Дракон? Не, не видели.

***

А меж тем Альме, по своей воле принявшей решение остаться дома, в драконовых пещерах, наскучило бобылкой сидеть, одной-одинёшенькой по гулким пещерам гулять. Все дела по нехитрому хозяйству переделаны давно, грот, в котором она жила, тепло натоплен да вычищен, читать романы про приключения да страсти неземные надоело до смерти, на вышивку глаза уж не смотрят. Ничего не меняется в стенах каменных, всё одно и тоже день ото дня. Заскучала, затосковала хозяюшка. Даже в дом Лонгвэя девушка наведалась намедни, надеясь развеяться в теплой компании, но там ждало её разочарование: уехали её подопечные с гостем незваным, непрошеным в неизвестном направлении. Вот и решила красавица прогуляться, выбраться в ближайший лес. Зимний лес хорош, как хрустальный на солнышке сверкает, бликами переливается. Скалы высокие небосклон подпирают, от ветра лютого хранят. Кажется, словно весь мир на тарелочке ажурной выложен, любуйся — не хочу. Но не привыкла Альма без дела гулять да красотами лишь любоваться, и посему решила с делом вниз спуститься, хоть хвороста принести. Дров драконы ещё с осени запасли, целую гору навалили, до самой весны хватит, а вот веточек можно и набрать, можжевеловые чудо как хорошо пахнуть будут, да из дикой яблони тоже сгодится. Разрумянилась с морозца красавица, знай себе меж выбеленных морозом деревьев скачет да тонкие веточки собирает, песенку нехитрую себе под нос мурлычет. Уже и меховой тулупчик скинуть хочется - жарко, кровь от усердия гуляет. И вязанка немаленькая на широких санках, плетенных из ивового прута, собралась, а усталости не чувствуется. Но хорошее настроение вмиг улетучилось, как услышала Альма тихие постанывания, да жалобные такие, что враз сердце замерло. Притаилась, прислушалась — а вдруг почудилось? Но нет, стонет кто-то рядом, дышит тяжко. Бросила хворост, что собрала, да побежала на звук, позабыв, как опасны бывают густые леса. Да хранили её Боги, не для беды вели, для дела доброго. Развела еловые ветки девушка и охнула от увиденного. На снегу да иголках ломких под еловыми лапами лежал парнишка, молоденький совсем, младше Кайла. Он, свернувшись калачиком, зябко прижимал к груди замерзшие руки в попытках сохранить последние крохи тепла. Да видать, замерз совсем: снег, припорошивший горемычного с ног до головы таять перестал, а тонкая ткань легкой туники заскорузла на морозе, взявшись коркой. Только пар изо рта давал понять, что жив ещё несчастный, да не ясно, надолго ли. Не могла Альма спокойно стоять и смотреть, как уходит в смертельный ледяной сон живое существо. Кинулась к бедолаге, скидывая с плеч разгоряченный усердной работой тулуп, сноровисто завернула в него юношу. Тот глаза через силу распахнул, глянул бессмысленно, губы шевельнулись, да не понять, что сказал. А глаза-то голубые, чисто колокольчик лесной, такой глянет — словно летом окатит. - Живой ты, живой. Не боись, вот сей же час тебя отогрею, будешь быстрее ветра бегать. Тулуп-то теплый, жаркий. Давай-ка шевелись, руки сюда вдевай, - вертела Альма парня, помогая одеться. А тот так промёрз, что и двинуться не в силах, руки-ноги занемели, губы синие. - Сейчас-сейчас, ты не засыпай только, - тормошила она его, не давая уснуть окончательно. Закутав как следует находку свою, выбралась из-под ели, кое-как парня вытащила. Аккуратно посадив его в снег, Альма метнулась к санкам. А на санках-то хворосту гора! Вот ведь увлеклась не на шутку, и не подумала, как до дома дотащит. И для парня, хоть и тонкого, как прутик, места-то и не осталось. Делать нечего, одним махом скинула она с санок хворост, только несколько еловых лап оставила, чтоб помягче да потеплее сидеть было, да поспешила обратно. Парень меж тем немного оклемался, головой вертел, вокруг оглядываясь, сонно ресницами хлопал. - А вот и я, иди сюда, — поманила его. Да только парень, видать, так промёрз, что и сил не осталось на ноги встать. Да и ладно ли босыми ногами на снегу стоять? Сапоги-то парень