Моменты

— Ты стал спать более чутко, — разочарованно сообщает Луффи. Клинок вздрагивает в сантиметре от его шеи, и Зоро с тяжёлым выдохом возвращает меч в ножны. Он научился просыпаться одновременно со звоном стали: Михоук сам решал, когда начать тренировку, и предупреждал о ней в редком случае обыкновенными словами. Он научился реагировать так, словно у него нет времени мешкать и выбирать: в тот раз выбора у него не оказалось. — Сегодня на посту я, не ты, — беззаботно напоминает Луффи. — Доверься мне и спи спокойно. — Довериться, говоришь? — хмыкает Зоро, и Луффи с опозданием прячет за спину маркер. — Ты можешь пойти в каюту, — пожимает он плечами, поправляя шляпу свободной рукой. — Нет. Наверное, это совсем неправильный ответ, потому что с тех пор Луффи стал гораздо сильнее. Зоро в этом не сомневается, но ничего поделать со своим беспокойством не может. — Нет, — повторяет за ним Луффи и усаживается рядом. — Не грусти, Зоро. И это тоже совершенно неправильные слова. Кому из них двоих тут грустно должно быть, чёрт побери? Холодное прикосновение к щеке заставляет Зоро вздрогнуть и нахмуриться. Луффи слишком грубо вжимает кончик маркера в его кожу — даже если бы Зоро не проснулся прежде, то обязательно бы сделал это сейчас. — Угадай, что я рисую, — предлагает Луффи, выводя неприятно-непонятные линии и аж высовывая кончик языка от усердия. — Мясо? — машинально спрашивает Зоро, невольно наблюдая за тем, как Луффи облизывает губы, прежде чем спрятать за ними язык. — Не-а. — Хм. Череп с «Весёлого Роджера»? Завершающий мазок картины — Луффи вдавливает маркер в кожу с такой силой, будто хочет продырявить Зоро щёку. — Теплее! Луффи переводит взгляд с импровизированного холста на глаза Зоро, гордо щёлкает колпачком маркера и шкодливо щурится. — Только не говори, — медленно, с подозрением произносит Зоро, — что на моём лице теперь будет красоваться портрет Брука. Луффи вскидывает голову, заливаясь смехом. — Нет, только портрет Санни! — признаётся он сквозь хохот и вдруг задумчиво замолкает. — Точно! Надо нарисовать «Весёлого Роджера» у Брука на лбу, как мне раньше в голову не пришло!.. А мясо — на лице Санджи. Ну, он ведь кок. Луффи взбудораженно вскакивает на ноги. — Раз уж не спишь, замени меня на посту! — кивает он своим же словам и, двигаясь непривычно беззвучно, улепётывает в сторону кают. Зоро не успевает напомнить, что вообще-то был кое-кем разбужен (или хотя бы выпалить возмущённое «Эй»). Но перед тем, как скрыться из поля зрения, Луффи разворачивается — и, махнув рукой с зажатым между пальцами маркером, напоминает: — Зо-ро! Не грусти! Зоро осторожно прикасается ладонью к щеке, на которой наверняка изображено нечто, лишь в самую последнюю очередь напоминающее львиную мордашку Санни. Зоро чувствует, что щёку саднит, что ветер холодает, что — да, пожалуй, ему будет любопытно поглядеть на разрисованное лицо кока завтра утром. Ещё он чувствует приятное щекочущее нетерпение перед новыми приключениями. И, может, что-нибудь ещё. Грусти — нет.