Вкус жизни

Робкий стук раздался у двери, но после него повисла тишина. Лишь тихое пение птиц у открытого окна ответило согласием, а Ацуши даже не проснулся. Ещё пару раз гость стукнул по двери, в последний раз сделав это с раздражением так сильно, что по дверному проёму прошла мелкая дрожь. Но Мурасакибара спал. Дверь с тихим скрипом отворилась, и в комнату на носочках вошла мама. Её стройный высокий силуэт тонкой тенью скользнул по большой кровати, и женщина положила на тумбочку белый безликий конверт, имеющий только одну кривую подпись: «Мурасакибара Ацуши». — Это не моё дело, — бормотала она себе под нос, собирая с пола пустые пакеты из-под чипсов и многочисленные фантики. — Мне абсолютно не интересно, — добавила женщина себе в утешение и подошла к двери. Последний раз взглянув на таинственный конверт, она оглядела своего сжавшегося в комочек спящего сына и ушла. Раздался щелчок мягко закрытой двери, и Ацуши раздражённо выдохнул, лениво приоткрыв один глаз. Комната уже была наполнена ярким солнечным светом. Обхватив своими огромными ладонями мягкую подушку с двух сторон, парень скрыл голову под ней, перевернувшись на живот, и вытянул ноги. Теперь раздражающий яркий свет не мешает ему вновь уснуть, и даже стало тихо — не слышно громких шагов матери и сестры по дому. Но в этом маленьком уютно мирке, набитом перьями, не хватало воздуха, и волосы неприятно лезли в нос и рот при дыхании. — Тц, — прошипел от злости парень, садясь на кровать, не снимая с головы подушку. — Жарко… — Ванная занята, — крикнул Мурасакибара, пройдя мимо удивлённой старшей сестры. Девушка скрестила руки на довольно внушительной груди и хотела отчитать ленивого брата за бездельничество, но дверь в ванную комнату захлопнулась буквально перед её носом. — Ацуши, негодник! — послышалось за дверью и глухой удар ноги. Мурасакибара улыбнулся и стянул с себя футболку, включая воду в душе. Сама ванна была небольшой — слишком маленькой для бывшего баскетболиста. Он помещался в ней лишь сидя, но колени всё равно постоянно мёрзли над водой, да и душ находился так низко, что вода омывала ключицы и плечи, а голову приходилось наклонять до боли в шее, или приседать, что казалось Ацуши тоже очень напряжным делом. Поэтому самый высокий член семьи Мурасакибара принимал душ сидя, в тесноте, но очень долго, распаривая свою бледную кожу до красноты. — Ты снова ходишь с мокрыми волосами, — бурчала сестра, оглядывая севшего рядом за стол брата. Что-то промычав, Ацуши наклонился к девушке, и та сняла с его плеч влажное полотенце, спешно и небрежно вытирая мокрые тёмные волосы, с кончиков которых маленькими капельками стекала вода. — Нельзя же быть таким несамостоятельным. Вдруг ты простудишься… — Мне лень сушить их. Высохнут, — довольно резко ответил Ацуши, выпрямившись. Зачесав широкой ладонью по-прежнему влажные волосы назад, чтобы они не падали на лицо, не мешаясь, парень начал насыпать себе дымящийся горячий обед, специально избегая овощей. Когда большая тарелка Ацуши была полной, девушка мягко улыбнулась и опустила взгляд. — Я выхожу замуж, Ацуши. Так что скоро ты будешь вынужден стать самостоятельным, — с горечью произнесла сестра. Ответа с его стороны не последовало. Завязался активный диалог между мамой и дочерью. Женщины так оживлённо беседовали на тему правильного выбора мужчин, что Ацуши сменился в лице. Скосив глаза в сторону сестры, набивая полный рот обедом, он молча слушал расспросы своей любопытной матери и скучные ответы сестры. Как можно быть такой счастливой из-за таких скучных и обыденных вещей? Он любит овощи? Как отвратительно… Её жених встаёт рано утром, чтобы совершить пробежку? Тошнит от одной мысли. Занимается любительским футболом? Мрак… «Как там его…» — Накаяма, — с кислой миной вслух произнёс Ацуши, закатив глаза. — Да, именно он! Ты его помнишь? — Лицо сестры вновь озарила улыбка. — Это удивительно, ведь ты… — Нет! Не помню. Он скучный. — Ну, знаешь, Ацуши… — Спасибо за еду, — поблагодарил Ацуши, зевая, и встал из-за стола, громко отодвинув стул. — Малыш, там тебе письмо! — прокричала вслед мама. — Письмо? — удивлённо хлопая ресницами, переспросила девушка, помогая матери убрать со стола. Женщина довольно улыбнулась и кивнула головой. Оглядевшись по сторонам, мама жестом попросила дочь наклониться к ней ближе. — Сегодня, возвращаясь домой с покупками, я видела, как девушка кинула в наш почтовый ящик конверт. — Девушка?! — Тс-с-с… — приложив указательный палец к губам, цыкнула женщина. Они обе так загадочно улыбнулись. Ацуши сразу заметил письмо на тумбочке у кровати. И эту крайне нечитабельную надпись «Мурасакибара Ацуши», которая напрочь отбивала всё желание вскрывать конверт, чтобы заглянуть внутрь. — Какой уродливый почерк… Швырнув конверт на тумбочку, парень лёг на кровать.

