Обещание

Пролог

– Боже, пап, чего ты ждешь? – недовольно буркнул Дин, пальцами лениво перебирая волосы Сэмми. Младший братишка свернулся рядом с ним на кровати, не отрываясь от книги. – Двадцать пять тысяч долларов? Нам этого до конца жизни хватит. Джон пожал плечами, смотря в окно через пластиковые жалюзи. – Я знаю, – признал он. – Но мне уже пришлось пойти на телевидение и показать ваши фотографии всему миру, когда мы искали вас. Если бы вы, парни, только могли вернуться к прежней жизни... Дин пропустил мягкие коричневые волосы сквозь пальцы и глянул вниз. Глаза Сэмми оторвались от книги, и теперь он мрачно смотрел на Дина. Его младший брат все еще говорил очень редко, но Дин и без слов понимал его просто отлично. – Ничего уже никогда не станет как прежде, – тихо произнес Дин. Затем он с любовью посмотрел на искаженное болью лицо отца. – Пап, еще пара недель – и мы старые добрые Сэм и Дин. Но двадцать пять штук это двадцать пять штук. Верно? – Они просто хотят, чтобы я сделал несколько фотографий для журнала и отправил копии старых снимков. И, естественно, они хотят эксклюзивное интервью. Не с вами, парни, а со мной, – челюсти Джона сжались, и он кинул взгляд на Сэма, увлеченного книгой. – Они знают, что лучше даже не пытаться просить интервью с вами двумя. Дин слышал историю медсестры о том, как их отец неплохо отколошматил двух журналистов, которые каким-то образом пробрались в палату к Сэму. Он снова провел ладонью по волосам брата и остановил ее у него на затылке. Какая-то часть Сэма все еще страдала, скорбела и ныла. Журналистам дико повезло, что в тот момент Дин был в отключке, не то он бы с большим удовольствием помог отцу выбить из них все дерьмо. – Ты должен это сделать, – твердо сказал Дин, и Джон кивнул. И без слов было понятно, что любой предложил бы гораздо больше денег за интервью с ними двумя. Но это не обсуждалось, потому что черта с два их отец позволил бы Сэму снова пройти через это. Сэм неожиданно задремал, и Дин провел пальцем по пульсирующей жилке на его шее. – С Сэмми все будет хорошо, пап. Джон подошел к кровати и коснулся руки Сэма, которая лежала поверх книги. – Я просто хочу, чтобы он разговаривал чуточку больше, – грустно пробормотал он. – Больно видеть, как... он замкнут в себе. – Он просто приходит в себя, – ответил Дин. – Быть... там, внизу. В такой тишине и изоляции столько времени. Все сейчас кажется таким громким и раздражающим слух. Это чем-то похоже на контузию. И он просто защищается до тех пор, пока все не устаканится. – Это он тебе сказал? – с любопытством спросил Джон. Дин пожал плечами: – Ему это не нужно, потому что я чувствую то же самое. Отец наклонил голову вбок. – Мне следует волноваться о том, что ты тоже не будешь со мной разговаривать? – спросил он полушутя, полусерьезно. Дин фыркнул, смеясь: – Для меня все немного иначе. И Сэм понимает это. Со мной все хорошо до тех пор, пока я могу приглядывать за ним. – У тебя хорошо получается, – ответил Джон, похлопывая старшего сына по плечу. Дин принял комплимент. Когда-то слова такого рода от отца значили для него целый мир. Однако теперь единственная необходимая ему похвала – тепло тела его брата, лежащего рядом с ним, вздыхающего во сне и прижимающегося еще ближе.

Часть 3

Домик недалеко от озера был идеей пастора Джима. Он принадлежал другу его друга и был любезно предоставлен когда-то охотникам. К нему вела лишь одна грязная грунтовая дорога, и любой, кто бы ни ехал по ней, оказывался в поле зрения обитателей дома еще задолго до прибытия из-за шлейфа пыли, оставленного позади колесами. Здесь было всё, необходимое для жизни: электричество, водопровод, мягкие и удобные кровати. А вокруг - широкая веранда, уставленная и увешанная стульями, скамейками и гамаками. Тот факт, что это место было устроено специально для отдыха и восстановления охотников, был очевиден. Над кроватями висели наспех приделанные ловцы снов. Белые пятна украшали деревянный пол – в течение многих лет множество пар ботинок втаптывало в пол зерна каменной соли. Над дверью висела древняя железная подкова. Они сразу почувствовали в этом месте мирную атмосферу. Даже позволяя отцу и Сэмми помочь ему разобрать багажник, даже стоя и смотря на выцветший старый деревянный дом, Дин её чувствовал. Сэм тоже ощутил это. Он поднимался по низким ступенькам к веранде рядом с Дином, но глаза, с интересом осматривавшие местность, загорались ярче и выглядели живее, чем за последние несколько недель вместе взятые. Внизу, за деревьями, поблескивало озеро, сверкающее и синее в апрельском солнце, и Сэм на мгновение остановился, упершись в перила, чтобы сквозь полуприкрытые веки насладиться видом. Дин прислонился к нему, обвивая руку вокруг пояса. Сначала, причем для них обоих, это был шок – покинуть больницу. Дин чувствовал, как учащается его пульс, когда он на инвалидной коляске подъезжал все ближе и ближе к черному выходу. Они уехали рано – втайне от всех, кроме персонала отделения. Импала была припаркована неподалеку от кухни. Отец и Сэмми шли рядом с ним. Солнечные блики уже мерцали через стеклянные двери, и Дин даже почувствовал облегчение, когда шаги Сэма запнулись, потому что Дин не мог заставить себя ехать дальше. – Все в порядке, – сказал отец. И это дало Дину шанс спокойно выдохнуть. Это был первый раз, когда они были за пределами помещения в течение целых шести недель. Сэм остался стоять рядом с ним, когда отец помог ему подняться на ноги, и Дин помнил, в каком оцепенении спускался по лестнице, накрытый с головой различными звуками и запахами. Затем – мимолетно – Дин прислонился к открытой двери машины, а Сэм прижался к нему, в то время как отец загружал вещи в багажник. Дин видел, как наклонилась голова Сэма, ловя его дыхание и прослеживая его взгляд – пристальный, глаза в глаза. Маленькие белые облака медленно плыли по широким просторам душераздирающей синевы апрельского неба. Слабый ветер, что направлял их, ласкал лицо, переплетая волосы, заставлял дрожать от ранней утренней прохлады. Охватившее его беспокойство ушло прочь, и он не мог не получить удовольствие от этого. Сэм, стоящий рядом, пожал плечами, слегка приподнимая уголки губ. Сейчас, прижимаясь к веранде, рассматривая их новый временный дом, Дин прижимался к Сэму и видел расползающуюся на его лице полуулыбку и легкий румянец, расцветающий на худых щеках его младшего брата. Довольно неплохое место.

