***
— Ого, какой приятный сюрприз! — Иван обнял сестру и кивком головы поприветствовал Молдавию. — Лена, тебе так идёт этот наряд, — он восхищенно окинул взглядом гостью, которая засмущалась от такого пристального внимания и принялась теребить подол короткого синего платья. — И кто у нас ненормальный, прогнавший такую красоту прочь от себя? — Придурок один. Поэтому Ленусик посидит с нами. Проходи в комнату, — Арловская шустро отобрала у брата бутылку кубанского вина, с которым тот в последнее время повадился приходить в гости. — А ты мне не верила, — шепотом отругала она девушку, когда Россия прошёл внутрь квартиры. — А вдруг не получится? — обычно смелая Букур мялась в коридоре подруги и не знала, что делать дальше. — И что теперь? — Просто пройдись перед ним. Покажи, что ты больше не колхозница, а настоящая леди. Всколохни его чувства. Пусть знает, что он не единственный на тебя глаз положил. А ты готова к новым отношениям и чувствам. Кого я учу?! Лена, в бой! — Крепости брать проще… — выдохнула обречённо Молдова и, натянув улыбку, пошла к Ивану. Беларусь, довольно улыбаясь, отнесла вино на кухню. Скоро должны обнаружить пропажу документов и срочно вызвать в администрацию. А пока нужно было устроить атмосферу между двумя «возлюбленными». Когда Наташа пришла в комнату с подносом, полным лёгких закусок, эти двое беззаботно разговаривали. — Ну вот, хоть пообщаемся в неформальной обстановке, а то только на саммитах-хусаммитах видимся. Я и не знал, что ты сменила стиль одежды. А то всегда была в мужских рубашках, или как это называется… — Сорочки это. На мужской лад пошитые. Мода такая была, — Букур схватила канапе. — А теперь любо-дорого смотреть. Какие ножки, а фигурка? В деловых костюмах такого не увидишь. И всё ж, кто этот ненормальный, отказавшийся от лицезрения такой красоты? — Не важно, — Арловская подошла со спины к Молдове и положила руки той на плечи. — Зато наша красавица не грустит где-то в одиночестве. Пересядь, дура, — она шепотом посоветовала ей. — И ножки, ножки! Моё место! — последняя фраза была произнесена громко, для привлечения внимания. — Моё! Россия рассмеялся, указывая на пустое кресло по соседству с занятым гостьей диваном. — Сама сюда сядь. — Ничего, мне не трудно, — Букур прошлась крабиком под внимательным взором парня. — Вуаля! — она села в кресло, откинулась на спинку и закинула ногу на ногу. Руки покоились на деревянных подлокотниках. — Ванюша, открой бутылку, — Из-под журнального столика появилось вино. Брат не сразу отозвался, но когда увидел в руках младшей бутылку, недовольно поморщился. — Ты же не против? — Я думал, что мы просто чай попьём. — В такой атмосфере и просто чай? Обслужи дам, братец! — Арловская протянула штопор. — Как скажешь… Грузинское? Ладно. Россия налил в каждый бокал совсем чуть-чуть красного напитка и полилась неспешная беседа. О чудесах погоды, о глупых людях-политиках, что никак не угомонятся, о других странах… Когда Наташа предложила принести новую партию, Иван запротестовал. — Мы ж совсем немного выпили. Завтра никому никуда не надо! — настаивала она, но брат был непреклонен. — Ну, Ваня! — В самом деле, когда ещё так соберёмся? — Брагинский махнул рукой, мол, делайте, что хотите. — Только не из Грузии. Послевкусие странное. Подделка что ли? Неси моё, — оставшись с Леной наедине, он улыбнулся. — Всё ещё не привык, что ты так выглядишь. Извини, если смущаю. Какой придурок променял тебя на что-то другое? Девушка смутилась. Весь вечер она чувствовала на себе его изучающие взгляды. Один из которых смогла отследить. Он был устремлён на случайно задравшуюся юбку и выглядывающие кружева чулка. Она тогда сделала вид, что пытается незаметно поправить подол, а сама внимательно наблюдала за реакцией. Россия нервно сглотнул и сразу отвёл глаза в сторону. — Альпы, — выпалил он. — Что Альпы? — Наташа, до этого увлечённо говорящая о прелестях нахождения гор под боком, недоумённо замолчала. — Ну, Тибет мог бы использовать свои горы, как Швейцария — Альпы. Мы прекрасно это с тобой понимаем, — выкрутился тот, а Молдавия прыснула в кулачок. Его уловка удалась, и Беларусь продолжила разглагольствовать о горах. Букур смущённо хмыкнула, скрывая смех от воспоминания. Видимо Ольга и Наташа правы. Стоило лишь сменить имидж, так сразу изменилось отношение ко всему. Возможно, с