Согласно традиции

      Рей набрала в легкие побольше воздуха и закричала.       Крик разнесся над улицами, легкий, словно птица, пронзительный и громкий. Он растревожил храмовых воронов, заглушил тихий шелест листьев, перекрыл гул машин и автобусов. Рей кричала, упиваясь происходящим: сжав кулаки, ощущая жар, приливающий к щекам, зажмурившись до красных кругов в глазах. Она кричала, и с каждой секундой, с каждой пронзительной нотой тяжесть у нее на сердце становилась все меньше и меньше, уходила в теплый утренний воздух.       Через пару секунд к ее крику присоединился еще один — более низкий и глубокий. Он слился с пронзительным воплем Рей и смягчил его.       Разумеется, это была идея Джедайта. Ей самой подобное не пришло бы в голову и после пяти бутылок шампанского, но за прошедшую ночь она точно узнала одно: ее напарник умел быть убедительным, когда хотел.       После того, как они попрощались с отцом Рей и сели в вызванное такси, Джедайт не сказал ни слова, только периодически бросал в ее сторону лукавые взгляды. Возможно, таким образом он хотел указать на то, что Рей все еще не выпустила из крепкой хватки его руку. Пальцы у обоих уже стали горячими и скользкими от пота, но Хино все равно игнорировала красноречивые взгляды и руки не отпускала. Из-за этого ей пришлось всю дорогу проехать в крайне неудобном положении: повернув голову в окно, а корпус — к Джедайту.       Она ослабила хватку только тогда, когда машина мягко затормозила у подножия холма Сендай.       — Я, пожалуй, отправлюсь в гостиницу, — осторожно начал Джед.       — Нет! — оборвала его Рей. — Сначала проводи меня.       Джедайт скользнул тоскливым взглядом по бесконечной лестнице к храму, но возражать не стал, только молча вышел из машины, обошел ее и открыл перед Рей дверь.       Потом едва заметно усмехнулся и протянул руку.       Уголки губ у Рей дрогнули, и пришлось приложить всю силу воли, чтобы удержать улыбку. Она поспешно прикоснулась к его ладони, уже остывшей на воздухе, чтобы Джедайт не успел передумать.       И они поднялись по лестнице, держась за руки, как самые настоящие возлюбленные. Если бы кто-нибудь из знакомых увидел сейчас Рей, то наверняка усомнился в подлинности ее личности. Она всегда была «той самой врединой», которая морщила нос при каждом упоминании о новом объекте воздыхания у подруг. Она была «той самой девицей», которая не просто отказывала парням в свидании, но делала это в особо отвратительной и оскорбительной манере, чтобы никто больше и не рисковал подходить. И хотя слухи, которые ходили еще в старшей школе, утверждали, что Рей Хино ненавидит мужчин, это не совсем соответствовало правде. Она терпеть не могла слабых мужчин, тех, кто ведет себя низко и считает женщин лишь дополнением к своей персоне. Слишком много ей пришлось пережить после того, как отец не сумел справиться с болезнью своей жены и ради того, чтобы залатать собственные душевные раны, забыл про дочь.       Но если бы Рей на самом деле возненавидела из-за отцовской слабости всех мужчин, это было бы подло по отношению к тому, кто не отказался от нее и вырастил со всей любовью. Ее мудрый и отважный дедушка не побоялся забрать к себе внучку, хотя не занимался воспитанием детей даже тогда, когда ребенком была его собственная дочь.       Еще Рей на самом деле ценила Юичиро, достаточно храброго, чтобы отстаивать собственный выбор перед родителями, и способного принять тот факт, что девушка, которую он любит, не разделяет его чувств.       И она совершенно точно не ненавидела мужчину, который сейчас был рядом с ней.       В начале вечера, на холодной ветреной парковке она, помнится, решила, что сделала самый ужасный выбор, какой только могла. А сейчас не сомневалась — она сделала лучший.       Ступенька за ступенькой, шаг за шагом…       На середине лестницы, услышав, что дыхание у Джедайта стало тяжелее, Рей послушно сбавила скорость, чтобы поравняться с ним.       И, если он достаточно сообразителен, это сказало ему больше, чем любые слова.       — Ну, вот и управились, — подбодрила его Рей, когда последняя ступенька оказалось позади.       Джедайт покачал головой, показывая, что не в состоянии сейчас говорить, согнулся, уперевшись руками в колени, и несколько секунд пытался выровнять дыхание.       — Ненавижу эту лестницу, — прерывисто рассмеялся он через какое-то время. — Всегда ненавидел. Ты как?       Рей недоуменно пожала плечами.       — А со мной-то что будет? Я по этой лестнице бегаю с тех пор, как ходить научилась.       — Я не про лестницу. Как эмоциональное состояние?       — Честно? Хочу схватить первую попавшуюся вазу и расколотить ее так, чтобы только пыль осталась! — сердито пробормотала Рей, для наглядности даже сжав кулаки.       Где-то на задворках сознания еще звенел тревожный звоночек, напоминая о недавней встрече с Кайдо, который торопился отвести взгляд, едва только она смотрела на него в упор, и разговоре с отцом, который, используя свои политические навыки, обманом заставил ее согласиться на ужин.       — Вот и я к такому близок, — кивнул Джед. — Мы с тобой сейчас как взведенные курки.       — К чему ты клонишь?       — К тому, что нельзя в таком состоянии отправляться на свадьбу. Не хватало еще, чтобы мы выкинули какой-нибудь фокус во время праздника. Думаю, необходимо выплеснуть свои эмоции.       Рей нахмурилась.       — Хочешь, чтобы я тебя ударила?       От такого вопроса Джедайт даже поперхнулся, не успев выдать свое предложение.       — Что? — недоуменно спросил он. — Я ведь не твой отец, зачем тебе меня бить?       Рей пожала плечами. Ей казалось разумным, что, вместо того, чтобы разбивать глиняные горшки, лучше будет разбить кому-то нос. Хотя разбивать нос Джеду совсем не хотелось, поэтому она даже порадовалась его возмущению.       — Ты хочешь ударить меня? — уточнила на всякий случай Рей.       Джедайт опешил еще больше.       — Чего?       — Ну, мы с Тетис похожи…       Тяжело вздохнув, Джед движением руки прервал ее.       — Просто замолчи. Нет, я хочу, чтобы ты встала здесь, — он сделал к ней шаг, обхватил за плечи и подвел к началу лестницы, — да, вот прямо здесь, на краю ступеней.       После того, как Рей выполнила это несложное указание и повернулась, вопросительно приподняв руки, он продолжил:       — Хорошо, а теперь посмотри на Токио и прокричи все, что хотела сказать своему отцу.       Рей удивленно подняла брови.       Джедайт кивнул и жестом пригласил ее действовать.       — Это безумие, — прикрыла ладонью глаза Хино, чтобы скрыть неловкость от этой ситуации.       — Мой психолог говорит, что это поможет.       — Ты ходишь к психологу?       — К двум, если быть откровенным.       После этого пришлось отнять ладонь, только для того, чтобы бросить на Джедайта самый язвительный взгляд из своего арсенала. Но он выглядел абсолютно нормальным, насколько это, конечно, возможно для человека, который за ночь пережил больше приключений, чем некоторые за год. Щеки были немного бледными, теплого цвета глаза — усталыми и сонными, а улыбка выходила несколько болезненной, но, тем не менее, он выглядел нормально.       Даже немного привлекательно, если только Рей могла доверять своему мнению в восемь утра.       — Точно, ты псих, — покачала она головой.       — Так ты сделаешь? — ничуть не обиделся Джед. — Потом я прокричу все, что думаю о Тетис.       — Ты псих, но мне давненько уже не доводилось ни на кого всласть поорать. Из-за всей этой суеты со свадьбой пришлось быть учтивой, воспитанной и милой, и это меня бесит. Так что я согласна. Но я буду просто кричать, без слов. Идет?       — Идет, — удовлетворенно кивнул он и занял место рядом с ней.       И поэтому Рей Хино сейчас кричала, пугая проходящих мимо холма Сендай школьников и их матерей.       Она прекратила только тогда, когда услышала, что сквозь чистый, ровный звук пробивается едва заметная хрипотца. На душе уже достаточно полегчало, не стоило оставлять себя без возможности разговаривать.       Вслед за ней замолк и Джедайт.       Рей посмотрела на него, с удовольствием отмечая и блеск, появившийся в глазах, и светлый румянец на скулах, и мелкие бисеринки пота над верхней губой.       — Стало лучше? — усмехнувшись, спросил Джедайт.       — Еще как. Тебе?       — Больше, чем после визита к психологу.       Рей рассмеялась, прикрыв глаза, а когда открыла их, то обнаружила, что Джед как будто любуется ею. Он склонил голову набок и улыбался так, как улыбаются люди в картинных галереях, если действительно поняли всю суть картины.       Скажи же что-нибудь.       Но он молчал, лишь продолжал смотреть и улыбаться.       И в тот момент, когда Рей уже решила, что ничего больше не произойдет, Джедайт вдруг быстрым движением облизнул губы и стал наклоняться к ней.       Он собирается поцеловать ее?       А хочет ли она, что бы ее целовали? Не будет ли это казаться слишком поспешным? Не решит ли он, что она вовсе не настолько гордая, как все думают? Не будет ли это ошибкой? Не будет ли ошибкой, если она отстранится?       Мысли лихорадочно бились в голове, как птицы в клетке, в горле пересохло, а Джедайт тем временем склонялся все ниже и ниже…       И вдруг остановился на середине.       Рей встретилась взглядом с серьезными бирюзовыми глазами, глубокими, словно морские воды, гораздо более яркими, чем были у его брата в этом же возрасте.       Она вдруг поняла, что больше он не сделает ни одного движения навстречу. Ей предоставлялся выбор, и все, что произойдет с ней дальше, тоже зависело только от нее. Она могла приблизиться и поцеловать его, а могла развернуться и уйти прочь, и он принял бы каждое ее решение.       Подумав лишь секунду, Рей закрыла глаза и подалась вперед.       У него оказались очень мягкие губы, и целовался он нежно и осторожно, как будто прислушивался к собственным эмоциям при каждом движении. Через несколько секунд на плечи легли его руки, а сама она решилась прикоснуться пальцами к его щекам.       Рей не знала, что чувствовал Джед, а у нее вдруг легко защекотало под коленками, как будто она вот-вот ослабнет и упадет, и пробежало тепло по всему телу, от макушки до пяток. И, наверное, если можно бы было, она бы так и стояла здесь, на вершине длинной лестницы, и целовалась с ним весь день.       Но со стороны двора вдруг послышался грохот, стук и хлопанье дверей, и Рей от неожиданности открыла глаза и так резко опустила руки, что оставила на щеке Джеда розовую полосу. Он крепче сжал ладони и, нахмурившись, повернулся в ту сторону, откуда раздавался шум.       — Что вы творите? Кричали так, что я подумал — вас убивают среди бела дня!       Дедушка грозно сверкал глазами и потрясал в воздухе кулаком, во второй руке крепко держа метлу на манер копья. За его спиной маячил мрачный Юичиро со шваброй наперевес.       Не выдержав, Рей прыснула.       — Ну и долго же вы собирались нас спасать! — со смехом заворчала она. — Так бы нас и убили.       Но дедушку, уже, казалось, не интересует причина, по которой его внучка со своим странным знакомым с утра пораньше решили спугнуть храмовых воронов криком. Он поставил метлу на пол, облокотившись на нее, и ехидно смерил взглядом Джедайта, чьи руки все еще покоились на талии Рей.       — Так-так, — протянул дедушка, поиграв кустистыми бровями, — полагаю, милая, что этот молодой человек как-нибудь заглянет к нам на ужин?       Рей задохнулась от возмущения из-за такой наглости. Она бросила на дедушку сердитый взгляд, который тот проигнорировал, и тут же подняла глаза на Джедайта, намереваясь извиниться за невоспитанность своих родственников.       