Nature and Nurture

Когда они пришли, на их столе уже романтично мерцал огонек свечи. Шерлок заказал для них бутылку вина. И перекусить. Джон невольно задумался, насколько же появление Оливера повлияло на настроение Шерлока, если теперь он начал питаться с такой завидной регулярностью. Похоже, режим дня малыша постепенно интегрировался и в его жизнь. - Оливер сегодня хорошо кушал? – спросил Джон по воле своих мыслей. - Тебе не кажется, что грудное молоко у него уже в печенках сидит? Как скучно каждый день есть одно и то же. Даже если это и полезно. - Он наверняка точно так же думает о том, сколько чая мы пьем. - Ну, так пусть попробует чай. Везде, где я читал, говорится только о постоянном кормлении одним молоком в течение нескольких месяцев. Невероятно уныло. - Это самый лучший вариант для него. Шерлок скривился. - Да, по словам этих «экспертов». А что их делает экспертами больше, чем ты или я? - Да хотя бы тот факт, что они изучили больше одного ребенка. - Среди них нет ни одного эксперта по Оливеру лучше, чем я, - фыркнул Шерлок. - Ну, возможно, еще я, - с улыбкой заметил Джон. К ним подбежал Анджело и принялся разливать вино по бокалам, поочередно подмигивая каждому из них. - Лестрейд хочет пропустить по стаканчику, - заговорил Шерлок, лениво водя пальцем по краю бокала, - а твоя сестра вожделеет знакомства с Оливером. И тебе не хочется ни того, ни другого. - Я такого не говорил, - запротестовал Джон. Шерлок поднял бровь. - Ну ладно, - сдался Джон, - я действительно не хочу ни то, ни другое. - Ты ведь изначально планировал познакомить Оливера со своей сестрой. - Так это было до того, - вздохнул Джон. - До чего? Взгляд Шерлока стал резким, и, уже зная, что он предвещает, Джон нервно глотнул вина и приказал себе не ерзать. В самом деле, разве он не должен был уже привыкнуть к этому жуткому взору? Но он знал, что не хочет отвечать на этот вопрос, потому что ответ был: «До того, как она выстроила дурацкую теорию о наших отношениях». - До того, как она притащилась на нашу встречу пьяной, - выдавил он вместо этого. Шерлок усмехнулся, и Джон понял, что он все знает. Как и всегда. - А что насчет выпивки с Лестрейдом? - А ты хочешь взять меня с собой? - Ну, ты любишь выпивать с ним. Поболтайте о футболе, регби и обо мне. - О тебе? - Ну, конечно, обо мне. - А ты считаешь себя моей единственной темой для разговора? - Я считаю, что я – одно из немногого, что у вас есть общего. Пожалуй, это действительно было так. Лестрейд всегда был доброжелателен с Джоном, но они никогда не были близкими друзьями. Когда Шерлок был «мертв», Лестрейд не выходил с ним на связь, да и Джон не стремился это исправить. Так что, действительно, Шерлок оказывался их единственным связующим звеном. - Мы поговорим об Оливере, - пробурчал Джон. - Какой он у нас умный? – просиял Шерлок. - Ты ведь знаешь, что не об этом. - А должны об этом. Анджело положил на стол перед ними пирог, и Джон набросился на него с энтузиазмом дикого зверя, уже неделю не видавшего дичи. - Почему тебя это не раздражает? – вдруг отозвался он. - Что? - Говорить о нас. Шерлок недоуменно взглянул на него. - В смысле, говорить о нас? - Ну, объяснять все другим людям, когда они задают вопросы. Тебя это не бесит? - А какое мне дело до того, что другие думают? Ну разумеется, какое ему может быть дело. Шерлок действительно не заботился о чужом мнении, по большей части. Джон угрюмо потянул к себе еще кусок пирога. Жаль, что он так не умеет. - Так какое же это имеет значение? – спросил Шерлок, куда более мягко, чем раньше. Джон не сводил глаз со