***
Джеймс всегда был самым иррациональным и нелогичным человеком из всех, встречавшихся Споку в жизни. Стоило ему впервые увидеть Джима, как он оценил его сексуальную привлекательность, несмотря на наличие отношений с другим человеком. Он не мог этого объяснить, но сразу заметил нечто уникальное в Джиме Кирке. Большинство людей, как и сам Джим, думали, что в первый раз они увидели друг друга во время слушаний по делу теста Кобаяши Мару или во время самого теста. На самом деле Спок впервые увидел Джима на фотографии в доме Джейн Барнет. В последние месяцы их отношений с Кристофером он чаще оставался один. Но несмотря на отсутствие его любовника, она настаивала на его присутствии на обедах. После этих обедов они с Джейн обычно играли в шахматы в ее кабинете. Она была хороша, хоть и не дотягивала до его уровня. За все время их взаимодействия она выиграла только дважды. Она выиграла только из-за его рассеянности. Обычно он не обращал внимания на фотографии в домах других людей, но это фото чем-то привлекло его внимание. На нем был изображен голубоглазый мужчина, играющий с дочками Джейн. Он отметил его блестящие глаза и счастливое выражение лица. Он был загипнотизирован. — Кто это? — нерешительно спросил Спок. — Согласно слухам — мой любовник, — со смешком ответила она. Даже предположение, что этот молодой мужчина встречается с ней, по неизвестным причинам обеспокоило его. Однако, ее неопределенный ответ позволял предположить, что это не так. — Я полагаю, эти слухи ложны потому, что ваш муж наблюдает за тем, как он играет с вашими детьми, — сказал он, сдвигая изображение в рамке. — Эти слухи имеют ту же природу, что и слухи о тайном ребенке твоего любовника и его бывшего старшего помощника. Джимми мой приемный сын. Я знаю его с младенчества. Ему был необходим достойный материнский пример, ведь его отец погиб вскоре после его рождения, а его мать так и не пришла в себя с тех пор, — позже он узнает, что Джимми — это Джим Кирк, чей отец погиб, спасая жизни 800 человек. — Он эстетически приятный, — сказал вслух Спок, даже не осознавая этого. А еще он сделал тот ход, который принес Джейн ее первую победу. — А еще и восхитительный. Но не думаю, что он твоего типа. Он предпочитает заигрывать с девушками. И у тебя же есть парень, — пошутила она в ответ. Над последним утверждением Спок задумался. Кристофер все больше отдалялся. Два месяца спустя их отношения закончились. — У меня сложилось впечатление, что интересоваться чьей-то красотой, не имея планов на романтические отношения, вполне приемлемо, — отстраненно сказал Спок. — Что-то похожее говорит и мой муж, так что я не злюсь, застав его за разглядыванием двадцатипятилетних красоток в сети, — язвительно ответила Джейн.***
Именно с этого момента берет отсчет его неверная оценка вероятности сексуальных или романтических отношений между ним и Джеймсом. С этого первого разговора он пребывал под ложным впечатлением, что Джеймс гетеросексуален. Эту некорректную гипотезу поддерживало множество людей, в том числе и сам Джим. На самом деле с самого начала их взаимодействия Спок имел множество ошибочных представлений о Джиме и помимо его сексуальной ориентации. Во-первых, он считал его крайне неприятным, несмотря на физическую привлекательность. Поведение Джима во время симуляции взбесило его сильней, чем тот факт, что парень на самом деле взломал его тест. Не то чтобы злиться было нормой для вулканцев, но Джим Кирк обладал удивительной способностью будить в нем множество эмоций, в том числе похоть и гнев. Факт такой сильной эмоциональной реакции на Джеймса мог подсказать Споку о появлении у него страстного увлечения этим поразительным молодым человеком безотносительно его эстетической привлекательности. Вместо этого он целый вечер жаловался своей «девушке» на кадета, имевшего наглость взломать его тест. За все время пребывания в Академии ни один студент не смог его так взбесить. В одно и то же самое время ему хотелось и придушить Джима, и прижать к стене и расцеловать. Эта мысль дезорганизовывала Спока и вызывала в нём чувства, которые он никогда ранее не испытывал. В то время он хотел рассказать матери об этом невыносимом молодом человеке, который будил в нем такие сильные чувства, но так и не собрался. Иногда Спок жалел об этом. Он был на полпути к эмоциональной скомпроментированности во время слушаний. Одно присутствие Джима смущало Спока. Спок даже слегка повысил голос, что было категорически не по-вулкански. Он целенаправленно использовал имеющуюся у него информацию, чтобы задеть Джеймса. Он помнил состоявшийся