Контракт для Уилла

Плохо всем началось с самого утра. Уилл чувствовал себя не выспавшимся, совсем разбитым. Ближе к полуночи без таблеток стало совсем паршиво, и он едва сдерживал себя, чтоб не спуститься и не заскулить, утыкаясь лицом в ладонь Лектера, требуя ласки. Долго вертелся, сбивая одеяла и простыни во влажный, душный ком, и получил разрядку, лишь представив себе ужасную картину: себя, в пустынной белой комнате, связанного по рукам и ногам, воображал медицинские шланги и какие-то кабели, скользящие по обнаженной, чувствительной до предела коже. Ощущал, как теплая, густая жидкость сгустками двигается по ним, а потом выплескивается на тело, согревая и возбуждая, лаская тело сотней пальцев. И едва не задушил сам себя, стискивая ошейник, туго пережимавший горло и вены. Потом, после прохладного душа все же удалось заснуть под навязчивый аккомпанемент запахов: морской свежести его одеколона, цветочного кондиционера для белья, и еще одного аромата, который Уилл не мог идентифицировать, зато прекрасно знал, кому он принадлежит. Сновидений не было. Совсем. И с утра он проснулся рано. Лежал без сна лицом в подушку и слышал, как Лектер снизу ходит, перетряхивая свои вещи. Вчера Уилл вновь постелил ему снизу, на диване, следуя нехитрому принципу: мой дом – мои правила, и Лектер даже не возражал, намеренный отдохнуть. Отдохнул, видимо. А сейчас ходил туда-сюда, чересчур шумно, привлекая внимание, и Уилл не мог не проснуться, не услышать его недовольства. Лежал, ощущая его недовольство почти физически, завернулся в него, как в одеяло, и думал обо всем подряд. Потом шаги внизу стихли, и Уилл вначале подошел к двери и прислушался, а потом осторожно подошел к окну, выглянул в него, не показываясь сам. Увидел, как Лектер пересек двор, направляясь к гаражу. Значит, не выдержал. Решил съездить в город за препаратами, чтоб не зависеть от собственных гормонов и дальше играть по плану. Уилл усмехнулся, прислушался – но звука мотора не было слышно. Быть может, у Лектера был запас в автомобильной аптечке? Он выглядел весьма предусмотрительным. Уилл отошел от окна, умылся и наскоро оделся, предчувствуя неприятную беседу. Обидно, если тот опять выиграет, опять окажется хитрее. И не стоило ждать, пока Лектер вернется и выволочет его из комнаты, пристанет с расспросами. Поэтому Уилл быстро спустился вниз. По пути он почувствовал внезапно прилившее удовлетворение – значит, Лектер не так уж сильно отличался от него самого. Значит, ему тоже требовалась поддержка, уверенность, которую он не мог выработать сам, а тоже черпал извне. Уилл ухмыльнулся, прошел на кухню между путающейся под ногами стаей. И, улыбнувшись на скулеж, подхватил пустые миски с пола. Сполоснув их и вытерев насухо, размышляя о том, что вся его стая, по всей вероятности, такие же омеги как и он сам, исключая разве что Уинстона. Впрочем, собакам наверняка жилось гораздо проще в этом отношении. Уилл призывно пошуршал кормом, собирая всех голодных друзей, насыпал доверху. А потом вышел на свежий воздух, облокотился о перила, разглядывая пустошь. Дело ведь было не столько в сексе или его отсутствии, а в отношении обоих. Понятно, что Лектер рано или поздно добьется своего по полной программе, Уиллу оставалось лишь выбрать время. Лектер хотел сделать все с чувством, с толком, с расстановкой? Пусть это случится не так, как задумывал Лектер. И, словно своими мыслями он материализовал Лектера на дорожке – тот вышел из гаража, словно на зов. Движения, походка его была резкой, быстрой, он шел и с силой разминал пальцы. Не нашел, понял Уилл. Не было у Лектера запаса таблеток, и после очередной одинокой ночи выглядел он достаточно жутко. Вроде бы не изменился внешне, изменился лишь взгляд - напряженный, горячий взгляд, устремленный прямо в голову Уиллу. Не нашел и не поехал покупать. - Доброе утро, - проговорил он, вскинув руку в приветственном жесте. Будто они не были врагами сейчас, столкнувшимися поневоле на одной территории. Уилл улыбнулся и помахал ему в ответ. - Доброе утро, доктор, - откликнулся он. Лектер подошел ближе, ветер изменился, в сторону Уилла, и в голове словно дополнительная лампочка загорелась, словно включили еще одно чувство. Уилл не отодвинулся, не изменил позы, продолжая смотреть на примятую ветром траву. - Я правильно понимаю, - сказал Лектер, устроившись рядом, и точно также упираясь руками в перила, - то, что ты хотел мне сказать? - Понятия не имею, как ты это рассматриваешь, - солгал Уилл. Лектер промолчал, вплотную прижимаясь к его плечу, а потом коснулся синей отметины от ошейника, слегка удивившись ей. - Ты пытаешься быть самодостаточным? Сам контролируешь себя. Зачем? – Лектер развернул его лицом к себе, взял двумя пальцами за подбородок, - зачем все это, Уилл, когда можно расслабиться и принять ситуацию такой, какова она? И ведь при этом ты подсознательно сигнализируешь мне о помощи. - Я не сигнализирую. - Ты напрашиваешься. - Я не напрашиваюсь! - выдохнул Уилл, а потом хмуро отвел взгляд, - Давай так. Я ни на что не напрашивался. - Неужто? Уилла вдруг начал тяготить этот разговор, серый и мутный, как перекипевший бульон. Он отстранился и попытался уйти в дом. - Уилл, - тихо проговорил Лектер, перегораживая ему дорогу, - долго ты