Гладиатор

      POV Ада       Дверь распахнулась, и в комнату влетел папа, должно быть слышал, как разбилось стекло. Увидев мои бешеные глаза, стекло, зажатое в руке у горла, и алую кровь, стекавшую по бледной коже, он задохнулся и замер там, где стоял.       - Ад, - тихо сорвалось с когда-то любимых губ.       - Ненавижу, - руки тряслись, но я тверд в своей решимости, и сил на последний удар хватит, - Ты меня предал. Я тебя ненавижу.       Папа пошатнулся и бессильно осел на колени у моих ног.       - Ты прав, Ад. Я не стою ничего, кроме твоей ненависти.       Он не пытался бороться или остановить меня, слезы тихо расчертили его изможденное лицо, он будто постарел за те четыре дня, что я его не видел. Медленно подняв руки, он убрал потускневшее золото волос назад в хвост и, отклонив голову, выставил шею.       - Забери меня с собой, Ад. Без тебя я все равно не сумею жить.       От страшной просьбы я дернулся.       Неужели он и правда считает, что я смогу выполнить его просьбу, что я смогу отобрать его жизнь?!.       Меня затрясло.       Папа заглянул мне в глаза, медленно протянул руку и, взяв мое запястье, оторвал осколок от собственного горла, приставив к своему.       - Пожалуйста, Ад. Начни с меня. Не заставляй меня смотреть, как ты сделаешь это.       Крупная дрожь пробрала до костей. Я задергался. Задохнулся.       Папа!!!       По лицу потекло что-то горячее, обжигающее.       - Папа, папочка, нет!       Я рванул осколок в сторону от белоснежной кожи и в немом ужасе уставился на того, кого люблю больше жизни.       - Сыночек, я не смогу без тебя. Пожалей, забери с собой, - он шептал так тихо, а в его глазах отражалось то, что и всегда… любовь… любовь ко мне.       Стекляшка выпала из рук.       Я кричал.       Кричал так громко, как никогда…       Я бился в любимых объятьях, я стонал, мне было так больно…       Господи…       - Пап, зачем… - голос пропал, и все же… - зачем ты предал меня, папочка…       Он крепко прижимал меня к себе, крупная дрожь выкручивала суставы, я не мог двигаться, не мог дышать, не мог жить…       - Зачем?       - Прости меня. Прости меня, пожалуйста, - он целовал мое лицо, затем снова душил в объятьях. – Прости, мой хороший. Прости, я поверил, что он твоя пара, что он сможет вылечить твою душу, прости, мой родной… послушай меня, послушай меня немножко… помнишь тот день, когда он говорил со мной, а вы с братом ждали в саду… помнишь… ***       Месяц назад.       - И о чем же вы хотели поговорить со мной? - Оринг настороженно глядел на Торциуса. Его сердце не раз трогало опасение, что его ежедневные визиты не напрасны.       - Я хотел бы попросить руки вашего сына.       Оринг напрягся. Страхи обретали реальность… Но императору не нужно было его разрешение, и все же он просил…       - Он обещан другому, в следующем году у него свадьба.       - Уже, нет.       Омега напрягся.       - Могу я узнать, чем вызвано ваше желание связать судьбу с моим сыном? - от напряжения на лбу выступила испарина.       - Конечно, - Тор уверенно глядел на герцога, ни тени улыбки или лукавства. – Ад - моя пара.       Герцог встал с ложа и прошел вдоль стола.       - Простите, что проявляю неучтивость, но вы уверены? – беглый взгляд на альфу.       - Абсолютно.       Сцепив руки в замок позади, Оринг снова прошелся вдоль комнаты.       - Сложно поверить в такое совпадение, - размышлял он вслух. – Офиару пара вашего генерала, а мой сын ваш… - от этих слов Орингу стало дурно. – Вы же понимаете, что в это совпадение трудно поверить? - он хотел сказать невозможно.       Оринг боялся, что император придумает какой-нибудь изощрённый способ отомстить Аду за наглость… но такой?       Возможно, он не мог лишить его жизни, потому что тот является братом супруга генерала, с которым, как догадался герцог, они друзья, но связав его браком, он будет волен делать с Адом все, что захочет… и все же, зачем так усложнять себе жизнь?..       - Лично я не вижу никакого совпадения, скорее обыденность.       Оринг перестал расхаживать.       - Боюсь, я вас не совсем понял.       - Я говорю, что в том, что две семьи находят себе пары среди друг друга, нет ничего неожиданного.       Окончательно смутившись, Оринг бессмысленно хлопал глазами. О чем вообще говорит Торциус?       Действительно, если бы семьи было две, это все бы объясняло. Видимо что-то в крови притягивало членов одной семьи к другой, и нередко возникало две, а то и три пары. Но в данном случае речь шла о трех семьях - семья Оринга, Далата и Торциуса…       - Но разве вы связаны с Далатом кровными узами.       - Нет, зато имею отношение к вашей семье… в некотором роде.       - Кажется… вы что-то не то говорите, - Оринг начинал злиться.       Торциус сел и посмотрел в сад через окно.       - Насколько я знаю, герцог, очень давно вы потеряли свою пару, его звали Юлий, не правда ли?       Оринг почувствовал как кровь отхлынула от лица.       - Откуда вы знаете?       - Я император и знаю всё, что происходит на моих землях… но в данном случае, даже намного больше… знаете, запах Офиару мне сразу не понравился, я бы сказал, что он просто отвратителен.       - Это невозможно, - сердце Оринга глухо забилось внутри.       - Отчего же? Вы когда-нибудь видели предыдущего императора, моего отца?       - Нет, - только и сумел выдавить герцог.       - Но ведь вы знаете, как его звали?       - Конечно, - «господи», Оринг думал, что сейчас лишится сознания, - предыдущего императора звали Юлий. Невозможно!       Торциус не торопил, позволяя омеге немного прийти в себя.       - Мой отец никогда не прятался за спинами у легионеров и сам шел в сражение в первых рядах. Часто он сам одевался как простой солдат, - Тор усмехнулся, он все так же не смотрел на разбитого правдой омегу. – Небритый, в простой одежде, в нем с трудом можно было признать владыку империи, да и те изображения, что чеканили на монетах или лепили в бюсты, едва ли показывали живого человека. Скорее величественный, грозный идеал для народа. А мой отец был совсем другим…       Снаружи щебетали птицы. Оба молчали.       - Помните, когда вы только увидели меня, вы спросили, не знакомы ли мы.       Оринг не мог произнести ни слова.       - У меня его глаза… в остальном я похож на папу… Они не были истинными. Сначала до жути неприятный запах Офиару я списал на случайность, но после того, как я почувствовал аромат Ада, у меня не осталось сомнений – всех нас связывает нечто большее.       Оринг понимал, о чем говорит Тор. Запах между кровными родственниками призван отталкивать, чтобы избежать инцеста и не породить слабое потомство.       - Ваш запах мне тоже приятен, Оринг. Но Ад… просто сводит меня с ума…       Все встало на свои места.       Торциусу противен запах Офиару по той простой причине, что они сводные братья, поделившие отца, но между Тором и Адом нет никакой прямой связи. И все же он носит гены, притянувшие когда-то Юлия к Орингу, а значит, эти самые гены точно так же тянут Тора к Аду.       - Совпадение, что Офиару - пара моего генерала, и только.       Пытаясь справиться со своими эмоциями, Оринг поднял взгляд, но вопрос так и не сорвался с губ.       - Он умер, мне жаль.       Герцог знал, что услышит именно это и все же…       - Его ранили в последнем сражении за Лотарингию. Он умер быстро, не мучаясь.       - Спасибо, - шепотом прошелестело вокруг.       Император ждал, когда омега будет снова в состоянии говорить.       - Торциус, я знаю, что ваша власть безгранична, и вы в любом случае поступите так, как считает нужным… но вы же видели моего сына… он не примет никого…       - Тогда зачем вы так рано решили выдать его замуж? – перебил император.       - Потому что, как его папа, я желаю ему счастья. Я надеялся, что он сможет построить семью…       - И его альфа не прибьет его за длинный язык в первый же день?       Герцогу нечего было сказать, он и сам этого боялся.       - Семейство Ваенг живет недалеко от нас, и я надеялся, что смогу помочь сыну приспособиться… а потом, если бы у него появились детки, может его маленькое сердечко оттаяло бы…       - Вы мечтатель, Оринг. Ни один альфа не станет терпеть заносчивость и вызов от омеги… кроме пары.       Торциус знал, что был совершенно прав.       - Он вас не примет.       - Он чувствует, что я его пара.       - И все равно, он откажет.       - Почему?       Оринг печально вздохнул.       - Потому что он хороший мальчик и не станет обременять того, кого полюбит… он ненавидит себя.       - Не понимаю.       - К сожалению, мой второй муж был настоящим деспотом, и моим детям пришлось смотреть на все, что он со мной делал… Знаете, Ад почти никогда не смотрит в зеркало. Пусть только внешне, но он копия отца, и этот человек, даже после смерти, продолжает портить жизнь нам всем. Мне кажется, Ад чувствует свою вину.       Торциус внимательно слушал герцога, многое в поведении малолетнего омеги стало понятным. Его злость, его агрессия на всех и вся.       - Я не уверен, что он сможет быть счастливым, - безнадежно закончил герцог.       - У меня нет выбора, Оринг. Он моя пара, и я не думаю больше ни о чем с тех пор, как увидел его. Вы поможете мне?       Прекрасная статуя омеги на миг ожила, а вдруг еще не все потеряно…