несколько месяцев назад разговор с Джейн о том, что отец Джима — болезненная для него тема. Споку не потребовалось много времени, чтобы понять: молодой человек с фотографии и взломавший тест кадет — один и тот же человек. Также не сложно было выяснить, почему Джим вырос без отца. Раз Джим задел его, испортив тест и вызвав у него неожиданно много эмоций, Спок решил задеть Джеймса в ответ, используя его отца. И это сработало — тот выглядел явно расстроенным. Позже ему сказали, что он повел себя как ребенок, дергающий за косички эмоционально или физически привлекательного человека. Очевидно, в земном обществе влюбленному мальчику принято показывать свою привязанность к девочке через поддразнивание. Спок не понимал эту конкретную человеческую культурную практику. Она казалась довольно нелогичной. Спок всерьез сомневался, что кто-то из его мучителей питал к нему романтичные чувства. Спок также стал жертвой неправильного представления, что Джеймс сделает что угодно для удовлетворения своих личных интересов. Например, в поисках славы Джеймс хотел стать первым человеком, который справится с тестом Кобаяши Мару. По крайней мере, именно это он думал в то время. Эгоизм позволил Джиму вступить в сексуальный контакт с девушкой, не вызывающей у него особых чувств, чтобы та помогла ему в установке подпрограммы. Споку никогда не приходило в голову, что из-за определенных событий в его детстве Джим не мог смириться с безвыходной ситуацией. Теперь Спок знал о Тарсусе и издевательствах Фрэнка. Он понял, почему Джим перепрограммировал тест. Джим психологически не мог принять мысль об отсутствии выхода и поэтому принял перепрограммирование теста как приемлемое решение. Джеймс использовал мать Спока, чтобы вызвать у него эмоциональный отклик. В некотором смысле Спок это заслужил, преднамеренно использовав отца Джима против него во время слушания. И все же это лишний раз доказывало, по мнению Спока, что в погоне за своей целью Джеймс способен на любые поступки. Только позже он понял, что Джим действовал в интересах корабля, пытаясь спасти жизни миллиардов разумных существ на Земле. Его действия на мостике не имели своей целью задеть Спока. Спок перестал думать, что Джим заботится только о себе, когда он оказал милосердие Нерону. Спок не сомневался: в глубине души Джим хотел бы убить того максимально мучительно. Именно он убил отца Джима и мать Спока, наряду с миллиардами других, исходя из побуждений, совершенно непонятных Споку до первого мелдинга с Джимом. И все же, в тот момент, несмотря на всю привлекательность личной мести, Джим проявил милосердие. Сам Спок не смог бы сделать ничего подобного, несмотря на всю логику во вселенной. После этого он никогда не относился к Джеймсу по-прежнему.***
После уничтожения своей планеты и гибели матери Спок был «эмоционально разбит», насколько это было возможно для вулканца. До этого он думал, что разрыв с Крисом причинил ему боль, но смерть матери оказалась в миллионы раз болезненней. До этого момента только мать любила его таким, какой он есть. Иногда это казалось нереальным, даже спустя годы. Разумом он понимал, что ее больше нет. Он помнил тот момент ужасного осознания, что ее нет с ним на транспортаторе. Те эмоции и воспоминания оказались настолько яркими, что всплывали даже в его снах, хоть видеть их и ненормально для вулканца. Но даже теперь, после особенно трудной миссии или столкнувшись с трудностями в личной жизни, он хотел поговорить с ней. Иногда ему не помешал бы ее совет в ситуациях, касающихся его теперешнего партнера. Бывало, Спок почти доходил до коммуникатора прежде, чем понимал — это больше невозможно. Иногда он забывал на мгновение, что ее нет рядом. В подобной забывчивости нет ничего логичного, но, как его мать давно сказала, «любовь нелогична». Потеря матери чувствовалась время от времени даже несколько лет спустя. Однако хуже всего было в течение первых нескольких недель. Он был сражен. Если бы он был человеком, он был бы полностью убит горем, но вулканцы не должны чувствовать боль так остро. А он чувствовал, но никому не говорил. Даже девушке, которую все, включая ее саму, считали его партнершей. Из-за своего наследия он скрыл эту боль. Спок не плакал. Он не крушил мебель в своей квартире и не сопровождал погром потреблением обильной дозы алкоголя, как поступила Нийота, узнав о смерти ее подруги. Он весь оцепенел изнутри, но не рассказывал об этом никому, потому что не было никого, чтобы рассказать. Не было никого, кому он мог доверить свою боль. Спок был неспособен вообще разговаривать с Нийотой