Оберегающая пантера

Главными отличиями гостиной от спальни являлись витающая прохлада городского вечера, практически отсутствующий свет в комнате (всё дело в отражённом луче фонаря на улице) и заранее приготовленное ложе с новым постельным бельём в комплекте. Это стало известно лишь после того, как с грохотом Аомине вошёл в общую спальню в обнимку с Кагами, наобум шёл спиной вперёд и удачно упал на кровать без ушибов, не наступая вслепую на мелкие предметы. Только ас хотел встать, чтобы притянуть к себе любовника, властно целовать его в губы, кусать в шею, плечо, ключицу и другие места на теле, оставляя знаки собственнического характера, как прыгун исхитрился оказаться сверху, придавив руки к матрацу, и принялся эротично раздеваться. Слетевшая с тела футболка обнажила подтянутый торс, окрашенный в небесно-синие тона. На попытки Тайги расстегнуть ремень и снять джинсы Дайки не обращал внимания, так как целиком любовался фигурой, запретной на долгое время и ставшей для него самым желанным объектом в мире. Широкая грудь с развитыми мышцами, соски, рельефный живот, а теперь и татуировка пантеры на свету вскружили ему голову. Каждый изгиб и мускул вновь всплывает в голове синеволосого, словно разноцветный торжественный салют, вызывающий восхищение и неистовое желание наблюдать за ним. Упиваться грёзами Аомине прекратил, едва раздался звук расстёгивающей ширинки на джинсах. Резкая хватка за плечи и переворот на бок застали Кагами врасплох, отчего после смены позиций он попытался вырваться, но накрывший поцелуй в губы и трущийся об его пах стояк мгновенно утихомирили тигра. - Я сам всё сделаю, - после игр языков лизнул мочку уха Дайки, выпрямляясь и потихоньку избавляясь от одежды. Едва потная майка оголила смуглое тело с более рельефной мускулатурой, чем у красноволосого, баскетболист уже ощущал поглаживания на прессе. Холодные передвигающиеся снизу вверх пальцы неустанно трогали его, щипали, растирали, сильнее заводя и без того оголодавшего хищника. Они чертили свои линии, двигались по неведомому маршруту, останавливались на сосках и щекотали их до отвердевания, а затем опускались ниже, пройдясь по «кубикам» и упираясь в тесно прижатый и выпирающий бугор. Ас нарочно наклонился вперёд, ещё больше ощущая ласкающий массаж на себе. Умеренные вдохи, издаваемые Дайки, пошлый искрящийся взгляд, облизывание губ, похожее на готовность гурмана отведать любимейший деликатес – соблазн Тайги крайне ощутимый и заводящий, чтобы кончить. Страсть нахлынула на Аомине, вынужденного оторваться от «когтистых лап» партнёра, только чтобы снять штаны, но вернуться с большей пылкостью к Кагами, который переместился чуть повыше. Сверху спортсмен гладил под собой податливое тело, двигающееся в такт его ласкам, и целовал точь-в-точь, как это было пять лет назад – требовательно, дико, глубоко, с ощущением превосходства. Нет нужды в тормозах или коротких паузах – синеволосый хочет прямо сейчас своего любовника. В грубейшей форме и без перерывов. Тоска и голод по родному телу одержала верх над Дайки, и, под шумные выдохи да доносящуюся томно фамилию, баскетболист медленно опускался вниз, покрывая забытые участки кожи влагой. Лишь дойдя до ключицы, ас впился в неё зубами, как прежде. От укуса прыгун охнул, рефлекторно схватившись руками за «гриву» и пробуя оттолкнуть от себя хищника. Раздавшееся рычание, пугающе-свирепствующие глаза и последующее зализывание раны, словно немая фраза: «Я знаю, что делаю; не дёргайся» благодушно воздействовала на красноволосого, отчего парень сильнее вжался в подушку и с удовольствием вздохнул. - Время идёт, а ты до сих пор резок ко мне, - подстрекнул Аомине, продолжая свой путь к паху. - Fuck you, Daiki*, - на одном дыхании бросил Кагами, снова охнув и плотнее вцепившись в синие волосы на втором укусе под правым боком. – Хах… ах… я тебе это припомню. Шумно покрыв слюной второй укус, ас опустился ниже, достигнув полуоткрытого паха с изображением пантеры. К «коту» Дайки и прильнул, после подробного изучения атлетичного телосложения. Издавая чмокающие звуки, в открытую водя языком в разные стороны, касаясь колющими зубами и слегка надавливая