Не бойся

Мы с Широямой приехали как раз вовремя, чтобы увидеть на грязном асфальте истекающего кровью Таканори. При виде его худого тела, распластанного перед автомобилем Аоя, я ощутил, как ярость разрушительной волной поднимается в груди, а руки сами собой сжались в кулаки. Это чувство мне было не в новинку, однако именно сейчас сдерживаться не хотелось. Я бы с удовольствием разбил носы этим ублюдкам, а в особенности постарался над Джуком, но Юу схватил меня за руку и потащил к окровавленному Мацумото, что напомнило мне об истинной цели нашей операции. - Надо положить его в машину, - пробормотал друг, хватая Таканори за кисти рук и этим поднимая верхнюю половину его тела над асфальтом. – Держи за ноги. Кивнув, смыкаю пальцы на лодыжках пострадавшего и чувствую, как косточки впиваются в ладони, причиняя легкий дискомфорт. Неужели они его совсем не кормили? Подняв исхудавшее тело над дорожным покрытием, мы с Широямой осторожно понесли его к автомобилю, когда мой слух потревожили приглушенные от расстояния возгласы Джука. - Надо поторапливаться, - рычу я, укладывая бессознательного Таканори на заднее сидение. Катастрофически не хватает времени на аккуратность: звуки погони слышны слишком близко. Уже усаживаясь вперед, я услышал громкий хлопок и лязг металла – кто-то из преследователей выстрелил и попал в дверцу, за которую я держался свободной рукой. – Они вооружены! Слепая ярость стала отступать, уступая место липкому страху, от которого сердце сжималось в пульсирующий комок и дрожали пальцы. Юу на кресле рядом лишь сильнее стиснул челюсти – мне даже показалось, что отчетливо послышался звук скрипнувших зубов – и резко газанул, с места бросив машину в крутой разворот. Меня откинуло к пострадавшей дверце, и голова по инерции ударилась о стекло, оставив на нем едва заметный влажный след – от избытка эмоций и сильных переживаний на лбу выступили капельки пота. Оставленные позади преследователи продолжали бежать за автомобилем, периодически выстреливая, но попадая только в потрескавшийся от времени асфальт. Выдохнуть я смог, лишь когда они совсем скрылись из вида. Повернувшись к Широяме, я хотел спросить, куда мы держим курс, однако вид его мрачной фигуры заставил меня прикусить язык и промолчать, сохранив тем самым остатки здоровья. Аой крепко сжимал руль побелевшими от напряжения пальцами, губы его сложились в тонкую полоску, а взгляд не отрывался от дорожного полотна. Никогда раньше я не видел его настолько сосредоточенным. - Он убьет нас. - Джук мерил шагами помещение, откуда и умудрился сбежать пленник. – Не простит такое оскорбление… Его шестерки стояли чуть поодаль и нервно переминались с ноги на ногу, явно не зная, куда себя деть. Им не доводилось быть свидетелями истерики главаря банды. И по большей части из-за того, что банда их начала существовать ровно с момента похищения Мацумото Таканори. - Этот маленький ублюдок, он всех нас подставил! – стоявшая на письменном столе стеклянная статуэтка полетела на пол, разбившись на несколько осколков. Ноздри Джука яростно раздувались, руки то и дело сжимались в кулаки, словно жаждали ощутить под собой горло сбежавшего студента. – Вы понимаете, тупые рожи, что нам не жить теперь?! Парень сорвался на крик, что эхом разлетелся по всему помещению. Его глаза налились кровью из-за лопнувших от нервов капилляров, рот искривился в злобном оскале, а по спине струился холодный пот. Остальные смотрели на главаря пустыми глазами и явно не понимали, что от них требуется. Воцарившуюся в комнате тишину нарушил приглушенный звук шагов. - Не психуй, Джук, - ровный голос заставил запаниковавшего парня замереть и посмотреть на вошедшего колючим как лед взглядом. – Не думаю, что тот парнишка был настолько важен. - Ты не представляешь, насколько он был важен, Хирому, - главарь медленно подошел к собеседнику и внимательно посмотрел в его глаза. – Он – рычаг давления на сына Сузуки. - Куда едем? – поинтересовался все-таки я, когда заметил, что и дом Таканори, и квартира самого Юу остались далеко позади. – Отвечай, Аой. Широяма молчал, продолжая крепко сжимать руль и давить на газ, а я буравил его взглядом, чувствуя, как в груди зашевелился червь сомнения. - Куда ты едешь, Широяма? Я узнаю эти места. В сложившейся ситуации я меньше всего хотел бы видеть