потому, что она тоже переживала горе, даже если и несколько иного типа. Она чувствовала себя виноватой и обвиняла себя в смерти подруги. Нийота убедила Спока не сообщать о причастности Гейлы к инциденту с тестом Кобаяши Мару. Нийота убедила Спока, что Гейла была просто невинной свидетельницей и еще одной жертвой голубых глаз и улыбки Джима Кирка. Если бы она не вмешалась, Спок сообщил бы о ее причастности, и Гейла осталась бы в живых. Споку казалось, что Нийота продолжала обвинять себя в смерти Гейлы независимо от его попыток объяснить ей всю нелогичность этого. Он понимал ее чувства, поскольку, как бы ни убеждал себя в нелогичности происходящего, обвинял себя в смерти матери. В течение тех нескольких первых недель он выделил 983 момента, его иные действия в которых могли бы спасти ей жизнь. Ни у одного из этих сценариев не было реальной вероятности реализации, но они время от времени всплывали в его мозгу. Это нелогично, как ни жаль, прошлое нельзя изменить, но он не мог перестать оценивать варианты. Как бы сильно ему этого не хотелось, но он не мог рассказать Кристоферу обо всех своих чувствах. Возможно, если бы они были все еще вместе, то он поделился бы с бывшим партнером, но теперь не решился. У Кристофера было достаточно собственных проблем, включая последствия перенесенных пыток. Хотя Номер Первый не являлась любовницей Кристофера, они были очень хорошими друзьями, и Спок не сомневался, что он тяжело переживал ее смерть. Ситуация для Кристофера усугублялась еще и высокой вероятностью остаться прикованным к инвалидной коляске до конца жизни из-за полученных травм. Даже десятилетия научных прорывов не давали возможности полностью восстановить разрушенный позвоночник. И это тоже вызывало у Спока чувство вины. Если бы только он сразу послушал Джеймса, тогда, возможно, Кристофер все еще был бы в состоянии пользоваться ногами. В свете вышесказанного он не мог обременить Кристофера чем-то еще, как бы Споку ни хотелось выложить все бывшему партнеру и найти покой в его руках. Спок не мог разделить свое эмоциональное смятение с отцом. Во-первых, это означало бы признать наличие у себя эмоций, а он никогда не покажет вулканцу свою слабость. Даже после всего произошедшего он не хотел показаться отцу вулканцем в недостаточной степени. В его логику закралась серьезная ошибка, потому что отец был серьезно затронут потерей Аманды. Это частично объясняло вторую причину его нежелания обременять отца. Сарек закрылся. Он выражал себя в действиях. Он пытался занять голову становлением колонии и убедил Спока присоединиться к нему. Все же он все еще чувствовал ее отсутствие. Спок изначально согласился присоединиться к колонии вместе с отцом, чтобы не чувствовать себя таким одиноким. Хотя предполагалось, что он состоит в отношениях с Нийотой, он вероятно никогда прежде не чувствовал себя настолько одиноким. Его окружали десятки людей, но он чувствовал себя полностью потерянным. Пика чувство одиночества достигло на похоронах матери, пока он не столкнулся с единственным человеком, заставившим одиночество уйти. По правде говоря, Спок не ожидал увидеть Джима на похоронах матери. Их отношения улучшились благодаря командной работе по возвращению Кристофера и спасению Земли, но они не стали друзьями. Возможность подобного развития событий имелась, но дружбы еще не существовало. Он также не ожидал, что Джим станет защищать его от репортеров, пытавщихся вторгнуться в его личную жизнь. Спустя много времени после беседы с Джейн Спок узнал, что большая часть детства Джеймса, начиная со смерти его отца, прошла под прицелом репортеров. Будучи сыном посла, Спок мог представить, каково это. Только Джеймс понял, через что проходит Спок. Джим знал, что это такое — потерять родителя. Только Джеймс не задавал Споку глупых вопросов, похожих на «Как ты себя чувствуешь?». Этот вопрос абсурден, когда вы спрашиваете человека, который недавно потерял любимого; еще абсурднее задавать его вулканцу. Только Джеймс не пытался обнять Спока или успокоить его различными земными банальностями, не приносящими настоящего облегчения. Он почувствовал себя по-настоящему комфортно в присутствии Джима. Его голос успокаивал, не даря ложной надежды. Впервые со смерти матери Спок не чувствовал себя одиноким. Возможно, именно поэтому он расслабился и позволил Джеймсу взять себя за руку. Возможно, именно поэтому он рассказал Джиму о своем решении покинуть Звездный Флот раньше, чем Нийоте. Джеймс его понял, однако действительно хотел, чтобы Спок остался. Он мог чувствовать эмоции Джима через их соединенные руки, он знал, что Джим уважает его, несмотря на их предыдущий конфликт. Одной этой встречи с Джеймсом на поминании матери оказалось достаточно, чтобы заставить Спока пересмотреть свое решение присоединиться к новой колонии.***
