Думаю, что все еще люблю тебя (ты не против)

Все иллюзии, что это может быть Леонард, которого она знает, разбиваются, когда он шипит: — Привет, Канарейка. Наконец-то мы встретились. Сара чувствует, как отливает кровь от ее лица. — Извини за клише, — говорит он, подойдя достаточно близко, чтобы у нее появился шанс обезоружить его, — но я столько о тебе слышал. — Ты не можешь быть здесь, — шепчет она. Она знает, что это не ее Леонард, но слова все равно вырываются. — Что? — он наклоняет голову на бок. Он ее не услышал. — Ты не можешь быть здесь, — повторяет она громче, перетекая в стойку и готовясь к бою, который, она знает, неизбежен. — Не согласен. — Он изучает ее почти равнодушно, что странно по сравнению с тем, как он сжимает свою пушку. — Это мой район. Это тебя здесь быть не должно. — Он делает паузу, и на его лице жестокая усмешка, которую она видела раньше, но которая никогда не была направлена на нее. — Слышал, что тебя уже убивали. Интересно, как бы мне провернуть этот же трюк, но уже навсегда? Это не мой Леонард. Это не он. — Ты не настоящий он, — говорит она громко и уверенно. — Снова ошибка, — отвечает он. — Я именно тот, кем я был всегда, кем я должен быть. — Уголки его губ поднимаются. — Они сказали, что пребывание на вашем проклятом корабле превратило меня в героя. — Он произносит это слово, словно ругательство. — Это не я. — Он наводит холодную пушку на нее, она гудит зарядом. Эта самая пушка прежде была на нее направлена, но в прошлый раз она ни на секунду не поверила, что Леонард бы ей воспользовался. На этот раз у нет причин верить, что он этого не сделает. Она игнорирует голос Гидеон в ее ухе, сообщающий, что она показывает признаки высокого уровня стресса — да неужели — вместо этого сфокусировавшись на том, чтобы увернуться от потока, и вовремя — ледяной луч едва ее не задевает. Она продолжает движение. Ей удается ударить его по пушке, достаточно сильно, чтобы лишить его равновесия, но недостаточно, чтобы сломать оружие. Она крутит шест в обратную сторону, пытаясь зацепить его голову и вырубить его, но он пригибается, и она промахивается. Если бы они оба были не вооружены, то она легко бы выиграла. Но он вооружен его любимым оружием, и она слишком потрясена, чтобы выложиться по полной. Она не может его убить, даже если он пытается ее прикончить, а значит, она бьет вполсилы, наплевав на то, что колебание может ее убить. Она откатывается от очередного выстрела его пушки и встает, пытаясь составить план, как обезоружить его до того, как последует следующий выстрел. Она бежит к нему, он ругается и уходит с дороги, вместо того, чтобы выстрелить вновь. Она бьет его, сбивая очки, и он срывает их, открывая слишком знакомые глаза, выбивающие из нее дыхание. Он снова стреляет, и на этот раз она недостаточно быстра; луч бьет по ее шесту, и она отпускает его вовремя, чтобы лед всего лишь обжег пальцы, спрятанные под перчатками. — Блин, — бормочет она, отступая, пытаясь удержать равновесие на кусках льда, которыми теперь покрыт асфальт. Она знает, что все плохо, но сейчас уже поздно звать подмогу. К тому же, Сара надеется, что после того, как она не отозвалась, Гидеон уже проинформировала команду. Еще часть ее беспокоится, что случится, когда команда все-таки появится, и их будет волновать случайное убийство этого человека куда меньше, чем ее, потому что пусть это не он, это все равно он, и она знает, что если увидит его мертвым, это сломает ее. Она уже потеряла его однажды. — А Мерлин говорил, что ты хороший боец, — саркастично тянет он. Она не отвечает на оскорбление, зная, что это неправда, и отступает, уклоняясь. Когда ее нога ступает на толстый слой льда, созданный им наверняка в тот момент, как она уворачивалась, и мир вокруг нее падает — она с силой падает, ребрами прямо на ледяной выступ. Она позволяет себе рыкнуть, у нее нет сил, и она знает, что сломала ребра. — Они сказали, что это из-за тебя я