Иваном можно попытать счастья. Остаётся лишь подтолкнуть… — Да так, есть один поклонник. Даже думать о нём сейчас не желаю. — Ну и правильно. Дуракам нужно давать от ворот поворот. — А ты всё один? Любовниц так и не завёл? — Какое там. Со слежкой Джонса и созданными его мировыми проблемами женился не глядя на работе. Прям как Наташка, — в дверях зала показалась взволнованная Арловская. К груди она прижимала мобильник и бутылку. — Что-то серьёзное? — Документы, ироды такие, потеряли, — девушка, конечно, устроила бумагам прятки, но, как оказалось, правило Мёрфи действует и в таком случае. Чиновники и в самом деле потеряли черновики важных договоров для предстоящей встречи двух президентов. — Катастрофа! И как теперь быть? — помотав головой, мысли улеглись. Всё шло по плану, — Ваня, такси вызови. Побудете тут пока одни, ладно? — Может и нам помочь? — Россия предложил свою помощь. Наташа лишь помотала головой и передала ему вино. — Какое там! Сидите тут, продолжайте наслаждаться вечером. Я скоро вернусь. Засунули их, как всегда, в утиль, найти не могут. Ваня, такси! Ленка, за мной, — Раздала поручения она и скрылась в комнате по соседству. Молдова попробовала встать и сразу же вернулась в кресло. Голова чуть кружилась, ноги отказывались держать. Вторая попытка оказалась более успешной. Но через пару шагов ноги запутались в проводах, что проходили по полу, и их обладательница рухнула на Ивана. — Извини, — Букур улыбнулась самой милой улыбкой, на которую смогла в данной ситуации. В душе она материлась, самыми грязными ругательствами покрывая лень кое-кого спрятать проводку, но имидж не позволял высказать это в открытую. — Выпутывайся, русалочка, — Брагинский посадил ту себе на колени и терпеливо ждал, когда она снимет ярко-оранжевый провод, который обвил щиколотку. Девушка нагнулась и также медленно приняла сидячую позу. Голова почему-то побаливала. Поблагодарив за спасение и помощь, Елена продолжила свой путь в спальню Беларуси. — Вино-то палёнка. — Сказала она, едва дверь закрылась. — А мне норм. Только привкус гадкий, а так нормально, — Наташа, с уже собранными волосами в высокий хвост, быстро застёгивала пуговицы на рубашке. — Туфли достань. Чёрные, на танкетке. — Какие туфли? — открыв комод с обувью, Молдова растерялась. Глаза разбегались при виде различных сапог, туфель, сандалей… Даже имелись валенки и меховые сапоги*, что Россия многим дарил, когда возвращался с Крайнего Севера. — Так какие туфли? — Чёрные, на платформе, — раздражённо повторила Арловская, прыгая в попытках влезть в узкие джинсы. Ещё немного поблуждав взглядом по миниатюрному складу обуви, невольная помощница достала чёрные туфли на длинной шпильке и на платформе. Выполнив задание, она довольная повернулась к подруге и не смогла сдержать смеха. Та продолжала прыгать, но уже не на месте, а перепрыгивая с места на место. Покраснев от усердия, она, не обращая внимания на бьющие по щекам волосы, упорно пыталась влезть в штаны, с каждым прыжком всё больше смахивая на детскую игрушку «Кузнечик»*. Наконец-то Беларусь остановилась, выдохнула и застегнула пуговицу. — Это не те. Я сказала чёрные. — недовольно цыкнув языком, она убрала выбор молдаванки в комод. — Это ж иссиня-чёрные были, — пояснила та, достав свои туфли. — А разница? — Большая. Всё пойдём, проводишь, — Арловская взяла в руки обувь, выключив ударом одного каблука по выключателю свет в комнате, а другим подхватила ремешок клатча. — Машинка будет через три минуты, — доложил Брагинский. — Может хоть глоточек с нами сделаешь? — Успеется. Я ж вернусь, — Наташа обняла брата на прощание. Тот привычно пробурчал про опасную близость острых каблучков. — Не у всех хоромы с коридором с взлётно-посадочную полосу. Не шали. — Ты меня за Франциска не принимай. — Пошли, Ленусь. Закроешь дверь, — Девушки гордо прошли в коридор. Иван махнул рукой на прощание и сел обратно на своё кресло. Оставшись наедине, Беларусь начала раздавать указания. — Не напивайся так. И не вздумай набрасываться на него, дура. Он к тебе искренне, а ты его весь вечер пожираешь взглядом. — Это он меня пожирает глазами, — обиженно Букур скрестила руки на груди. — Да? Ну, всё равно так не надо. Сблизься с ним и… В бой! — Наташа, как в кино, грудью прыгнула на Молдову. Та стойко перенесла удар. — Спасибо… — наблюдая, как белоруска обувается, тихо поблагодарила она. — Всё, я ушла! — звонко крикнула Арловская и ловко на туфлях вприпрыжку принялась спускаться вниз. Молдова, закрыв все замки, поплелась обратно. Отчего стало не по себе не только ей, но и России, когда дверь за Наташей захлопнулась. Пытаясь избавиться от этого чувства, Иван предложил тост за успех в поиске документов. Букур с радостью подняла бокал…***