Благодаря встрече со своей альтернативной версией два дня спустя он понял, каким потенциалом обладают их с Джеймсом отношения. Он не удивился, узнав, какое значение может иметь для него Джеймс. Он уже заметил это за несколько коротких недель их знакомства. Он знал, что их отношения отразятся на них обоих. Они могли стать важным поворотным моментом в их жизнях, если Спок позволит этому случиться. Все же Спок испытал разочарование, когда его визави использовал слово «дружба». Он сказал, что в другом измерении их связывала дружба, повлиявшая на обоих, но не романтические отношения. Хотя он и не озвучивал свои нелогичные мысли, Спок все же надеялся, что Джим, как и Крис, позволяет знать всю правду о своих сексуальных предпочтениях только близким людям. Однако Спок из другого измерения знал своего Джеймса лучше, чем кто-либо еще. Факт, что Джим и Спок из другого измерения были просто друзьями, разбил все надежды Спока на то, что в некоторый момент в будущем его отношения с Джеймсом перерастут дружбу. Не то, чтобы вулканцы надеялись на что-то или желали реализации определенных вещей, ведь это нелогично. Спок не стал рассматривать вероятность того, что его альтернативный вариант сознательно упрощал описание отношений со своим Джимом, прибегая к некоторой дезинформации в попытке предотвращения временных парадоксов. Ему следовало знать лучше. Однажды тот уже солгал. Споку следовало внимательно оценить его причины для лжи. Благодаря его поступку, Спок теперь мог позволить себе ту великую дружбу с Джеймсом. И Споку не стоило упускать из виду, что в течение многих столетий слово «друг» использовалось как кодовое обозначение любовника. Спок также совершенно забыл, что его двойник им не был. Ведь если что-то не произошло в одном измерении, это не означает, что оно невозможно в другом. Крупные события уже изменили их временную линию. Если те Спок и Джим никогда не стали любовниками, это не означает отсутствие вероятности, что он и Джим станут любовниками в этом измерении. Спок не рассматривал эти вероятности в то время. Вместо этого его разум зафиксировал факт, что его отношения с Джеймсом никогда не выйдут за рамки платонических. Тогда отсутствовали факты, противоречащие идее полной гетеросексуальности Джеймса. Ко времени беседы со своим альтер-эго Спок был отлично знаком с репутацией Джеймса среди женщин университетского городка. Его деяния стали легендарными. Не то, чтобы вулканцы прислушиваются к пустым сплетням. Но Спок не мог справиться с собой, когда дело касалось Джеймса. Спок знал, что доверять слухам нелогично. Он знал, что слух о Джейн Барнет был абсолютно неверен, но все же верил другим слухам. В этом вопросе он совершенно не мог мыслить логически. В отличие от слухов, Нийота казалась источником достоверной информации, и он знал, что Джеймс действительно имел сексуальные отношения с ее соседкой по комнате. Споку не пришло в голову, что Джеймс мог переспать с ней только ради модификации теста. Не было никаких признаков наличия у Джеймса любых сексуальных связей с представителями своего пола. Спок упустил из внимания факт, что таких слухов не было и относительно встреч Криса с мужчинами. Также не было слухов о сексуальных предпочтениях самого Спока. Хотя, возможно виной тому стал смешной слух «Вулканцы занимаются сексом только раз в семь лет». Он действительно должен был понять. Возможно, он боялся начинать реальные отношения с Джеймсом и поэтому решил упорно игнорировать все знаки. Легче влюбиться в кого-то совершенно недоступного, ведь можно не сомневаться, что он или она никогда не сможет причинить вам боль. Он не смог бы справиться с еще одной ситуацией, аналогичной расставанию с Кристофером в тот момент его жизни. Связь с Нийотой была безопасна, она была ненастоящей.***