***

Циферблат часов в тусклом свете клуба был едва различим, но Юки, словно интуитивно, и без них знала который час. Вон тот невысокий, полноватый мужчина всегда приходит за полночь и подолгу сидит за первым столиком, потягивая виски в душном помещении, не сводя своих чуть замлелых глаз с певицы. Иногда он приводит с собой своих приятелей, одетых так же чопорно и сдержано, со скучными кожаными кейсами в руках. Но других мужчин внешность маленькой, похожей на подростка девушки не привлекает, и поэтому скучающие гости просто устраивают себе выходной под приятную музыку и дорогую выпивку. Но этот постоянный посетитель не может оторвать от Мацуды свой пристальный взгляд. На этот раз мужчина сидел за маленьким круглым столиком в гордом одиночестве, и официант принёс ему уже третий стакан. «Значит, уже начало второго», — заключает в своих мыслях Юки, заканчивая песню, вытягивая ноты высоко-высоко, словно падающая в пропасть прекрасная птица, и внезапно замолкает, а её сменяют овации. «Пора на перерыв», — улыбается она, кланяясь зрителям, и легко уходит со сцены, выдохнув с облегчением, когда её силуэт скрывается в полумраке около подсобного помещения. Поправляя на мочке уха крошечную жемчужную серьгу, запутавшуюся по неосторожности в завитых волосах, девушка открыла тяжёлую дверь и предусмотрительно прикрыла глаза, чтобы яркий свет не слепил так сильно. За этой дверью кипела работа. Музыка сюда доносилась лишь приглушёнными басами, напоминавшими глухие удары по стенам, поэтому оживлённый разговор персонала было слышно отчётливо. Один из официантов — худощавый студент, одетый в белоснежную рубашку и чёрную жилетку, — скользнул мимо певицы с двумя подносами с выпивкой и закусками, от чего Юки пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить его в этом узком проходе. — Не спи, а то мешаешь, — без злости посоветовал он, и мимолётная вялая улыбка растянулась на его лице, прежде чем он скрылся за дверью, исчезнув, казалось, во тьме зала. — Да, он прав, — отозвался с кухни повар. Мужчина лет двадцати восьми со спрятанной под поварским колпаком копной вьющихся обесцвеченных волос. — Если хочешь вздремнуть — иди на склад. Там-то ты точно никому не будешь мешать, — махнув в сторону невзрачной двери у самой кухни, сетовал он, почти сразу переключившись на заказ. — Нет. Я лучше подышу свежим воздухом, — вздохнула Юки и собралась уходить, но снова столкнулась с торопящимся официантом. — Мацуда, — довольно резко выкрикнул ей он, чуть нагнувшись. — Я ушла… Только принеси мне кофе. Девушка выбрала самый неприметный столик, расположенный в самом тёмном месте зала, находившийся возле служебного выхода. Сложив руки на полированной поверхности, Юки положила на них тяжёлую от усталости голову и посмотрела в самый центр зала, где плясали огоньки иллюминации. Веки были тяжёлыми, а стопы гудели от неудобных новых туфель, но ей осталось отработать последний день, а потом — выходной и полноценная ночь дома в собственной уютной кровати. Из полудрёмы Юки вывел тихий звон блюдца о стол. Хотя это и звоном нельзя было назвать — его заглушала музыка. Скорее, лёгкая вибрация, словно пробежавшая мурашками по коже от стола, когда перед усталой певицей официант поставил кружку с горячим крепким кофе. Юки любила сладкий латте, больше всего наслаждаясь нежной молочной пенкой на поверхности напитка, но это был не её любимый кофе. Настороженно покрутив за ручку белую чашку на блюдечке, девушка заправила за ухо прядь завитых волос и отхлебнула кофе. Двойной эспрессо обжёг губы и кончик языка, казалось бы, запечатлев на них эту горечь навсегда. Любящий шеф-повар сделает всё возможное, чтобы их «звезда» не уснула на работе… И у него это получилось — сон Юки как рукой сняло, только вот пить эту горячую жижу в этом тёмном, душном пространстве она не могла. Служебный вход не был виден с главной улицы, где ещё пару часов назад было столпотворение в клуб. Чтобы добраться сюда, нужно