Но тот и не собирался обижаться. Он выглядел немного удивленным, но уж точно не шокированным. Смотрел на все происходящее с неожиданно широкой улыбкой, прищурившись от солнца, как будто в жизни своей не слышал предложения лучше.       — Если только ваша внучка этого пожелает, — произнес Джед и, усмехнувшись, подмигнул Рей.       Она внезапно поняла, что совсем не по-взрослому краснеет, как девчонка, на которую обратил внимание лучший парень в школе.       — Несомненно пожелает, — кое-как сумела она выдавить из себя.       Дедушка тут же кивнул, довольный сложившейся ситуацией, впихнул больше не нужную метлу в руки Юичиро и, развернувшись, ушел обратно в дом.       Юичиро же, казалось, и не заметил, как все это произошло. Он медленно подошел к ним, по очереди смерив каждого хмурым взглядом, а затем тряхнул длинной челкой и обратился к Джедайту:       — Если ты когда-нибудь ее обидишь, я на тебе места живого не оставлю.       Рей молчала. Где-то в глубине души она понимала, что следует вмешаться, одернуть храмового прислужника, сказать, что это не его дело.       Но, на самом деле, она понимала, что это, в каком-то смысле, именно его дело. И ей очень хотелось, чтобы эти двое разобрались во всем сами, без ее бесполезного вмешательства.       Улыбка Джеда немного угасла только для того, чтобы мгновение спустя превратиться в понимающую усмешку.       — Ты меня прости, конечно, — тихо произнес Джедайт, — но мне почему-то кажется, что если я обижу Рей, она не оставит на мне живого места раньше, чем ты обо всем узнаешь.       Юичиро вдруг фыркнул.       — Это точно.       Рей облегченно выдохнула — враждебные нотки из его голоса пропали.       Это давало надежду.       После этого короткого диалога Юичиро кивнул Рей, подбадривая ее, и тоже ушел.       — Вот теперь мне точно пора, — сказал Джедайт, освобождая ее из объятий. — Я заеду за тобой через полчаса. Хватит на сборы?       Рей хитро прищурилась:       — Заедешь? На автобусе?       Джедайт хмыкнул, засунул руки в карманы брюк и поднял голову, вглядываясь в голубое полотно неба над холмом Сендай.       — Думаю, ситуация достаточно серьезная, чтобы вызвать такси.       Рей пронзила внезапная мысль.       — Слушай, а почему мы не додумались вызвать такси с самого начала, вместо того, чтобы брать машину Мамору?       Джедайт наклонил голову и исподлобья бросил на нее лукавый взгляд.       — Почему ты до этого не додумалась — понятия не имею. А во мне на тот момент было три порции шотландского виски двадцатилетней выдержки, и меня тянуло на подвиги. Вообще чудо, что я ту машину открыл, какую надо было.       — Хочешь сказать, ты вел машину пьяным? — ужаснулась Рей.       — И заметь, при этом мне все равно потребовалась твоя помощь, чтобы попасть в аварию.       На это возразить было нечего.

***

      Когда Джедайт зашел в номер отеля, специально снятый для подготовки жениха к свадьбе, он никого там не обнаружил. Это не было удивительным — стрелки на часах шли с пугающей стабильностью, не желая остановиться и дать им всем больше времени. В начале вечера было обговорено время сбора, и оно прошло уже десять минут назад, поэтому совершенно пустой номер вселял скорее надежду на то, что остальные шаферы уже находятся в ботаническом саду.       Эту догадку подтверждало отсутствие костюма Кунсайта, который до этого висел на дверце шкафа. Чехол с костюмом Зоя тоже исчез, а вот строгий смокинг Нефрита был на месте и его начищенные до блеска итальянские туфли все еще стояли рядом с креслом.       Значило ли это, что Нефрит и Макото тоже опаздывают? Может быть, у них вовсе ничего не вышло?       В комнате было темно и душно, и Джеду пришлось первым делом раскрыть все окна, чтобы впустить немного свежего воздуха в это сонное царство. Внимательный взгляд тут же подметил детали, которых не было, когда они уходили: раскрытая сумка с его ноутбуком, небрежно брошенная прямо в кресле, сбитый ком одеяла на полу, бутылка виски, которую так и не допил Нефрит.       С таким же успехом посреди комнаты можно было просто поставить табличку «здесь был жених».       Очень недовольный, стоит думать.       Джедайт тяжело вздохнул, предвкушая предстоящее ему объяснение с Мамору. Мало того, что придется оправдываться за то, что они сбежали с мальчишника, а после игнорировали все звонки, так еще и о вынужденном ремонте автомобиля нужно сказать.       Если вспомнить, как Мамору любит свой автомобиль, сильно повезет, если Джед останется после всего этого в живых.       Он быстро пересек хранящую следы вчерашних событий гостиную и зашел в прохладную ванную. Несколько пригоршней холодной воды, которые отчетливо отдавали ароматом духов Рей Хино, привели его в бодрое и приподнятое настроение. Подумав секунду, Джед уверенно засунул голову под кран, с наслаждением чувствуя, как холодная вода стекает по щекам и шее. После этого он высушил волосы полотенцем и зачесал их назад пальцами. Конечно, для шафера жениха весьма слабая подготовка, но у него не было ни времени, ни желания для чего-то большего.       Он был готов уже через пятнадцать минут, даже галстук сумел завязать, хотя давно уже в этом не практиковался.       Рей, скорее всего, еще только начала собираться — женщины в этом плане невероятно медлительны.       Хотя, раз уж ты намерен видеться с Хино не только на совместных встречах, наверное, стоит следить за тем, что говоришь и думаешь по поводу женщин.       Ох, как же им будет непросто!       Но Джед вспомнил, каким сладким и пьянящим был ее поцелуй, и решил, что это того стоит.       Откровенно говоря, это стоит даже намного большего.       Он приехал к холму Сендай на такси, как и обещал. Попросил водителя подождать их независимо от того, сколько времени и денег на это уйдет, и снова начал восхождение на проклятую лестницу храма Хикава.       