По словам того, другого Спока, их с Джеймсом будет объединять пусть великая, но все же просто дружба, а он все равно хотел ее. Всеобъемлющая дружба лучше темного одиночества, в котором он тогда завяз. Буквально несколько минут общения с Джеймсом на поминальной службе его матери сделали больше для его ментального благополучия, чем все медитации, которым он предавался ранее. Он понял тогда, что его место на «Энтерапрайз» рядом с Джеймсом. Несмотря на сложное начало их отношений, взрастить дружбу оказалось удивительно легко. Вероятно, помогло и наличие у них большого числа общих черт помимо потери родителя. Например, им обоим нравились определенные типы произведений. Спок с удивлением узнал, какие объемы дореформенной вулканской поэзии хранятся на падде Джима. Джим мог процитировать некоторые любимые отрывки Спока дословно и в оригинале. Спока это впечатлило, и он еще сильнее увлекся этим поразительным молодым человеком. Большую часть времени Спок проводил в компании Джима. Поначалу это объяснялось необходимостью научиться совместному управлению кораблем. Сначала за каждодневным совместным обедом они обсуждали рабочие вопросы. А кончилось все анекдотами из детства Джима. Когда они перенесли обеды из столовой в каюту Джима, истории стали более реальными и менее «прилизанными», как сказал бы доктор Маккой. Джеймс позволил Споку увидеть себя настоящего, и он очень ценил это. Годы спустя он мог признаться, что его буквально притягивало к Джиму. Он чувствовал себя комфортно только с Джимом. Иногда он мог начать медититацию только после вечера, проведенного в компании Джима. Теперь он признавал, что искал предлоги для времяпровождения с Джеймсом. У Спока не было никакой необходимости согласовывать все документы с капитаном. Даже если они обсуждали рабочие вопросы, только находясь рядом с Джимом он не чувствовал себя одиноким. В присутствии Джима Спока не мучило горе, которого он не должен был испытывать. Кто бы мог представить, что такой активный человек будет производить на него такой успокаивающий эффект? Все остальное время он чувствовал себя абсолютно одиноким, даже когда встречался с Нийотой. Она этого не понимала, но была от него так же далека, как и все остальные. Она так до конца не справилась со смертью своей подруги, пусть никогда и не говорила ему об этом. Он чувствовал это каждый раз, как они прикасались друг к другу. Он хотел бы помочь ей, но не мог. Он сам был не в том состоянии, чтобы предлагать помощь. В ее присутствии он чувствовал себя виноватым, каким бы чуждым для вулканца не было это чувство. Он чувствовал себя виноватым за создание у нее ложного впечатления, что они вовлечены в романтические отношения, когда он видел в ней только друга. Он чувствовал себя виноватым за сокрытие причастности Гейлы к инциденту с тестом Кобаяши Мару. Если бы он поступил по правилам, а не позволил его предположительно несуществующим эмоциям омрачить свое суждение, то она была бы жива. Если бы Гейла была жива, то возможно Нийота не пребывала бы в таком одиночестве. Но наибольшее чувство вины у него возникало из-за зарождающейся влюбленности в другого человека. Неожиданно единственным человеком, способным расшевелить Нийоту, оказался Джеймс. Спока это почти не удивляло. У Джеймса было много скрытых качеств, похожих на те, которые Спок ценил в Нийоте. Члены команды ожидали, что он будет зол из-за связи его предполагаемой девушки с индивидом, сексуально в ней заинтересованным. Однако, в отличие от тех моментов, когда с Кристофером заигрывали женщины, Спок не испытывал ничего, что можно было бы интерпретировать как ревность, ведь он влюбился в другого. Фактически он поощрял их взаимодействие, потому что волновался за нее. Он был рад, что у его двух друзей нашлось так много общего. Он хотел, чтобы его друзья общались. Если бы он был абсолютно честен с собой, то признался бы в легкой ревности к их общению, хотя и не из-за предположительных попыток Джеймса увести его девушку. Он полагал, что Джеймс сексуально заинтересован в Нийоте, и ревновал к факту, что Джеймс рассматривал ее как возможного партнера. Поскольку он был вулканцем, то не ревновал ко времени, которое они проводили вместе, хотя в действительности все было не так. Эта ревность сошла на нет после того, как Джим успокоил Спока. — Я не сомневаюсь, что ты уже слышал последний слух обо мне и твоей девушке, — сказал Джим во время их очередной шахматной партии. Через несколько месяцев он узнает, что именно его предыдущий партнер по шахматам Джейн учила Джеймса играть. Спок действительно слышал различные слухи о Джеймсе и своей девушке. Он не верил ни одному из них, потому что доверял Нийоте. Если она действительно приняла решение вступить в романтические отношения с кем-то другим, то она, по мнению Спока, имела на это полное право, ведь он фактически не считал ее своей девушкой. Спока больше смущало, что Джеймс считает ее его девушкой. — Вулканцы не прислушиваются к праздным разговорам, — твердо ответил он. — Да, но ты, Спок, не обычный представитель вулканской расы. Ты — абсолютно уникальное существо, — это не вогнало его в краску. — Я возможно, слышал