потерять где-то сподобился! Поглядела Альма на его беспомощные трепыхания, да одним рывком на ноги горемычного поставила, помогла до саней дойти. Усадила, укутала, платком ноги укрыла. Вот теперь можно и в тепло бежать! - Ой ты чудо непутёвое, дурное. И кто же тебя в мороз в лесу оставил, бедолагу? Аль сам за приключениями отправился? Так и нашел их, с лихвой даже! - приговаривала она, споро в сторону пещер двигаясь. По проторенному пути легко бежать было. Но всё равно боялась Альма, что не поспеет, не довезёт. А как опоздает? Вовек не простит себе, если глаза голубые закроются! Неужели для того Боги её направили, чтобы смерть чужую принять? Нет, нет и нет! Спешила Альма в теплую пещеру, спешила так, как будто за ней звери дикие гнались. Но напрасно переживала красавица. Юноша, укутанный по самый нос в меховой тулуп, ещё в дороге оттаял, щеки раскраснелись, глаза засверкали. А уж стали к пещерам подъезжать, так и вовсе раскутался, голову выпростал, принялся по сторонам вертеть. Встать ему Альма не позволила, велела сидеть, а сама в пещеру за обувкой побежала. Негоже босым по снегу скакать, коли ты не дракон. Сапожки брата велики спасенному оказались, а свои Альма не подумала принести. Но парень и тому был рад. Да и очухался он, пригрелся в жарком меху. Так что с саней уже сам встал, хоть и покачнулся, за плечо спасительницы схватившись. Он даже смог своими ногами пройти весь путь от входа до уютного жилого грота, Альма лишь рядом шла, изредка поддерживая да путь указывая. Усадив гостя на мягкое ложе, принялась хлопотать хозяюшка. Заново взметнулся огонь в печи, закипела вода в котелке, пряный дух летных трав, заваренных с медом, в нос ударил. - Терпи, терпи, знаю, больно. Но то правильная боль. То кровь по венам бежит, стужу гонит, — твердила она, растирая его мазями лечебными. — И не смущайся, не надо. Ну, ну, не тяни одеяло! Чего я, болезных до тебя не видала? Пф! Вот глупости! Братец мой по-первости часто лихорадил в этих горах. А ты парень ладный, красавчик, каких поискать! Чисто лучик солнечный, такой же рыженький! — подмигнула насмешливо. — Вот и всё, — улыбнулась она, в чистое пациента нечаянного переодела, питье целебное подала, под донышко поддержала, пока парень пил. — А теперь спи. Ничего не бойся. Руки-ноги отогреются, будешь как мотылёк по весне танцевать, — погладила по рыжей голове. Парень носом шмыгнул, с благодарностью глянул на спасительницу и заснул, стоило только веки смежить. Да только плохо спал найденыш. Стонал, хрипел, вертелся, одеяло сбивал. Умаялась Альма за своим беспокойным пациентом, то снова укутает, то слезы утрет. Но уходил холод из замороженных пальцев, слезы унялись, жар прошел, как и не было. Заснул парень крепким спокойным сном. За ним и Альму сон сморил, как не бдила она. Так и уснули они на ложе одном, хозяйка — с краюшку, гость — у неё головой на колени улегся. А поутру Альму разбудило копошение под боком: гость как не старался, не мог сам из кокона мехового выбраться, закутался за ночь, как гусеничка. - Ну, точно мотылек, — хихикнула девушка и встала с ложа, чтобы не смущать более гостя своего. Рыжие вихры юноши растрепались, слиплись от испарины, щеки раскраснелись со сна. «Вылитый лучик солнечный,» - улыбнулась она про себя. - Утро доброе, Лучик, как спалось? Лихомань ушла, вижу, — тронув его лоб, Альма занялась завтраком. - Доброе... — юноша, упарившись за ночь в мехах, поспешил скинуть одеяло. — Уф, хорошо... — он вытянулся на ложе, обмахиваясь руками. Альма, насмешливо хмыкнув, отвернулась. Кажется, она немного увлеклась отогреванием, чуть не зажарила найденыша. Ну и славно, с жаром и пóтом вся болезнь ушла. - Ещё налить тебе медового взвара? Он за ночь настоялся. - Э-ээ... Нет, благодарю... — пробормотал он и добавил смущенно: — Мне бы того... Наоборот как-бы. - Наоборот? А-а! Там... – Альма махнула рукой в сторону уборной и хихикнула, глянув, как резво потрусил туда парень. Юноша вернулся вскорости. Нерешительно у