своего пирога. - Да не знаю я, - угрюмо пробурчал он, - какое-то имеет. Для Оливера, например. - Глупости. Это не имеет значения для меня, а он – это я. Может, Шерлок был прав, но Джон почему-то не был в этом уверен. Совсем не был. Ему казалось, что в детстве Шерлок был очень чувствительным ребенком. Любой ребенок с таким проницательным и сильным умом, как у него, был бы таким. - У нас слишком мало спален, - выдавил Джон. - Ты, похоже, теперь предпочитаешь диван. - Шерлок, я серьезно. У нас нет еще одной спальни. - И? «Шерлок, ты – самое раздражающее и невероятное существо во всем белом свете», - злобно подумал Джон, стиснув зубы. - И каково твое решение по этому вопросу? - Мое решение – беспокоиться об этом тогда, когда это действительно станет актуальной проблемы. Зачем выдумывать себе воображаемые беды, когда реальных итак вполне достаточно? Джон ненавидел, когда ему было нечем опровергнуть ответ Шерлока. Вместо ответа ему пришлось лишь откусить кусок пирога и неопределенно фыркнуть. - Ты счастлив, Джон? Взгляд Джона, уже рассеяно блуждающий по залу, наполненному посетителями, резко вернулся к Шерлоку. Он держал в руке бокал и смотрел куда-то поверх головы Джона, который не мог отвести от него глаз. - Почему ты спрашиваешь? - Потому что это единственное, что для меня важно, - серьезно ответил Шерлок. Сердце Джона гулко отозвалось на эти слова, а кровь его вдруг разом похолодела, будто течение времени невыносимо замедлилось. Джон посмотрел прямо в глаза Шерлока. - Я очень счастлив, - тихо прошептал он. - Даже несмотря на все недавние… Проблемы? – Шерлок, казалось, подыскивал правильное слово. - Я люблю Оливера. Люблю жизнь, в которой он есть. - Тогда тебе действительно нужно о многом беспокоиться. Пей вино. Джон проигнорировал выпад. - А ты? Ты счастлив? Шерлок широко улыбнулся. Анджело, снова подоспевший к ним, аккуратно поставил перед каждым по две тарелки с едой, и оба на пару минут погрузились в молчание, занявшись уничтожением оной. Мысли в голове Джона носились таким безумным вихрем, что он никак не мог сосредоточиться ни на одной из них. Напротив него неспешно ковырял вилкой в тарелке Шерлок, и Джон вдруг ощутил такой прилив безумной любви к нему, что закружилась голова. «Давай, скажи ему», - понукал он сам себя мысленно, но язык никак не поворачивался произнести даже пару незначительных слов. Впервые они были в настолько романтической обстановке вдвоем, и, как на зло, ничего подходящего не шло ему в голову. Язык Джона вдруг показался ему мертвым и замороженным грузом. «Ты спросил меня, счастлив ли я. Вот, что делает меня счастливым…» - У них не должно было быть детей, - вдруг резко произнес Шерлок, врываясь в хаотичный поток мыслей Джона. - Что? Кто? – Джон почти испуганно моргнул, не сразу сообразив, о чем вообще ему пытаются сказать. - Мои родители, - ответил Шерлок, небрежно, как если бы это была самая обычная и повседневная фраза, вроде просьбы заварить чай. Он отрезал кусок телятины и с завидным спокойствием принялся жевать его. Джон не смотрел на него. Он отчаянно старался придумать, что ответить. - Почему ты так говоришь? – наконец, выдавил он. Шерлок мрачно взглянул на него. Очевидно, он ожидал более интеллектуального ответа, чем этот. - Потому что это правда. Джон стушевался. Было два возможных варианта, почему он так говорит: либо они не могли завести детей по определенным физиологическим причинам, либо они не собирались этого делать в принципе. Последнее, как он решил, было более вероятно. - Они были… эгоистичные? – невпопад ляпнул он в попытке выведать