определенные слухи, но я знаю, что они ложны. Мостик никогда не бывает абсолютно свободным, а Нийота не является поклонницей вуайеризма. Кроме того, если бы я застал подобный инцидент, я уверен, что запомнил бы его, — сухо ответил Спок. — А люди считают, что у тебя нет чувства юмора. И почему они так решили? — вздохнул Джим. — Не знаю, сэр. Я никогда не понимал принципов работы человеческиого разума, — ответил Спок, передвигая фигуру по доске. — Я — чистокровный человек, и то не могу понять человеческий разум. Я только хочу довести до твоего сведения, что не пытаюсь увести твою девушку, хотя она, конечно, горяча. Я так с друзьями никогда не поступаю, — абсолютно искренне сказал ему Джеймс. — Так вы считаете нас друзьями, сэр? — спросил Спок, тщательно изгоняя надежду из его голоса. — Я так думаю. Я на это надеюсь, и может прекратишь называть меня «сэр»? Мы преодолели проблемы, связанные с моими жестокими высказываниями о твоей матери и твоей попыткой моего убийства. Но я и Нийоту считаю другом, и я не хочу наделать глупостей, способных прикончить нашу дружбу. А еще я ее боюсь. И я не сплю с партнерами своих друзей, — твердо ответил Джеймс. Если бы Спок не отвлекся на Джеймса, взявшего его в тот момент за руку, то он бы заметил, что тот определенно использовал термин «партнер», а не «девушка». Оглядываясь теперь на эту беседу, он понимал, что Джим отказывался от сексуальных взаимодействий с Нийотой не только потому, что она состояла в отношениях с его другом. Он также отказывался от попыток начать романтические отношения со Споком потому, что и Нийота также была его другом. К сожалению, он был слишком потерян в ощущениях от прикосновений Джеймса, чтобы полностью понять, о чем он говорил. Уверения Джима, что он ничего не станет предпринимать, успокоили его ревность к Нийоте. Джим ничего не сделает из уважения к нему. Это заставило Спока почувствовать себя значительно лучше. Если у него не могло быть романтических отношений с Джеймсом, он хотел, чтобы у них была та сильная дружба, о которой говорил его альтер-эго. В основе настоящей крепкой дружбы лежало доверие. Спок слепо доверял Джеймсу. Когда Нийота рассказала ему о еженедельных встречах с Джеймсом для обсуждения поэзии и литературы 20-ого столетия, он поощрял их. Несмотря на противоречивые слухи, он полностью доверял Нийоте, а Джеймс видел в ней только друга. Его не беспокоили их совместные походы по клубам во время увольнительной. Однако если бы он был абсолютно честен с собой, он бы признал дискомфорт из-за посещения Джеймсом клубов, где он мог встретить других потенциальных партнеров. Его не устраивало, что Джеймс мог начать встречаться с кем-то еще. Эта мысль вызывала у Спока приступы тошноты, которые казались абсолютно нелогичными, ведь у вулканцев не бывает расстройства желудка. Это стало настоящей причиной, почему он принял решение не сопровождать их на планету. Если бы он знал, что они собирались в клуб, предназначенный для поиска сексуальных партнеров своего пола, то он бы непременно присоединился. На самом деле, он вероятно, в том клубе сделал бы со своим капитаном кое-что совершенно для себя нехарактерное и абсолютно невулканское. Как выяснилось, Нийота сознательно скрыла от него эту информацию. Спок знал, что одной из причин было нежелание Джеймса делать его сексуальную ориентацию общеизвестным фактом. Спок также знал теперь, что она целенаправленно ввела его в заблуждение, пытаясь предотвратить окончание их отношений. Он знал, что их отношения были односторонними. Она думала, что они партнеры, он же считал их просто друзьями. В отличие от ситуации с Джеймсом, Спок был бы рад, если бы Нийота встретила в клубе кого-то еще. Он надеялся, что она встретит другого потенциального романтичного партнера, тогда он смог бы прекратить их отношения, сохранив иллюзию их романтической природы. Часть его надеялась, что она встретит кого-то еще и сама решит разорвать их отношения.***