***

Джон бросил им связку ключей, которую Сэм неуклюже упустил. Дин усмехнулся, на что Сэм лишь высунул язык, наклоняясь и подцепляя ключи. – Заходите внутрь и выберите себе спальню, – сказал отец, перебрасывая через плечо спортивную сумку. – Я приготовлю вам кровати, и вы сможете поспать. – Спать? – пожаловался Дин, держась за дверной косяк, пока Сэм подносил большой железный ключ к замку, со скрипом открывая дверь. – Разве мы не можем спуститься к озеру? Джон бросил на него недоверчивый взгляд, занося чемоданы в спальню. – Дин, тебя сейчас и порывом ветра может запросто снести. Иди поищи комнату, а я найду бельевой шкаф. Дин проследовал за Сэмом по коридору, оказавшись в большой, просторной комнате с огромными двойными дверьми, ведущими на веранду. Сэм отпер их, оставив открытыми, и сделал глубокий вдох чистого свежего воздуха. Дин рухнул на край кровати, чувствуя ужасное изнеможение. Его до жути раздражало то, что несколько часов тряски на заднем сидении выбили его из сил. Он бесился от того, что едва мог вспомнить, каково это – чувствовать себя сильным. – Хороший выбор, – одобрил Джон, опуская стопку покрывал и одеял на кровать, на которой сидел Дин. – Сэмми, я оставил у двери банку с солью. Не возьмешь ее, чтобы освежить круги? Сэм кивнул и вышел из комнаты, сопровождаемый взглядом Джона, который начал заправлять простыни. – Думаешь, вам здесь понравится, детка? Дин кивнул, опуская глаза. Несмотря на все его протесты, эта кровать так и манила в свои объятия, и он едва мог дождаться, когда отец, наконец, заправит ее, чтобы скинуть с себя кроссовки и улечься. Отец пригладил последний уголок одеяла, хватая Дина, севшего на свежезаправленную кровать, за локоть. – Отдыхай, – мягко произнес Джон. – Ты тоже, Сэмми, – сказал он, как только Сэм вернулся с солью. – Я закончу. Сэм отдал банку и также скинул свои ботинки. Не сказав ни слова, он откинул край одеяла, перелезая через Дина, и со вздохом устроился у стены. Дин снова подтянул одеяло и свернулся калачиком, вдыхая слегка затхлый запах чистых покрывал. – Сэмми, для тебя я приготовил другую кровать, – сказал Джон странным голосом, и Дин приоткрыл глаза, с любопытством смотря на отца. – Все в порядке, пап, – пробормотал он, когда Сэм свернулся в клубок. – Сэмми, сейчас Дину нужен отдых больше, чем тебе. Почему бы тебе не лечь в собственную постель, чтобы не мешать ему? Это было предложение, которое звучало в точности как приказ, но Сэм и не собирался открывать глаза, а Дин едва мог держать открытыми свои. – Все в порядке, – сонно повторил он, – я привык. Погружаясь в сон, Дин в какой-то момент подумал, что его отец, наверное, вышел из комнаты, а затем зашуршали покрывала, и в воздухе закрутился лимонный запах ткани. Джон так больше ничего и не сказал.

***

Дин проснулся, смотря в потолок затуманенным взглядом. Пожелтевшая старая штукатурка, потрескавшаяся и местами опадающая, нависала над ним, давила. Паника зародилась у него в груди, придушила его, застряв в горле, когда он попытался сделать вдох. В эти бесконечные секунды он не мог дышать, не мог двигаться, прикованный к месту страхом и слабостью. – Дин? – чьи-то руки схватили его за плечи, появилось в поле зрения знакомое лицо – широко раскрытые, обеспокоенные глаза и длинные пряди волос, спадающих на лоб. – Сэмми, – тяжело дыша, выдохнул Дин. Сэмми был здесь, Сэмми боялся – глаза все в слезах, а пальцы дрожали, когда он касался щеки Дина. Он должен быть сильным ради Сэмми. Дин сделал глубокий вдох, быстро моргая и через плечо Сэма видя пыльные балки, немного затянутые паутиной по углам. – Дин? – прошептал Сэм, и – его сердце все еще было готово выпрыгнуть из груди – Дин закрыл глаза, быстро открывая их снова, уверяя себя, что они с братом уже давно выбрались из того места. Воспоминания затопили его с головой, и он застонал, отползая от Сэма и свешивая ноги с кровати. – Позвать папу? – тревожно спросил Сэм, на что Дин покачал головой, чувствуя, как на лбу выступает испарина. Его пульс не хотел успокаиваться, пришлось с силой прикусить губу, чтобы не дрожали челюсти. – Дин? – снова позвал его Сэм, и Дин обернулся, всеми фибрами души ненавидя этот страх в глазах брата. – Я в порядке, – выдавил он. Сэм посмотрел на него с сомнением. – Папа? – повторил он. – Нет, Сэм, я справлюсь, – сдавленно произнес он. – И не смотри на меня так, – сурово добавил он на взгляд Сэма. – Тебе бы больше о себе беспокоиться, а не обо мне. Это не я не смог сказать больше трех слов за несколько недель. Сэм замер. Он слегка покачал головой, а вокруг глаз образовались маленькие морщинки от тихого смеха. Дин опустил голову, подавляя рвущееся наружу раскаяние. Длинные пальцы обхватили его щеку, немного поворачивая голову, и Сэм прильнул к нему, лбом касаясь лба. Паника Дина утихомиривалась, его сердце сбавляло темп под успокаивающим прикосновением Сэма. – Прости, – прошептал Дин. – Дурной сон, – сочувственно ответил Сэм, и Дин закрыл глаза. Ему было нечего скрывать от Сэма. Каждое утро в больнице они просыпались от того, что медсестра пыталась прогнать Сэма обратно в свою постель. Врач лишь качал головой на их выходки, а отец, скрипя зубами, старался не беспокоиться об этом. Они все думали, что бедный, молчаливый Сэм искал утешения, и Дину просто не хватало смелости сказать им правду. Сказать, что Дин и был тем единственным утешением и что Сэм инстинктивно знал это. Дин бросил взгляд на потолок, и по спине побежала дрожь. В секунды после пробуждения это казалось таким реальным. Бесконечные пугающие моменты, когда о спасении можно было забыть раз и навсегда, и все, из-за чего он просыпался – это голод и боль. Сэм все еще изучал его с застывшим в глазах вопросом. В больнице врач попросил их не винить Сэма за то, что он не разговаривал. Тревожное расстройство, от которого он страдал, было так же реально, как и пневмония, ослабившая тело Дина. Со временем, сказал врач, Сэм сможет восстановить свой нормальный голос, сможет вербально делиться тем, что он чувствует. Но сейчас Сэм плохо шел на контакт. Так же как и Дин. Он просто убедился, что об этом никто не знает. Кроме