на кожу, чтобы не повредить рисунок - как угодно, баскетболист наслаждался «священным» местом, ощущая солёный привкус на губах. На каждое действие Тайга реагировал по-разному, чем забавлял неугомонного любовника: то вцепится в волосы и попытается отодрать от себя, то зароется в них пальцами и примется массировать голову, в благодарность за ласку, то обхватит ногами и прижмёт к себе, прося не останавливаться и продолжать начатое с большим усердием. Этой просьбе ас безропотно следовал, готовый растерзать, как пантера, своего партнёра. Разнообразие действий и раздирающие надвое ощущения – главная изюминка красноволосого, что дорого ценится неугомонным Дайки на протяжении долгого промежутка времени. Оторвавшись от пантеры, ас сразу ухватился за джинсы и трусы и потянул на себя, одним резким движением избавляясь от ненужной одежды. Оставшийся в одних носках Кагами, сводящий с ума своим голым видом, манил к себе Аомине, отчего тот, не теряя ни секунды, вернулся, лёг на стояк и продолжал тереться во время поцелуя, пока на одной из передышек красноволосый нежно не погладил блудливого хищника по щеке и лукаво не произнёс над ухом любовника заманчивую идею: - Шестьдесят девять. Словно вихрь, ребята перемещались на кровати, занимая удобные позиции: Дайки лёг на спину, Тайга же встал на четвереньки и развернулся к партнёру задним местом. Благодаря ловкости рук прыгун запросто стянул до колен боксеры, вытащив наружу вставший член, обхватил его губами и умеренно шевелил головой. Не остался в стороне и ас, сумевший раздвинуть ягодицы и добраться языком до ануса, лаская его как снаружи, так и внутри. Ощущая попытку растягивания колечка мышц, Кагами активнее двигал ртом, больше обхватывая ствол ртом и податливо идя навстречу лизаниям. Вырывающиеся наружу вздохи вынуждали парня оторваться от стояка, сделать глубокий вдох и вернуться обратно с глубоким посасыванием. Увлеченный процессом, баскетболист смаковал слюной и растирал её вдоль стояка. В разном направлении, доставляя большее наслаждение любовнику и ощущая увеличивающееся возбуждение. Высовывая ствол наружу, Тайга сумбурно полизывал головку, делая её гладкой и влажной. Пленённый асом и идеей максимально порадовать терпеливого бунтаря, для экзотики приходилось надавливать на конец члена, пускать толстую нить слюны, попадая внутрь уретры и размазывать растёкшиеся остатки. От этого сзади приятно мычали и с большей отдачей платили тем же. Скользящий гибкий язык Кагами побуждал Аомине действовать аналогичным путём. Одномерно проводя от мошонки до колечка мышц влажную дорожку, Дайки сужающимися круговыми движениями приближался к проходу, чтобы тут же войти и кое-как подвигать внутри сжатости. Держа раздвинутыми ягодицы, ас продолжал массировать анус и разбавлять всё звучными хлопками и плевками, мелкими движениями проникая всё дальше, слыша в ответ вздохи и чувствуя напористость оральной ласки, дразнящей похлеще красной тряпки для быка. Попавшую в дырочку слюну синеволосый толкал вглубь, смазывая проход и упиваясь раздающимися спереди охами. Да так, что ладони игриво били по бёдрам с хлопками. От такого давления партнёр издавал томящиеся звуки и тёрся пахом о смуглую грудь, не в силах устоять перед асом. Наслаждение получали оба, отчего обострялись чувства, тела становились горячими, а желание слиться воедино, смотреть друг на друга в порыве страсти и отдаваться без остатка обретало свою значимость для обоих. Оторвавшись друг от друга спустя пару минут, Кагами развернулся к Аомине, прижался к нему грудью, обхватывая под собой оба члена и спешно дроча их. Глубокие вдохи друг на друга сопровождали каждое их движение, раскрепощая ещё больше. Лениво рассматривающий красное лицо, синеволосый рвано целовал прыгуна, прижимая его к груди и целиком гладя спину, к которой не прикасался целый месяц. Позабывший её теплоту Дайки радовался, что мог ощутить на пальцах знакомое тепло, утаённое от него долгое время. Сделать то же самое Тайга не мог. Зато упёршись лбом в спортсмена, плотнее припадал к груди, двигал бёдрами, трясь о пульсирующий увлажненный член, и усиливал хватку рук, лишь бы не потерять установившуюся с