было завернуть в очень узкую улочку и пройти до самого конца, пока не упрёшься в бетонную стену позади стоящего дома. Но мало кто забредал сюда из посетителей, потому что металлическую неприметную дверь скрывали два больших мусорных бака. За одним из них и скрылась Юки, чтобы никто из редких прохожих не смог заметить блеск её платья под тусклым светом дальних ночных фонарей. Она стояла молча, облокотившись на кирпичную стену и глядя на ночное небо. Иногда она словно просыпалась от своих раздумий, делала глоток горького, чуть остывшего кофе, а потом снова устремляла свои глаза вверх, задумавшись над чем-то. Дверь внезапно открылась, выпустив вместе с вышедшим натиск громкой музыки, и тут же закрылась небрежно и громко. Мацуда узнавала в этих грубых движениях главу охраны и улыбнулась. Он редко выходил через эту дверь, предпочитая просто свернуть с улицы и прийти сюда, чтобы покурить. — Решили выйти из главных ворот? — с насмешкой спросила Юки, медленно оборачиваясь на приближающиеся шаги. Но вместо высокого мужчины в классическом костюме рядом стоял низкорослый полноватый поклонник. Он остановился слишком близко для малознакомого человека, и девушка сделала шаг в сторону, пытаясь увеличить расстояние между ними. — Мой золотоголосый птенчик, — словно с облегчением произнёс он, вытерев с низкого покатого лба пот ладонью. — Вы мне льстите, — едва улыбнувшись, выдавила из себя Юки. «Надо сваливать», — как навязчивая едкая мысль вертелось в голове. Нужно попытаться ускользнуть от настойчивого посетителя. В зале она будет в безопасности. Вот только как обойти эту почти стокилограммовую тушу, когда он почти вжал девушку в металлическую стенку бака. — Вам не следует здесь находиться. Заметь вас кто-нибудь из персонала — у вас будут проблемы. Давайте немедленно зайдём внутрь, — пыталась разговорить его Мацуда, незаметно выскальзывая из ловушки. — Если не поторопитесь, то пропустите две новые песни в моём исполнении, — прикрывая страх улыбкой, размерено говорила она, с опаской обходя мужчину. — Так спой мне сейчас. Хочу услышать их первым, — сжав своими толстыми пальцами тонкое запястье, вновь отозвался воздыхатель. Юки казалось, что на улице стало невыносимо холодно. «Пожалуйста, кто-нибудь, выйдите из этой проклятой двери». — Увы, это невозможно! Отпустите меня немедленно, или я буду кричать, — пыталась вытащить свою руку Юки, говоря без былой шуточной интонации. — Я заплачу тебе двойную цену. И не только за эти две песни, — недвусмысленно предложил мужчина, коснувшись подбородка девушки. — Я подобным не занимаюсь! - вскрикнула Юки и с силой выдернула руку из цепкой хватки. Тонкий золотой браслет оказался в руке воздыхателя, и девушка быстрым шагом направилась к двери, даже позабыв о чашке с кофе, оставшейся сверху на мусорном баке. Без лишних слов мужчина обхватил рукой талию Юки и с лёгкостью приподнял её, от чего девушка могла лишь махать ногами и пронзительно кричать. — Отпустите меня! Помогите! — кричала она, отбиваясь руками от мужчины, когда он снова вжал её в металлическую стенку. Ростом он был невелик — всего на голову выше Юки, но силы в нём хоть отбавляй, а от стойкого запаха спиртного воротило. «Кто-нибудь, да выйдите, наконец! Харада, Асано, Синохара-кун… Кей!» — перебирала в голове всех возможных спасителей Юки, дыша часто, почти всхлипывая, когда омерзительная потная ладонь накрыла её рот, заглушая крики о помощи. «Дурацкая музыка! Дурацкий клуб! Кей, забери меня отсюда!» Мужчина гладил её тело медленно, оставляя свои отвратительные следы по всему телу сначала через платье, а Юки уже выворачивало наизнанку. Потом его пальцы пытались проникнуть под тонкую ткань, скользя всё ниже и ниже, И Мацуда не выдержала. Жадно втянув носом воздух, Юки укусила ладонь насильника, стискивая зубы до тех пор, пока мужчина не взвизгнул и отдёрнул руку от её лица. Воспользовавшись замешательством, девушка схватила блюдце из-под чашки и со всей силы ударила ею по голове насильника. Эхом раздался звон, и мужчина отшатнулся. Аомине шёл не оборачиваясь, стараясь игнорировать издёвки своего нового начальника, который больше всего на свете любил молодёжь. Казалось, у этого старикана рот не закрывается никогда, а темы для разговоров всегда одни и те же: девушки, его байк, татуировки и выпивка. Особенно девушки его интересовали и чужие истории о них. Если историй нет — ты