Сэма, конечно. – Я больше не хочу беспокоить отца, – пояснил Дин, стараясь избежать молчаливого понимания в глазах брата. – Я есть хочу, – прозаически продолжил он, и Сэм кивнул, отстраняясь. – И мне нужно в туалет, – он со стоном поднялся на ноги, потирая старую, тупую боль в груди. По крайней мере, сейчас он мог безболезненно дышать. Сэм прополз мимо него и спустил длинные ноги с кровати, вставая и зевая. Он повернулся и предложил руку старшему брату, но Дин с раздражением ее оттолкнул. – Ну и кто к кому теперь относится, как к ребенку? – пробормотал он. Сэм лишь приподнял бровь и последовал за ним из комнаты. Дин остановился посреди коридора и бросил на него насмешливый взгляд. – Чувак, тебе еще не надоело смотреть за тем, как я иду в ванную? Пожатием плечами Сэму удалось сказать, что нет ничего такого, чего он бы раньше не видел, так в чем проблема? – Сэм, – тихо сказал Дин, – я в порядке, тебе не нужно постоянно ошиваться возле меня. Джон выглянул из-за угла: – Мне показалось, что я услышал голоса, – сказал он, взглядом пробегая по старшему сыну. – Парень, тебе бы постричься. Дин поднял руку к голове и пригладил светлые волосы, которые стояли дыбом и торчали во все стороны. – Где ванная? – Белая дверь, – жестом указал Джон. – Я первый, – сказал Дин, двусмысленно глядя на Сэма, прежде чем зайти и закрыть за собой. – В моей комнате есть еще одна ванная, Сэм, – услышал он голос отца, но Сэм продолжал ждать у двери до тех пор, пока Дин не вышел, и он проскользнул мимо старшего брата, снова показывая ему язык. – Да, Сэмми, это было определенно мило, когда тебе было лет пять, – произнес Дин через закрытую дверь. На мгновение он остановился, собираясь с мыслями, и заставил себя улыбнуться. Затем он глубоко вдохнул и пошел дальше по коридору. – Хорошо спал? – Да, – Дин сел за кухонный стол, опираясь на него локтями. – Когда я, наконец, перестану чувствовать себя стариком? Джон положил корзинку со свежими булочками на стол и потрепал волосы Дина на обратном пути к своему стулу. – Доктор сказал, что восстановление займет несколько недель. – Отстой, – недовольно пробормотал Дин. – Мне нужно вернуться в прежнюю форму, пап. И снова начать тренироваться. – Это может подождать, – твердо сказал Джон, ставя на стол кастрюлю и поднимая ее крышку. Дин удивленно уставился на него: – Может подождать? Кто ты и что ты сделал с моим отцом? – Мы можем жить здесь столько, сколько потребуется, – Джон с улыбкой повернулся к вошедшему в комнату Сэму. – И у нас теперь есть довольно много денег благодаря журналу «Еженедельные новости». Как я уже сказал, тренировки могут подождать, пока вы, ребята, не поправитесь. – И все-таки, когда мы сможем почитать эту историю? – спросил Дин, накладывая праздничную порцию лазаньи себе в тарелку и вручая Сэму ложку. – Хм, дай подумать… Никогда, – ответил Джон. – Серьезно, зачем тебе это? Дин неуверенно замялся: – Я просто хотел посмотреть на те снимки, что ты отдал им, – тихо произнес он, и Джон подмигнул ему. – Не волнуйся, Дин. Та фотография, где ты голый на медвежьей шкуре, никогда не увидит свет. Сэм засмеялся, и Дин приподнял бровь. – Не обольщайся, мелкий, – сказал он. – Может, отец дал им фотографию тебя в ванной, когда тебе было три? Сэм подозрительно посмотрел на отца. – Не волнуйся, – покровительственно произнес Дин. – Вряд ли там можно разглядеть твой стручок. Ты был весь в грязи. – В основном в грязи, – исправил Джон, но Сэм отказался отвечать. Он только покачал головой и вернулся к еде. – Никакого чувства юмора, – пожаловался Дин. Они спокойно закончили завтракать. Отец кивнул на запакованные в углу коробки с едой и сказал, что собирается еще раз съездить в город в течение нескольких дней. – Так что, если вы чего-нибудь хотите, добавьте это в список. – M&M’s, – на автомате сказал Дин. – И чипсы. Может, пива? – с надеждой произнес он. – Конечно, – ответил Джон. – Все для меня. – Пап, – начал Дин своим рассудительным тоном. – Дин, – насмешливо ответил Джон. – Ты, вообще-то, на лекарствах. Никакого алкоголя, даже если бы я был склонен поделиться своим пивом. А я не склонен. – Быть больным отстойно, – обиженно произнес Дин, отпихивая от себя тарелку. – Не можешь доесть? – Джон кивнул на остатки еды на тарелке Дина. – Это даже большой порцией не назовешь. Дин подтолкнул тарелку к Сэму, закончившему со своей лазаньей и теперь приступавшему к еде брата. – Врач все равно сказал, что лучше есть маленькими порциями, – Дин огляделся. – Где телек? – Хм, да. Кстати, об этом, – Джон посмотрел на них извиняющимся взглядом. – Боже, да ты, наверное, шутишь, – недоверчиво произнес Дин. Затем улыбнулся обнадеживающей улыбкой: – Ты же шутишь, правда? – Извини, – ответил Джон, пожимая плечами. – Где этот список покупок? – спросил Дин. – Добавь туда «купить телевизор», сейчас же. – Я даже не уверен, что он здесь будет работать, – рассудительно сказал Джон. – Я позвоню пастору Джиму и спрошу, можно ли будет взять подержанный в городе. – И что мне делать до этого времени? – Спать, – ответил Джон. – Можете немного прогуляться с Сэмом. Там в старом сарае есть какие-то удочки. Дин удивленно приоткрыл рот, откидываясь на стол. – Как будто я недостаточно настрадался, – мрачно сказал он. – Почему бы не одолжить книгу у Сэмми? Сэм поднял глаза, отвлекаясь от своего занятия: намазывания масла на последнюю булочку. – И прочитать ее, – посоветовал Джон, вставая из-за стола. Дин закатил глаза: – Я больше по журналам, – пояснил он. – Предпочитаю короткий текст. И много-много фотографий. Предпочтительно машин. Предпочтительно полуобнаженных девушек, прислоняющихся к этим машинам. Теперь настала очередь Сэма закатывать глаза. В больнице он одолжил парочку книг, практически проглотив их за два дня. Чтение в больнице пошло на ура, и вскоре книг становилось все больше: приключения, мистика, научная фантастика. Вскоре у Сэма была уже коробка с книгами, которая заняла все переднее сиденье Импалы на пути к их нынешнему дому и теперь лежала на полу на кухне. – Всегда есть чем заняться, – сказал Джон, бросая на стол старую потрепанную колоду карт. – Сыграем?

