рин и усаживается на бетонный пол, вытягивая ноги поперек коридора. В моей половине палаты пусто. Прохожу сквозь незакрытый ширмой проход. Тору, так же, как и несколько часов назад, лежит на кушетке, тупо разглядывая потолок. - Привет, - тихо здороваюсь я, заправляя высохшую прядь за ухо. Парень замечает меня и озаряется улыбкой. На бледном измученном лице облегчение. Ставлю тарелку на стул, помогаю парню принять полу-сидячее положение и подаю ему лакомство, приземляясь на освободившийся табурет. Санни жадно набрасывается на десерт, а я лишь смотрю на то, с каким аппетитом он ест. На душе становится тепло. Опустошив тарелку, брюнет ставит ее на прикроватную тумбочку, туда, где несколькими часами ранее противно пикал исчезнувший кардиоаппарат. - Спасибо, - откидывается на подушку Санни и устало прикрывает глаза. Киваю. – Выглядишь отлично, - снова делает попытку заговорить он, но на этот раз я поддерживаю диалог. - Да, душ здесь что надо, - слабая улыбка мелькает на моем лице. Снова молчим. – Знаешь, все эти люди… немного не в себе, - начинаю о наболевшем я. - В каком смысле? – веки с густыми ресницами трепещут, а потом взлетают вверх, открывая моему взору яркие зеленые глаза. - Что-то несут о вампирах и охотниках на них. Но в остальном, вполне безобидны, - оправдание вырывается против моей воли. - Ну, возможно, шизофрения часть их шарма, - вяло шутит Санни, хотя я вижу нотки беспокойства на его лице. Мы оба прыскаем со смеха. - В любом случае, сейчас нам идти некуда, - киваю я и вижу согласие в глазах Тору. – Мы не подготовлены ни физически, ни морально. - Пока мы в безопасности. Не знаю, сколько времени на спокойную жизнь нам дадут, но ты права – сейчас мы можем только ждать, - подтверждает мои мысли Санни и бережно тянется в сторону моей руки. Позволяю ему взять ладонь в свою. Мы не знаем, что ждет нас дальше. Все, что у нас есть сейчас – это мы сами, наши жизни и надежда. Она придаст нам сил и терпения, чтобы мы смогли вернуться в наш спокойный мир, к тому, что привычно, к тому, что знакомо.