еще будешь бегать от самого себя? - Я никогда не бегал от себя. Но ты меня вынуждаешь...! – Уилл все-таки сорвался на крик, накаляя атмосферу, и это сразу стало ясно, потому что собаки откликнулись на его голос, а Лектер ухмыльнулся и стиснул отвороты его рубашки. Но и не кричать было нельзя, поскольку все это было чересчур несправедливым, ведь он хотел просить помощи у Лектера, доверился ему, а вышло так, что спасаться надо было от него самого, и никто другой не мог и не хотел защитить. Уилл попытался оттолкнуть его, ударил, зная, что ничего не выйдет, что поединок заранее проигран, и Лектер словно воспользовался этим, повалил на пол, возмущенно скрипнувший от их совместного веса. Стая дружно взвыла, ощерилась, но Лектер рыкнул в ответ, и все сразу смолкли. Уилл почувствовал, что от его резкого голоса между ног стало жарко и влажно. Потек, как по команде. - Чтоб оно все провалилось, - выдохнул он, проклиная не сколько Лектера, сколько самого себя, свою натуру, аккуратно прописанную в медкнижке, от которой хотел и не мог избавиться. Что угодно можно было вытерпеть, но только не это желание дать, раздвинув ноги. И действительно, это не было насилием, ведь Уилл знал, знал, что нарочно спровоцировал своего партнера, всем собой провоцировал. Не желая видеть его лица, он извернулся, лег на живот, уставившись на собственные пальцы. - Уилл, - Лектер не смог смолчать в такую минуту, входя в него, вцепившись в его волосы и пододвигая под себя. Уилл тихо заскулил от нахлынувшего удовольствия и правильности происходящего, взвыл, превозмогая сердцебиение, судорожно глотал воздух, оказавшийся таким тяжелым. Набрал в подушечки пальцев заноз и закусил губу, слушая, как рассохшийся дощатый настил поскрипывает под ними, поет свою песню. Это ничуть не напоминало ту сцену в кабинете, где Уилл сделал все сам, подчиняясь чужой воле. Здесь все было иначе, проще, понятнее: дыхание у затылка, зубы, сомкнувшиеся повыше ошейника, резкие, учащенные движения бедер. И, сам не подозревая, зачем он это делает, Уилл подался назад, потому что тело вынуждало, просило большего, изнывало от нетерпения. Уилл это получил, охнув беспомощно, оказался в ловушке, задуманной природой, отчего болезненное возбуждение переросло в оргазм: короткий, как щелчок, выстрел, как с мясом выдернутый зуб, как вывихнутая кость, вставшая на место. Уилл тихо застонал, судорожно лаская себя, во рту совсем пересохло, и было больно дышать. - Уилл... - сипло проговорил Лектер, сдавливая его плечи, часто выдыхая, и, наконец, кончил в него, крепко прижимая к доскам пола. Уилл замер, ощущая его в себе - так глубоко, так интимно, что в груди сжималось. И в эту сладкую секунду, когда уже привык, понял вроде бы, зачем это и для чего, вновь будто щелкнуло, выстрелило в голове: это уже было. Был этот приятный, полный предвкушения окрик Лектера, было его прерывистое "Уилл", произнесенное в самое ухо, и член, протолкнувшийся по самое основание - тоже был. Все. Уже. Было. Уилл задрожал от ненависти, едва сдерживая себя, чтоб не врезать Лектеру затылком в лицо, разбив его тонкий породистый нос. - Замерз? - тихо спросил Лектер, обхватил его плечи плотнее. - Ненавижу, - процедил Уилл, потому что вновь обретенные знания о Лектере перекрывали все - и его нежность, и радость от удачной случки, и удовлетворение от потери никому не нужной девственности. - Уилл...? Тот не ответил, рывком оттолкнулся от него, снявшись, словно рыба с крючка и застонал. Ожидал, что это будет больно, но не настолько же! По душе пробежала боль преждевременной разлуки, и тело требовало лежать смирно и не рыпаться. Уилл выдохнул, потер лицо ладонями, стараясь не смотреть на Лектера, не обращать на него внимания, потому что иначе можно было бы и правда сойти с ума. - Ты делал это и раньше, - выдохнул Уилл. Проигнорировал протянутую ему салфетку, кое-как подтянул брюки вместе с трусами и застегнул все это, путаясь в ремне. Раз ничего не видно, то и проблемы не существует. Как зашитый не вычищенный абсцесс. И, подтянувшись по перилам, Уилл поднялся, наблюдая, как Лектер быстро и оперативно приводит себя в порядок. Будто и не случилось ничего. Вот только еще теплые доски пахли безумием и страстью, да так ярко и сочно, что у Уилла скулы сводило. Будто месяц не ел сладкого, даже фруктов, а тут дорвался до конфет и набил ими полный рот. - Сексуальный импринтинг, - проговорил Лектер, подходя ближе, - вот как называется то, что ты испытываешь. - Импринтинг? - Да. - Лектер погладил его по щеке, невозмутимый, видно, успокоился, - первый опыт запоминается надолго, и все последующие разы ты будешь сравнивать с этим. - Вот спасибо, - криво усмехнулся Уилл, чувствуя, как сознание вот-вот сорвется в пропасть, и разум уступит телу кому-то другому, - но вот есть одна неувязка. Не складывается импринтинг, Ганнибал. - Отчего же? - Потому что я точно знаю, что тебе нельзя верить. И если мне кажется, что ты меня трахал и раньше, значит...! - Уилл заговорил слишком быстро, дергано и нервно, и не договорил до конца. Почувствовал его руки на своей спине и замолк, машинально облизнулся и запрокинул голову, все еще горячий после случившегося. Лектер посмотрел на него пристально, улыбнулся и провел пальцем по его приоткрытым губам.