любовником такую связь. Быть вместе до самого конца – этого сейчас хотел красноволосый. Шепча друг другу имена и не переставая двигаться, Кагами убрал руки и целиком прижался к Аомине, обхватив его шею. Сложившейся ситуацией хищник-то и воспользовался, вновь поменявшись местами с партнёром. Обратив внимание на шорох под подушкой, ас оторвался от губ, заметив мелкий флакончик в руке. - Без него, - убирая обратно, произнёс Дайки. - Полагаешься на смазку собственного производства? – Тайга усмехнулся, переворачиваясь на живот, приподнимая бёдра. - Почему бы и нет? Поудобнее расположившись на кровати и расставив ноги на ширине плеч, Кагами краем глаза наблюдал, как Аомине пару раз поводил себе рукой и сильно шлёпнул любовника по ягодицам, за что тут же был наказан ударом по ноге. Возмущённый взор на немую насмешку никак не повлиял. Впрочем, давать сдачи парень не собирался, обойдясь знакомым: - Не напрягайся. Как и раньше, Дайки без труда вставил член в Тайгу, мучительно медленно, просовывая головку сквозь влажное растянутое колечко мышц. Не слышно терпеливых вздохов, протяжного «оха» и рычания сквозь зубы. Только изогнутая спина, приподнятый зад, медленно приближающийся к смуглым ногам, и задранная голова, скрывающая сентиментальное порозовевшее лицо, выражающее истинные ощущения. Чувствуя обхватывающий анус, Аомине всем стволом грубо проник в Кагами, прижимаясь пахом к бёдрам любовника и упиваясь ответной реакцией на боль, вслед за которой последует привыкание, сливающееся с разожжённой страстью и желанием окунуться в водоворот чувств. Сразу же ас начал входить быстрыми рывками, удерживая баскетболиста за бока и плотно прижимая к себе, отклоняясь назад на всю длину ствола и грубо возвращаясь обратно. Стенки ануса постепенно расширялись, не создавая помех углубляться до самой простаты. Всё резче и резче толкался внутрь Дайки, заботливо гладя рукой выгнутую спину. Ведь внутри знакомой дырочки именно сегодня невообразимо хорошо, что выходить не хочется. Раздававшееся томное оханье с взаимной покорностью вызывали в Аомине бурлящий восторг и дикость, с которой он по сей день в тёплых отношениях. Нарочно наклоняясь вперёд, прижимаясь грудью к горячей спине и хватая руками сжимающие простыню кулаки, Дайки мощно вбивался в Тайгу до хлопков бёдер. Бессвязные звуки перерастали в стоны, податливость на непрерывные толчки уменьшалась, но всего этого и не нужно спортсмену. Ему нужен любовник, молчаливо просящий безостановочно проникать и задевать чувствительные места. Ему нужно тело, реагирующее на каждое прикосновение и возбуждающее своими изгибами и пластикой. Душа, что заставляла сердце биться быстрее каждый день и пленила строптивого зверя. Аомине нужен Кагами. Настоящий, сокрытый от других. Но не от него. Чтобы обнять. Чтобы не отпускать. Чтобы дарить и получать наслаждение. Чтобы хранить и беречь от других счастливые совместные моменты. Всему этому синеволосый следовал, оставляя засосы, укусы в шею и плечо, слыша надрывное «ах» и ощущая исходящий жар под телом. Ладони продолжали держать крепкие кулаки, вскоре превращающиеся в прямые пальцы, продавливающие матрас. Отрывисто дыша, Дайки сбавлял темп, всем телом прижимаясь к Тайге и глубоко проникая внутрь, достигая заветной точки. На всю длину отступая и наступая вновь. К повернувшейся вправо голове спортсмен тут же наклонился и скрепил долгим поцелуем. Карминовые глаза спустя терзания до сих пор ослепительны и полны искренних чувств по отношению к властному спортсмену. - Не… останавливайся, - туманным взором устремился красноволосый, издав стон, - не оста… навливайся. - I don’t*, - игриво потянул мочку уха любовник, совершив последний рывок, отчего спортсмен выгнулся, сжал нижнюю губу и замер, испытывая мокрые лизания вдоль вытянутой шеи. Руки Кагами сами подогнулись, и парень рухнул на кровать, удивившись не меньше партнёра. Попытка подняться тотчас же оборвалась заботливым Аомине, чья ладонь давила на позвоночник, молча говоря: «Лежи смирно. Я всё сделаю за тебя». И ведь сделал же – перевернул на спину, положил ноги себе на плечи, снял носки и ободряюще погладил красноволосого по лицу. Тайга от заботы