Контракт для Уилла

Сон был глубоким, целительным, и Уилл, насытившись им, медленно приоткрыл глаза, изучая все еще непривычную спальную комнату. Выпуклые складки портьер серебрились в предрассветном сумраке, комната постепенно напитывалась светом, как опущенная в краску кисть набирает цвет. Через час наступит утро, но сейчас, в темноте мир казался зыбким и призрачным. Уилл раньше избегал ранних пробуждений, тщательно зашторивая окна, но теперь встречать рассвет было не так страшно. Он подался назад, прикоснулся плечом к плечу, ощущая Ганнибала рядом с собой - невероятно близкого, теплого, реального. Уилл повернулся к нему, приобнял его за шею и медленно поцеловал в висок, просто затем, чтоб удостовериться в происходящем. Альфа. Сытый, спокойный. Доверяющий ему настолько, чтоб спать в одной кровати. Его альфа, способный открыть перед ним свою душу. - Я тебя люблю, - тихо шепнул Уилл, понимая, что тот не услышит, но не мог не сказать этого. Потому что уже не выбрал бы вариант "отправить Лектера на экспертизу и сойти с ума в одиночестве". Ганнибал был невыносимым, просто отвратительным, иногда чересчур слабым для альфы - в те минуты, когда врал и изворачивался, не считая Уилла достойным правды. Но одновременно с тем Ганнибал перекинул мостик через огромную пропасть непонимания. Ганнибал не хотел Уилла в качестве исключительно комнатной орхидеи, он предлагал ему… нечто большее. Уилл усмехнулся, уткнулся макушкой ему под челюсть и тихо заурчал, не желая разбудить и одновременно надеясь на это. Он негромко и высоко выдохнул, чувствуя себя котенком, неопытным и наивным, сомневающимся в себе, в то время,как Ганнибал был прекрасно уверен в своих силах и методах. Знал, что отличается от большинства - и при этом считал нормальным именно себя. - Ты монстр... - едва слышно пробормотал Уилл, касаясь его кожи дыханием. - Я знаю твой путь, но я никогда не шел по нему сам. Только лишь чувствовал себя тобой. Ганнибал не ответил, будто крепко спал, но через секунду Уилл вскрикнул от неожиданности, почувствовав пальцы, сомкнувшиеся на плече. Запах альфы живо напомнил ему о том, что происходило ночью, жаркой и насыщенное похотью, и тело, все еще ждущее любви, мгновенно отозвалось на прикосновение. Уилл опустил взгляд и застонал, почувствовав, как зубы смыкаются на шее, сочно и всерьез. Ганнибал в одно мгновение подмял его под себя, и в голове сладко зазвенело, несмотря на боль от укуса. Уилл громко вскрикнул, почувствовав, как крепко тот впивается в плоть, словно зверь, рычит уже совсем не сонно - и как между ног становится жарко и влажно от этого рычания. Не вполне соображая, что делает, Уилл, быстро нащупал его ладонь, сомкнул его пальцы на своем уже вставшем члене и замер, ощущая тонкую, изумительно сладкую дрожь во всем теле. Как будто от шеи до паха его проткнули тонкой и острой спицей, а потом медленно продернули нить насквозь, вначале медленными и осторожными движениями, а потом одним плавным и долгим рывком. Уилл вскрикнул, кончив ему в ладонь, закашлялся и закрыл глаза. - Ты все же решил позавтракать мною? - слабо пробормотал он, когда шум в ушах улегся. - Я так и знал, что дойдет до этого. - Это было бы увлекательно, - усмехнулся Ганнибал, лег рядом, мечтательно щуря глаза, - но я никак не могу подобрать дату, достойную этого события. - Меня нельзя есть весной, летом, осенью и зимой. В остальное время можно, - проговорил Уилл и умолк, трогая припухшую кожу на шее, чуть сочащуюся сукровицей. На лице его появилось озабоченное выражение, и Ганнибал накрыл его пальцы своими: - Это не просто кровоподтек. Это метка. - О, я думал, что ты вышел из этого возраста. Неужели ты считаешь, что засосы и укусы хорошо выглядят? - Не просто хорошо, а восхитительно, Уилл. Я бы подарил тебе множество их... чтоб ты потом исследовал каждый из них с таким чудесным волнением и трепетом. - Странно, что я до сих пор хожу без клейма! - Ты пахнешь мной, - вполне серьезно заявил Ганнибал и подтянул его к себе, ласково зализал укус, и Уилл едва слышно всхлипнул от накатывающих ощущений. Повязанный омега, окруженный теплом и заботой. Теплом и заботой убийцы. Противоречивые мысли раздирали его напополам, но Уилл понял, что уже притерпелся к этому и получает удовольствие. Ганнибал изначально повязал его хитростью, без согласия, и отношения не были даже похожи на те, которые обычно показывали в кино или книгах, но вместе с тем очень сложно было думать в этот миг о Луизиане или Флориде, если там не было Ганнибала. - Это ты пахнешь мной, - задумчиво проговорил Уилл, осознав, что эта мысль очень радует его, - кстати, что именно ты имел в виду, когда вчера говорил обо мне? - Ты считаешь себя уникальным, но твоя непохожесть на других вовсе не в том, что ты отказываешься от половой жизни. Уилл обернулся, подпер щеку ладонью и посмотрел на него. - Ты не представляешь, сколько людей