— Дальше как в тумане. Ничего не помню. — Россия смущенно покрутил в руках фляжку с сербским гербом. Двуглавый орёл красочно переливался, то поднимая крылья и корону, то наоборот — опуская их. — Что? — Продолжай. Ты ведь не всё нам рассказал, — Илия посмотрела ему в глаза. Не сумев вытерпеть гляделки, тот повторил. — Говорю ж, не помню. — Йован! Врёшь же, и не краснеешь. Господин Президент, скажите ему, чтобы не врал! — Сербия, как часто бывает в детских садах, показала на лгуна пальцем и позвала воспитателя. Лидер России оторвался от ежедневника, что заполнял, встал изо стола и подошёл к Брагинскому. — Ваня, — на плечо страны легла тёплая и сильная рука Президента, — не поверю, что тебя из колеи выбила банальная пьянка. — Ладно. Убедили, — повысив голос, чуть не выкрикнул Россия, но сдержался. — Проснулся я в постели с Ленкой. На полу вещи, мы голые. Какой вывод? Я — мразь. — Нашёл из-за чего переживать, — Вукич залилась было хохотом, но поймала осуждающий взгляд двух мужчин. Кашлянув, будто так и хотела сделать, она продолжила. — Как там говорится: сучка не захочет, у кобеля не вскочит? Ты сам сказал, что она весь вечер была как на иголках. — Где твоя женская солидарность? — Иван глотком допил флягу. — Прости, потеряла лет так тыщу назад. А окончательно забыла, где посеяла, когда Аднан припёрся на мои земли. Да и после, как оказалось, она — вещь в хозяйстве не нужная. Брагинский задумчиво протёр подушечкой большого пальца нижнюю губу. Вроде как Илия — девушка, ей лучше знать, чего они хотят. Но с другой стороны была мораль. Христианская и своя, историческая. Прикрыв глаза, тот начал думать, как выпутаться из такой сложной ситуации, которую же и сам создал. Букур тем утром выглядела довольной, когда готовила завтрак. Помогла убраться и не кидалась с обвинениями. Отец бы, не задумываясь, женился для галочки. Но отцовский метод не подходил. Он был слишком радикальным. Как и его последствия. Скольким матрёнам пришлось вправить мозги, Иван и не вспомнит уже. И все были языческими жёнами Руси. Бить в будущем Молдову за выросшее самолюбие не хотелось. Но она так была счастлива тогда… — Йован, не вздумай на ней жениться! Это проблему не решит, — Сербия, почуяв неладное, отвлекла того от раздумий. — Ну, почему ж не решит? Приднестровский конфликт можно будет не только окончательно потушить, но и вернуть территорию обратно под юрисдикцию страны, если Россия будет иметь свой личный голос в правительстве Молдавии, — подал голос Президент. — Да ей Европа всё снится! Давайте я лучше своего Президента убедю, что нужно ввести своих миротворцев в республику, и тогда будет всё спокойно. — Югославия! Не лезь не в своё дело, — Россия зло осадил Вукич. Девушка обиженно замолчала, закусив губу. Взгляды стран пересеклись. Фиолетовые глаза выражали удивительное спокойствие, в то время как карие были готовы метать молнии от душившего гнева. — Хорошо. Я промолчу, что думаю о Молдавии, — холодно и безэмоционально произнесла Илия и встала на ноги. — Но прошу тебя, Йован, не беги впереди паровоза. Не женись. Это была обычная разводка на секс. Всего хорошего. Господин Президент, спасибо за чай. — И попрощавшись, растворилась, чтобы появиться у себя дома. — Сумку забыла. Коза… — уже в пустоту протянул Брагинский фляжку. Между мужчинами повисла гнетущая тишина. Россия не хотел, чтобы так закончился вечер. В детстве, пока были живы родители, он всё время их упрашивал найти ему братика. С Ольгой и Наташей можно было, конечно, залезть на конюшни и гонять голубей, но это были мелкие шалости на фоне того, что он хотел. И многое из этого Иван смог воплотить, лишь когда встретился с братцем Сербией. Они дрались. Они подкидывали ужей в баню сестрам. Они разыгрывали прохожих. Даже когда выяснилось, что это не брат Илья, а сестрица Илия, веселье не прекратилось. Он скрывал её секрет довольно долго. И он же выдал его. Илии пришлось перестать