Споку становилось все труднее притворяться, что его забота о ней скорее дружеская. Ему становилось все неприятнее целоваться с ней. Частично это вызывалось виной, которую он предположительно не чувствовал. Хотя в то время он не видел ни одного шанса начать романтические отношения с Джимом, он чувствовал, что целуя Нийоту, предавал Джима. К тому времени, как жена адмирала Барнета прибыла на корабль, он буквально сбегал при любой попытке Нийоты вовлечь его в романтические заигрывания. В такие моменты Споку было особенно жаль, что его матери не было рядом, чтобы дать ему совет. Он не знал, как ему поступить. Только Джейн Барнет заметила, насколько сложные отношения у него с Нийотой. Она подняла эту тему во время шахматной партии, которую они провели вечером перед ее отлетом. — Почему ты с ней? — спросила она, одаривая его взглядом, способным пробрать любого вулканца. — О ком вы говорите, используя местоимение «она»? — отстраненно спросил Спок. — Вот только не устраивай мне эти свои вулканские представления. Мы оба знаем, что ты понимаешь, кого я имею в виду, используя местоимение «она». С какой радости ты с Нийотой? Пока я не увидела, как она держит тебя за руку на похоронах матери, я не сомневалась, что ты — гей, а не би- или пансексуал. — Радость — это эмоция, — Спок сделал вид, что не понял ее. — Ты всегда так много шутишь? Это явный защитный механизм. Это слово не имеет никакого отношения к радости уже более трехсот лет. Так почему ты с ней? — снова спросила Джейн. — Она умная и эстетически приятная, — в ответ она рассмеялась. — У меня нет настроения разбираться с твоими пустыми ответами. Я сомневаюсь, что ты находишь ее физически привлекательной, ведь ты пялишься на задницу капитана, когда думаешь, что никто не видит, — его шокировало, что она это заметила. — Как я уже говорил раньше, не обязательно иметь сексуальный интерес к индивиду, чтобы отметить его внешнюю привлекательность. — Согласна, но это становится проблемой, когда ты влюблен в человека, на которого пристально смотришь. Еще большая проблема, когда человек, о котором тебе полагается заботиться, не тот, кого ты любишь. Я знаю, что ты не любишь ее. Спок, почему ты с ней? — совершенно серьезно спросила Джейн. Он не успел сообразить как, но рассказал ей всю историю. Не удивительно, что именно ей его отец как-то дал эксклюзивное интервью. Она могла разговорить любого. Он не мог перестать думать, а не работала ли она раньше на службу безопасности Звездного Флота. — Иногда я думаю, как так получилось, что меня окружают гениальные идиоты. Если кто и знает, что у тебя был плохой год, так это я. Ты расстался с Кристофером, твоя мать погибла, благодаря совершенно чокнутому террористу ты стал представителем исчезающего вида. Однако это не извиняет твои глупые поступки. О чем ты, черт побери, думал? Ты на самом деле считаешь, что имитация отношений с кем-то — это хороший способ сохранения дружбы? — сердито посмотрела на него Джейн. — Это казалось тогда логичным, — слабо попытался оправдаться Спок. — Мне нравилось общество Нийоты и я не хотел его потерять. Я не хотел возвращения к предыдущему одиночеству. — Она когда-нибудь открыто говорила, что не станет с тобой общаться, если ты не будешь ее парнем? — Нет. — Ты находишь ее сексуально привлекательной? — Она — очень красивая женщина. — Я не об этом спрашиваю, — вздохнула Джейн. — Ты хотел бы заняться с ней сексом? Оральный секс не в счет. — Нет, — решительно ответил Спок. — Ты все еще любишь Кристофера? — этот вопрос застал его врасплох. — Я не понимаю, что вы хотите узнать? — Просто ответь на вопрос. Ты только что признался, что стал встречаться с кем попало, лишь бы не страдать от одиночества и не демонстрировать свое состояние бывшему. Я хочу знать, не обязана ли вся эта смехотворная ситуация своим возникновением тому, что ты все еще любишь своего бывшего партнера. Я вообще так и не поняла, почему вы расстались, разве что тебе надоело, что Крис держал ваши отношения в тайне. — В то время, когда я начинал отношения с Нийотой, я все еще любил его. Но утверждение, что я по-прежнему испытываю к нему такие чувства, — нонсенс. Да, я устал от тайных отношений. А еще я устал быть с тем, кто меня стыдится. Я предложил ему вступить в брак, — Джейн стала первой, кому он об этом рассказал. — Что? — Я предложил ему брак, а он отказался. Я не видел смысла продолжать отношения, у которых нет будущего. Это совершенно нелогично. Даже если я и любил его тогда, это не имело никакого значения, ведь он не любил меня, — она смотрела на него с грустью на лице. — И ты все еще его любишь? — мягко спросила она. — Я ценю то, чему у него научился, но я больше не люблю его так, как раньше, — абсолютная честность ответа удивила даже его самого. — Потому, что влюбился в кого-то другого? — Возможно, — он прятал глаза. — Но это не Нийота. Если ты не любишь ее, ты должен ее отпустить. Ты сейчас ведешь себя с ней так, как по твоему мнению Крис вел себя с тобой. Это неправильно. Ты удерживаешь ее в отношениях, которые не имеют будущего, из своих эгоистичных мотивов. Это не честно по отношению к ней. Это не честно по отношению к тебе. И это нечестно по отношению к Джимми, — последнее утверждение