Часть 1
18 марта 2014 г. в 02:45
По субботам Дайки спит почти до полудня. Иногда отец будит его пораньше, и пинками гонит убирать сад или мыть машину, но сегодня отцу пришлось уехать по делам в Сайтаму, а мать по утрам уходит на закупки, так что можно сколько влезет смотреть сны сомнительного содержания…
Отоспаться в законный выходной Дайки всё равно не дают.
Блаженную тишину спальни разрезает стандартный рингтон – телефон ползёт к краю прикроватной тумбочки, норовя упасть в тапку. Вслепую цапнув многострадальную раскладушку, Дайки кое-как нащупывает нужную кнопку и роняет телефон на кровать.
– Кто там так меня хочет? – рычит Дайки, и не подумав вынырнуть из-под подушки. Телефон пару секунд молчит, а затем отвечает тихо и будто бы неуверенно:
– Аомине-кун, я тебя разбудил? Извини, пожалуйста.
– А, Тетсу? – сон мигом улетучивается. Дайки переворачивается на спину и, прижав телефон плечом, трёт глаза тыльной стороной ладони. – Да нет, я не спал, – от чудовищного зевка на глаза аж слёзы наворачиваются. – Что-то стряслось? Ты нечасто звонишь мне просто так, потому что соскучился.
– Извини, – повторяет Тетсуя. Дайки такое течение разговора не нравится.
– Ладно тебе сакураить. Тетсу, что случилось?
– Мне звонил Акаши-кун, – помолчав, медленно произносит Тетсуя. – Приказал встретиться с ним в парке возле Тэйко в одиннадцать.
– Мне прийти? – Дайки резко садится на кровати и вслепую пытается нашарить тапки. Остатки сонливости слетают вместе с одеялом.
– Не стоит. Я... Я просто немного нервничаю.
«Немного», ага. Знает Дайки такое «немного» – у любого другого человека это называлось бы паникой на грани истерики. Но у Тетсуи «немного» другие критерии.
– Слушай, это может быть опасно, – нахмурившись, говорит Дайки. – Давай я подстрахую.
Правда, многое ли изменит его присутствие – тот ещё вопрос. Когда у Акаши едет крыша – ему никто не указ и ничто не помеха. В последние месяцы крыша его находилась в свободном полёте.
– Спасибо, но в этом правда нет необходимости, – Дайки почти видит, как Тетсуя растирает запястье – всегда так делает, когда ему неспокойно. – Сыграем сегодня вечером?
Тетсуя меняет тему так резко, что Дайки, растерявшись, не сразу находит, что ответить.
– Я в последние дни отрабатывал дриблинг, – будто бы извиняясь, добавляет Тетсуя. – Хотел бы попробовать на практике. Ты не против?
– Ты ещё спрашиваешь, – с лающим смешком отзывается Дайки, стараясь придать голосу непринуждённости. – Конечно, в любое время.
Судя по голосу, Тетсуя улыбается. Говорит немного сбивчиво – о тренировках последних недель, о новых методах их плоскогрудого тренера, о прогрессе – процент попаданий повысился почти до восьмидесяти… Дайки слушает внимательно, но отвечает немного невпопад – полупроснувшийся мозг работает со скрипом.
– После разговора с тобой мне стало спокойнее, – вздохнув, сообщает телефон. – Спасибо. До вечера, Аомине-кун.
– Тетсу! Эй, не клади трубку, слышишь? Тетсу! – сменившие мягкий голос Тетсуи короткие гудки проходятся по мыслям крупной наждачкой.
Дайки смотрит на несчастную синюю раскладушку так, будто это она во всём виновата. Так хочется запустить телефон в стену, но он и так на ладан дышит, а покупать новый – как-то не с руки.
Тетсуе, может, и стало спокойнее, а вот ему самому – да чёрта с два, и сердце рыскает по грудной клетке, ломится в рёбра с такой силой, будто хочет вырваться и вместо нерадивого хозяина полететь в этот проклятый парк, раз хозяин – такой тормознутый идиот.
На то, чтобы привести себя в некое подобие порядка – «чтобы люди не шарахались», уходит немногим более пяти минут.
Бросив матери слепленное в одно неразборчивое слово «приветмаяпобежал», Дайки вылетает из дома, едва не сбив с ног какую-то дамочку, выбравшуюся на утреннюю пробежку, и со скоростью, достойной какого-нибудь кенийского олимпийца, бежит в сторону Тэйко. Может, автобусом и было бы быстрее, но пока его дождёшься – времени пройдёт немерено, а на часах уже без двадцати одиннадцать.