неудачник. — Неудачник… — снова кричал в спину Аомине Харада, борясь со скукой. Парень пренебрежительно шикнул себе под нос. Хотелось бы показать ему фотографию Момои и гордо заявить, что она — его девушка, опуская незначительный факт того, что эта сногсшибательная красотка на самом деле лишь друг детства. После своих же мыслей Дайки снова стал злиться. Даже нормально наврать не в состоянии. Завернув за угол, Аомине расстегнул тёмно-синий пиджак и достал из внутреннего кармана пачку сигарет. От тихой музыки уже болела голова, словно от надоедливого москита, а глаза слипались от усталости. Всего пару дней работы, а ноги болели как после недельной тренировки. Дайки предпочёл бы побегать сейчас по баскетбольной площадке, чем стоять тут восемь часов. Ещё и в компании похотливого начальника, с которым у них лишь одна общая черта — любовь к большегрудым моделям. Около двух мусорных баков раздались звон и вскрик. Услышав странные звуки, Аомине ускорил свой шаг, запихивая сигарету второпях обратно в почти полную пачку. — Кто здесь?! — громкий грубый голос разнёсся вдоль стен, и даже Юки вздрогнула от неожиданности. Мужчина, напавший на неё, сначала сильно побледнел, повернувшись в сторону улицы, а потом, бросив последний взгляд на девушку, вытирая со лба капельки крови, убежал. В его взгляде не было ненависти, а скорее сожаление. Аомине не ожидал, что кто-то и вправду стоит у чёрного входа. Незнакомый мужчина выскочил так внезапно, что Дайки отшатнулся, когда в него врезался этот потный пузырь и, спрятав лицо, убежал прочь. Даже гнаться за ним не было желания из-за потрёпанного вида несчастного. «Может, выперли из клуба в первую попавшуюся дверь?» — подумал Аомине, махнув на погоню рукой. Чиркнув зажигалкой, парень завернул за бак и чуть не наступил на девушку, сидящую в красивом платье на корточках, собирая осколки, рассыпанные по земле. Остановившись на мгновение, она подняла лицо, серьёзным, немного хмурым взглядом оглядывая высокого ошалевшего незнакомца, и продолжила собирать разбитое блюдце по крупицам. Волосы, ещё совсем недавно красивыми волнами обрамляющие лицо, были взлохмачены, а на бледном лице не было и намёка на здоровый румянец. — А вы что тут делаете? – начал было Дайки, оглядывая девушку. — Кофе пью, — дрожащими губами произнесла она, часто моргая, не позволяя слезам скатиться по щекам. Собрав все осколки, она выдохнула, встала на ноги и выкинула блюдце вместе с чашкой в один из баков. — Пила, если быть точнее… — заметив негодование в лице парня, поспешила она уточнить. Тщательно отряхнув руки, Мацуда принялась приводить себя в порядок подрагивающими пальцами: поправить тонкие лямки на плечах, уложить волосы в подобие причёски… Так стыдно перед незнакомцем. Особенно за слёзы, медленно скатывающиеся по щекам. Аомине застыл. Что делать с плачущей девушкой он не знал. «Да что тут произошло, мать вашу?» — Эм… Я… — выставив перед собой руки, Дайки пытался привлечь к себе внимание Юки, но девушка стеснялась поднять к нему глаза, на которых наверняка потекла тушь. — У меня нет платка, — с сожалением произнёс он, будто извинившись, коснувшись пальцами нагрудного кармана пиджака. — Ничего. Всё хорошо. Спасибо. — Всё хорошо? Ты уверена? Да ты же ноешь, как выпускница в свой последний школьный вечер. — Я не ною! — Ага, вижу. — Аомине устало достал сигарету из пачки. «Когда он уже уйдёт?» — вместо благодарности задавалась вопросом Юки. — Можешь вытереть лицо рукавом моего пиджака. Только не плачь. — Так справлюсь. Благодарю, — тихо ответила Юки, вытирая мокрые следы со щёк и пытаясь поправить макияж кончиками пальцев. — Дай посмотрю, — выдохнув дым, окликнул суетящуюся девушку Аомине и положил ладонь на её лоб, заставляя Юки поднять голову вверх. Лицо парня не исказилось в насмешке, а в тёмно-синих глазах не было упрёка — его лицо не выражало никаких эмоций, только брови были нахмурены. Парень выглядел со стороны немного пугающим, — смуглая кожа и резкие черты лица не прибавляли его внешности миролюбивости, — да и говорил он резко, грубым и очень низким голосом, но в его действиях всё же явно читалась забота. — Всё в порядке. Только ресницы слиплись, и подбородок расцарапан. — Где? — испуганно воскликнула девушка, вытирая подбородок рукой. Её снова охватила паника, когда на ладони она заметила бледный кровавый развод. — Только этого не хватало! Продолжая