он нашел шокирующим. — Почему это нечестно по отношению к Джеймсу? — удивленно спросил он. Спок никогда не хотел совершить нечто, причиняющее боль его Джеймсу. — Черт, я не должна была это говорить. Он меня убьет, — пробормотала себе под нос Джейн. — О чем вы не должны были говорить? — Я не могу тебе сказать. Не спрашивай меня. Я ни при каких условиях не выдаю тайны своих друзей. Я хочу сказать тебе следующее — продолжая эту пародию на отношения, ты не даешь и ей, и себе найти настоящую любовь. — Я не хочу потерять ее дружбу. Я не хочу, чтобы она меня возненавидела. — Кажется, уже поздновато переживать. Если бы разговор на тему «Знаешь, а я — гей» состоялся у вас раньше, проблемы бы не возникло. Если она настоящий друг, она бы вернулась к тебе. Но если ты не отпустишь ее в ближайшее время, она будет ненавидеть тебя до конца жизни, особенно если упустит из-за тебя что-то значимое.***
Тем вечером, после того, как Джейн покинула его каюту, он размышлял над ее словами. Он знал, что она права. Его действия не приносят Нийоте счастья. Она заслуживает быть счастливой. Главное внимание Спок уделил случайной оговорке Джейн. Каким образом продолжение их с Нийотой отношений влияет на счастье Джеймса? Почему Джейн отказалась рассказать, как он влияет на счастье Джима? Логичный вывод, полученный из доступных ему фактов, говорил, что Джеймс влюблен в Нийоту. Очевидно, если дело в этом, понятно, почему Джейн не желала ничего рассказывать Споку. Другой возможный вывод предполагал, что Джеймс сексуально увлечен им. Данное предположение в то время казалось нелогичным. Во-первых, многочисленные источники подтверждали гетеросексуальность Джима. Предполагалось, что его альтер-эго, Джейн и Нийота были его хорошими друзьями и должны бы знать правду. Ему никогда не приходило в голову, что по крайней мере двое из них сознательно вводили его в заблуждение, а третья защищала тайны близкого друга. Спок никогда не видел, чтобы Джеймс ухаживал за представителями своего пола. По неизвестной причине Спок полностью игнорировал многочисленные сексуальные намеки, исходящие от Джеймса в его присутствии или любые его прикосновения. Джеймс постоянно флиртовал с различными членами команды и многочисленными дипломатами женского пола. Конечно, ничего за этим не следовало. Спок полностью игнорировал факт, что Джеймс с большим удовольствием сыграл бы с ним в шахматы, чем присоединился к одной из этих женщин в их каюте, предаваясь чувственным развлечениям. Очевидным объяснением такого поведения являлось наличие у Джеймса сильных чувств к кому-то конкретному. Единственной женщиной, кроме его «приемной» матери, с которой у Джеймса сложились серьезные отношения, была Нийота. Поэтому было только логично предположить, что Джеймс влюблен в нее. Он помнил свою беседу с Джеймсом несколькими месяцами ранее, когда тот заверил Спока, что ничто не станет предпринимать. Он помнил, как Джим сказал, что он не будет отбивать девушку у своего друга. Несмотря на свою прекрасную память, Спок предпочел забыть, что Джеймс использовал слово «партнер». Сохраняя свои неполноценные отношения с Нийотой, он не только мешал ее счастью, но и счастью Джеймса. Он так сильно любил Джеймса, что не мог перенести мысль о причинении ему вреда, даже если это означало позволить ему выбрать кого-то другого. Он относился к ним обоим по-разному, но хотел, чтобы они были счастливы. Если это означало окончание его отношений с Нийотой, чтобы она могла быть с Джеймсом, так он и поступит. Ему потребовались несколько недель, чтобы выбрать лучший способ окончания их отношений, который не помешает Джиму затем начать с ней встречаться. Он решил рассказать ей измененную версию правды. Если он самостоятельно не найдет партнера, вероятно, ему придется жениться на женщине из колонии и завести от нее детей, хоть он и находит эту перспективу очень неприятной. Спустя 2.1 недели Спок решил, что прошло достаточно времени и можно начать разговор с Джеймсом. Он заметил повышенную напряженность Джима при общении с ним и чувствовал, что пришло время объяснить ему, что он совершенно не против романтических отношений Джеймса и Нийоты. Эта перспектива его никоим образом не устраивала, но он решил справиться с последствиями ради Джима, которого так любил. В тот день он предложил Джеймсу встретиться в одном из конференц-залов и обсудить эту проблему. Он также пригласил Нийоту придти туда же на десять минут позже. Об этом он еще пожалеет. Спок даже не догадывался, что как только он войдет в комнату, Джеймс прижмет его к стене и накинется с поцелуями.