К его удивлению, едва он преодолел половину, как услышал голос Рей:       — Стой, где стоишь! Я уже спускаюсь.       Она помахала рукой с верхней ступеньки, и легко сбежала вниз, поравнявшись с ним буквально через минуту.       — Ты привыкнешь, — улыбнулась она.       Джед рассеяно кивнул, хотя так до конца и не понял, шла ли речь о количестве ступенек, или о том, насколько прекрасной могла быть Рей Хино, когда хотела.       На ней было красное платье — можно было на что угодно поспорить, что это ее любимый цвет. Красное платье, на тоненьких бретельках, с глубоким декольте, обрамленным складками мягкой на вид ткани. Длинные волосы Рей, волной лежавшие на яркой ткани, отливали темным пурпуром, а простое золотое ожерелье на тонкой шее слепило пойманными солнечными лучами.       Но что было куда прекраснее, это ее лицо. Потому что Рей улыбалась, широко и открыто, и алая помада на тонких губах только делала эту улыбку ослепительней.       Джедайт изучал ее с непривычным для него бесстыдством, но как только он собрался одернуть себя за недопустимое поведение, увидел, что и девушка не отрывает от него темных глаз.       — Хорошо выглядишь, — выдавил из себя Джед.       Хино только хмыкнула.       — Ты тоже.       Еще секунда — и она протянула ему ладонь. Золотой браслет на запястье у нее радостно зазвенел.       Джед вздохнул, прикрыв глаза, и прикоснулся к руке Рей. Все тут же стало намного проще. Она предложила привычный способ общения между ними, значивший больше, чем все слова мира.       Они могли все еще не знать, как говорить друг с другом, но как друг друга понимать, уже выяснили. Короткие пожатия, нежные поглаживания пальцами, крепкая хватка на запястье — Джедайт с легкостью мог бы назвать сорок способов держаться за руки, ни разу не запнувшись.       А на разговоры еще найдется время.       После свадьбы Усаги и Мамору.       Джедайт еще сквозь окно такси заметил оживление у ботанического сада. Ему показалось, что там собралась вся та же компания, что в полночь находилась в номере жениха — здесь были даже Нефрит с Макото, о которых он так переживал.       У Джедайта на мгновение перехватило дыхание. Пути назад уже не было.       Рей напоследок крепко сжала руку, словно пытаясь таким образом спаять их вместе, и уже через секунду легко выскользнула из его хватки. При этом она послала Джедайту многозначительный красноречивый взгляд.       Лучше пока делать вид, что все как прежде.       Он хмыкнул и кивнул, показав, что понимает.       Несмотря на поцелуй на верхней ступени у храма Хикава — безусловно романтичный и полный немых обещаний — Джедайт и Рей на самом деле находились у самого подножия, и им предстояло еще сотни и сотни тяжелых шагов, ступенька за ступенькой…       Это обещало быть сложными отношениями, но Джедайт больше не боялся сложностей.       Об этом стоило вспомнить и сейчас. Он в последний раз встряхнулся, как перед спринтерским забегом, отсчитал водителю купюры и легко открыл дверь, готовый войти в этот непростой, но, без всякого сомнения, увлекательный день. По мере приближения к группе активно о чем-то спорящих друзей, Джедайта все больше охватывало чувство недоумения. И дело было не только в Тетис, что тихонько наблюдала за происходящим со стороны, но и в присутствующем здесь женихе. Мамору яростно что-то выговаривал, активно размахивая руками, и его растрепавшиеся черные волосы то и дело падали ему на глаза.       — Что у вас тут происходит? — твердым звонким голосом спросила Рей.       Головы синхронно повернулись в их сторону.       Джедайт медленно обвел глазами каждого из присутствующих, и остановил взгляд на хитро ухмыляющемся Зойсайте.       — Мы тут пытаемся выяснить, зачем Мамору высиживал в кустах, чтобы драматично появиться в самый нужный момент, — протянул тот, взяв на себя смелость говорить за всех.       — Даже не думай выставить идиотом меня, Зой, — погрозил пальцем рассерженный донельзя жених. — Вы, четверо! — и он по очереди ткнул в каждого из шаферов. — За мной!       Джедайт успел обменяться с Рей тоскливыми взглядами, прежде чем двинуться вслед за Кунсайтом, чьи напряженные плечи явно выдавали его настроение.       Мамору шел впереди, как полководец, ведущий свою армию в бой — быстро, уверенно и стремительно, не обращая внимания ни на что вокруг. Они миновали ряды столов и стульев, тонкую беседку, украшенную цветами и лентами, и широкий бархатный диван, один взгляд на который вызывал непреодолимое желание свернуться на нем калачиком и уснуть. Только тогда Мамору остановился, решительно развернувшись к шаферам лицом.       — Ну? — грозно сверкнул он глазами. — И что вы тут, позвольте спросить, устроили?       Они переминались с ноги на ногу, как застуканные за хулиганством школьники, и украдкой смотрели друг на друга, как будто надеялись, что кто-нибудь другой возьмет слово.       В конце концов, Кунсайт тяжело вздохнул и начал рассказ.       Чем дольше он говорил, тем больше Джедайт понимал, насколько безумной была сама идея и то, как именно они решили ее выполнять.       О чем мы только думали? Это же никак не могло сработать!       Но сначала Кунсайт рассказал, как они с Минако заполучили на свадьбу одну из самых популярных групп Японии. Затем Нефрит поведал о том, что совершенно случайно нашел уже готовый фуршет, правда, перед этим попал в драку. А Зой и вовсе едва не рассмешил жениха тем, что в лицах разыграл свое нападение на хозяина ботанического сада.       И тогда до Джеда дошло: у них получилось. Их организация была далека от идеала, и, конечно, в ней не обошлось без уймы упущенных деталей, порой очень важных, но у них получилось! И все, что они наметили в начале вечера, оказалось выполнено, да еще и на весьма неплохом уровне.       Это больше смахивало на чудо, о котором рассказывали в утренних новостях.       