курить и смотреть на паникующую Юки абсолютно беспристрастным взглядом, Дайки долго рыскал в карманах узких брюк. — У тебя очень красивое платье, — без эмоций произнёс он, будто случайно, но его слова немного смутили певицу, отвлекая от небольшой проблемы. — Да. Оно мне тоже нравится. — Дорогое, — присвистнул он, немного закатив глаза, прикидывая его цену. — Не знаю. — Они вряд ли подойдут к нему, — вздохнул Дайки, кидая в руки девушки ленту пластырей. Удивлённо похлопав ресницами, Юки раскрыла её и рассмеялась. — Ты шутишь? — сквозь смех спросила она, тыкая в пластыри, на которых были изображены баскетбольные мячи. — Они такие… серьёзные! — вырвалось из неё, и Аомине навис над ней, подавившись дымом от злости. — Заткнись! Они не мои! — Ну, конечно же. Не переживай, я никому не скажу, что у тебя такие предпочтения. — Да не мои они! — прорычал Аомине и выхватил из рук Юки пластыри. — Без них тогда обойдёшься, раз они не в твоём вкусе. — Ты самый настоящий грубиян, знаешь ли, — пробурчала Юки, поправляя лямки платья на плечах, и направилась к двери. — Всё равно спасибо за помощь, — грубо обронила она от злобы. — Ты знаешь, я дорого беру за услуги личного психотерапевта, — раздалось за спиной девушки, и Мацуда застыла на месте, уже сжав металлически ручку, чтобы открыть дверь. Повисло минутное напряжённое молчание, за время которого с высокомерного лица Аомине не сходила самодовольная, немного хищная ухмылка. — Тогда вы плохо исполняете свои обязанности, мистер Дерьмовый Психотерапевт, — прошипела миловидная маленькая девушка, и Дайки рассмеялся в ответ. — А ты ещё та маленькая сучка. — Что ты себе… — Не успела Юки договорить, как металлическая дверь резко распахнулась, чуть не сбив Мацуду с ног. Девушка отступила назад, едва не потеряв равновесие на высоких каблуках, и это ещё сильнее насмешило Дайки. — Вот ты где! — с облегчением выдохнул бледный официант, выглянув из-за двери. — Администратор рвёт и мечет — тебя не может найти! — Бегу-бегу! — В одно мгновение забыв о перепалке, Юки забежала в душное здание, где играла громкая музыка, и исчезла в полумраке. Лишь блеск её платья в лучах светотехники мелькал недолго вдалеке, пока она окончательно не скрылась за дверью комнаты для персонала. Официант проводил Мацуду взглядом и мимолётно кивнул удивлённому Аомине, застывшему с тлеющей сигаретой в зубах. Дайки даже не сразу разобрался в происходящем, когда дверь стала плавно закрываться перед ним. — С… стой! Подожди, — окликнул он парня, схватив его за чёрную жилетку. — Она что, тут работает? — Мацуда? Да… — Ну, охренеть теперь. — Аомине шлёпнул ладонью по лицу. «Ещё не хватало отношения испортить со всем персоналом». — Вот, передай ей, она забыла, — добавил Дайки, протянув злосчастную мятую ленту пластырей официанту. Аомине ещё долго бурчал себе под нос угрозы в сторону Сацуки и её пристрастия к подобного рода «милым» вещам, которые она дарит своему другу в огромных количествах. Из-за этого иногда ему очень неловко, хотя отказать Момои он не в силах. Докурив, Дайки выбросил сигарету и направился к главному входу, но что-то звякнуло о носок туфель. Парень наклонился и сильно сощурил глаза, чтобы разглядеть тонкую золотую цепочку, лежавшую у его ног. Подняв браслет двумя пальцами, Аомине небрежно положил его в карман брюк. «Может, этой мелочи?» — Ты чего так долго? — Харада стоял в расстёгнутом пиджаке, скрестив руки на груди. За его спиной музыка, игравшая полвечера, немного стихла, и слышался женский красивый голос. Мужчина еле заметно качался под такт песни, но лицо его было хмурым. — Там был небольшой инцидент. Столкнулся с убегающим мужчиной и… — Харада-сан прервал новичка, подняв указательный палец вверх, прося сделать паузу в его рассказе. Мужчина не опускал руку, пока песня не закончилась и потом задумчиво добавил: — Миленько… Но не «AC/DC». Что случилось там? — Ничего, — коротко ответил Аомине, сунув руки в карманы и отвернувшись. Его лицо было таким напряжённым, что зубы скрипели от злости. «Проклятый Харада…» — Нервный ты. И не поговоришь с тобой нормально. Юки буквально влетела в комнату, едва покинув сцену. Девушка подбежала к хорошо освещённому зеркалу и внимательно оглядела расцарапанный подбородок, который ей пришлось маскировать буквально на ходу. Хорошо ещё, что царапина была неглубокой, чуть заметной после того, как она стёрла засохшую