больше у Шерлока. - Не совсем. У них были свои интересы, дети же в них не входили. - Тогда почему же? - Неужели ты до сих пор не заметил, что Майкрофт и я происходим из определенного класса? Даже ты мог бы уже додуматься до этого. - Они хотели продолжить род? - Род, историю. Недвижимость, в конце концов. Кому-то же должен будет достаться их ужасный дом в Корнуолле, - Шерлок скривился и отрезал себе еще кусочек телятины. Джон еще никогда не видел, чтобы Шерлок ел с таким аппетитом. Сам же он едва притронулся к своей тарелке. Джон смотрел на него и старался даже не дышать, боясь, что приступ неожиданного откровения схлынет. - Они оба были учеными, - продолжил Джон, - химиками. Старую конюшню они превратили в огромную лабораторию. Это было самое ухоженное и красивое место из всего, что у них было. Конечно же, нам туда входить не разрешалось, так что для меня она стала настоящим дворцом чудес. Самым притягательным местом на планете. Все мое детство прошло в бесконечной разработке стратегий, как пробраться туда и провести свои собственные эксперименты. - И тебе удалось это? – заворожено спросил Джон. - Конечно. Обнаружив меня там, родители утверждали, что я испортил какие-то образцы и оборудование, но они сами вывели неправильное уравнение, так что, это не моя вина. - И ты им это сказал? - Думаешь, я когда-нибудь упускал возможность сказать людям об их собственной глупости? Шерлок был прав. Эта способность была частью его, неотъемлемой и вечной, в то же время, невероятно притягательной. Но любовь к химии, их кухня, которая в руках Шерлока превратилась в любовно оберегаемую лабораторию, его опыты, пристрастия, все это теперь обрело новое эмоциональное значение. Разумеется, именно родители наложили свой отпечаток на его судьбу и одарили таким наследственным интересом. - Не могу представить, чтобы они пропустили такое мимо ушей. - Да ну? – удивился Шерлок, - ты, верно, вообразил, будто они всерьез обращали внимание на то, что я говорю. Джон вдруг почувствовал, что это наполнило смыслом, связующим звеном все то, что он знает о Шерлоке сейчас. Должно быть, еще в детстве Шерлок выработал у себя раздражающую привычку подмечать любую мелочь, чтобы лишь обратить на себя внимание, и теперь эту многолетнюю привычку никак не выжечь из его характера. - Во всяком случае, - продолжил Шерлок, и голос его по-прежнему был невероятно небрежным, - все было совсем недурно. Мои няни все поголовно оказались дурехами, так что, я делал все, что мне только вздумается. Пока не пошел в школу, разумеется. Школа была ужасно скучной, так что, я увлекся химией и наукой, а уж потом и расследованием преступлений. Затем я встретил тебя. Ну а дальше ты знаешь. Теперь ты знаешь все. Джон смотрел и не мог оторвать от него глаз. Ему безумно не хотелось, чтобы теперь Шерлок почувствовал себя неловко, но он был поражен тем, как легко он отмел десятилетия, окутанные мраком наркомании и саморазрушения. Джон знал, что где-то внутри еще сидит маленький одинокий мальчик, которому убийственно больно, несчастный, непонятый ребенок. Но, несмотря на это, Шерлок сидел перед ним и делал вид, будто все в полном порядке, будто ничего, кроме рассказанного им, в его жизни и не было. Впрочем, даже это было слишком много. Это заставляло сердце Джона буквально вырываться из груди. Этот маленький мальчик всегда старался скрыть свою уязвимость. Озвучь сейчас Джон свои мысли вслух, Шерлок бы пришел в ужас от такой характеристики, но его трудно винить. Порой безумно трудно вытащить из прошлого столько завитков и выставить их на свет, показывая