Целующие небеса

      Духота, царящая в комнате, усиливалась с каждой минутой: день был в разгаре, однако окна открывать здесь не разрешали. Поэтому девушка обмахивалась тетрадью, которую ей недавно подарили вместе с разноцветными карандашами. Ее пустой взгляд блуждал по стенам, выкрашенным в бледно-желтый цвет, и вот он остановился на фотографии, которую ей позволили здесь разместить, хотя упрашивать пришлось долго, но тут сыграло абсолютное спокойствие пациентки. А на снимке были изображены две девушки, сидящие на траве, у одной из них была гитара в руках. Сняв рамку со стены, она бережно прижала ее к груди, затем медленно приблизилась к окну. Отсюда хорошо было видно тот самый парк, где они впервые увидели друг друга. При воспоминании об этом губы девушки слегка тронула улыбка, и она опустила глаза.       У входа стояло огромное зеркало в полный рост, отображающее Сашу с длинными, аккуратно собранными волосами, облаченную в легкое голубое платье. Каждое утро она приводила себя в порядок, надеясь, что однажды дверь распахнется, и войдет она, скажет, что скучала, скажет, что это был глупый сон. Но вот уже прошло четыреста пятьдесят три дня, а ее все нет и нет.       Казалось, что совсем недавно они виделись каждый день, нежились в объятиях друг друга, прикасались губами. Так где же теперь эта маленькая красноволосая девчушка с таким нежным переливающимся смехом, который пронзал душу? Она ушла, оставив после себя лишь страдания. От внутренней боли, которая разрывала все на мелкие кусочки, Саша присела на пол и закрыла себя руками, будто так станет легче. За все это время у нее уже не осталось слез, поэтому она только крепче обхватила колени, плотнее прижимая их к себе.       Вдруг ей почудился негромкий смешок, такой знакомый и родной. Она тут же вскочила, сумасшедше оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть возлюбленную. В поиске Сони она заглядывала во все углы, которых имелось не так уж и много. Не найдя свою девушку, она разочарованно вздохнула, затем села на подоконник и коснулась медальона, висящего на шее. Это единственное, что связывало ее с погибшей, несмотря на разные места пребывания. - Как же ты мне нужна, - неожиданно проговорила Александра, сжимая подвеску так, что она начала впиваться в ладонь. - А ведь обещала, что никогда не бросишь, и соврала. Ты ушла, так и не исполнив своего обещания. Где же ты теперь? Где ты, когда я так нуждаюсь в твоем присутствии? - Девушка замолчала и снова подошла к зеркалу, где так отчетливо были видны ее горящие глаза. - А давай споем? Помнишь ее, ту самую песню? Скажи, ну как же мне унять Пронзительную дрожь в ослабшем теле. Скажи, когда смогу принять, Того что не вздохнешь, что сердце отзвенело. Скажи, скажи в последний раз, О непрочтенных нам стихах и песнях. Не знай, о том что день погас, И больше для тебя в нем нету места.       Дрожащим голосом допев, она вытерла стекающие по щекам соленые слезы. Рассматривая свое отражение мутными глазами, она вдруг схватила фотографию в рамке и запустила ею в зеркало, при этом дико крича. Почти мгновенно палата заполнилась людьми в накрахмаленных белых халатах, старательно удерживающих в руках неожиданно взбунтовавшуюся пациентку. Через минуту тело девушки, которая даже не заметила шприца с успокоительным, обмякло в руках молодого практиканта.