стола помялся, смущенно наблюдая краем глаза за спасительницей, хлопочущей у огня. Не ждал, совсем не ждал он, что выживет один среди снегов, смирился уж было, что с Предками прежде срока встретится. И теперь переживания будоражили его душу. Он был несказанно рад, что Боги направили к нему чуткую девушку, что отогрела, к жизни вернула, благодарен ей безмерно, но как словами и делами выразить свою благодарность — не ведал. - Как ты себя чувствуешь? - ласково спросила Альма, скрывая смущение. Найденыш её, отмытый да в чистое переодетый, больше не казался мальчишкой. Хоть невысок ростом да костью тонкий, видно же, что семнадцать вёсен ему уж минуло. Когда о болезном заботилась, даже и не подумала загодя, что будет делать, когда поправится он. - Благодарю, хозяйка, за спасение, за приют, — склонился юноша в пояс. — Твоими заботами я совершенно здоров. Жизнь моя в твоих руках, владей, спасительница. - Здоров — и славно! А жизнь твоя мне без надобности, — улыбнулась Альма, рукой приглашающе махнула. — Садись лучше сюда. Юноша склонил голову, кудри рыжие на лоб упали, и опустился на колени у очага. - Благодарствую, хозяйка добрая. Изволь спросить, где хозяин твой? - Ну что же всё хозяйкой кличешь! — хихикнула девушка. — Меня Альма звать. А хозяина надо мной нет. Я сама себе хозяйка. - Одна в пещерах живёшь?! — распахнул глаза юноша. - Да какой «одна»! — отмахнулась Альма. — Два дракона мне соседи. Вроде большие — а чисто дети малые. Как не заботиться о них? - Ого! — только и пискнул юноша. Но сумел совладать с собой, встал, перед хозяйкой голову склонил. — Прости мне невежливость мою. Моё имя Аиша. И рад безмерно, что Боги свели меня с той, чье доброе сердце столь велико, что способно объять солнце. - Ой и захвалишь меня! — краской щеки взялись. Но тряхнула косой красавица: — Поведай лучше кто ты, что приключилось с тобой? Отчего один в лесу замерзал? — не удержать Альме любопытства, всё-всё-всё хочется про гостя знать. Юноша немного помолчал, задумчиво на пламя посмотрел, вздохнул и сказал негромко. - Я дриада. Альма аж ахнула от удивления. И было бы с чего! Ведь дриады, если верить молве, были духами деревьев, добрыми красавицами, хранящими лес. Правда, Лиэр на то лишь фыркал насмешливо и говорил, что всё то - брехня проповедников пьяных. А на самом деле дриады не духи, а самые что ни есть живые да разумные. Только с причудами всякими, кои не уразуметь дракону обычному. Например, жить без леса не могут, растворяясь, сливаясь телом с деревом полюбившимся. Ещё он говорил, что дриады засыпают вместе с лесом, и если зимой срубить выбранное дриадой дерево, то она погибнет, не успев проснуться и покинуть свой дом. И Альма была склонна верить дракону, ведь помнила она, что традиции лесорубов да дровосеков велят перед рубкой дерево сначала обстукивать, дабы дриаду разбудить. - Я не знала, что дриады бывают юношами... – смутилась Альма. – Ведь молва только про девушек сказывает. Лучик тоже смутился. - Кх-м... Я не девушка, – он немного замялся, – сейчас. - Сейчас? — удивленно распахнула глаза хозяюшка. — Зимой неужель? А весной как? Юноша губу закусил, глянул жалобно на девушку, головой мотнул. - Ах, так это тайна? — Альма восторженно вздохнула, кулачки к груди прижала. — Хорошо, коль тайна — не говори, не буду выпытывать. Но поведать мне, как ты под елью очутился, можешь? Или это тоже тайна? - Нет, тут тайны нет, — качнул головой парень, вновь на колени у огня опустился. И начал негромко: — Так получилось, что... Неправильный я. Уж столь долго живу на свете — а так и не смог деревца по душе найти. Мне травы душистые больше по нраву. Вот... Я спал на пригорке круглом, в зарослях любимой моей люцерны. Всё лето растил, всю осень берёг. Так пахнет она, а мягко как! — прикрыл он глаза на миг краткий. И продолжил, горестно вздохнув: — Но тут... – юноша махнул рукой. – Глупо так получилось. Кто-то разворошил сугроб мой да все травы срезал. Так я и остался без убежища. Если бы я мог