кому-то без прикрас. И Шерлок сделал это для него. Потому что он попросил. Потому что это беспокоило его. Джон посмотрел ему прямо в глаза. - Спасибо тебе, - тепло прошептал он, подразумевая куда больше, чем эти простые два слова. Шерлок проткнул вилкой очередной кусочек в своей тарелке. - Ну, ты сказал, что это важно для Оливера. Так что, вот так, - он пожал плечами. Джон чувствовал давление неожиданной исповеди Шерлока. Он откашлялся и попытался найти в своих мыслях что-то столь же значимое в ответ. «Я люблю тебя», - безумно хотелось выпалить это прямо сейчас. Но…Что дальше? Джон даже не представлял. Тут он вдруг вспомнил о подарке. - О, - он потянулся к пакету и, подхватив его, передал Шерлоку, - это тебе. Удовольствие, смешанное с облегчением, появилось на лице Шерлока. Ему явно поскорее хотелось сменить тему на более непринужденную. Джон пристально наблюдал, как он достает из пакета книгу. - Это книга, - торопливо объяснил Джон, чтобы заполнить паузу, - точнее, ежедневник. Думаю, так будет куда удобнее следить за развитием Оливера. Ты уже ведешь электронную таблицу, но, как мне показалось, было бы лучше нам с тобой завести, так скажем, исследовательский дневник. Все очень научно. В ежедневнике уже было несколько готовых страниц для заполнения, но после них следовало еще огромное количество пустых, где, как думалось Джону, Шерлок мог бы развернуться. Шерлок с любопытством пролистал страницы и, наконец, закрыл ежедневник. - Спасибо. Это будет полезно. - Тебе нравится? - Да. Оливеру тоже. - Потому что он – это ты. - И у него замечательный вкус, - согласился Шерлок, положив подарок на стол рядом с тарелкой. Потом Шерлок окончательно сменил тему и, по своей старой привычке, принялся рассказывать всю правду о других посетителях ресторанчика, но Джон заметил, что то и дело украдкой он посматривал на лежащий рядом ежедневник. И это делало его безумно счастливым.

***

Под конец вечера Джон чувствовал себя абсолютно опьяненным счастьем, а, возможно, и не только им. Сначала они пили вино, потом перешли на кофе, принесли десерт, хотя Джон даже не понял, что именно это было. За веселой болтовней абсолютно забывшись, он очнулся лишь тогда, когда Шерлок указал ему на часы, сказав, что им пора бы отпустить несчастную миссис Хадсон. Джон был просто поражен тем, насколько поздно они задержались. Оглянувшись, он с удивлением обнаружил, что они остались в ресторане одни. Анджело должен был выгнать их уже давным-давно. Чувствуя неловкость за это, Джон оставил хорошие чаевые. Шерлок поднял бровь, но ничего не сказал. Они шли вдвоем к Бейкер-стрит и молчали. Джон пытался понять, что именно сделало этот вечер таким незабываемо особенным. Может то, насколько близким он чувствовал себя теперь для него, после такого откровения? Шерлок был интересен, остроумен, Джон готов был часами сидеть напротив него и просто слушать. Этот бархатистый голос, изящно-порывистые движения рук, глубокий взгляд, все это принадлежало лишь ему, и это окрыляло. Джон старательно пытался отвечать ему достойно, но, как ему казалось, в разговоре вел себя очень глупо и невпопад. Сколько раз за этот ужин Шерлок счел его глупым? Что он думал о нем тогда, в их первый ужин у Анджело, когда Джон ляпнул про его сексуальную жизнь? Эти мысли заставили его прервать тишину. - Наш первый ужин у Анджело… - Хм? Джон отвел взгляд, но старался зацепить Шерлока хотя бы краем глаза. Тот шел впереди и, казалось, не слишком заинтересован в беседе. - Что ты подумал обо мне? - Подумал, что ты умный человек, но твой мозг работает против