мгновенно пришёл в себя, взглянул на горячо любимого Дайки, готового дальше творить сладкий разврат, и растянулся в улыбке, ознаменовавшей полную готовность и стремление достичь предела наравне с синеволосым. Вновь Аомине вошёл, заставляя Кагами схватиться за подушку и зажмуриться, претерпевая жгучие физические терзания, наполняющие истерзанное засосами и укусами тело. С большей интенсивностью задвигался ас в проходе, держа партнёра за плечи и проникая в него как можно глубже. Тайга заранее скрестил лодыжки за синеволосой головой, что позволяло ему в зажатой позе целиком прочувствовать огромный ствол, проходящий сквозь тугой анус в ускоренном темпе. Вместе с этим воочию испытать тот порыв, то неукротимое сладострастие, с которым подходил к сексу и никогда не расставался Дайки на протяжении их совместной жизни. С громким пыхтением прыгун утопал в синих, как море, глазах. Мощные руки, сдавливающие его плечи, чуть не ломали кости. Румянец на лице и околдованный взгляд с потрохами выдавали баскетболиста перед любовником, а от резкого толчка вглубь выгибалась спина, перехватывало дыхание, руки впивались в плечи, сжимая до боли и рисуя кровавые линии. Тайге приятно от хлюпающих проникновений, ответного пошло-сверкающего взгляда, устремлённого на него одного, и неприятных прочных хваток. Но он хочет большего. Словно провидец, Аомине сбавил обороты, только чтобы ухватиться за лодыжки, притиснутся пахом к ягодицам и вновь ускориться. Тут-то Кагами больше не сдерживался, едва ладони дотянулись до влажной кожи и принялись сумбурно гладить торс. Прыгун прикасался к груди, мял её и слышал в ответ довольное дыхание любовника, к животу, бокам, чуть ближе к паху. Щупая и получая удовольствие от рывков и поглаживаний, парень больше отдавался, стонал, наслаждался каждым изгибом на теле синеволосого. Невозможность притронуться к Дайки терзала Тайгу, не отпускала его, оставалась утратой. Словно терял ту духовную связь с ним и оставался один в череде длинных дней. Без дорогого ему человека, без жизненно необходимого источника. И вот она появилась. В большем объёме, чем раньше, когда Аомине лёг на Кагами и снова молниеносно вбивался, не жалея сил и энергии. Без слабости к себе баскетболист сплёл за спиной партнёра ноги и обхватил его руками, обнимая как можно сильнее и смиряясь с невыносимой тяжестью и агонией в паху. Сталкиваясь с беспорядочными поцелуями и глубокими укусами, вынуждающими кусать нижнюю губу; теснота тел, жар двух сердец, распространяющийся на любовников, и желанный взгляд аса не давал Тайге безрассудно поступать и жаловаться на боль. Чувства потоком нахлынули на парня, отчего ощущения в сотни раз обострились, и каждый новый толчок, каждый укус, каждое погружение в любовника отдавалась болью. Сладкой трепетной болью, испытывать которую – одно удовольствие. И имя её – Дайки. Раздавшееся рычание вынудило Кагами сбавить стоны и взглянуть на Аомине, проникающего на всю длину, заставляя красноволосого жадно хватать ртом воздух и сильнее гнуться. Вытащив член из колечка мышц, ас вновь прижался к партнёру, обхватывая вновь стояки и дроча за двоих, шумно делая вдохи и выдохи. Не отдышавшись после рывков, прыгун нежно поцеловал хищника, помогая обхватить два стояка и вместе вертикально водить рукой, поглядывая на уставшие и трепетные глаза, в коих после случившегося огонь продолжал мерцать. Ощущая подступающий оргазм, ребята с протяжным томным выдохом обильно кончили. Вылетевшая из головок сперма мощной струёй брызнула вперёд и окрашивала торс красноволосого в белый блестящий цвет. Выплеск не продолжался, и из члена немного вырывалось жидкости, ещё больше пачкая спортсмена и собранную вокруг него простынь. Громко дыша друг на друга и продолжая липкими ладонями водить по стволу, Дайки слизнул языком каплю с подбородка Тайги и прильнул к нему губами, наслаждаясь не только долгожданной разрядкой, но и тем, с кем вместе её незабываемо провёл. Пускай всё медленно угасало и теряло свой звериный изыск, главное, что после секса они вдвоём. Как в старые добрые времена. Fuck you, Daiki* - Чтоб тебя, Дайки (приличный перевод). I don’t* - Не буду; не собираюсь.