сейчас именно их, но машина мчалась по улице на высокой скорости, едва не сбивая ни в чем не повинных прохожих. Сзади послышалось тихое копошение и едва слышный стон боли – судя по всему, Таканори пришел в себя в самый неподходящий момент. Я посмотрел на заднее сидение, оглянувшись и придерживаясь рукой за подголовник водительского кресла, когда Аой, остановив автомобиль рядом с жилым зданием, вышел на улицу. Страх все нарастал, и я постепенно поддавался панике, но внешне старался выглядеть спокойным и невозмутимым, что, судя по всему, мне почти не удавалось – Таканори медленно открыл глаза и тут же резко сел, со стоном схватившись за голову. - Не шевелись, а то станет хуже, - предупредил я, вернувшись в изначальное положение. Я знал, что Мацумото сокрушают волны нечеловеческой боли, ведь его простреленная нога сильно кровоточила, но не мог ничего сделать. Сейчас все мое внимание обращено к Широяме, которого не было видно из окон машины. Это место я узнал безошибочно. Именно сюда я приходил в прошлый раз, именно здесь унижался, выпрашивая деньги на дальнейшее существование, именно тут закончилось мое детство. Юу привез нас к дому моего отца. Стиснув зубы, пересаживаюсь на водительское сидение и уже собираюсь завести мотор, когда осознаю, что в замке зажигания нет ключа. Не удивлюсь, если двери окажется заблокированными – Аой никогда не отличался глупостью и понимал, что я использую каждую подвернувшуюся возможность для побега, когда определю свое местоположение. Черт бы его побрал! - Акира… – голос Мацумото показался мне каким-то сдавленным и очень слабым, видимо, от потери крови. Я повернулся к нему лицом и застыл, увидев в его глазах ту обреченность, которую скрывал от себя в самых потаенных уголках души. - Куда он ушел? Я открыл было рот, чтобы ответить, но услышал стук в окно и повернулся к лобовому стеклу. Оттуда на меня смотрел мрачный мужчина в деловом костюме, и я сразу узнал в нем шестерку отца – такие люди всегда выполняли за него всю грязную работу, когда сам Сузуки-старший отсиживался в тени до поры до времени. Раньше я считал, что это отличительная черта в семье Сузуки. - Аки, что?.. Договорить Таканори не успел – мужчина резко ударил по стеклу прикладом винтовки, которую обязаны иметь все «телохранители» отца, и я ощутил жгучую боль на скуле, когда осколки полетели в салон. Увернуться не удалось, потому по щеке потекла струйка горячей крови, а в волосах я почувствовал руку мужчины и после – резкий удар о приборную панель автомобиля. Я очнулся от режущей боли в ноге и закричал, пытаясь хоть как-то унять это ощущение, но тут же понял, что мне закрывают рот какой-то тряпкой. С трудом открыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной девушку, которая испуганно прижимала к моему лицу край своего белого халата. Врач? Я отчаянно замотал головой в попытке убрать от себя ее руку с куском ткани, но делал это молча, давая понять, что больше кричать не стану. Видимо, девушка об этом догадалась, так как прижала руки к груди и отошла от меня на несколько небольших шагов. - Прошу, не кричите, Мацумото-сан, - тихо заговорила она, присев передо мной на корточки и принявшись обрабатывать простреленную ногу. – Я не желаю Вам зла. К раненной конечности тут же вернулась чувствительность, и боль стала еще сильнее – от нее задрожали кончики пальцев на руках, но я продолжал терпеть, сдерживая молчаливое обещание. Девушка перевязала ногу и, закончив, снова отошла на безопасное расстояние. - Меня зовут Атаяши, - представилась она, уважительно склонившись. – Ваше имя я знаю, Таканори-сан, не нужно говорить. Вам сильно повезло, что порезы на шее оказались не очень глубокими: еще немного, и Вы могли погибнуть. Подняв руку, я осторожно прикоснулся к местам порезов и ощутил на них плотную повязку из ваты и бинта, сделанную, несомненно, умелой Атаяши. Девушка продолжала стоять неподалеку, внимательно наблюдая за каждым моим действием, и явно не знала, говорить ли еще что-то, что могло бы утолить мое любопытство. В голову внезапно пришла мысль, что я должен бояться или, на худой конец, опасаться ее после всего пережитого, однако никаких отрицательных эмоций в отношении Атаяши я не испытывал. - Отдыхайте, Таканори-сан, - сказала, наконец, врач и, поклонившись, направилась к выходу из