притворяться парнем и зажить, как девушка. Вот уже как последние лет двадцать. А сегодня надавил на больное. Надо будет извиниться. Только вот она остынет и так сразу же. По телефону. — Чаю? — Президент пододвинул чашку с горячим напитком к России. Всё это время, пока тот думал, мужчина осторожно взвесил всё «за» и «против», и даже успел поставить чайник. — Ваше мнение? — Иван спрятал в карман сербскую фляжку и взял чашку с блюдцем. — Скажу, как политик. Это будет выгодно обеим сторонам. Как с бытовой, так и политической. Хоть сытым будешь! А вот как человек, я против. Брак без любви — только мучаться. Сейчас многие молодые люди хоть раз имели беспорядочную связь. Это нормально. Разве нет? Брагинский, которому надоело дуть на чай, поставил тот на стол. — Я пойду и сделаю Лене предложение. Но только, если сама захочет. — Совесть замучила? — А Вы думали, что у меня ледяное сердце и что я беспринципный? — Ох, Иван… Этого-то я и боюсь. Могли и развести тебя, зная о твоей тяге к справедливости и принципиальности. Россия махнул рукой в знак не согласия. Он снял клатч Сербии и уже собрался уходить, как вдруг неожиданно почувствовал будто видел это уже где-то. Чувство дежавю прилипло, как на липучке, не желая отпускать. Мурашки пробежали по спине. — Что-то случилось? — Президент обеспокоено привстал. — Нет, ничего. — Спустя мгновение отозвался Брагинский. — До завтра. Я пойду прогуляюсь, а потом доберусь домой на такси. Лидер удивлённо поднял бровь. Обычно тот никогда не докладывался, куда собрался, а тут… Не успел мужчина в себя прийти, а Ивана и след простыл. Тот вышел из кабинета, чтобы проветриться. С алкоголем в крови не всякая страна рисковала перемещаться по своей территории, не говоря уже о межстоличных перемещениях. Вечерняя прохлада охладила голову, в которую прокралась мысль, что он точно глупо выглядит с женской сумкой в руках. Поблагодарив Сербию за небольшой размер аксессуара, Брагинский спрятал тот во внутренний карман куртки. Немного побродив по ночным улицам, примыкающим к Кремлю, тот вышел на парковку такси. К этому моменту у него созрело пара идей насчёт Букур. Он сел в машину с шашечками и поехал домой, готовиться их воплощать в жизнь…***
Сердце Молдовы бешено стучало, как птица в клетке. Брагинский же только улыбнулся и нежно сжал её руку своей. Девушка вся раскраснелась, делая глубокие вдохи ртом, но воздуха всё равно не хватало. Казалось, что и земля ушла бы из-под ног, если бы они не сидели за столиком в ресторане. — Да, я согласна попробовать, — как только немного пришла в себя, ответила Букур, накрывая его руку своей ладонью. — Замечательно. Когда будешь готова, просто позвони. А теперь за нас, — Молдова подняла свой бокал с водой, жалея, что в такой момент это не вино. Отпросившись в туалет под предлогом подпудрить носик, девушка не верила в своё счастье. Дрожащими руками она набрала сообщение Украине. Включив холодную воду, Елена опустила в струю руки. Ей нужно было успокоиться, но улыбка счастья не хотела сходить с лица. Чертыхнувшись, Молдова быстро выключила воду и наскоро вытерла руки. Ольга решила всё разузнать сама и позвонила. — Рассказывай! — требовательно прокричала в трубку Черненко, сгорая от нетерпения. Понимая, что от неё не отделаться банальщиной, Букур принялась рассказывать всё в мельчайших подробностях. Как Иван пригласил в ресторан, как волновался, когда делал предложение. Каким он был смущенным и милым… А в это время Брагинский подозвал официанта. Кровь отлила от лица, когда он понял, что не достиг желаемого. Напротив, это всё только сильнее запутало и без того запутанную проблему. — Водку. Сто грамм. Холодную. В одной таре. — Простите? — молодой парень, что обслуживал этот столик, недоумённо посмотрел на заказчика. Только что девушка счастливо упорхнула в уборную, причин для такого заказа не было. Россия схватил официанта за грудки и нагнул к своему лицу. — Я только что разрушил всю свою жизнь. Неси водку. Паренёк понимающе кивнул и поспешил принести заказ. Брагинский схватился за голову. Надо было прислушаться к совету Вукич. Нет, решил импровизировать. Оставалось лишь уповать, что терпения Букур его причуд надолго не хватит. — Я вляпался. Окончательно… — подвёл он неутешительный итог и выпил в пару глотков принесённый алкоголь. Интересно, кого надолго хватит?