умер, — усмехается Капитан Холод, — что ты оставила меня умирать. — Все было не так! — вырывается из ее горла, и она заставляет себя встать на колени, обхватив рукой ребра. — Все было не так, — снова говорит она. — Ты не понимаешь. — Мне плевать, — спокойно говорит он и поднимает пушку. Сара стоит на коленях, слишком далеко, чтобы остановить его, и холодная пушка заряжена и указывает прямо на нее. Она ничего не может сделать, только ждать смерти, ее бок горит, а глаза не отрываются от мужчины, которого она знает так хорошо, и все же не знает совсем. Она ждет, но смерть не приходит. Она не может прочитать его выражение лица, не у этой версии его, не знает, почему он колеблется, не знает, что заставляет его пушку бесконечно мало, но опуститься. — Лен, — умоляет она, не зная, о чем: оставить ей жизнь, быть Леонардом, которого она знает, закончить то, что он начал. Что бы он не услышал, этого достаточно, чтобы он снова поднял пушку. Сара вдыхает и закрывает глаза. Проходит секунда, затем… — Блонди? Мик рядом, его голос прямо за ней, и она открывает глаза, и Холод все еще смотрит на нее. Его взгляд падает туда, откуда в любой момент покажется его старый партнер, и он опускает пушку. — Мы закончим это похоже, — говорит он так тихо, что она едва его слышит, и исчезает за секунду до того, как появляется Мик. Сара падает вперед, морщась, когда руки принимают вес ее тела, слишком напрягая ребра. — Это был он, он ведь? — говорит она подбежавшему Мику. — Что? — спрашивает она. — Леонард, — говорит она. — Это был он. Она не успевает сказать больше, из-за угла выбегает Рэй, остановившись вовремя, чтобы не поскользнуться на льду. — Сара? — спрашивает он. — Что произошло? Появляется остальная команда за исключением Рипа, который остался на борту, чтобы координировать их вместе с Гидеон, и Сара заставляет себя сесть прямо. — Судя по всему, это был мистер Снарт, — говорит Гидеон с тревогой в ее искусственном голосе. Сара не может заставить себя смотреть на удивленные реакции ее сокомандников. Тот факт, что Гидеон может его видеть, может говорить о нем, это еще один факт в копилку, что это был не тот Леонард, которого она знает, Леонард, который… Но что, если она ошибается? Что, если это был ее Леонард, ее Леонард, который перестал существовать? — Это не был тот человек, с которым мы путешествовали, — говорит Сара. — Мисс Лэнс права, — подтверждает Гидеон, и Сара с облегчением выдыхает, о чем тут же сожалеет. — Эта версия мистера Снарта никогда не ступала на борт Вэйврайдера. Согласно той небольшой информации, что мне удалось собрать, он примерно на год моложе той версии, что путешествовала с нами. — То есть это временная аномалия, — говорит Рэй. — Да? — Не только, — говорит Сара, — Малькольм Мерлин и Дэмиен Дарк, они тоже здесь были. — Она поднимает себя на ноги, игнорируя протянутые к ней на помощь руки, ей нужна боль, чтобы сосредоточиться. — Они нашли способ путешествовать во времени. И Дарк должен быть мертв, — добавляет она бесполезно, ведь ее команда услышала о его смерти одновременно с ней. Она ищет, что еще сказать им, все, что угодно, что ей не нужно скрывать. Присутствие второго Леонарда все еще кажется запретным, или Гидеон упомянула бы об этом, и ей в голову не приходит ничего, что могло бы вызвать такие изменения. Ей нужно добраться до Леонарда, чтобы убедиться, что он все еще здесь, но теперь она лучше, чем раньше, понимает, что на кону. Что случится, если здесь должен быть именно этот Леонард, а не тот, которого она знает? Что случится, если слишком много людей увидят другого Леонарда, и это каким-то образом утвердит не ту временную линию? Она не может идти к нему, пока не убедится, что за ней никто не последует. Она благодарно кивает Амайе, когда она поднимает то, что осталось от ее шеста, разбившегося от удара о землю. Сара закрывает глаза, затем подпрыгивает, когда Нейт касается ее руки на здоровой стороне тела. — Давай