кровь, но к вечеру ссадина покроется непривлекательной корочкой, которую Кей непременно заметит. Сняв неудобное платье и сменив каблуки на удобные лёгкие босоножки, Юки села на стул и долго смотрела в одну точку, плотно сжав губы. Почему-то вот сейчас, в полной тишине, оставшись в одиночестве, приходит запоздавшее осмысление произошедшего, нахлынувшее из-за усталости в несколько раз сильнее. Спина сгорблена, а ладони вспотевшие, и Юки начинает растирать руки, будто вместе с этой неприятной прохладой на коже исчезнут воспоминания. Страшно представить, что бы случилось, не укуси она этого мужчину. — Укусила… — И от этого слова так мерзко, до тошноты. Солёный вкус его ладони и тошнотворный запах страха в тот момент — это была худшая летняя ночь на её памяти. «Надо рассказать всё администратору. Вдруг он снова придёт…» И дикий страх, пронизывающий до мурашек Из небольшого транса девушку вывел стук в дверь. — Мацуда, ты жива? — серьёзный голос раздался из-за закрытой двери. — Все уже идут домой. — Да-да! — Юки кинулась к двери, неуклюже проворачивая замок со скрипом. — Я тоже иду! Меня подождите! — Да кто вместе с тобой клуб закроет? — недовольно прорычал себе под нос администратор. Когда-то, только устроившись в это заведение, Юки мечтала заполучить сердце этого холостого, самодостаточного мужчины, но оказалось, что сердца у него попросту нет. Да, красивый, пусть даже уже не молодой, — кризис среднего возраста явно на лицо, — умный, и поэтому слишком расчётливый. И злой. Очень злой. Всегда. Чего только стоил один его красноречивый взгляд в её сторону перед выступлением, когда все работники кинулись на поиски девушки. Буквально душил без слов, глядя молча, высокомерно сверху вниз. А потом, когда лицо девушки уже побледнело, он бросил короткое: «Иди на сцену» — и душа тяжёлым булыжником рухнула в пятки. Юки от неприязни поморщилась, передёрнув плечами, позволив себе гримасу за спиной у руководителя — единственная отрада за всю ночь. На улице ещё темно, но вдалеке уже виднелась тонкая полоска рассвета. От прохладного ветерка по коже шли мурашки. Помявшись на месте, Юки поправила перекинутый через плечо тонкий ремень сумки и сжала покрепче телефон, на который вот-вот должен был поступить звонок от Кей. Но телефон всё молчал. Пару раз Юки смотрела на экран, словно сверяясь со временем, хотя ни разу не обратила внимания на сменяющие друг друга цифры. За спиной раздался скрип металлической двери, и девушка оглянулась. Увидев Харада, Юки сначала обрадовалась — он постоит рядом, пока Кей не приедет, но стоило Аомине появиться рядом с ним, как улыбка спала с её лица. Мацуда снова забавно поморщилась и спешно отвернулась, стараясь бесшумно проскользнуть к мусорным бакам и скрыться за ними. Шаги всё приближались и приближались, а гортанный, немного раздражённый смех становился всё громче, когда внезапно мужчина остановился прямо возле скрывающейся Юки и улыбнулся. — Долго собралась тут торчать, птенчик? Я тебя заметил сразу. — Простите… — Почему одна. Где подруга? — Ещё не приехала, — ответила Юки, помявшись на месте. Мужчина протянул руку в сторону застывшего от удивления Аомине и жестом попросил дать ему сигарету. Дайки нахмурился ещё сильней, не поняв сначала, что от него хочет Харада, но потом торопливо достал из карманов джинс смятую полупустую пачку. — Пошли домой, — негромко произнёс Харада, немного помедлив, обращаясь к Аомине. — Кей сейчас приедет. — Точно? — так же тихо спросил Дайки. — Да. — Хорошо. — Аомине бегло оглядел девушку с ног до головы: теперь она не в дорогом вечернем платье, а в обычной майке, шортах и открытых босоножках. — Пока, мелочь, — с насмешкой помахал он ей рукой, чуть наклонившись, будто к ребёнку. — Пока, — сдержанно ответила Юки, еле заметно привстав на носочки, чтобы казаться хоть чуточку выше и увереннее. Дайки рассмеялся и ушёл. — Я, кажется, теперь понимаю, почему у этого неудачника нет девушки, — выпустив изо рта дым, проворчал Харада, и помахал на прощание рукой захихикавшей девушке. — Он — хам, Харада-сан. До свидания. Едва зайдя за угол и отойдя от него каких-то пятьдесят метров, Харада схватил Аомине за ворот его футболки, грубо сжав трескающуюся ткань во внушительный кулак. — Что случилось? — И ты действительно уйдёшь? Вот так оставишь беззащитную девушку стоять в подворотне? — Не драматизируйте. Этого микроба даже