перейти в дерево, то перешел бы, но... - Ах, горемычный! — заломила брови девушка. — Чем же помочь тебе? Травы-то все спят до весны! Где под сугробами цветы-то сыскать! Юноша покивал невесело. - Да, права ты, хозяйка. А без убежища нет мне покоя, не уснуть до весны. - А как же ты так останешься, горюшко? Уж коль спать тебе надобно, а не по снегу скакать! - Вся надежда на сердце твое доброе, — робко сказал юноша. — Приюти, прошу, до первого солнышка. Увы, некуда мне до весны спрятаться. Альма подошла к юноше, обняла его, рядом присела. - Не переживай, то не велика беда. До весны оставайся тут, со мной. Гостем будешь. А уж хозяина строгого я уговорю, не переживай. Или я не Альма! — воинственно закончила девушка. - Не нужны ссоры ради меня, — качнул головой Аиша. — И не гостем, помощником позволь остаться. Ни к чему дракона бездельем дразнить. На том и решили. *** Вечер застал путешественников на перекрестье дорог. Внешний вид придорожной таверны, что стояла на как раз развилке, навевал невесёлые мысли о разбойниках и путники, с сомнением осмотрев низкую крышу, небольшие окошки и толстые стены, хотели отправиться было дальше, надеясь остановиться на постой в каком-нибудь домике в ближайшей деревеньке. Но начавшаяся метель спутала им все планы. Спешившись, путники отдали поводья кинувшимся к ним мальчонкам и зашли внутрь. - Кхм... — поджал губы Лиэр, с сомнением оглядев нехитрое убранство. По углам да на столбах, удерживающих потолок, чадили редкие свечи, за крепко сбитыми столами на лавках, поджимая ноги, сидели путешественники, по земляному полу шныряли наглые мыши, прячась в утоптанной за день соломой. Луковые связки, подвешенные вдоль стен, безжалостно воняли подгнившим, вышибая слезу, от нечищеного, едва тлеющего сейчас очага несло жженой шерстью и горелым жиром. Впрочем, посетители не жаловались и активно привносили свою лепту, дымя трубками. — Ну и как вам в этом хлеву? — выгнул бровь дракон, справившись с брезгливостью. - Выбора-то другого нет, — тронул его за рукав Гвен. — Надо спросить за комнаты, может, там чище будет. - Прискорбно понимать, душа моя, но ты совершенно прав, — надменно выпрямился Лиэр. — Выбора другого нет. Милейший! — дракон махнул рукой, подзывая хозяина. Тот не замедлил приблизиться и, часто кланяясь, с угодливой улыбочкой на рыхлой харе, на которой явно читалось родство с крысами, залепетал, вытирая подрагивающие руки о серый замызганный фартук: - Чего угодно высоким гостям? Отужинать изволите? Аль комнаты требе? - Что в комнатах? Так же убого и сыро? — презрительно фыркнул Лиэр, многозначительно поглядывая по сторонам. - Что вы, господин, как можно! Для господ завсегда чистые комнаты держим, не извольте беспокоиться! Уж местному-то холопью комнаты без надобности, они и в хлеву выспятся, а коль вповалку — так ищщо и теплее будет! — зачастил хозяин, прикидывая в уме, надобно ли пригнать девок постель сменить в комнатах или же довольно будет с путников и того, что есть. - Ну-ну, — Лиэр удостоил хозяина снисходительного кивка. — Три комнаты. Чистых со свежим бельем. Найдется ли? — мужичонка закивал головой, заискивающе глядя на гостей, в душе смиряясь с тем, что постель-таки придется сменить. — Ведите, любезнейший. И ежели хоть одного клопа или блоху или еще какую живность увижу — превращу в крысу, — равнодушно пообещал Лиэр и припечатал трактирщика взглядом, приподняв на единый миг маску. Тот испуганно охнул и сообразив, что комнаты ещё и приготовить надо, заметался: - А не угодно ли освежиться с дороги? Кваску холодненького? — залебезил он, то и дело кланяясь, да зарекаясь впредь о гостях по одёжке судить. Вона, вроде не похож на колдуна, а как глазом то сверкнул! Ну чисто дракон! О том, кем могла бы быть рослая дивчина, он даже боялся думать. - Какого кваса, болезный? — крякнул Аарон. — Метель метёт, нет бы чего погорячее предложил! - Ох, да то я не подумавши брякнул! — всплеснул руками трактирщик. — Конечно же предложу! Сию же минуту! Извольте