Мамору тоже понял это. По мере того, как шаферы говорили, с его лица исчезало выражение злости и обиды, и в конце концов он выглядел скорее ошарашенным и сбитым с толку, чем сердитым.       — Вы правда все это сотворили? — недоверчиво уточнил он.       Джедайт кивнул синхронно с остальными.       Мамору медленно вздохнул, прикрыв глаза, а затем вдруг громко расхохотался.       Джедайт повернул голову к Кунсайту.       Он единственный не понимает, что здесь смешного?       Оказалось, нет. Остальные тоже смотрели на смеющегося друга с явной опаской — вдруг он свихнулся от подобных новостей? Это исправить будет несколько сложнее, чем отсутствие на свадьбе цветов.       — Почему вы не позвонили мне? — сквозь смех выдавил Мамору.       Нефрит пожал плечами.       — Кунсайт предлагал, но…       Чиба перестал смеяться и абсолютно серьезно кивнул.       — Ну что ж, мой главный шафер сохранил хотя бы частицу разума. Дайте угадаю — вы его отговорили?       — Я отговорил, — насупился Нефрит.       — Ну само собой, ты отговорил, — ядовито протянул Мамору.       Он послал Нефриту настолько тяжелый злобный взгляд, что даже Джед, который просто стоял поблизости, почувствовал себя неуютно. Сразу захотелось стать раз в десять меньше, уползти в дальний угол, замотаться в одеяло по самую макушку и никогда из этого угла не вылезать. Перспектива сообщать жениху, который разве что не искрился от негодования, новость о разбитой машине, не радовала совершенно.       Джедайт едва не смалодушничал и не решил позвать на объяснения Рей — может, она могла бы утихомирить гнев Мамору.       — … скажем, Непослушный Коп?       Джедайт вздрогнул, вдруг осознав, что погрузился в собственные мысли и упустил часть беседы. Он перевел взгляд с побледневшего Нефрита на Мамору, опасно сжавшего кулаки, и поспешил вмешаться:       — Я не ослышался? Коп?       — На самом деле, ее зовут Айко, — хором произнесли Мамору и Нефрит, не отводя друг от друга взгляда.       — А почему коп? — задумался Зой.       — Потому что это ее образ, — Кунсайт устало потер пальцами переносицу, — Мамору говорит о стриптизерше, которую все-таки вызвал Нефрит. Весьма предсказуемо, кстати…       Единый вздох понимания прервал неожиданно громкий вопль жениха:       — Стоп! Почему мы вообще это обсуждаем? Мне гораздо интереснее узнать, почему вы все-таки не оповестили меня о том, что моя собственная свадьба на грани срыва?       — А что бы это решило? — осторожно поинтересовался Джедайт, на всякий случай отступая на шаг позади Нефрита.       — Все, — развел руками Мамору, — это бы решило все.       И, по достоинству оценив непонимающие взгляды друзей, продолжил:       — Вы всерьез полагали, что я позволю какой-то малознакомой женщине организовывать главный день в нашей с Усаги жизни? Что не стану принимать в этом участие и пущу все на самотек?       Кунсайт обменялся с Зоем быстрым взглядом и нахмурился.       — Ты хочешь сказать…       Мамору кивнул.       — Если Усаги так хотелось поиграть в свадьбу-сюрприз, я, разумеется, не стал ее отговаривать, но мои условия были весьма строгими: Каори все свои решения обсуждала со мной. Высылала мне копии договоров и контактную информацию, знакомила меня с поставщиками и музыкантами, вместе со мной составляла список гостей.       — Тогда почему муж Каори позвонил не тебе, а Рей? — Джедайт все еще не до конца верил в происходящее.       — Откуда мне знать? — пожал плечами жених. — Возможно, номер Рей был последним в списке исходящих вызовов. Не думаю, что он стал бы разбираться в ситуации, у него были проблемы посерьезнее. Хотя, конечно, позвони он мне, все было бы куда проще.       Мамору прошел несколько шагов и тяжело опустился на диван, откинув голову и прикрыв глаза руками. Шаферы без единого слова последовали за ним и устроились рядом. Джедайт присел на широкий подлокотник дивана, рукой опираясь на плечо Кунсайта — он боялся, почувствовав более удобное сидение, просто уснуть. Джед молчал, пытаясь переварить все только что услышанное, и бездумным взглядом следил за тем, как покачиваются кувшинки на ровной поверхности озера.       — Ты сказал, что занялся гостями, — тихо произнес Кунсайт, возвращая жениха и остальных к реальности.       — Мне пришлось разбудить Икуко и Кенджи, чтобы они помогли. И Мотоки. Мотоки, которого я даже не сделал шафером, о чем теперь жалею! — Мамору бросил очередной сверкающий гневом взгляд из-под сплетенных пальцев. — А еще я все утро обзванивал людей, с которыми договорилась Каори, чтобы отменить заказы или попросить срочно поменять адрес доставки. Видели официантов? Они, по-вашему, по мановению волшебной палочки появились? И еще. Вы хоть представляете, какую неустойку мне придется заплатить только потому, что вы решили изобразить из себя героев?       — Да-да, уже понятно, — неожиданно для всех от жениха отмахнулся главный шафер, — мы никчемные, ни на что не годные идиоты, которые испортили все, что только могли.       — Так и есть! Ну, то есть, — Мамору отнял руки от лица и выпрямился, рассеяно поглаживая ладонями бархатную обивку дивана, — сначала я так думал. Но теперь, глядя на все это великолепие… в смысле, этот сад потрясающий! И стиль у свадьбы получается весьма необычным. Ярким, запоминающимся — все эти ленты и цветы, и разноцветная мебель…       Он вдруг беззлобно усмехнулся, вновь напомнив Джедайту того самого человека, с которым они дружили более пяти лет.       — Не хотел вам в этом признаваться, но все это нравится мне больше, чем то, что придумала Каори.       Зойсайт вдруг приподнялся на сидении, медленно поднимая к небу ладони с таким торжествующим выражением лица, что Нефриту не оставалось ничего другого, как слегка пристукнуть его по макушке расшитой бисером подушкой.       — А ты как узнал, что тебе именно в этот сад надо ехать? — спросил Зой, отпихивая от себя и подушку, и Нефрита.       — Это я ему позвонил, — признался Неф.       Мамору выдернул подушку из рук Зоя и отсел от этих двоих подальше.       — Я узнал обо всем раньше. Когда посмотрел одно крайне интересное видео в интернете.       Кунсайт неожиданно закашлялся под лукавым взглядом жениха.       — У Минако Айно удивительно четкая дикция, — продолжал веселиться Мамору, похлопывая друга по спине, — хотя я удивлен, что вас не загребли в тюрьму.       — Нас и загребли, — сквозь кашель выдавил Кунсайт.       Вокруг повисла тишина. Мамору, Нефрит и Зойсайт застыли, удивленно разглядывая Кунсайта, который уже пришел в себя после приступа кашля, и теперь заправлял за ухо упавшие на лицо волосы и прикусывал губы, чтобы не расхохотаться. Джедайт его понимал — лица их друзей сейчас были просто уморительные.       Решив, что лучшего времени для еще одного признания не найти, он набрал в грудь побольше воздуха и произнес:       — Ах, да, Мамору, еще по поводу твоей машины…

***

      Рей едва не подпрыгнула, когда услышала полный отчаяния вопль Мамору. Она как раз помогала Тетис расставлять маленькие букетики по столам и изо всех молилась о чем-то, что могло бы разрушить неловкое молчание.       Хотя, конечно, ее просьба исполнилась весьма необычным способом.       — Сделали с моей машиной что?!       Рей поежилась. Она бросила быстрый взгляд из-за плеча на диван, где расположились шаферы, и подумала о том, что стоило бы, наверное, подойти и помочь Джедайту с тяжелым объяснением. Но тут Мамору стремительно повернул голову в ее сторону, и Рей стыдливо отвела взгляд прежде, чем столкнулась с пронзительными синими глазами.       — Все в порядке? — тихо поинтересовалась Тетис, забирая из рук застывшей Хино маленький букетик из фиалок, которым та едва не переломала хрупкие стебельки.       — В абсолютном, — на одном дыхании выпалила Рей, прячась за растрепанной челкой.       Она сделала это не потому, что не желала показать смущение или неуверенность. Просто все время, что Джедайт был вовлечен в беседу шаферов, Рей ловила себя на непреодолимом желании смотреть на него.       Постоянно.       На то, как он рассеяно поправляет светлые вихры, или разглядывает носки своих ботинок в неловкие моменты разговора, или прячет ладони в карманах брюк.       И при каждом таком взгляде Рей тут же задумывалась о том, правильно ли она поступает. Не слишком ли резко ныряет в омут с головой, не успев даже составить описание живущих там чертей?       — Ты не прогадала, — усмехнувшись, произнесла Тетис.       Она при этом пыталась вернуть фиалкам прежнюю свежесть и аккуратно расправляла примятые лепестки, поэтому Рей не сразу поняла, о чем идет речь.       — Врезались куда? — раздраженно воскликнул в стороне Мамору, размахивая руками, и Рей снова вздрогнула.       Тетис, словно ничего не произошло, мягко улыбнулась и покрутила в пальцах крошечный медальон на серебряной цепочке, который висел у нее на шее. При каждом повороте под прозрачной поверхностью мелькало что-то красное, и Рей следила за каждым движением медальона, как зачарованная.       — С Джедом. Ты не прогадала, он отличный парень.       Щеки тут же залило жаром.       — Откуда ты…       — Ты копируешь его жесты. Неосознанно. Треплешь волосы без лишней нужды, мнешь пальцы. Такое обычно происходит на подсознательном уровне, когда нам нравится человек, и мы пытаемся таким образом узнать его лучше.       — Я знаю.       — О психологической подоплеке?       — О том, что не прогадала, — Рей улыбнулась, вспоминая, как держала его лицо в ладонях во время поцелуя.       Джедайт был нежным и строгим, немного безумным и поразительно спокойным. Он умел разогнаться от раздражительного хладнокровия до пугающей вспыльчивости за несколько минут. Он был таким разным — совсем, как она сама.       Поэтому Рей не боялась того, к чему может привести сегодняшнее утро.       Просто по привычке все еще не хотела оказаться с разбитым сердцем из-за симпатичного блондина с морского цвета глазами.       В сумочке тихонько пискнул телефон, сообщая о пришедшем сообщении, и Рей достала его, гадая, кому могла понадобиться в такой день.       « Я полностью оплачиваю ремонт автомобиля Мамору.»       Она подняла глаза, встретившись взглядом с Джедом. Уголки его губ слегка дрогнули в едва заметной улыбке, и он тут же вновь склонился над собственным телефоном, быстро что-то набирая.       Раздался еще один писк.       «Ты полностью оплачиваешь наш первый ужин.»       Рей рассмеялась.       Любые сомнения теперь отпали — она совершенно точно не прогадала.       Она как раз собиралась набрать в ответ что-то шутливое, но не едкое, когда ее ощутимо хлопнули ладонями по плечам. Обернувшись, она обнаружила рядом с собой Макото и Ами, у которых был такой заговорщицкий вид, словно они вот-вот предложат сбежать от всей этой свадьбы куда-нибудь на Кубу.       — Не знаю, что у них там происходит, — Мако мотнула головой в сторону шаферов и сжала пальцы на плечах подруги, — но советую отправиться к Усаги прежде, чем Мамору вспомнит про наше существование.       Ами кивнула. Она прижимала к груди тонкий кусок ткани нежно-голубого цвета и светло улыбалась, слегка щурясь, как будто ей в глаза постоянно светило солнце.       — Кроме того, — звонко произнесла она, — нам уже пора отдать ей что-то старое, что-то новое, что-то голубое и что-то взятое взаймы.       Рей нахмурилась.       — Я и забыла об этом, — призналась она, — так что у меня ничего нет. А вы где раздобыли все это?       Подруги заговорили хором:       — Зой принес.       — Нефрит помог.       