***

К половине девятого Дин снова начал клевать носом, и Джон собрал карты, приказывая ему идти спать. Дин слишком устал, чтобы спорить. – Куплю завтра ножницы и подстригу тебя. А ты как, Сэм? Сэм коротко пожал плечами, вставая, когда Дин отодвинул свой стул. – Тебе можно пока не идти спать, – сказал ему Джон. – Ты не восстанавливаешься после пневмонии. Иди, почитай немного. Сэм лишь снова пожал плечами и вышел из комнаты. Лицо Джона исказила гримаса раздражения, и Дин, ухмыльнувшись, похлопал его по плечу, проходя мимо. – Бьюсь об заклад, что ты никогда не думал о том, что будешь скучать по вашим спорам, – сказал он. – Дин? – позвал Джон, и Дин обернулся, потирая глаза. – Что? Джон открыл рот, затем снова закрыл его и покачал головой. – Ничего. Спокойной ночи.

***

Сэм уже лежал, когда Дин выключил свет, оставляя дверь приоткрытой. Свет из коридора пробирался через трещины в дверях, проливаясь жёлтыми полосами на пыльные доски. Тяжелая музыка из старого радио, стоящего на кухне, тихим эхом разносилась по коридору. Дин прошел к кровати и сел, снимая носки и бросая их на не используемую никем кровать. – Папа сошел с ума? – спросил Сэм. Дин бросил на него взгляд через плечо и вздохнул. – Немного. Знаешь, ты мог бы еще посидеть немного и почитать. Не делай настолько очевидным то, что ты не можешь дождаться момента, когда сможешь запрыгнуть в одну со мной постель, хитрюга. – Устал, – упрямо сказал Сэм. – Да, я тоже, – согласился Дин, забираясь под одеяло и потягиваясь. Сэм лежал прижавшись к стене, всего в нескольких дюймах от брата, и, оценив тишину, Дин мог сказать, что брат был расстроен. – Иди ко мне, болван, – прошептал он, протягивая руку, чтобы оказаться еще ближе друг к другу. – Ты рехнулся? – пробормотал Сэм, на что Дин лишь покачал головой, губами прижимаясь к виску Сэма. – О чем ты думаешь? Отец просто не понимает, Сэмми, – он вздохнул. – Он думает, что я ношусь с тобой как с ребенком, нянчу тебя. И я не знаю, как рассказать ему… – Дин замолчал, тяжело сглотнув. Пальцы Сэма прижались к его шее, складываясь на затылке, поглаживая волосы. Дин дернулся под прикосновением, изгибаясь ближе, прижимая Сэма к себе еще сильнее. – Он не понимает, как сильно ты нужен мне, – прошептал Дин. Сэм кивнул, приближаясь ко рту Дина, играя с его приоткрытыми губами. Затем он толкнул Дина на бок и прижался к его спине, скользя по бедру широкой ладонью и забираясь под его футболку. – Хочешь историю? – выдохнул он в шею брата, и напряжение Дина спало. Он усмехнулся и затаил дыхание, в то время как ловкие пальцы заскользили по животу, немного надавливая и спускаясь ниже, к паху. – Думаешь, что сможешь сложить вместе так много слов, Сэмми? – Слов? – Сэм усмехнулся, начиная серию засасывающих сладких поцелуев на затылке Дина, пока рука скользнула еще на необходимый дюйм или даже ниже. Дин подавил стон, слишком боясь отца, который может пойти по коридору, и поймал Сэма за руку, обхватывая ее своей, направляя. Все те недели в больнице он так хотел, чтобы Сэм был рядом с ним, в безопасности. Жив и здоров. И сейчас все это в одно мгновение отошло на второй план. Похоть Сэма, его желание сносили крышу, словно волной сбивали с ног, унося его, поднимая высоко в небо. Завели его так сильно и так быстро - хотя Сэм даже не успел взять хороший ритм. Сэм посмеивался, дыханием опаляя затылок Дина, – теплое, мягкое чувство в животе прошибло Дина насквозь, подняло раздражение от самодовольства младшего брата. – Я тебя спермой испачкал, – проворчал он, в последний раз направляя их руки мягким движением, слегка дразнящим после испытанного оргазма. Сэм хотел было вытереть руку о футболку Дина, но он поймал ее и поднял, глубоко вдыхая аромат их сцепленных пальцев. – Эй, Сэмми? Хочу, чтобы ты слизал это, – прошептал он; от одной только мысли об этом он начинал дрожать. Сэм потерся об него, и Дин почувствовал член брата, освобожденный из плена штанов, прижимающийся к его спине. – Ужасно, – пробормотал Сэм, но он уже поднял руку, и Дин повернул голову, глаза расширились от того, как Сэм высунул язык и провел им по всей длине своего указательного пальца. – Черт, – прошипел Дин, разворачиваясь в руках Сэма, чувствуя, как тепло снова разливается внизу его живота, сводя с ума, когда Сэм задумчиво облизнул губы. – Черт, – повторил он, а затем, сминая раскрасневшиеся губы Сэмми под своими собственными, сам попробовал на вкус свою сперму. Дин скользнул все еще влажной рукой вниз, по животу брата, находя рукой член – длинный и тонкий, напряженный, покрасневший и невероятно горячий. Он немедленно обхватил его, большим пальцем обводя головку, просунул язык Сэму в рот, а затем надавил снова, все время заглушая задыхающиеся стоны удовольствия Сэма. Всегда – даже в их темной тюрьме – это было вот так. Тихо и приглушенно, словно их прикосновения были слишком личными и тайными, не предназначенными для чужих ушей. Словно даже душная полутьма была чем-то, вторгающимся во всё, что было между ними. Отец беспокоился о том, насколько близки они уже были, но этого он точно не поймет. И Дин перестал пытаться дать этому объяснение уже давным-давно. Он просто знал, что нуждается в нем, нуждается в Сэме, и что эта необходимость въелась глубоко в кости. Сэм защищался своим молчанием: это было не упрямство, а настоящая тревога, сдерживающая все его страхи и всю боль внутри без возможности освободиться. И все же с Дином, в эти моменты уединения, он мог общаться всем, чем нужно. Дин защищал себя, как и всегда – улыбкой и небрежным пожатием плеч. Но здесь, в их уединенном месте, он мог признаться себе в том, что инстинктивно знал Сэм. В том, что он висел на волоске. Кошмары мучили его, изматывали. До такой степени, что руки иногда дрожали, а грудь сдавливала боль, и он мог бы поклясться, что до сих пор чувствует тот запах – влажную, заплесневелую духоту своей тюрьмы. Сэмми под его рукой был близок к разрядке, кожа натянулась, когда он выгнулся и захныкал, дрожа и выдыхая свое удовольствие. Довольно мурлыкая, он поднял их переплетенные руки, И Дина не нужно было просить – он облизнул палец Сэма, пробуя на вкус их двоих и с удовольствием проглатывая. И волна достигла своей вершины, унося их обратно к берегу. Они лежали, задыхаясь в объятиях друг друга, дыша в унисон. Проваливаясь в глубокий сон без сновидений.

***

Дин стоял на веранде с обернутым вокруг шеи полотенцем, а Джон – позади него. – Прямо на затылке и с подъёмом по бокам? – Просто убери эти девчачьи завитушки, – Дин в нетерпении скрестил руки на груди. Он ухмыльнулся Сэму, сидящему на ступеньках и читающему книгу. – Одной девчачьей стрижки на семью вполне достаточно. – Сэм следующий после тебя, верно, Сэмми? – сказал Джон, аккуратно состригая волосы с затылка Дина. Сэм, не отрываясь от книги, покачал головой. – Обещаю, что не буду стричь слишком коротко, – чуть ли не уговаривал его Джон, и Дин подавил улыбку. Их отец явно не был тем, у кого хорошо получались уговоры. В обычной ситуации он просто приказал бы Сэму сесть на стул, тот бы сделал свое фирменное упрямое выражение лица, а уже через пять минут Джон бы пыхтел от ярости, а Сэм - смылся куда-нибудь поразмышлять. Хотя казалось, что уговоры не так уж и бездейственны: Сэм склонил голову, размышляя над словами отца. – Ну же, чувак, – присоединился Дин. – Когда станет жарко, ты просто сваришься под этой шваброй. – Дин убедится, что я не слечу с катушек и не подстригу тебя под военного, – добавил Джон. Сэм еще минутку поразмышлял, а затем, наконец, кивнул, и Дин расслабился под тихим жужжанием старой машинки, тихо вздыхая от облегчения. Все было бы гораздо проще, если бы отец всегда придерживался такой модели поведения. Сейчас он был прямо-таки образцом терпения и сдержанности, но Дин знал своего отца достаточно хорошо, чтобы сказать – это ненадолго. Он также знал его достаточно хорошо, чтобы в ближайшее время ожидать пристального контроля над их сном. Джон не говорил абсолютно ничего, и Дин был уверен, что он не подозревает – иначе не был бы таким сдержанным. Но ему не нравилось то, что многое было ясно. Он положил конец ночным вылазкам Сэма в кровать Дина еще много лет назад, и, с мудростью от подросткового опыта, Дин понял, что это было именно то время, когда в него ударило половое созревание. Дин, в общем-то, и не возражал тогда сильно. Приватность становилась большой проблемой, и ничто не могло сравниться с пробуждением с утренним стояком под посторонними глазами младшего брата - это действительно немного стесняло. Но Сэмми тоже достиг этапа «Я уже большой мальчик», так что большой драмы в этом не было. И так бы оно и осталось, если бы все вдруг не изменилось.