сюда, к огоньку. Понька! Сюды, живо! Проводив подозрительных путников к относительно чистому столу, трактирщик самолично смахнул с него крошки и пару тарелок. И, убедившись, что они довольны принесенным ужином, или, вернее, не выказывают явного недовольства, поспешил наверх. Ради собственного спокойствия он был готов уступить им жилые комнаты, ибо только там девки старались с уборкой. - Ну? Какие будут дальнейшие предложения? – Лиэр оглядел своих спутников, неспешно вертя в руках глиняную кружку с каким-то пойлом. - Горы с драконом уже совсем близко. Но опасаюсь я, что без провожатого нам не обойтись. Ведь до сих пор непонятно, где именно его искать, – Аарон задумчиво почесал заросший щетиной подбородок, мечтая о купальне и мягкой кровати. - Разберемся! - хлопнула по столу Маривика. Гвэн, только-только решившийся пригубить подогретое вино, вздрогнул и едва не вылил содержимое на себя. Не замечая укоризненных взглядов, она оглянулась на закопченный зал, решительно встала и, уперев руки в бока, гулко крикнула: – Хэй, мужи! Есть тут кто желающий удовлетворить скромную набожную монахиню? Вопрос, поставленный подобным образом, определённо имел успех. Лонгвэй, ошарашенно глянув на Маривику снизу вверх, поспешил отсесть подальше. Аарон подавился вином. Лиэр неопределенно хмыкнул и скривил губы. А в таверне воцарилась такая тишина, что мышиная возня в соломе казалась топотом стада баранов. - Не оставьте маяться вопросом, где тут у вас дракон живет? – словно не замечая реакции присутствующих, продолжила Маривика. — Аль вас всех запугал, проклятый змей богомерзкий, что вы последнее разумение утратили? Ну же, ублажите девицу! — она царственно повела богатырскими плечами, глянула на «мужей» великодушно. - Ну ты даешь! – возмущенный шёпот Гвена утонул в дружном восторженном выдохе. Что тут началось! Мужички, не знавшие в жизни своей ничего, кроме тяжкой работы да крепкой жёниной длани, едва не подрались за внимание столь впечатляющей дивчины, наперебой вываливая на благодарную слушательницу всё, что когда-либо слышали о драконах. И закончилось бы дело дракой, но Маривика грозно хлопнула рукой по столу да смиренным тоном попросила почтенных мужей вспомнить о заветах Божьих и возлюбить ближнего своего. Или хотя бы супружницу. Вернувшегося трактирщика с ключами от комнат Аарон был готов расцеловать: не привык он к столь пристальному вниманию. К сожалению, третьей комнаты, достойной столь славных господ, у бедного хозяина не нашлось, о чём тот поведал, горестно вздыхая. Но путники и тому были рады, лишь бы покинуть обеденный зал. Тем более, выслушав все версии, они определились с направлением дальнейших поисков, которых, к их несказанному счастью, осталось всего два. Поиски возможного проводника было решено отложить на завтра, ведь, как известно, утро вечера мудренее. И посему было принято решено отправляться спать. Особой чистотой выделенные комнаты, видать, и прежде не отличались, но кровати были застелены свежим бельем, а от насекомых по углам вывесили пучки полыни. Одну комнату единодушно постановили отдать Маривике. Во второй комнате кроме узкой койки, которую драконы решили уступить Аарону, на полу было выложено ложе из одеял. Видимо, впечатлённый обещанным превращением трактирщик расстарался. Ложе оказалось на удивление мягким и теплым. Аарон, наскоро умывшись, уже посапывал, отвернувшись к стене. Чем тут же воспользовался Гвэн, запуская узкую ладонь под рубаху Лиэра. *** Утром было решено идти по второму направлению, указанному завсегдатаями таверны. Аарон уверял, что в скалистых горах больше шансов найти дракона, чем в обычном человеческом жилище, пусть и стоящем уединённо. Лиэр с Гвэном незаметно выдохнули, соглашаясь. Косноязычные пьянчужки так расписали жилье драконово, что узнать в том свой собственный дом было мудрено. Но увидев его воочию, только полный глупец не понял бы правды. А Аарон глупцом не был. Провожатых спозаранку найтись не удалось, потому