Рей удивленно вскинула брови и уже внимательнее присмотрелась к тонкой ленте атласного шарфика в руках Ами. Он определенно не принадлежал девушке — Рей прекрасно помнила, во что были одеты подруги в начале вечера, и подобных шарфов ни у одной из них не было. Так что, очевидно, это было «что-то голубое».       Поэтому она обратилась к Мако:       — И с чем же помог Нефрит?       Мако улыбнулась и осторожно выпутала из волос тонкий серебряный гребень со светло-зелеными розами, очень красивый, и, наверняка, старинный.       — Он сказал, что это принадлежало его бабушке, поэтому идеально подойдет для чего-то старого.       — Или для чего-то взятого взаймы, — задумчиво протянула Рей, прекрасно понимая, что в этом вопросе она совершенно провалилась, в отличие от девочек.       — Нет, оставьте как что-то старое, — вмешалась вдруг Тетис, торопливо стягивая через голову цепочку с медальоном.       Она уверенно протянула ладонь к Рей и кивнула, позволяя забрать маленькую вещицу.       — Раз уж вам всем с традицией помогали шаферы… этот медальон мне подарил Джед, еще когда мы были просто друзьями.       Рей подцепила пальцами легкий медальон и внимательно разглядела его. В резную серебристую рамочку были вставлены два овальных кусочка стекла, между которыми находилась маленькая засушенная розочка яркого красного цвета. Дешевка, но симпатичная.       — Он мне нравится, — наклонила голову Тетис, мазнув по плечам концами темных волос, — но вашей невесте я с удовольствием его одолжу.       Рей решила, что не хочет сейчас выяснять, что именно имел в виду Джедайт, когда дарил своей подруге алый цветок, который навечно останется свежим и прекрасным. Она просто коротко кивнула, быстро поблагодарила Тетис за проявленную щедрость и сжала медальон в кулаке, чувствуя мягкую прохладу серебра.       — Вот и отлично, — обрадовалась Мако, краем глаза наблюдая за происходящим на диване.       Рей тоже обернулась, только для того, чтобы увидеть Мамору, нервно вышагивающего кругами около озера. Потом она заметила, что Джед смотрит на нее, и вопросительно подняла брови.       Он слегка повернул голову, чтобы убедиться, что остальные шаферы слишком заняты попытками остановить жениха прежде, чем он превратится в вечный двигатель.       А потом кивнул Рей с ободряющей улыбкой.       И только тогда она позволила подругам утащить себя с поляны в душный салон такси, где пахло чесноком и гренками.       Таксист в этот раз попался неприятно говорливый. Он явно не ожидал утром обнаружить в машине сразу четверых очаровательных юных леди, потому что от восторга сыпал неуместными комплиментами и то и дело отводил глаза от дороги, оценивая расположившихся на заднем сидении девушек. Его пыл немного поубавился только после того, как Рей накричала на него, а Мако пообещала выбить передние зубы, если он еще раз отвлечется от управления.       Поэтому выйти из машины в конце поездки было радостно.       Просторный тротуар перед входом в гостиницу уже наполнился торопящимися людьми, хохочущими подростками и парочками, которые держались за руки. Тишина ночи сменилась на громкие звуки радио, автомобильных гудков, смеха и голосов. В воздухе стоял запах свежего кофе и горячей выпечки — запах утра во всем мире. Солнце, взошедшее достаточно высоко, прогрело воздух до приятной температуры, но легкий ветер, шевеливший подол платья Рей, все еще был прохладным.       День настал.       Рей, Ами, Мако и Минако выстроились в ряд перед фасадом гостиницы, где вечером оставили спокойно спящую невесту. Подняли головы, выискивая среди сотен одинаковых окон то, за которым сейчас готовилась к церемонии Усаги.       И вздохнули.       — Кажется, круг замкнулся, — тихо произнесла Ами. — Мы вернулись туда, откуда начали.       — А вот и нет, — возразила Мина, одной рукой незаметно отрывая оставшиеся пайетки с юбки. — Это вовсе не круг. Это спираль.       — И мы вышли на новый виток, — ухмыльнулась Мако.       Рей тряхнула волосами, грациозно перекинув их на одно плечо.       — Вот только, если мы сейчас же не поднимемся к Усаги, она так разозлится, что спустит нас по этой спирали вниз, на самое дно. Вперед!       Она не оставила ни им, ни себе времени на сомнения и уверенно зашагала в сторону швейцара, который при виде девушек уже схватился за дверную ручку.       Во время подъема на лифте никто не проронил ни слова, поэтому, как только дверь в номер открылась, Рей показалось, что все звуки мира вылились на нее.       Усаги носилась по всему периметру комнаты в расшнурованном платье, подцепив юбку руками и подняв ее едва ли не до середины бедра. За ней по пятам бежала Нару с фатой в руках и две незнакомые женщины: одна держала в руках расческу и работающий фен, другая — косметическую кисть.       — Усаги, да постой ты! — причитала Нару.       — Я всю свою жизнь куда-то опаздываю, это нормально, но опоздать на собственную свадьбу? — в голосе невесты слышались слезы, готовые вот-вот вырваться и испортить труды женщины с кистью.       — А ну-ка, прекрати ныть! — неожиданно для самой себя выкрикнула Рей.       Все тут же замолчали и застыли, обернувшись на новых участников сцены. Рей окинула комнату изучающим взглядом, сунула свой клатч в руки Макото и направилась к невесте. Знаком приказав ей развернуться, она подцепила пальцами длинные ленты, служащие шнуровкой и изо всех сил потянула.       Усаги приглушенно пискнула.       Завязав аккуратный бант, Рей заставила невесту сесть и повернулась к остальным подружкам.       — Ами, переоденься и принеси всем кофе. Мако, сложи в сумку все, что потребуется нам на церемонии. Мина, помоги стилисту сделать Усаги прическу.       — Где вы были? — выдохнула Усаги, поднимая вверх влажные глаза, чтобы визажист сумела стереть следы от туши на ее щеках.       — Это слишком долгая история, зайчонок, — покачала головой Рей.       — Я хочу знать!       