светлого помещения, в котором я находился. – Вам необходимы силы для разговора с Сузуки-саном. При упоминании столь знакомой фамилии я встрепенулся и поднял голову, намереваясь задать несколько волнующих меня сейчас вопросов, однако девушка уже покинула комнату, оставив меня наедине с невеселыми мыслями. Открыв глаза, я первым делом увидел широкую спину господина Сузуки, который стоял, отвернувшись к окну и что-то в нем рассматривая. Затем вернулась боль, спровоцированная неслабым ударом лбом, а к горлу подкатила тошнота, грозившая лишить меня последних остатков недорогого обеда. Лицо же щипало от царапин, что остались после дождя осколков, и я невольно поморщился, после чего выпустил из легких тихий стон. Наверняка именно это привлекло внимание отца, что тут же повернулся и посмотрел на меня черными как уголь глазами. - Наконец-то ты пришел в себя, Акира, - негромко заговорил он, стоя около окна неподвижной статуей. – Я уж думал, что ты проспишь до утра. Прямо как десять лет назад, когда ты еще был нормальным. Вспышка злости затмила рассудок, когда я сквозь шум в ушах расслышал его последнюю фразу. Как он смеет упоминать те годы, когда сам же лишил этого времени нас обоих? - Очень жаль, что пришлось пожертвовать ими ради лучшего будущего. Продолжая говорить, он медленно сел за свой непомерно дорогой письменный стол и сцепил руки в замок, положив подбородок на пальцы. Он всегда так делал, когда в его кабинете разыгрывалась какая-либо драма: наблюдал, не пытаясь вмешаться и чем-либо помочь остальным. - К счастью, - продолжал Сузуки-сан, - Юу Широяма любезно согласился вернуть тебя домой, где я мог бы тебе помочь. Не знаю, что бы я без него делал. Руки сами собой сжались в кулаки, а глаза застелила пелена ярости, когда я собрал картинку в единое целое: Аой предал меня, меня и Таканори. Но ради чего? Неужели он никогда не был моим другом и всегда работал на отца, предоставляя ему информацию о нерадивом сыне на блюдечке с голубой каемочкой? - Вижу, ты заинтересовался, - хмыкнул старший Сузуки, не меняя положения. – Что ж, тогда стоит уже открыть все карты. Юу, позови сюда нашего дорогого гостя, будь любезен. Широяма здесь?.. А, ну конечно, как же не полюбоваться плодами своего многолетнего труда и не поглумиться над попавшим в хитроумно расставленную ловушку другом. Никогда бы не подумал, что настанет день, когда я искренне возненавижу этого двуличного человека. Дверь кабинета скрипнула, когда в помещение кто-то вошел, бесшумно ступая по ковру босыми ногами, и мои глаза расширились, когда я увидел, кого именно Аой привел в кабинет моего отца. Таканори затравленно озирался по сторонам, на его шее красовалась аккуратно наложенная повязка, и я внезапно вспомнил последние мгновения перед потерей сознания: на Таку летели острые осколки разбитого стекла. Страх снова потянул свои щупальца к моему сердцу, но на этот раз я боялся не за себя. Было страшно понимать, что Мацумото находился на грани смерти буквально несколько часов назад. Находился по вине моего отца. - Нет… – тихий шепот сорвался с губ, и голова закружилась, когда я поймал на себе испуганно-удивленный взгляд Таканори. - Акира, - просипел он, бросаясь ко мне и падая на пол совсем рядом. Я ощущал на своем расцарапанном лице его холодные пальцы, нежными прикосновениями он осторожно убирал пряди волос, упавшие мне на глаза, стирал успевшие засохнуть капли крови и шептал что-то бессвязное, иногда прикасаясь губами к моему горячему лбу. Его прикосновения успокоили меня, я прикрыл глаза, наслаждаясь каждым мгновением, но на подсознательном уровне чувствовал всю опасность ситуации, в которой мы оказались. - Ну что, Акира, пора бы уже раскрыть твоему возлюбленному всю правду, не находишь? – тихий голос отца вторгся в нашу идиллию, и я удивленно посмотрел на него, не уловив полного смысла произнесенной фразы. Юу, стоявший рядом с дверью, что вела из кабинета в холл, виновато опустил глаза. - Не понимаю… – начал было Таканори, но Сузуки-старший усмехнулся, поднявшись с места. - Конечно не понимаешь, - мягкой поступью он пересек половину комнаты и остановился рядом с нами, кинув на Таку надменный взгляд. Внутри у меня все похолодело от догадки. – Вряд ли Акира счел нужным рассказать тебе, что лежал в психиатрической клинике долгих три года.