вернем тебя на Вэйврайдер и подлечим, — говорит он, и она кивает. Пока они идут, она игнорирует обеспокоенные взгляды остальных, тех, кто, она знает, еще не видел ее такой. Вместо этого она сосредотачивается на хмурящемся Мике. Мик работал с Леонардом до прихода на борт Вэйврайдера, до того, как он изменился. Насколько все было бы по-другому, если бы первым его нашел Мик, а не Сара? Только когда они достигают дверей корабля, она понимает, что с ней вернулись только Нейт, Амайя и Мик, остальные остались поискать хоть что-нибудь. — Будьте осторожны, — говорит она в коммуникатор. — Если найдете их, не ввязывайтесь. Мерлин и сам по себе опасен, и прежде чем нападать, нам нужно узнать, какими силами обладает теперь Дарк. Рип соглашается с ее советом, затем встречает ее в медотсеке. С помощью Нейта Сара опускается на стул, и над ней загораются огни, Гидеон принимается за работу. — Многочисленные трещины, но без угрозы жизни, — информирует их корабль, — исцеление займет совсем немного времени. — Спасибо, Гидеон, — стонет она, поворачиваясь к подошедшему Рипу. — Гидеон активировала твой микрофон, когда мы поняли, что происходит, — мягко говорит он. Сара смотрит, как Нейт и Амайя покидают комнату, прежде чем поворачивается обратно к капитану. — Мы не слышали все, но… — Рип колеблется. Мик громко шлепается на стул с другой стороны от Сары, и это заставляет его продолжить. — Это была не твоя вина, ты же знаешь, да? Что мистер Снарт погиб? Сара кивает. Она знает, но это не значит, что она не чувствует себя виноватой, что она не сожалеет о том, что поцеловала его и оставила умирать. — Хорошо, — говорит Рип, и он явно хочет сказать что-то еще. — Хорошо, — вместо этого повторяет он, неловко хлопает ее по руке и оставляет ее и Мика наедине. — Гидеон, — говорит Сара, едва шаги Рипа затихают, — включи приватный режим на пятнадцать минут. — Приватный режим включен, — сообщает ИИ, и в комнате повисает тишина. — Я проверю его, как только это будет возможно, — говорит она после паузы. — Потому что это был не наш Леонард. — Человек, которого я знал прежде, был опасен, — говорит Мик. — У него есть кодекс, но он готов убивать, если нужно, и он не будет сожалеть об этом. Если мы имеем дело с ним, то тебе нужно быть осторожной. — Но он не убил меня, хотя у него был шанс, — говорит ему Сара, — и я не знаю, почему. Мик мотает головой. — Я тоже не могу сказать. Но что могу сказать, так это то, что он не тот человек, которого ты знала. Когда увидишь его в следующий раз, не дай ему убить себя только потому, что он выглядит как наш Снарт. — Знаю, — шепчет Сара. Она смотрит, как Мик уходит, зная, что он только пытался помочь, но необходимость видеть Леонарда, Леонарда, которого она знает, после этого короткого разговора только разгорелась сильнее. И она благодарна, что Мик готов позволить ей самой убедиться, что Лен в порядке, хотя он имеет право на беспокойство не меньше, чем она. Она мысленно помечает себе написать ему, когда поговорит с Леонардом, и старается максимально расслабиться, позволив Гидеон вылечить себя. А затем ей просто нужно дожить до того момента, как все заснут, и она сможет увидеть Леонарда. *** Леонард слышит приход Сары во сне. Иногда он поднимается, когда слышит ее, а иногда остается в кровати, в ожидании, что она к нему присоединится. Сегодня одна из тех ночей, когда он не шевелится. Он слушает ее мягкие шаги, пока она идет по дому, замирая на мгновение перед дверью, и он не пытается избавиться от чувства облегчения, что она здесь. Она приходит каждую ночь, несмотря на то, что он продолжает повторять ей, что это нужно прекратить, и каким-то образом ее присутствие всегда делает все лучше. Он сдвигается, когда она забирается в кровать, освобождая для нее место, и — автоматически, но никогда бессознательно — обнимает ее, и все его облегчение резко вылетает в окно. Она одета в костюм Белой Канарейки, и она дрожит. — Сара? Что случилось?