***

После стрижки они спустились к озеру. Сэмми с любопытством каждые пять минут проводил по своим непривычно коротким волосам. Отец подстриг их с одной стороны и ровно причесал, и Дин не мог понять, нравится ему или нет. Из-за этого казалось, что Сэмми снова было шесть лет, когда отцу приходилось увлажнять расческу, чтобы причесать кудри, а затем сгладить все так, чтобы выглядело презентабельно. Сейчас Сэм делал точно так же, как и тогда – пропускал через волосы свои длинные пальцы, взъерошивая прическу. Отец нес удочки и старую тканую сумку со снастями, которую перекинул через плечо; Сэм – одеяла и свою книгу; Дину же позволили взять лишь бутылку воды и больше ничего. Прогулка по высокой траве была легкая, но Дин все равно был рад наконец дойти до берега и развалиться на одеяле, что Сэм расстелил на земле. – Сколько рыбы хотите, парни? Дин и Сэм обменялись взглядами. Еще ни разу в жизни они не видели, чтобы их отец рыбачил. – Э-эм, а обед не зависит от того, сколько ты поймаешь, так ведь? – с сомнением произнес Дин, глядя на гладкую поверхность воды. – Пф, маловеры, – Джон опустил на землю запасные удочки. – Чтобы вы знали, до вашего рождения я постоянно ходил на рыбалку. Конечно, все было совсем по-другому, в реке, – признал он, вглядываясь в леску. – А это немного отличается, полагаю. – Это должно быть интересно. – Не волнуйтесь, – рассеянно сказал Джон. – Голодать вы не будете... Он замер. Дыхание перехватило. Он выглядел таким убитым горем, что Дин мгновенно простил его, подавляя вспышку боли, что возникла в груди. Полный раскаяния взгляд Джона метнулся от Дина к Сэму, который сидел, скрестив ноги и безучастно глядя вниз на страницы книги. Его пальцы с силой сжали края, и он тяжело сглотнул. – Так же долго, как не будем есть фасоль, да, Сэмми? – осторожно произнес Дин, нежно кладя руку на спину Сэм, поглаживая ее. Джон было сделал шаг к ним, но Дин покачал головой, зная, что Сэмми через несколько секунд выйдет из внезапного шока. Всякие мелочи напоминали Дину об этом ужасном времени постоянно, но он глубоко вдыхал свежий воздух и успокаивался. Сэм сделал так же: сделал один глубокий вдох, а потом и второй. Наконец, он расслабился под рукой Дина, разжав пальцы с краев книги. Он взглянул на Дина и слегка пожал плечами. – Или персики, – прохрипел он, и Дин улыбнулся, на секунду притягивая его к себе, сжимая плечи и поцелуем прижимаясь к уху. – Никогда-никогда, – согласился Дин. Джон все еще стоял, держа в руках удочку и выглядя глубоко несчастным. Сэм одарил его мимолетной улыбкой, и Джон, улыбнувшись в ответ, вернулся к работе.

***

Несмотря на мало что обещающее начало, итог был успешным. Дин растянулся на одеяле, позволяя пятнам света и умеренному ветру играть с ним. Сэм лежал перпендикулярно ему, положив голову на плечо Дину и читая книгу. Джон поймал трех рыб.

***

Дни проходили медленно, долго и ярко, с намеками на раннее лето. Каждое утро они ходили к озеру ловить рыбу. Каждый день Дин с Сэмом дремали, лежа на кровати и укрываясь одной лишь простыней, в то время как длинные белые шторы, поднимающиеся от порывов ветра, портили соляной узор на полу. Сэму не нужно было спать так же, как и Дину, но, несмотря на тонкие намеки своего отца, он не позволял Дину отдыхать в одиночестве. Дин часто резко просыпался и сразу же начинал искать Сэма, всегда находя его рядом с собой, а глаза его были полны беспокойства. Вечером они играли в карты или читали, и Дин неохотно взял «Игру Эндера», мгновенно втягиваясь, склоняясь над книгой, но то и дело чувствуя на себе взгляд брата. Отец работал над своим дневником, листая книги, делая заметки и постоянно что-то записывая. Ночью они вместе забирались в кровати и сворачивались под одеялом, лежа на боку, сцепляя руки на животе Сэмми. Иногда отец заглядывал к ним, прежде чем самому идти спать; Дин открывал глаза и видел, как он стоял в дверном проеме, рассматривая их. В конце концов, двери со скрипом закрывались, и Сэм поворачивался в его руках, прижимаясь ближе. И они снова забывались друг другом.

***

Через какое-то время после их приезда Джон заявил, что пора бы уже пополнить запасы кладовой. – Не забудь про телевизор, – напомнил ему Дин, свернувшись калачиком на старом потертом диване. – Я думал, что ты наслаждаешься чтением своей книги, – сказал Джон, пробегая глазами по списку покупок. – Серьезно, пап, – Дин выдавил улыбку. – Я собираюсь вдариться в просмотр Симпсонов. – Ладно, парень, – согласился Джон, похлопывая его по плечу. – Я поищу какой-нибудь подержанный, – он сделал паузу, почесал подбородок, будто обдумывая что-то в уме, и, наконец, взял в руки свою куртку. Он достал пистолет Дина. – Меня не будет всего пару часов, – сказал он. – С вами все будет нормально? Дин протянул руку и забрал оружие, чувствуя его тяжесть. Сэм торжественно смотрел на то, как Дин обхватил приклад, позволяя знакомому чувству затопить его с головой. В его руке была власть, защита Сэмми и его самого. Если бы в тот день у него был пистолет… – Если кто-то появится, оставайтесь вне поля зрения и ждите, пока я не вернусь, – приказал Джон. – Не ходите никуда дальше озера. – Есть, сэр, – сказал Дин, проверяя предохранитель и заправляя пистолет за пояс. Холодный металл прижался к коже, обнадеживая и тревожа одновременно. Они вышли на веранду, наблюдая за тем, как Джон уезжает на Импале вниз по ухабистой дороге, оставляя за собой шлейф пыли и исчезая за поворотом. Со времен их тюрьмы это был первый раз, когда они остались одни. Сэм обхватил ладонь Дина своей и сжал ее. Дин улыбнулся ему печальной улыбкой. – Странно, да? Мы столько пережили вдвоем. И сейчас я как на иголках. – Прогуляемся? – спросил Сэм, кивая в сторону озера. Дин вздохнул и потер шею. – Пойдем. Только не рыбачить. Сэм усмехнулся.