никто не заметит, — отмахнулся Аомине. — Да к тому же, вы первый предложили уйти. Хочется составить компанию этой лохушке — вперёд. Я спать хочу и очень голоден. — Хорошо. Как знаешь, — без эмоций произнёс мужчина, отпустив ворот футболки. — В конце концов, это на твоей совести, — добавил он, направившись в сторону своего дома по пустующей утренней улице. Аомине с раздражением почесал затылок, взъерошив свои короткие волосы, и оглянулся назад. Не по-мужски оставить её здесь одну… Юки снова разблокировала телефон, и мимолётно её уставшее лицо озарил яркий свет, после чего девушка вновь нажала на клавишу, и экран потух. Почему бы ей самой не пойти домой? Осталось только решиться, глубоко вдохнуть, чтобы потушить в глубине души свой страх, который подпитывали ещё совсем яркие воспоминания сегодняшней ночи, и сделать первый шаг — дальше будет легче. Девушка выпрямилась, глубоко вдохнула, — так глубоко, что даже голова закружилась, — сжала обеими руками ремешок сумки и решилась идти, но внезапно застыла, услышав приближающиеся шаги. Сначала её одолело дикое желание спрятаться где-нибудь, но этот высокий, немного пугающий своей мощью силуэт кого-то напоминал. И, к удивлению самой Юки, она рада была видеть его в этот момент, но растерялась. — Ты, — приближаясь, указал пальцем Аомине прямо на Мацуда, — звонила своему Кей? — Н… нет… — А если он вообще не приедет? — Приедет! Аомине грузной тенью навис над девушкой и громко хлопнул ладонью по стене за её спиной — получилось нечаянно, но выглядело очень эффектно. — Звони ему. Сейчас же! — Кей — девушка, — возмутилась Юки, будто прозвучала личное оскорбление. — Звони. Мацуда пожала плечами и снова разблокировала телефон, ловко набирая номер подруги. Раздались долгие гудки, и Аомине оттолкнулся от стены, выпрямившись, не сводя взгляда с макушки тёмно-русых волос девушки. Юки молчала, чувствуя на себе его взгляд, но гораздо сильней волновало то, что мучительно долгие гудки тянулись один за другим, но трубку Кей не брала. — Не отвечает? — спросил Аомине с укором почти сразу, как только Мацуда опустила по-прежнему светящийся в полумраке телефон. — Нет… — растеряно ответила она и тут же набрала Кей ещё раз. Дайки терпеливо сел на корточки у самой стены и подпёр голову ладонью, раскачиваясь взад-вперёд. — Не берёт. Что теперь делать? — спросила сама у себя Юки, но ответ последовал от Аомине: — Я могу проводить тебя до дома. Где ты живёшь? — Я живу на станции… — Юки осеклась. Нельзя говорить свой адрес малознакомым людям, тем более таким подозрительным, как он. Да он одной рукой может удержать Мацуда, а о последствиях страшно подумать… — Здесь недалеко. Где-то две станции метро южнее, — соврала Юки, говоря о квартире Кей. Туда хотя бы идти не так долго, а уж квартиру ему ни за что не отгадать. — Мороки с тобой… — выдохнул Дайки, вставая. — Пошли, — махнул он рукой не глядя и всунул руки в карманы, зевая. — Но как ты потом доберёшься домой? — догоняя парня, заволновалась Юки. — Через полчаса уже начнут ходить поезда. Да и не ты должна волноваться: шанс на то, что меня поймают и изнасилуют или же ограбят, равен к нулю. Обычно как раз таких парней, как я, и обходят стороной в тёмное время суток. — Это точно. Мне даже в твою сторону страшно было бы смотреть. — Хмм… А ты трусливая мелочь, ко всему прочему, — улыбнулся Аомине. — Прекрати меня так называть! — А как мне ещё тебя называть? Неудачница? — Дайки повернулся в её сторону. — Кстати, как зовут тебя? Мы даже не познакомились. — Мацуда Юки, — запрокинув голову, чтобы встретиться взглядом с Аомине, представилась девушка. — Ты хоть совершеннолетняя? — нахмурился он. — Мне девятнадцать, — фыркнула Юки. — Не старшеклассница — это радует. Не хотелось бы, чтобы меня увлекли к ответственности за то, что с малышнёй расхаживаю в такое время. А я — Аомине. — Приятно познакомиться. Бледный закат осветил улицы, и навстречу изредка, словно по волшебству, стали появляться прохожие. Холодный ветер сменился мягкими, ещё неокрепшими лучиками солнца. Аомине был сонным, но Юки на удивление была бодрой из-за угрызений совести и неловкости. — Подожди. — Дайки положил свою ладонь на голову девушки, остановив её. — Пошли, возьмём перекусить, иначе я окончательно озверею. Рядом стоял круглосуточный супермаркет. За его дверями снова было холодно, и из посетителей никого — пустые просторные