тебя. Джон ожидал немного другого. - В смысле? - Ты хромал, Джон, - с улыбкой напомнил ему Шерлок, будто смеясь над его забывчивостью. - О Боже. Это ведь было сто лет назад. Думаешь, не встреть я тебя, до сих пор хромал бы? - Да, - легко отозвался Шерлок. - Большое спасибо, - сухо ответил Джон. - Ох, перестань. Ты был не в себе, а твой терапевт была идиоткой. Она совершенно не разобралась в твоей проблеме. - И какова была моя проблема? - Ты еще не встретил меня, - весело улыбнулся Шерлок. - Ты высокомерный пуп земли, знаешь об этом? - Я просто говорю правду. До этого у тебя было слишком много времени, чтобы думать. Я тебя избавил от этого. - Должно быть, было тяжело, - серьезно прокомментировал Джон. - Хорошо, что Оливер мне в этом помогает, - согласился Шерлок. - Мы должны были давно тебя клонировать. - Шерлок Холмс в каждом доме. - Боже упаси. - Зря, в мире стало бы куда меньше глупости. - Нет, просто стало бы больше людей, которые жалуются на глупость. Джон последовал за Шерлоком к двери 221В. - Какой ты циничный, - отозвался Шерлок, поворачивая ключ в замке. - Твои клоны основали бы свое тайное общество. Они собирались бы вместе и рассказывали друг другу страшилки. К примеру: «Одна девочка в темной-темной комнате поставила на свой темный-темный компьютер пароль «пароль»». Шерлок, смеясь, распахнул дверь и протянул руку, показывая, что Джон должен пройти первым. - Или: «Она даже не заметила, что она левша». Джон довольно хихикнул. Уже не первый раз в их фойе, и, как он надеялся, не в последний. - И: «Бог ты мой, неужели никто здесь не способен приготовить нормальный соус карри?» Вы бы повсеместно открыли свою сеть индийских ресторанов. Вместе с китайцами. Джон постучал в дверь миссис Хадсон. - Она наверху, - сказал Шерлок, - уложила Оливера спать в его кроватку. А открытие ресторанов вынудило бы нас готовить. Джон ступил на лестницу. - Держу пари, что не все из вас были бы такие же ленивые, как ты. Не у всех ведь есть такое удобство, как я, чтобы заставлять все делать за них. - Тогда пришлось бы и тебя клонировать. Мы не можем позволить всем Шерлокам Холмсам ходить в одиночку, без твоего сопровождения. Представь, что бы с ними стало? Джон остановился на верхней площадке лестницы и обернулся. Шерлок стоял чуть позади него. - Они были бы потрясающими, темпераментными гениями. - Им было бы одиноко, - серьезно ответил Шерлок, и в глазах его ясно читалось, что это правда. Джон уставился на него и невольно подумал, как легко преодолеть это крохотное расстояние между ними и обнять его, сказать, что ему никогда не будет одиноко, что он всегда будет рядом, что бы ни случилось. Джон уже даже наклонился вперед, почти сделав шаг, но тут из гостиной донесся знакомый звук, в котором можно было безошибочно распознать Оливера. Джон моргнул и повернулся назад, а затем снова к Шерлоку. - Шерлок… - начал было он. - Оливер занят просмотром научных ночных программ на BBC, - Шерлок пулей пронесся мимо него в гостиную. Джон смотрел ему вслед и мысленно пнул себя: какая возможность поцеловать или хотя бы обнять его упущена! Благоразумно рассудив, что еще подумает об этой возможности позже, он тоже направился в гостиную. Миссис Хадсон восседала в кресле Джона и мирно спала, в то время как Оливер во всю бодрствовал у нее на коленях. Он действительно смотрел ВВС, крепко сжимая ручками череп Шерлока, но, заметив их присутствие, малыш обернулся и с энтузиазмом поприветствовал их. Шерлок наклонился к нему и аккуратно высвободил из объятий ребенка череп. Оливер счастливо ворковал, без сомнения, подробно