вокруг живет на таблетках. - Я всегда думал, что ценность секса изрядно преувеличена, - выдохнул Уилл, обхватив себя руками. - Большинство людей так думает. Но, тем не менее, большинство людей предпочитает создавать пары, чтоб иметь регулярный секс. Кстати говоря, я заметил, что ты искал информацию, как расторгнуть наш контракт. - Возможно, что так оно и было, - нахмурился Уилл, стиснул губы, но все же поддался приятным ощущениям, когда пальцы вплелись в волосы. Чересчур сильным, чтоб можно было считать это нежностью, но все равно приятным. - Объяснишь, почему? – горячо прошептал Ганнибал ему на ухо, как будто не понимал. - Я говорил. Твой контракт был построен на лжи… но я так и не нашел способов разорвать его. Если, разумеется, не отправлять тебя на психиатрическую экспертизу. - Как это любезно с твоей стороны. Уилл промолчал, накрыл своей ладонью его пальцы, слишком жестко впившиеся в плечо, и закрыл глаза. С закрытыми глазами было еще лучше – казалось, что солнце не встанет никогда, и весь предрассветный мир, сонный и разнеженный, будет принадлежать ему. - Тебе хорошо? – задал он единственный вопрос, который был сейчас интересен. - Да. - И мне. И прижался к нему плотнее, ткнувшись макушкой ему в челюсть. Ненавязчиво предлагал Ганнибалу промолчать и не испортить хороший, светлый момент, но тот и сам не собирался ничего говорить. *** Несмотря на многообещающий рассвет, утро выдалось серым и пасмурным, но Уилл был этому рад. Солнце, казалось, могло разрушить верный настрой, опять безжалостно показать очередную правду, и тогда Уиллу пришлось бы спрашивать и атаковать, а Ганнибалу защищаться. Защищающийся Ганнибал был чересчур токсичен и вреден для психического здоровья, поэтому Уилл лениво и спокойно изучал корзинку со свежими фруктами, ожидая завтрак. - Можно? – спросил он, разглядывая спелый на вид персик. Ганнибал обернулся, кивнул, одарив его улыбкой, и Уилл улыбнулся в ответ, впился зубами в бархатистый персик, откусил и тут же облизнулся, откусил еще, словно сладко целуя небритого мужчину. Ассоциация была настолько нездоровая, не хуже его прежних ночных кошмаров, и вместе с тем такая яркая, что казалась почти что изменой. Уилл замер, не зная, что именно делать, брать ли нож и резать персик на дольки или же доедать так, страдая от странных мыслей и образов. - Сладкий, верно? - Очень, - сказал Уилл, чувствуя, как сок уже щекотно стекает по запястью. В обычной ситуации он просто-напросто облизал бы пальцы или вытер салфеткой, но сейчас он почему-то никак не мог решиться на это, не хотел привлекать излишнего внимания и одновременно с тем представлял прикосновение горячих губ к ладони. И закрыл глаза, замер и, чуть подождав, ощутил, как мысль становится материальной. *** После обеда Уилл не отказался от любезного предложения подбросить его до отделения ФБР. На самом деле, это изрядно его смущало, раньше-то он не обращал на это внимания, а сейчас точно знал, что почувствует себя не в своей тарелке. Уилл решил, что это последний раз, когда он позволяет это подвезти себя до работы. Он не был готов ко всяческим намекам и вопросам, ему вполне хватило пары бесед с Джеком. Его больничный лист, заботливо оформленный Ганнибалом, истекал через неделю, но Уилл хотел выйти раньше. Он и сам не знал, чего именно он ждет, не слишком-то желал возвращаться в поле, особенно после того, как отказал Джеку в сотрудничестве, но вместе с тем он не мог так просто взять и уйти в небытие. Был такой спецагент Уилл Грэм – и исчез. Оказавшись в привычной обстановке после заметного перерыва, Уилл почувствовал себя неуютно. Только сейчас Уилл понял, что действительно далеко отошел от прошлых желаний и устремлений, прежний замкнутый круг, по которому он ходил каждый день, сменился совсем другим, и старые проблемы казались не такими глобальными, как раньше. Эксперты бросали косые взгляды, будто вовсе позабыв о нем, и Уилл понял, что не сможет так просто встать и занять свое место в строю. Была только одна-единственная возможность решить возникшую проблему – поговорить с Джеком напрямую. - О, - усмехнулся Джек, завидев его, - не ожидал тебя увидеть. - Да, - Уилл улыбнулся краем губ. Джек пристально посмотрел на него, и улыбка окончательно сошла на нет. Уилл не стал скрывать холодное напряжение, облизнулся и негромко сказал: - Я не подавал заявления на увольнение, Джек. - Нет, не подавал. Но ты отказался вести дело доктора Гидеона. Разве есть смысл продлять с тобой контракт? - Что все это значит? - Что это значит? – удивился тот в ответ, мстительно и спокойно постукивая по ладони карандашом, - ты не единственный профайлер, Уилл. Я понимаю, что тебе уже не двадцать, время идет, и ты наконец-то решил наладить свою личную жизнь, но я не могу позволить, чтоб жизни людей зависели от твоего гормонального цикла. Уилл с тихим недоверчивым ужасом выслушал его и потер лицо ладонью.