проходы. Юки просто бродила между рядами и оглядывала товар пустым взглядом, по-прежнему не выпуская телефон и ремешок сумки из рук. Вокруг так тихо, что слышен гул кондиционеров и ламп над головой. Машинально подняв правую руку, Мацуда быстро набрала номер и прислонила телефон к уху. Снова лишь длинные гудки прерывали тишину. — Мацуда! — громким эхом разлетелось по залу её имя. Юки поторопилась к кассе, но Аомине уже стоял у открытых дверей, ожидая её. — Пошли быстрее. Достав из пакета две жестяные банки с энергетиками, Дайки протянул одну из них девушке. От вспотевшей холодной поверхности неприятной тупой болью сводило пальцы, а открыть её и вовсе было трудно — Юки всё никак не могла подцепить ногтем кольцо. Открыть напиток она смогла спустя четыре неудачные попытки. — Будешь? — небрежно и без интереса спросил Аомине, протягивая в её сторону сэндвич. — Нет. Спасибо. — Почему пластырь не надела? Стыдно с таким ходить? — доев, спросил Дайки, устав идти в полной тишине. — Ты же мне сам его не дал. — Значит, тот парнишка не отдал тебе их? — Какой? — Ну, тот, — Аомине помахал ладонью перед своим лицом, изображая что-то, — смазливый такой. — Синохара? — удивлённо приподняв брови, спросила Юки, улыбаясь. Аомине выглядел забавно. — Да, наверно, Синохара. Зажал себе, козлище… Видишь, а ты смеялась над ними. А они вон как всем нужны. Юки громко рассмеялась. — Мы уже пришли, — выдохнув с облегчением, произнесла девушка и повернулась к жующему Аомине. Парень оглядел высотное здание и усмехнулся собственным мыслям. — Что смешного? — А ты точно тут живёшь? — Что? — Юки почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Неприятное чувство. — Забудь о моих словах, а то твоя бледность меня пугает. Я просто представлял твой дом другим. Ладно… Бывай! — Подожди, Аомине-кун. — Дайки удивлённо нахмурился. От тяжёлого взгляда узких тёмно-синих глаз Юки снова стало не по себе, и она увела свой взгляд в сторону. — Как я могу поблагодарить тебя за помощь? — Не бери в голову. Меня Харада-семпай заставил. Сам бы я на это не пошёл. — Я не об этом. Ты… Ты очень помог мне сегодня. — Ну, я люблю поесть, баскетбол и… — Парень замялся на последнем слове и внимательно посмотрел на девушку. — И что ещё? — искренне не понимая этой заминки, переспросила она, вопросительно наклонив голову вбок. Аомине отрицательно покачал головой и помахал своей широкой смуглой ладонью. — Пока, мелочь. Увидимся. И ушёл в сторону метро, поедая по дороге остатки завтрака. Юки стояла прямо перед квартирой Кей. Пару раз повторим попытки дозвониться до неё, девушка робко потянулась к звонку и сначала едва нажала, поэтому звон был коротким, больше похожим на писк. Потом всё же её большой палец надавил на кнопку сильнее, и по дому разлилась короткая мелодия. Звонить Юки больше не стала. Этого и не потребовалось — спустя пару минут дверной замок щёлкнул и дверь распахнулась. Наоки стоял на пороге в мятых пижамных штанах растрёпанный и сонный. Увидев гостью, он сильно сощурился, потом потёр глаза рукой и попытался выдавить на своей сонной физиономии подобие дружелюбной улыбки, отходя в сторону, чтобы пропустить Юки внутрь. — Ты чего так рано? — Я только с работы. Не могла дозвониться до твоей сестры, вот и забеспокоилась. — Ты об этом сумасшедшем архитекторе? — с иронией произнёс он, и молодые люди направились в комнату Кей. Дверь была приоткрыта, и в комнате горел яркий свет. Весь пол, письменный стол и ноутбук были завалены чертежами, смятыми клоками бумаг и карандашными опилками. Кей сидела за столом в наушниках, в которых по-прежнему играла музыка, голова её покоилась на клавиатуре ноутбука, а мигающий телефон лежал на кровати. Кей попросту не слышала звонки — она спала. Уснула после бессонной ночи за проектированием. — Мне её разбудить? — Не нужно. Пусть спит. Юки аккуратно подошла к подруге и приподняла голову сопящей девушке, подложив под неё маленькую подушку. Кей даже не проснулась, только нервно дёрнулась, когда холодные пальцы коснулись её виска. Мацуда хотела дождаться подругу. Хотела поделиться с ней всем, что с ней сегодня случилось. Хосино наверняка бы придумала, как отблагодарить Аомине — обаятельного синеглазого хама с по-детски нелепыми пластырями в кармане. Юки бы очень хотела всем поделиться, но урчащий кот в её объятиях был таким мягким и тёплым, что она уснула раньше, чем Кей открыла глаза.