описывая свой вечер с миссис Хадсон. - Привет, малыш, - Джон тепло чмокнул его в кончик носа, наслаждаясь веселым детским хихиканьем, последовавшим за этим, - ты пережил миссис Хадсон. Оливер сиял от гордости. - Ничего удивительного, - бросил Шерлок. - Ему пора переодеться. Аккуратно разбуди миссис Хадсон. Шерлок бросил на него укоряющий взгляд, будто искренне обиженный тем, что кто-то думает, будто он не способен вести себя как нормальный человек. Джон подумал, что когда-нибудь и Оливер будет смотреть точно так же. Джон отнес Оливера в спальню Шерлока и уложил его на большую кровать, так как обзавестись нормальным пеленальным столиком они так и не смогли. Оливер что-то довольно лепетал, пока Джон менял ему подгузник, видимо, продолжая свой увлекательный рассказ, а Джон делал самое заинтересованное лицо, внимательно слушая его. Закончив переодевание, Джон на мгновение замер, глядя на малыша сверху вниз. Тот что-то очень нежно проворковал и протянул ручку вверх, ткнув пальцами в глаз Джона, что являлось несомненным признаком любви. Джон подхватил его на руки, и Оливер сладко засопел, прижавшись к его груди. У двери они встретили миссис Хадсон. Добрый вечер, - доброжелательно поздоровался с ней Джон. - Добрый, - она мягко коснулась макушки Оливера, - ух, непослушный мальчишка, никак не хотел засыпать. - Он хорошо себя вел? - Он был просто ангелом, - ответила она с обожанием. - Что-то явно пошло не так. Малыш с ДНК Шерлока точно не может быть ангелом. Оливер бросил на него красноречиво-мрачный взгляд, а затем перевел его на появившегося рядом Шерлока. Джон улыбнулся и нежно поцеловал обиженного малыша в щеку, потому что Шерлока поцеловать не мог. -Какая прелесть, - миссис Хадсон разомлела от умиления, - ну что, как прошло ваше свидание? - Ох, - Джон стушевался, явно не ожидая такой классификации из похода в ресторан, - ну… это было… эм… прекрасный вечер, не так ли? Джон беспомощно обернулся, но Шерлок уже исчез. - Ну и замечательно. Я так рада, что вы двое выбрались куда-то, особенно после вашей ссоры. - Это были совсем ерундовые разногласия, - улыбнулся Джон. - Ну разумеется, дорогуша, - миссис Хадсон одобряюще похлопала его по плечу, - я же говорила Вам, появление ребенка неизменно приносит напряжение в дом, и такие стычки неизбежны. Но теперь вы оба выглядите расслабленными и счастливыми, так что я очень рада, что вы хорошо провели время. Спокойной ночи, дорогуша, - закончила она прежде, чем Джон смог вставить хотя бы слово. - Спокойной ночи, миссис Хадсон! – крикнул откуда-то Шерлок. Джон проводил взглядом миссис Хадсон и направился в гостиную, чтобы увидеться с Шерлоком. Действительно ли их встречу можно было назвать свиданием? Ходил ли вообще когда-нибудь Шерлок Холмс на свидания? И каково это было? Может ли быть так, что он нарочно организовал им вечер в такой романтической обстановке, чтобы извиниться и провести с ним время? Джон вошел в гостиную, пребывая в крайней задумчивости. Шерлок тем временем уже взял в руки скрипку. - Шерлок… - во второй раз начал он. - Я подумываю сыграть сегодня Моцарта, как тебе? Оливер, можешь сказать «Моцарт»? Ты должен суметь, тут же всего два слога, - речь Шерлока была абсолютно ровной, несмотря на то, что смычок уже скользил по струнам. Оливер зевнул и удобно устроился на груди у Джона, ясно давая понять, что теперь, когда все дома, он совершенно готов ко сну. Теперь, когда их семья в полном составе, в целости и сохранности. Джон сидел в своем кресле и слушал Моцарта, еще долго после того, как Оливер окончательно погрузился в сон.