***

Они пришли к своему обычному месту и уселись на одеяло, глядя на спокойную гладь озера. Дул прохладный ветер, и серые облака затянули горизонт. Дин поджал ноги и положил подбородок на колени. – Порядок? – спросил Сэм, и Дин посмотрел на него. Его младший брат сидел рядом, скрестив ноги, а на коленях лежала закрытая книга. – Конечно, как всегда, – легко ответил Дин. Он отскочил, когда Сэм резко замахнулся и ударил его книгой по колену. – Эй! – Ты в порядке? – повторил Сэм. – Осторожней, Сэмми, – саркастически ответил Дин, потирая колено. – Это почти походило на законченное предложение. Сэм уставился на него, а Дин вперил в него взгляд в ответ. Он знал, что имел в виду его брат, но будь он проклят, если сыграет в игру Дин-обнажает-свою-душу сегодня. В то утро, когда он проснулся, его сильно трясло, он паниковал, на глазах были слезы, а в носу – запах сырой земли. Сердце бешено колотилось, он слез с кровати и нащупал засов, наконец открывая один верхний, а Сэм, спокойными руками – нижний. Тогда он широко распахнул двери, делая один глубокий вдох за другим до тех пор, пока не почувствовал легкое головокружение. Сэм стоял рядом с ним, сжимая футболку на спине, словно Дин мог неожиданно взлететь и исчезнуть. С тех пор он сотни раз чувствовал на себе заинтересованный взгляд брата. Он чувствовал его и сейчас, но уже под гневом и разочарованием. – Я в порядке, – мягко сказал Дин. Сэм открыл и закрыл рот, покачал головой, стукнул книгой свое колено, и Дин понял, что брат действительно пытался говорить. В течение нескольких недель слова Сэма были урезанными, короткими, за него всегда говорил лишь язык тела. Джон и Дин не подталкивали его к разговору, и Сэм, казалось, был доволен тем, что его красноречивое пожатие плечами и молчание говорят все за него. Но сейчас он со слезами на глазах боролся за каждое слово. Дин хотел дотронуться до него, но заставил себя остаться на месте. Это была битва Сэма. Дин не мог победить для него. – Давай, Сэмми, – прошептал он. – У тебя есть что сказать, младший братик? – Я боюсь, – удалось, наконец, прошептать Сэму; грудь вздымалась и опускалась, словно после долгого бега. – Волнуюсь... Твои кошмары, – он замолчал, качая головой. – Я не знаю, что делать. – У тебя хорошо получается, – подбодрил Дин. – Поговори со мной, Сэм. Скажи мне, что тебя беспокоит. – Ты, – выпалил Сэм. И создалось такое ощущение, словно прорвало плотину и слова полились фонтаном. – Т-твои глаза, когда ты просыпаешься и смотришь на меня, будто видишь впервые! Эт-этим утром, когда ты не мог дышать, я д-думал, что ты просто разобьешь эти стеклянные двери, чтобы выйти! Все становится хуже, Дин, а т-ты даже не хочешь признавать это! – Эй, – Дин опешил. – Что ж, думаю, я сам напросился. – Ты не говорил врачам, отказываешься рассказать отцу, – задыхаясь, произнес Сэмми. – Такое ощущение, ч-что я – единственное, что держит тебя целым, и что, если я облажаюсь? Сегодня утром я даже не смог позвать отца на помощь! – Ладно, Сэм, успокойся, – сказал Дин, видя, что у Сэма начинается паника. – Ты справился. Начал говорить, – Дин сжал руку Сэма в своей. – Ты ведь осознаешь это, да? Что говоришь? Сэм сжал руку в ответ, заморгал. – Думаю, да, – изумленно произнес он. – Думаю, что раньше просто не старался. Я просто очень испугался сегодня утром, вот и все. – Хм, хорошо, если это все, что нужно, – подразнил его Дин. – Этот психоз почти стоил того. Сэм посмотрел на него, как на идиота, и сбросил его руки. – Это не смешно! – Да ладно, Сэмми, – спокойно произнес Дин. – Мне жаль, что ты испугался. Я не понимал, сколько взвалил на твои плечи. – Я не это имел в виду, – резко ответил Сэм. – Все, чего я хочу – быть здесь рядом с тобой. Но что, если я облажаюсь, Дин? Что, если тебе будет нужна моя помощь, а меня не окажется рядом. Вот о чем я говорю. – Да, – медленно произнес Дин, – я понимаю, – он поймал взгляд Сэма, в котором были все воспоминания, практически на поверхности. – Я это понимаю, – повторил он. – Но, Сэмми... Все в порядке. Я буду в порядке. Сэм с сомнением посмотрел на него: – Дин, – начал было он, но Дин прервал его. – Послушай, Сэм, у меня была пневмония, и я справился с этим, верно? За три недели ты едва ли сказал несколько слов, но ты преодолеваешь это. Так что и в этот раз все будет хорошо. – Я хочу, чтобы ты рассказал отцу, – настаивал Сэм. – Сэмми... – Пожалуйста, Дин. Просто дай ему знать, что происходит. Дин вздохнул. – Хорошо, я поговорю с папой. Сэм посмотрел на него с надеждой. – Правда? – Правда. Плечи Сэма немного расслабились, и озабоченное выражение исчезло с его лица. – Хорошо, – согласился он. – Но это не значит, что ты снова можешь молчать, – предупредил Дин. – Я не буду, – Сэм нахмурился, словно бы подбирая слова. – Я не хотел прекращать говорить, – он пожал плечами. – Я просто не мог... – он замолчал в отчаянии. – Отец сказал, что сначала ты разговаривал нормально, – напомнил ему Дин. – А потом пришли журналисты. – У них был фотоаппарат, – сказал Сэм. – А свет от вспышки был настолько ярким, что заболели глаза. Я волновался о тебе, – признался он. – Потому что ты все еще был без сознания. Я чувствовал себя беспомощным. Дин подавил свой гнев на журналистов, сумевших проскочить через больничную охрану, и попытался кивнуть. – Мне так жаль, Сэм, – промямлил он. Сэм посмотрел вниз на свои руки. – Ты знал о... других? – тихо спросил он. Дин положил руки на колени Сэма и успокаивающе сжал их. – Отец сказал мне. – Я видел их лица на фотографии, – прошептал он. – И я знал, Дин, знал, как они страдают, знал, как умрут. Я знал, что мы могли быть на их месте и нас никто не смог бы найти. Дину невозможно было смотреть на муки на лице Сэма: он протянул руки, и Сэм приник к нему, забираясь на колени, как маленький ребенок. Дин прижал его так близко, как делал это в подземелье, крепко обхватив руками человека, которого он любил всеми фибрами души. Он слышал, как бьется сердце Сэма, порхая, словно птица в клетке. – Сэмми? – серьезно спросил он. – Сэмми, ты помнишь, что было с нами тогда, в конце? Сэм крепко схватил его за руки: – Да, – прошептал он. – Помнишь, как мы даже перестали бояться? Потому что мы знали, что скоро все это закончится и уже не будет так больно? Сэм коротко кивнул, прижимаясь к груди. – Ну, так же было и с ними тогда, в конце, – с уверенностью произнес Дин. – И теперь их страдания закончились, и они вместе. И нет больше голода и боли. Сэм судорожно выдохнул. – Их больше нет, Сэмми, – продолжил Дин. – И ты тоже должен отпустить. – Я постараюсь, – Сэм поднял голову на брата, и плечи Дина затряслись, а из глаз покапали слезы. Дин запрокинул голову и слепо посмотрел на небо. С благодарностью, ведь Сэм снова заговорил. С горем, потому что некоторых так и не спасли. С изумлением, насколько Сэм теплый и сильный в его руках. Все это стоило слез.

***

Капли дождя уже начали падать на землю, когда Импала с ревом подъехала к дому. Сэм и Дин встречали Джона на крыльце, и, выбравшись из машины, он пробежался по ним глазами так же, как делал всегда, неважно, длинная поездка или короткая. – Все хорошо, парни? – спросил он, как спрашивал всегда. – Да, сэр, – хором произнесли они, и Дин приподнял бровь, посмотрев на брата. – Эй, пап, – бодро сказал Сэм, забирая у отца сумку с продуктами. – Ты купил телевизор? – Да, я... – Джон резко развернулся. – Сэмми? – Ну, пап, что думаешь? – Дин усмехнулся, похлопывая Сэма по спине. – Сэмми снова разговаривает. Джон подошел ближе и Сэм стыдливо пожал плечами. – Подумаешь, большое дело. Дин закатил глаза. – Сэм, – Джон улыбнулся одной из своих самых редких искренних улыбок. Он протянул руку и похлопал Сэма по плечу, немного сжимая его. Сэм снова пожал плечами, заливаясь краской. – Сейчас дождь пойдет, – указал он, и какое-то мгновение, а может даже дольше, Джон просто пялился на него с глупой улыбкой на лице. Но после он обдумал сказанные слова и нахмурился. – Дин, забери сумку у Сэмми и уходи с дождя. Тебя только неделю назад из больницы выписали. – Есть, сэр! – бойко отозвался Дин, забирая сумку и поднимаясь по лестнице. – И свитер надень, – крикнул вдогонку Джон. – Держи грудь в тепле. Дин стоял на самой верхней ступеньке, наблюдая за тем, как отец передает еще одну сумку с продуктами Сэму. – Иди, позаботься о брате, – тихо сказал он, и, кивнув, Сэм последовал к лестнице за Дином. Джон убрал со лба влажные от дождя волосы и на мгновение закрыл глаза. Дин подтолкнул Сэма плечом, оставляя отца одного.