как, протрезвев за ночь, идти на дракона желающих не было. Так и пришлось отправляться в прежней компании. День радовал путешественников ясным солнышком да небольшим ветерком, едва-едва трогающим ветки деревьев, нависающих вдоль дороги. Тонкий наст весело похрустывал под копытами лошадей, рассыпаясь сверкающей россыпью драгоценных камней. Вскоре пологая равнина пошла волнами, словно смятая неловкими руками ребенка бумага, затем сменилась горами, и путникам пришлось двигаться с осторожностью, дабы не оступиться на горной тропе. - Мне одному кажется, что мы сделали огромный крюк? – задумчиво пробормотал Аарон, рассматривая редкие облака над головой. – Что-то места вроде знакомы мне. - Похоже на то, – с каменным лицом ответил Гвэн, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в спину Лиэру. Простодушный Аарон всё больше нравился ему, такому можно было доверить воспитанницу. Вслух же он заметил: – Надеюсь теперь мы едем верной дорогой. Через пару поворотов дорога сузилась настолько, что всадники были вынуждены спешиться и взять под уздцы лошадей, испуганно фыркающих и прядущих ушами. С одной стороны ввысь устремлялись отвесные скалы, с другой — обрыв. Путникам приходилось следить за каждым шагом, дабы не оступиться. За очередным поворотом показалась отвесная скала, изрытая пещерами, покрытая редкой растительностью, да узкий мостик, перекинутый через глубокий обрыв. - Ох, ты ж! – Маривика всплеснула руками и выдохнула гордо: – Ну, что, грешники блудливые, кажется Господь наш смилостивился над вами и привел к срамному жилищу чудища богомерзкого. Гвэн поперхнулся и закусил губу, сдерживая смех. Лиэр же только снисходительно усмехнулся в меховой воротник: ну что взять с монахини. - Э-эм... Маривика, ну ты уж поосторожней с эпитетами, — осторожно хмыкнул Аарон. — В горах эхо такое, что за три версты слыхать, как мышь чихнула. - Да ты не трусь, рыцарь! — хлопнула она мощной дланью по плечу. — Авось сдюжим, Господь милостлив! Двигай, друже, двигай! Лиэр посторонился, пропуская Аарона с Маривику вперед. - Ты чего? — тихо спросил Гвэн и хихикнул: — Хочешь полюбоваться на то, как они с мостка кувыркнутся? - Нет, — качнул дракон головой. — Хочу посмотреть на Альму, признает ли рыцаря своего или нет. - А если не признает? - Ну, тогда и переживать будем. И думать о том, откуда у нас в соседях столько драконов развелось. Меж тем Аарон с монахиней молча накинули на головы лошадей плотную ткань, прикрывая им глаза, и ступили на покачивающийся мост, с опаской глядя под ноги. Лиэр спрыгнул на землю, ожидая, пока спутники пройдут мост, и со скучающим видом пинал в пропасть камушки. Первые путники уже перешли середину обрыва, когда из пещеры, что узким языком извивалась рядом с мостом, вышел невысокий тонкий юноша в распахнутом рыжем тулупчике, за ним по снегу легко скользили знакомые драконам сани. Он потянулся до хруста, довольно жмурясь на солнышко, дернул за веревочку, направляя сани к мостку... - Ой! - испуганно воскликнул юноша, заметив чужаков, и метнулся обратно в пещеру. Да поскользнулся, споткнулся о сани, чуть в снег не упал. - Вот раззява... — покачал головой Лиэр. А юноша, словно услышав его, остановился, выпрямился, нерешительно на месте помялся, на пещеру то и дело косясь, и, явно храбрясь, наконец сделал шаг навстречу. - День добрый! — дергано склонил голову незнакомец и, потеребив полу, звонко спросил: — А вы все кто будете? И зачем пожаловали? - Мы пришли в поисках огнедышащего ящера! – рыкнул Аарон. С вершины ближайшей скалы с шелестом осыпался снег. Юноша испугано присел и попятился. Аарон, угрожающе прищурившись, положил руку на пояс с мечом и в два шага одолел мост. – А ну отвечай, где дракон? - Э-э-э, я за него, – пролепетал рыжий, растерянно хлопая голубыми глазами. - Да ну? — Лиэр, до сих рассеянно прикидывавший, так съесть молодца или просто поджарить, заинтересовано оглядел нахала с ног до головы. — Интересно-то как! И откуда здесь неучтенные драконыши завелись?