Хино нахмурилась. В голосе невесты зазвенели требовательные нотки, и в любой другой ситуации это заставило бы рассказать правду. Но сейчас все было совсем по-другому. Если бы Рей раскрыла карты, у Усаги наверняка случилась бы истерика — это не вечно спокойный и вдумчивый Мамору, а ведь даже его сегодня сумели вывести из равновесия! Допустить такое нельзя было ни в коем случае. Но, с другой стороны, ничего не рассказать тоже жестоко. Если бы на свадьбе Рей все подружки внезапно исчезли и объявились только утром с сильным опозданием, она в ярости разнесла бы весь Токио по камушкам.       Что же делать?       — Я не могу тебе сказать, — протянула Рей, с неприязнью отметив жалостливые нотки в тоне. — Честно, не могу. Не сейчас.       Усаги неожиданно величественным жестом отвела в сторону руку визажиста и посмотрела Рей в глаза. Та, лишь на секунду дрогнув, встретилась с серьезным задумчивым взглядом, потемневшим до сумеречной синевы. Бледные губы на заплаканном лице сурово сжались, и Усаги, не прерывая зрительного контакта, спросила:       — Тогда скажи только одно: мне есть, о чем волноваться?       Рей облегченно усмехнулась.       — Нет.       — Хорошо, — кивнула невеста, позволяя вновь продолжить свой макияж, — я верю тебе.       В этом была особенность Усаги Цукино, которая всегда восхищала Рей. Она верила своим подругам безоговорочно, никогда не подвергая сомнениям их слова, если только предварительно лично не убедилась в их неправильности.       Как в случае с шаферами своего жениха.       Рей окинула взглядом маленькую фигурку своей лучшей подруги. Длинные светлые волосы, которые сейчас с двух сторон заплетали в косы Минако и девушка-стилист, круглое личико со вздернутым носом и ямочками на щеках, тоненькая шея и выступающие ключицы под мягким полупрозрачным кружевом платья. Она была похожа на маленькую птичку, хрупкую и нежную, казалась беззащитной и наивной.       И тем удивительнее было обнаружить, что Усаги сильнее всех их, вместе взятых. Что ее веру и стойкость не способны сломить никакие житейские проблемы, а ее умение принимать людей с их недостатками и видеть хорошее в каждом заставляло всех вокруг влюбляться в нее один раз и навсегда.       Рей вспомнила начало вечера, тот сумбур, что творился в ее мыслях, панику, охватившую каждого из них. Вспомнила холодную парковку отеля, и горький остывший чай, до боли сжатую руку Джеда на своем запястье, громкий скрежет металла о бетон…       Если бы у нее была возможность все изменить и не ввязываться в эту авантюру, она бы сделала это? Осталась бы в номере, укутавшись в одеяло и надеясь, что утром все решится само собой?       Рей улыбнулась.       О, нет.       В комнате внезапно раздалась трель телефонного звонка и в ту же секунду рядом с Хино оказалась Макото, протягивая клатч.       — Это твой, Рей.       Может, это Джед?       Но на экране высветился другой номер, который не был записан в телефонной книжке.       Рей задумчиво нажала на кнопку «принять вызов».       — Рей, это Кунсайт.       — Да? — спросила она, чувствуя, как горло сжало неожиданным страхом. Неужели случилось что-то еще?       — Нару ведь там, с вами?       Рей обернулась.       Нару Осака, уже наряженная в нарядное оранжевое платье, помогала Макото собирать вещи. Девушки о чем-то тихо перешептывались, и Макото при этом выглядела так, словно ощущала себя не в своей тарелке.       — С нами, — подтвердила Рей.       — Можешь передать ей трубку?       Хино выполнила просьбу, заметив, как моментально просветлело лицо Кино после того, как Нару отошла в сторону поговорить.       Интересно, что понадобилось Кунсайту от старой подруги Усаги?       — Ну все! — Минако уже скрепляла прическу на голове Усаги последней шпилькой. — Осталось только украсить невесту согласно традиции!       — Девочки, вы что же, все-таки решились на это? Я же говорила, ни к чему…       — Ну, это были не совсем мы, — улыбнулась вернувшаяся в комнату Ами, разглаживая воображаемые складки на своем платье.       Больше она пояснять ничего не стала, а Усаги, в свою очередь, не стала допытываться, только вопросительно вскинула светлые брови.       Мако вышла вперед первой, держа на весу серебряный гребень.       — Что-то старое, чтобы навсегда сохранить связь с родными, — она ловко прикрепила гребнем фату, завершая прическу Усаги.       Минако в это время уже развязывала ленту на большой коробке, которую принесла с собой из сада.       — Что-то новое, — улыбнулась она, доставая пару самых ярких желтых туфель, которые Рей когда-либо видела, — чтобы создать счастливую семью.       Усаги всхлипнула и закрыла ладонью рот, и глаза ее увлажнились от новой порции слез.       — Что-то голубое, — Ами аккуратно перевязала яркий букет невесты шарфом, оставив длинные концы с бахромой свободно свисать вниз, — как символ верности и преданности.       Она протянула букет Усаги. Та, снова всхлипнув, провела пальцами по мягкому шелку.       Рей щелкнула застежкой клатча и достала медальон, все еще, казалось, хранивший тепло ее ладони.       — Что-то взятое взаймы, — произнесла она, чувствуя, как предательски дрогнул голос, — в знак крепкой дружбы.       Губы у невесты задрожали, но она все же сумела сдержать слезы и послушно наклонила голову, позволив Рей надеть на нее длинную цепочку, а после поднялась и одним щедрым движением сгребла всех подруг в объятия.       — Я так люблю вас, девочки, — сдавленно прошептала она, уткнувшись лицом в ключицу Мако. — Как хорошо, что вы у меня есть!       Рей закрыла глаза, вдохнув сладкий ванильный запах духов Усаги.       Как хорошо, что ты есть у нас.       — Так, хватит милостей! — вдруг замахала руками Минако, разогнав девушек в стороны.       Она наклонила голову, веселясь от вида удивленных подруг, и подмигнула покрасневшей от крепких объятий Усаги.       — Пришло время выдать тебя замуж.