***

Телевизор ловил просто прекрасно, и они установили его на кухне, чтобы они могли смотреть его во время приготовления к ужину. Братья нарезали салат, в то время как Джон разогревал тако и готовил говядину с жареными бобами. Для тихого дождливого вечера еда была великолепная. Дин отодвинул свою тарелку, допивая остатки кока-колы, пока на заднем фоне крутили Симпсонов. Он не отводил взгляд от экрана, стараясь не подавать вида, что Сэм постоянно толкает его под столом и кивает в сторону отца. Наконец, он пихнул его в ответ и зло посмотрел, на что Сэм стиснул зубы и откинулся на спинку стула. – Сэмми, – позвал Джон, наливая себе очередную порцию пива. – Не мог бы ты начать убирать со стола? Мне нужно поговорить с Дином наедине. На веранде, – сказал он Дину, указывая на дверь. Теперь взгляды, которыми Дин обменялся с Сэмом, были полны ужаса. О чем отец хочет поговорить наедине? – Конечно, пап, – ответил Сэм, и Джон улыбнулся ему. – Так приятно слышать твой голос, сынок. Сэм улыбнулся в ответ, дожидаясь, пока отец отвернется, и любопытным взглядом впериваясь в Дина. Дин пожал плечами, более чем напуганный. Выйдя на веранду, Джон откинулся в старое плетеное кресло. – Что ж, Дин, – обыденным тоном произнес он. – Что происходит между вами с Сэмми? Сердце Дина застыло в груди, дыхание перехватило. – Что? – еле выдавил он. – Все эти нахмуривания и странные кивки, которыми он одаривал тебя весь вечер. У меня такое чувство, будто он хочет мне что-то рассказать. Дыхание Дина участилось, и он почувствовал легкое головокружение. – О, – тупо ответил он, испытывая шок вперемешку с облегчением. – Э-э, да, есть такое дело. Джон поднес пиво к губам и сделал большой глоток. – Ну и? После всего того, что Дин уже успел перебрать у себя в мозгу за последние несколько секунд, он подумал, что сейчас будет легче всего открыть отцу правду. – Э-э, у меня, гм, были сны, – аккуратно начал Дин. Джон нахмурился, и Дин выпалил: – Кошмары, – поправился он. – Мне кажется, они становятся более... сильными. Джон наклонился вперед, кресло скрипнуло. – Что ты имеешь в виду под «сильнее»? Дин неловко пожал плечами. – В смысле, совсем не как сны. Я просыпаюсь и словно нахожусь снова там, понимаешь? И я вроде бы проснулся, но все еще нахожусь в ловушке того сна. Я чувствую тот сырой, землистый запах. Я чувствую давление стен, словно сжимающих меня, – Дин прижал руки к груди от накативших воспоминаний – резких, детальных. – Сегодня утром я проснулся и не мог дышать. Я... Я думаю, что сильно напугал Сэма, – он неловко замолчал. – Что, возможно, даже было неплохо, потому что это разозлило его до такой степени, что он закричал на меня, а он не мог сделать этого без слов. Джон изучал его, освещенного светом полной луны, какое-то время, и Дин ежился под этим серьезным взглядом. Теперь он даже частично жалел о том, что не промолчал, как хотел сделать в самом начале. У отца и так было достаточно причин, чтобы беспокоиться, не говоря уже о том, что его старший сын – слабак. Джон поднялся с кресла и сел рядом с Дином на верхнюю ступеньку. – Эти сны, – тихо начал он. – Ты говоришь, что чувствуешь запах того подземелья? Ты физически ощущаешь, словно ты снова там? Дин кивнул. Джон сделал еще один глоток пива. – У меня в отряде был друг, – тихо произнес он, – Бэннет Кобб, мы звали его Бэнни. Я встретил его в последний год, и мы... – Джон фыркнул и покачал головой. – Скажем так, мы через многое прошли вместе. Он был родом из Канзаса, и, вернувшись домой, мы некоторое время поддерживали связь. Дин посмотрел на отца. Он никогда не говорил много о тех годах. – Через пару месяцев после возвращения мне позвонили. Бэнни... – Джон прокашлялся, – Бэнни пытался перерезать себе вены, – Джон поймал взгляд сына. – Он страдал от посттравматического стрессового расстройства. Как Сэмми. Как ты, Дин. Дин на автомате покачал головой: – Нет, пап, – неуверенно сказал он. – Мне только снятся плохие сны, вот и все. Джон похлопал его по плечу с пониманием во взгляде. – Думаю, это воспоминания, сын. Они похожи на кошмары, только гораздо более яркие и пугающие. Бэнни сказал, что чувствовал запах джунглей, слышал звук крутящихся лопастей вертолета. Словно он вернулся обратно. Дин смотрел вперед невидящим взглядом, снова пойманный в плен воспоминаний. – Бэнни был одним из самых храбрых людей, которых я только встречал, – сказал Джон. – Но он также был упрямым сукиным сыном, который отказывался признавать свою слабость. Пока для него не стало слишком поздно. – Я... Я чувствую это как слабость, – признался Дин, не решаясь посмотреть отцу в глаза. – Нет, это не так. То, что случилось с Сэмми, не означает, что он слаб. Ты в это не веришь, так ведь? – Нет! – яростно воскликнул Дин. – Ты не знаешь, каким храбрым он был, пап. Когда я был болен до такой степени, что уже не мог ни помочь ему, ни утешить, он не сдавался. Он... – Дин умолк, когда Джон понимающе улыбнулся. – Верно, – согласился он. – Это не имеет ничего общего со слабостью, Дин. Это просто способ разума справиться со всем, что произошло. Дин обдумывал это несколько долгих минут, глядя в лунную ночь, чувствуя утешение отца, сидящего рядом. – Итак, что же мне делать? – наконец спросил он. – То, что ты делаешь. Говори со мной, говори с Сэмми. Теперь это будет легче, потому что он может ответить. В конце концов, ты был здесь для него, не так ли? С тех пор как ты проснулся в больнице, он никогда не отходил от тебя далеко... – Джон сделал странное выражение лица, и желудок Дина ухнул вниз, когда он увидел, как быстрый ум отца собирает все воедино. – Вот почему, – сказал Джон, – Вот почему Сэм постоянно крутился возле тебя. Я думал... – Ты думал, что я забочусь о нем, – несчастно произнес Дин. – Но все было наоборот, – он отвернулся со смущенным румянцем на щеках. – И я знал, о чем ты думал, и я позволял тебе думать об этом. Потому что мне было слишком стыдно признаться... – Разве мы просто не уладили все это? – прервал его Джон. – Дин, вам нечего стыдиться. Вы с Сэмом... – он покачал головой. – Вы – самые храбрые из всех, кого я знаю. Вы выжили, делали все, что нужно было делать, чтобы сохранить друг друга. Я так горжусь вами двумя. От слов отца щеки Дина залил густой румянец, но в то же время он чувствовал некоторое беспокойство. делали все, что нужно было делать, чтобы сохранить друг друга Что именно отец имел в виду? – Пап? – осторожно позвал он. – Дин, я был солдатом, – сказал Джон. – Я знаю, какая связь может возникать между двумя мужчинами при тех или иных обстоятельствах. И я так рад... – голос Джона охрип, и он прокашлялся, смотря в сторону мгновение. – Я так рад, что вы были друг у друга, чтобы справиться. Это было моим единственным утешением, когда вы пропали. Я надеялся и молился, что вы двое – вместе. Беспокойство Дина улетучилось от искренности в голосе Джона, и он нахмурился, пытаясь понять, о чем толковал ему отец. – Я так чертовски волновался о вас двоих в последние несколько недель, но думаю, что волновался совсем не о том, – Джон фыркнул. – Сэмми снова разговаривает, и все благодаря тебе. У тебя были ужасные воспоминания, но Сэм помогал тебе с этим. И так оно и должно быть. Я доверяю вам, мальчики, вы сможете хорошо позаботиться друг о друге. – Так и есть, пап, – тихо сказал Дин. Что здесь вообще происходит? Может, он просто понял всё превратно и услышал только то, что хотел услышать? – Дин, вы с Сэмми всегда будете близки. Но ты ведь знаешь, не так ли, что этот вид... привязанности угаснет? Я знаю, как все это кажется сейчас, но поверь мне. Вы оба вернетесь к нормальной жизни. Дин кивнул, обдумывая слова отца. Он говорил, что их чувства были сильными из-за того, через что им пришлось пройти. Он говорил, что это пройдет, когда они почувствуют себя лучше. И если он знал о других вещах, личных вещах, которые происходили в постели... Тогда он говорил, что это тоже со временем пройдет. – А до тех пор я верю, что ты позаботишься о Сэме, – Джон через плечо оглянулся на дверь, повышая голос: – И я надеюсь, что ты также позаботишься о своем брате. Дин проследил за его взглядом и через мгновение увидел тень в щели между дверью и полом. – Я не слушал, – сказал Сэм в свою защиту. – Просто мимо проходил. Джон выразительно посмотрел на него, и Дин не смог подавить смешок от так и искрящихся глаз отца. Серьезное выражение лица исчезло, и он засмеялся глубоким смехом, а Сэм толчком открыл дверь, уперев руки в бока. – Мне кто-нибудь поможет с этой посудой? – с негодованием спросил он.

***

– Так отец думает, что мы перерастем это? – спросил Сэм. Его волосы были растрепаны из-за подушки, а кожа казалась бледно-голубой в лунном свете, пробивающемся сквозь тонкие занавески. Дин перекатился на спину и притянул Сэма к себе, головой укладывая того к себе на плечо. – Думаю, он больше надеется, что мы это перерастем, – ответил Дин. Сэм поднял голову и посмотрел на него, освещенного лунным светом. – А мы должны? Дину и самому было интересно. Что именно они должны были перерасти? Секс? Необходимость быть рядом? Любовь, которая намертво связала их друг с другом? Это казалось невозможным. – Нет, – успокоил Дин. Плечи Сэма расслабились. – Чертовски верно, – пробормотал он, кладя голову обратно на плечо брата.

Эпилог

Джон стоял на веранде, наблюдая за игрой своих сыновей в бейсбол. Дин изо всех сил старался подать своей фирменной подачей, и Сэм прыгнул за ним, ловя мяч своей новой перчаткой, поднимая руку вверх с торжествующей усмешкой. – Неплохо, – откликнулся Дин, и Сэм откинул волосы назад, задиристо потирая мяч о свою рубашку. Волосы Сэма снова отросли, подумал Джон, да он, к тому же, стал еще выше. Эти недели отдыха пошли ему на пользу. Дин прошлепал ногами по высокой траве и что-то тихо сказал брату, что заставило его откинуть голову назад и разразиться смехом. Его старший сын наконец тоже стал выглядеть лучше. Он по-прежнему мучился от кошмаров и внезапных воспоминаний, так же как и Сэм закрывался в себе время от времени. Но он медленно вновь учился говорить со своим братом и отцом. А Джон учился слушать. Джон подумал, что они стали выглядеть такими взрослыми. Такими высокими и сильными. Дин сейчас – молодой парень, и Сэм был не так уж позади него. И все же, для него они все равно были все еще маленькими мальчиками. Наверное, всегда будут. – Пап! – крикнул Дин, и они с братом трусцой побежали к лестнице. – Кто-то идет! Вдалеке показался столб пыли, и Джон прищурился, когда в поле зрения оказался старый изношенный грузовик. – Все в порядке, – сказал он сыновьям, не без удовольствия отмечая их боевую готовность, то, как они стоят плечом к плечу. – Это Бобби, я ждал его визита. – Эй, Винчестеры, – позвал Бобби, припарковываясь рядом с Импалой. – С днем рождения, Сэмми! – Сэм, – с улыбкой поправил его Винчестер-младший, делая шаг вперед, когда Бобби вышел из машины и протянул руку. – Он уже слишком большой для Сэмми, – пояснил Дин, когда настала его очередь для рукопожатия. – Джон, – поприветствовал Бобби, и тот кивнул в ответ. Они с Бобби делили свою долю не очень приятных слов и кулаков на протяжении многих лет, но мужчина всегда приезжал, когда Джон нуждался в нем; позвонил он и в этот раз, предложив свою помощь, сразу же, как только до него дошел слух об исчезновении парней. Товарищи звонили отовсюду. Даже в самый разгар страха за своих сыновей, Джон был удивлен. Он не знал, что у него столько друзей. – Вы, парни, выглядите хорошо, – сказал Бобби. – Похоже, это место на вас так влияет. – Входи, – пригласил его Дин. – Я наконец-то закончил свой курс лечения, так что, может быть, папа будет не против дать мне немного пива, раз уж у нас гость. – И у меня день рождения, так что, может, и мне чего перепадет, – с надеждой произнес Сэм. – Да, Сэм, – напомнил ему Джон. – Твой пятнадцатый день рождения. – Кстати говоря, – Бобби подошел к своему грузовику и открыл пассажирскую дверь. – Я купил тебе подарок на день рождения, Сэм. Он усмехнулся, а Сэм округлил глаза от удивления. – Щенок, – выдохнул он, чуть ли не прыгая на капот грузовика – так он спешил обойти его. – Она – золотистый ретривер, – сказал ему Бобби, отдавая щенка в руки мальчику. Сэм сразу же уткнулся лицом в ее светлую шерсть, прижимая к груди. Джон почувствовал на себе тревожный взгляд Дина, и, когда Сэм поднял глаза, на его лице было написано сожаление. Но, кроме этого, на его лице прочерчивались следы былого неповиновения, и, что любопытно, Джон был даже рад их видеть. Сэмми просто не будет самим собой, если не будет задирать подбородок, готовый спорить из-за чего либо. – Все в порядке, Сэм, – сказал Джон, отправляя их страх на покой. – Я еще несколько недель назад позвонил Бобби и попросил его присмотреть тебе щенка. Для Сэма это было полной неожиданностью, и его взгляд недоверчиво метнулся к брату. – Правда, пап? – Правда. Вздох облегчения, вероятно, был слышен лишь Джону, но улыбка осветила его лицо, когда он подошел к Сэму и погладил щенка по голове. – Она великолепна, – сказал он, и Сэм засиял. – Замечательный щенок, – согласился Бобби. – Немного буйная, но ничего, вырастет. – Как ты назовешь ее? – спросил Дин, гладя шелковистые уши собаки. Бобби поднялся по лестнице и остановился рядом с Джоном, глядя на то, как мальчики, скрестив ноги, опустились на траву, усадив щенка между собой. – Я, должно быть, свихнулся, – сказал Джон. Щенок носом уткнулся в нежные руки Сэма. – У каждого мальчишки должна быть собака, – твердо сказал Бобби. – Кроме того, посмотри на них. Положив шелковистые лапы Дину на грудь, щенок лизал его подбородок, и Джону пришлось пересмотреть свое мнение насчет взросления его сына, когда Дин усмехнулся и навзничь завалился в высокую траву. Сэм тоже расстелился на земле, и щенок резво и счастливо носился между ними двумя. – Ты проделал хорошую работу, Джонни, – пробормотал Бобби. Джон подумал, что он, скорее всего, говорил о том, что Джон сдался и позволил Сэму завести щенка. А может быть – что он привез мальчиков сюда, подарив им счастливое мирное лето. Или он просто говорил об этом чуде. Его сыновьях. Сыновьях Мэри. И было важно то, что Джон, наконец, понял, что они – все для него в этом мире. – Да, – согласился он.

Конец